Прежде всего «Переправа» адресована поклонникам «кино большого стиля». Помимо сравнений с «Титаником» здесь будут уместны и «Жизнь и судьба», и «Война и мир» — подобного рода эпопей, созданных с безупречным чувством вкуса и стиля, в мире не снималось уже очень давно.
Ближе к концу «Токийская невеста» оказывается милым и остроумным фильмом о том, насколько трудно бывает понять и принять Другого. И о том, что это совершенно невозможно, пока не разберешься с собственной идентичностью. Совсем неплохо для легкой летней мелодрамы.
Механика, отработанная в целом ряде предыдущих фильмов, работает как хорошенько смазанные американские горки. Алгоритм восхождения простого парня к героическому статусу остается одним и тем же, но антураж не позволяет ни обвинить картину в банальности, ни заскучать.
Вообще «Миньоны» легко могли бы стать прорывным фильмом, расширением жанрового диапазона мультблокбастеров в направлении абсурдистского кинематографа.
Документальное кино все же остается жанром искусства, а не передовицей, и вот как раз с художественной составляющей в «Citizenfour» очевидные проблемы. Разумеется, ими можно было бы пренебречь, если бы в картине сообщалось нечто действительно шокирующее или история героя была поистине трагической. Без этих составляющих выдача «Оскара» фильму выглядит чисто политическим решением.
Если сложить одно с другим, получится неизвестно кому адресованное упражнение на тему «30 лет спустя», которое к тому же угрожает зрителю еще двумя продолжениями. Хочется, однако, верить, что этого не случится, даже несмотря на то, что Шварценеггеру надо где-то работать.
Более убедительного фильма о том, что война делает с человеком, не было уже много лет и, судя по последним картинам по теме, в ближайшее время ничего подобного не предвидится.
Авторам «Восьмого чувства» предстоит очень постараться, чтобы удержать внимание зрителей вплоть до последнего, 12-го эпизода, когда они будут вынуждены завязать все истории в тугой узелок, чтобы не оставить зрителей разочарованными.
Самое главное то, что потихоньку угасший под гнетом других масштабных франшиз, выходящих в прокат одна за другой, интерес к «Парку юрского периода», скорее всего, в полной мере возродится, и можно ждать новых историй про старых добрых (и не очень) динозавров.
Разумеется, фильм Германа не из тех, на которые можно легко отправить знакомых пятничным вечером. Смотреть его временами физически трудно, сюжетная канва начинает складываться в голове где-то на втором (из двух с лишним) часе просмотра. Однако это тот самый случай, когда стоит дать себе труд усидеть в кресле. Помимо чисто визуальных красот, у фильма есть и другое ценное свойство: он, как и «Левиафан», дает богатую почву для разного рода размышлений.
«Сосны» — это не новый «Остаться в живых», они ближе по духу к научно-фантастическим сериалам вроде культовой в США «Сумеречной зоны». Упор здесь сделан не на туманные метафоры и макабрические образы, а на вполне конкретные фантастические элементы; яснее происходящее от этого, впрочем, пока не становится, но тем увлекательнее.
Режиссер описывал сериал как историю о «невидимой связи, которая существует между близкими людьми», но «Взрослые дочери» больше похожи на предупреждение о том, что деньги в жизни не главное, а одно неверное решение может привести к смертельно опасным последствиям.
Перезапущенный «Безумный Макс» пока, несмотря на все свои достоинства, выглядит скорее работой над ошибками, улучшенной и дополненной версией второго фильма франшизы («Воин дороги»).
«Джеки в царстве женщин» — это, конечно, не фильм о тотальной победе феминизма, женщины тут, мягко говоря, представлены не в самом выигрышном свете. Но это и не антифеминистский фильм — дескать, вот что бывает, если дать бабам волю…
Авторы с очевидным уважением отнеслись не только и не столько к тексту, сколько к самой интонации, в которой во время просмотра безошибочно угадывается почтение к советской военной киноклассике.
Сценарист «Вольта», «Рапунцель» и недавнего ситкома «Галавант» Дэн Фогельман, конечно, подошел к своему режиссерскому дебюту несколько жульнически: «Второй шанс» — это абсолютный бенефис Аль Пачино, который просто физически не способен испортить ни один фильм.
Достаточно самого беглого знакомства с хроникой военных лет, чтобы увидеть, что даже чисто внешне герои не имеют с реальными красноармейцами ничего общего.
«Эра Альтрона», несмотря на обещания режиссера Джосса Уидона рассказать более камерную историю, оказалась больше и ловчее первого фильма о сверхчеловеческой сборной.
Неоднократно говорилось, что телесериал как киноформа ближе всего к роману и, как всякому роману (особенно русскому), «Охотникам» стоит дать время: по-настоящему разгоняются они только к третьей из восьми серий, зато потом оторваться уже сложно.
В «Маме дарагой» есть многие слагаемые успеха: молодые Аверин и Лощинина ни в чем не уступают бывалым Раппопорт и Голуб, есть красивые кадры и забавные моменты. Но при этом это кино все же чересчур специфическое, чтобы быть зрительским, и недостаточное особенное, чтобы стать авторским, — и у него не получается угодить ни одним, ни другим.
В прокате «Искатель воды» — блестящий режиссерский дебют Рассела Кроу, антивоенная историческая фантазия о последствиях битвы при Галлиполи.
В итоге особенно драматичные по мысли сценаристов эпизоды максимально невыносимы: «Инсургент» легко просчитывается на 20 минут вперед любым зрителем старше 15 лет, что превращает двухчасовой сеанс в изнурительную борьбу с зевотой. Ну а рекомендовать его, видимо, можно лишь тем фанатам подростковых антиутопий, которым надо любой ценой перебить аппетит до выхода финала «Голодных игр».
К счастью, в «Ч/Б» нет и намека на то, чтобы кого-то наставить на путь истинный — любая мораль мгновенно погубила бы весь фильм. Герои с экрана рассказывают только свои личные истории, каждая из которых не кавказская и не националистическая, а попросту человеческая.
На канале ТНТ идет сериал «Закон каменных джунглей» — изобретательный телекомикс про вчерашних школьников, решивших стать гангстерами.
«Да и да», кажется, фиксирует момент перехода режиссера в какое-то новое качество — причем момент максимальной неустойчивости, когда автор сомневается и пробует.
