В своем коллаже режиссер перемешивает птичий жаргон биржевиков со светским трепом и эстрадным бла-бла-бла стендапера; перебрасывает действие из стерильных интерьеров банковских офисов в бутафорию Лас-Вегаса или к разделочному столу кухни. Компенсируя отсутствие счастливого финала для незримых масс, он снимает триллер как эксцентрическую комедию. Но поскольку временная дистанция еще очень мала, у этой комедии силен привкус горечи.
Ироничное завершение фильма ставит под вопрос главное завоевание, которым может гордиться страна — торжество, диктатуру закона. Не инсценировка ли это? Не фейк ли? С этим вопросом Тарантино нас и оставляет.
«Выживший» должен снять, наконец, оскаровское заклятие с Леонардо ДиКаприо. Сейчас выпал самый подходящий случай академикам, не теряя лица, заглушить свою зависть (чем еще объяснить их слепоту по отношению к этому актеру), а ему получить давно заслуженную статуэтку.
Ничуть не скрывая одиозных черт характера, заставлявших многих видеть в Джобсе сущего монстра, фильм как в основных сценах, так и в знаковых флэшбэках раскрывает движение характера, улавливает в нем проблески любви и сочувствия, а главное — в большой мере помогает понять, почему за Джобсом всегда шли восторженные энтузиасты, готовые работать 90 часов в неделю
Когда-то казалось, что никого более обаятельного, чем, скажем, магистр Йода нельзя и вообразить, но нет: новички невероятно трогательны и придают картине свой незабываемый колорит.
Здесь все сошлось, как в фокусе: осень на дворе и осень жизни, юбилейная дата, возвращение в прошлое и неизбежные мысли о будущем, которое уже никогда не будет таким спокойно размеренным, как всего лишь несколько дней назад.
Рон Ховард расчистил в фильме пространство для мифа, максимально убрав с экрана бытовые детали и придав своему повествованию отзвук античной трагедийности.
Тринадцатая экранизация трагедии Шекспира однако не обошлась без вмешательства в текст. Не зря же в титрах авторы сценария Джейкоб Коскофф, Майкл Лессли и Тодд Луисо идут впереди автора пьесы. Но дерзкая добавка в принципе оправдана: она может быть обусловлена задачей убрать мистический налет и сделать повествование реалистично обусловленным специально для современного умного и не лишенного цинизма зрителя.
Главное же здесь в том, что события показаны изнутри той субкультуры, в которой в 1986 году возникла хип-хоп пятерка NWA (Niggaz Wit Attitudes, то есть «Ниггеры с запросами»).
Рискованная идея проекта о сербском генерале обрела — вместо выбора политической позиции — труднодоступную (персонально для каждого зрителя) человеческую — травматическую — многозначность.
«Новейший завет» — сказка для взрослых и детей, или фильм для «семейного просмотра». Сказка, нисколько не оскорбляющая чувства верующих и тех, кто не верит промоутерским воззваниям перед премьерой для накопления кассы.
Небывалый ажиотаж вокруг «СПЕКТРа» в том числе и в России наводит на грустные мысли, которым аккомпанирует тематическая песня Сэма Смита с ее I feel like a storm is coming: не знак ли это, указывающий на некие глубинные процессы, способствующие облегчению деятельности разведывательных служб, причем с обеих противоборствующих сторон?
Издевка над почтенным жанром антиутопии, законы, приметы которого режиссер соблюдает с невозмутимым тщанием, объясняется влечением Лантимоса к романтической иронии. Именно она взрывает в «Лобстере» концептуальный, визуальный строй картины. И выводит Лантимоса в авторы первого ряда, а не просто закрепляет статус «интересного» режиссера
В сущности, в новой реинкарнации присутствует все, что мы знали о характере и привычках детектива-рационалиста, но все это выступает в необычном качестве, освещенном новыми смыслами, на которые падает тень близящейся смерти.
Формат 3D IMAX, конечно, помог зрителю явственно ощутить себя там, под облаками, за плечом канатоходца, но еще важнее то, что авторам фильма удалось заразить зрителя тем азартом, который владел Филиппом Пети. А это было достигнуто вполне традиционными средствами драматургии и монтажа, только умело отточенными и потому впечатляющими, как и само древнее искусство хождения по канату.
Ценность «Багрового пика» в том, что Гильермо Дель Торо создал синтетический жанр — готическую мелодраму с любовным треугольником, окрашенную вдобавок стим-панком — стилем, маркирующим кризисное состояние общества.
В отличие от инженера НАСА Купера, тоже затерянного в космосе героя «Интерстеллара» Кристофера Нолана, которого мучили сомнения насчет того, стоило ли его профессиональное подвижничество принесенных жертв, Марк напоминает персонажа классического вестерна без страха и упрека.
В фильме сохранился суховатый репортерский стиль, лишенный внешних эффектов, привычного для гангстерского кино быстрого монтажа и сцен шокирующего насилия.
«Конец тура» Джеймса Понсольдта — это фильм-интервью в жанре роуд-муви, где юмор соседствует с меланхолией, а поиск контакта оборачивается осознанием непреодолимого одиночества.
В результате фильм рассыпается на ряд самостоятельных эпизодов, почти что гэгов, за сменой которых теряется главная нить повествования — трагедия человека, бросившего свою жизнь бессовестному молоху. А что касается трудностей взросления — так они тут решаются буквально играючи и внимания вряд ли заслуживают.
Гора начинает проявлять свой характер и устанавливает собственные правила игры. Она не различает ни цвет курток, ни пол, ни возраст, ни даже индивидуальные навыки скалолазания, потому что там, где могли бы спасти тренировки и опыт или воспетая бардами дружеская взаимопомощь, не спасешься от слепой случайности.
«Конец Тура» — это не история непризнанного гения. Это рассказ о непризнании гением.
Икона интеллектуалов, Аллен еще более разочарован в играх разума и на примере своего героя показывает, как рушатся под натиском реальности самые вроде бы фундированные умственные построения, призванные оправдать мессианские по видимости поступки.
Версия, которую снял Пейтон Рид, сама по себе неплоха и, благодаря участию Пола Радда как одного из соавторов сценария и исполнителя заглавной роли, — забавна, но, на мой взгляд, в нее переложили «семейного» сахару.
Смотреть «Терминатор. Генезис» Алана Тейлора имеет смысл, только если помнишь исходник — фильмы Джеймса Кэмерона 1984 и 1991 года (два сиквела создатели «Генезиса» в расчет не берут, не говоря уж о сериале «Хроники Сары Коннор»). В этом случае сможешь получать удовольствие от многочисленных цитат и пересказов, правда, сомнительное удовольствие: вставленные в другой контекст фрагменты выглядят всего лишь клочьями непонятно для чего изодранной художественной ткани.
