«Асса» — пароль, на который откликаются свои.
В эпоху поиска новых ответов на незаданные вопросы, спасения от неизбежного конца, Корин в своем самом проходном фильме вдруг обнаруживает Путь. Это гедонизм — но без вызова, трясущихся загребущих рук, пошлого консьюмеризма.
Пил не просто подчеркивает извечный интерес хоррора к многозначному социальному комментарию, но и детально его прорабатывает. Дернув за любую ниточку, зритель волен найти множество ответов, кто же такие «мы» (и кто, соответственно, «они»).
Зачем это вообще было, если дети что так, что эдак все равно мало что поймут, а взрослые толком не посмеются?
Бросающееся в глаза (как хичкоковский макгаффин) противоречие между авторской целевой установкой и зрительской естественной реакцией не мешает тому, чего ничто не может подточить, — удовольствию следить за игрой Изабель Юппер
В сгущенных красках Залера, который обожает поиграть перед носом у зрителя мускулами диалогов и жестокости, все на самом деле безнадежно равны, всех дома ждут дети — и никто не хотел умирать. Правда, тех, кто слишком доверял чутью и негнущимся принципам, закатали в асфальт.
Вне выдающихся художественно-постановочных достоинств весомость и убедительность придает фильму актерский ансамбль.
Если Жене и Каро строят пространство на киноэкране по законам журнальной графики, то Бессон — по законам видеоклипа или рекламного плаката. Плоское кино, лишенные глубины кадры, персонажи, вынесенные на первый план. Фирменные бессоновские пробеги камеры или резкие ее падения вниз (как в сцене, где Никита спасается от гибели, бросаясь в шахту мусоропровода) только подчеркивают не то чтобы неумение, но нежелание Бессона принимать во внимание опыт и традиции кинематографа.
Елизавета Стишова, дебютантка в полном метре, ушла в сторону от актуальных политических и социальных проблем и сняла простую, но универсальную историю.
К сожалению, «Время возмездия» попросту недостаточно кинематографично для того, чтобы с упоением следить за тем, как героиня с холодным сердцем мечется по раскаленному Лос-Анджелесу в несбыточной надежде повернуть время вспять.
Замысел — экстраординарный, результат же выглядит неуклюжим, тяжеловесным. Столкновение игрового и документального кино, театра, перформанса и видеоарта породило объект, более всего похожий на архаичное художественно-публицистическое телевидение. Возможно, авторов подвело слишком серьезное отношение к собственной затее, погубившее именно игровую природу проекта.
Обреченный быть скандальным, не слишком интересующийся художественной выразительностью, абсолютно необходимый фильм.
Джона Хилл как будто повторяет историю своего героя Шмидта из «Мачо и ботана»: он пробует вернуться в прошлое, может быть, для того, чтобы проверить, удалось ли ему самому наконец вырасти и забыть подростковые страхи и комплексы. Или просто взглянуть на это прошлое со стороны — конечно, не без ностальгии
Как эпический кровавый спектакль в ницшеанском духе, где герои убивают и умирают на сцене бытия ради услаждения богов, «Тень» исключительно эффективна; в ней присутствует дыхание древности, одновременно завораживающее и шокирующее сочетанием призрачной красоты и жестокости.
в фильме Ливнева все по максимуму: чувства, страсти, злодейство, надрывы, любовь-ненависть.
Корбет опять иронизирует, назвав свой фильм «Вокс люкс» — то есть гласом света. Потому что его музыка идет вовсе не сверху. Каким бы претенциозным ни казался сам фильм, с его выводами трудно поспорить. А забыть его отравленные симфонии — еще сложнее.
Авторские самокопания звучат в «Юмористе» так же, как звучит анекдот в пересказе человека, который неточно все запомнил и случайно сказал последнюю фразу еще в середине. Глупо звучит, в общем.
«Мне не больно» — балабановская утопия, в которой понятие «патриотизм» наконец-то формулируется по-человечески, без громких слоганов, не как национальная идея, а как простая мысль о душевном родстве.
В этом случае интереснее всего универсальный, вечный и мирового масштаба смысл отношений артиста и некоего (не важно, кем или даже чем персонифицированного) сильного мира сего, опять же один из вечных художественных тропов в видимом диапазоне от «Кабалы святош» Михаила Булгакова до «Приколистов» Джадда Апатоу.
На первый взгляд, это простая комедия о современном искусстве, но затем фильм несколько раз раскрывается по-новому.
Это отчаянно неамбициозный фильм, он маленький во всех смыслах и слишком аккуратный, но он так упивается своей необязательностью, что это даже увлекает; снят синефилом, и это очень заметно.
И фильм, и его, так сказать, автор-исполнитель просто никак не резонирует с окружающей действительностью. Менее своевременного персонажа, чем Стоун, не придумать. Расист, сексист, эйджист. Именно эта неуместность превращает «Наркокурьера» в нечто большее, чем просто новую работу большого режиссера-актера.
«Звезда родилась» была обречена на вторичность. А все получилось наоборот.
«Академия Амбрелла» с упорством, достойным лучшего применения, пытается совместить веселье, насилие, психотерапию, серьезный разговор и сеанс саморазоблачения.
«Черная Пантера» — кино не возмездия, а покаяния и прощения. Сражения, споры за власть, богатства и территорию, занимающие большую часть довольно бесхитростного сюжета, служат лишь фоном, подготовкой к чему-то по-настоящему важному.
