Погружение в среду, изображение генотипов в «Кроткой» сочетается у Лозницы с дистанционной позицией. Такой микст предполагает картинки не только реальности самой-по-себе — реальности народной судьбы. Такой микст настроен на работу с образами повседневности, которые ее постоянно деформируют, пародируют, мифологизируют.
«Собачья жизнь» — фильм благостный и умиротворяющий от начала и до конца.
«Путешествие времени» принадлежит авторскому жанру фильма-поэмы. Подход Малика при всей научной фундированности, обеспеченной авторитетными консультантами, не лишает предмет загадочности. Напротив, автор высвечивает известную ученым максиму: чем больше мы узнаем, тем явственней открывается бесконечная таинственность непознанного.
В «Шестом чувстве» Шьямалан намекнул на то, что среди нас ходят немало мертвецов, о чем мы не подозреваем. В «Сплите» он подбросил еще одну наводку, настраивая нас на то, чтобы мы учились быть внимательными не только в кинозале.
Возможно, Радльмайеру (пока) не хватает грезоподобного ритма, который столь необходим для убедительности политического воображаемого. Однако на уровне теории он хорошо усвоил, что задача политического искусства — не исследование проблемы, а аффективное вовлечение в новый опыт чувственного восприятия.
Впервые история России последних десятилетий здесь становится именно историей, а не сборником пестрых картинок. И вот это действительно ценно: сводит на нет телевизионность, придает масштаб и объем. Через десять лет «Человек» вряд ли устареет. Скорее, создаст канон: такими были эти тридцать лет.
«Свет» — именно роман воспитания цифровой эпохи. Не больше и не меньше.
Как и в каждом своем фильме, Фархади и здесь сохраняет в сердцевине истории тайну, что удается не каждому режиссеру и что делает кино магическим искусством.
Параутопия Каурисмяки есть его необратимая надежда на скрытую непринужденность, а значит, непринудительность малых сообществ. Целомудренная позиция этого перфекциониста, далекого от идеализации человека и общества, побуждает в этом фильме хотя бы на человека посмотреть не со стороны. И словно впервые.
Типовой сюжет не мешает зрительскому интересу — смотрят же болельщики в записи сыгранные матчи и проведенные бои. Главное — в деталях. Из них Янгер складывает сюжет про легкомысленного, бесшабашного парня, способного провести ночь с девочками перед ответственным поединком, который на наших глазах превращается в настоящего героя.
Прислушаться к другому и, может, благодаря этому общению разобраться в себе — в этом, на мой взгляд, главный посыл «Притяжения» в его яркой звуковой оболочке и с компьютерными спецэффектами.
«Закон ночи» смотрится с удовольствием. Потому что Бен Аффлек отнесся к своему проекту с любовью, потому что он любит кино, на котором вырос, и он постарался, чтобы мир этого кино был со всей тщательностью воспроизведен.
«Ла-Ла Ленд», обыгрывая классику, движется вперед, не давая забыть о том, что и мюзикл — тоже о будущем, о желанном успехе, о «сбыче мечт».
Авторы фильма не стали педалировать на страданиях людей, капсулированных в вечном «здесь и теперь», сосредоточив внимание персонажей друг на друге. Что в итоге? Распространяя результаты эксперимента за пределы экрана, можно вывести мораль: человечество способно мирно сосуществовать только перед лицом общей угрозы. Не то оно обязательно найдет повод, чтобы рассориться и «отморозить себе уши» назло бывшему другу.
Хотя «Manchester by the Sea» уже записали в один из главных оскаровских претендентов, это, прямо скажем, не выдающийся фильм. И тем не менее в нем, кажется, звучит какая-то трогательно-пронзительная нота. Если получится ее услышать, то два с лишним часа, которые он длится, кажутся потраченными не зря.
Нарратив фильма петляет, запутывая детективную историю в духе старомодного нуара с его страдающими женщинами за гранью нервного срыва, с его глубокими черными тенями и беспримесной чернотой (фильм снят на пленку). И все это, чтобы к финалу в новом свете представить уже виденное зрителем, перетасовать реальные угрозы, подтвердить смутные догадки и опровергнуть очевидное.
В 2003-м вышла биография Игги, написанная Джо Амброусом. Она называется точь-в-точь, как и фильм Джармуша. Экранная версия этого байопика никакой радикальности не ведает. Но только так и мог сделать свое подношение другу режиссер. Обнулив свои амбиции, выставив на аванкадр протагониста фильма.
«Расплата» — полноценный криминальный боевик со всем полагающимся прикладом — детективной загадкой, полицейским расследованием, качественными перестрелками, мордобоем и как бонус — «вишенкой» сентиментальности (специально для женщин). Но все это — на материале скучного и въедливого аудиторского анализа.
Банальная интрига (или фабула) искупается в этой непритязательной и, как ни странно, непретенциозной картине присутствием Вайс, которая на короткое время мелькает в разных воплощениях, не давая своей героине наскучить публике по «пути к себе — от себя».
Калейдоскопическая феерия насыщенных цветов, мерцание сморщивающихся, расширяющихся, перетекающих изображений погружают и зрителя в психоделический транс, заставляющий возжелать новой дозы. Сиквела.
Дворянский титул — те же рабские оковы. Высший свет (вся наша жизнь) — театральное представление, маскарад. Им Мизгирев противопоставляет свободу и волю.
Концепция, режиссура, антураж — все это могло обещать хорошие сборы. Романтическая традиция сильных страстей, приправленных смертью и осененных пушкинской тенью, в конце концов. Неоготика, которая нередко идет на ура. Почему все это не выстрелило, простите за каламбур, не совпало со зрителем — отдельный вопрос.
Открытие интернета в фильме сравнивается с открытием Нового света. Пересекшие 477 лет назад великий океан люди, увидев землю, не могли представить себе того, чего достигли. Вернер Херцог, у которого, говорят, даже нет мобильного телефона, пытается осмыслить это явление в разных аспектах.
«Инферно» выстроен как насыщенный опасностями квест — травелог, предлагающий путешествие по лучшим итальянским музеям, по улицам и площадям Флоренции, по каналам Венеции, по стамбульской Святой Софии — где уж тут соскучиться.
Очень изящная конструкция от режиссера, несмотря на все трудности, сохранившего верность нарративному кино.
