Это были мои седьмые Канны — впервые я приехала сюда в 2016 году. Я была аккредитована от нескольких изданий: Forbes, Кинопоиск, «Правила жизни». Еще пишу для Setters, The Art Newspaper Russia и вела Instagram Cinemaholics вместе с моим коллегой Дмитрием Елагиным.

Мой день начинался где-то в 6:45, потому что надо было собраться на первый показ, который обычно начинается в 8:30, и забронировать билеты. Бронь открывается в семь утра. Я жила не в центре города, а возле пляжа в маленьком домике с садом. Так как мне нравится спокойствие этого места, я готова жертвовать временем и добираться до Дворца за 15 минут быстрым шагом. Домой я возвращалась обычно за полночь, потом пыталась немного поработать, составить план на следующий день и ложилась спать.

Большинство показов проходит во Дворце фестивалей на бульваре Круазетт. Это большая стекляшка, похожая, скорее, на торговый центр, с кучей кинозалов, пресс-центром и офисами. Также есть показы параллельных программ, которые проходят в кинотеатрах по всему городу. Еще несколько лет назад фестиваль стал проводить показы в новом киноцентре с IMAX. Туда мы добираемся за 30 минут на автобусе. За проезд журналисты не платят, для этого мы используем специальный QR-код, который нам предоставляет пресс-центр.

Когда я работала репортером, я ходила на пресс-конференции и интервью. В Каннах я беседовала с Расселом Кроу, Софи Марсо, Хавьером Бардемом, Пенелопой Крус и Полом Дано. Я так этим наелась, что сейчас предпочитаю просто ходить спокойно на показы и смотреть как можно больше фильмов. В этом году я попала на публичную встречу с Мэрил Стрип. Она невероятно искренняя, веселая — одним словом, великая.

Максимальное количество фильмов, которые я могу посмотреть за день, — шесть-семь. Но тогда ты не успеваешь ничего — ни поработать, ни поесть — и ближе к ночи ничего не соображаешь. Чтобы оставалось время на пожить, я смотрю в среднем по четыре-пять фильмов.

Я занимаюсь всей международной коммуникацией компании A-One, а также иностранными договорами и частично закупками. Основные два фестиваля, на которые ездит A-One, — Берлин и Канны. Так повелось с основания компании, но изначально Даня с Катей ездили только вдвоем. В этот раз нас было шестеро человек с очень четким разделением обязанностей: Даня и я ходили на встречи, Катя, наш контент-менеджер Сева и менеджер по кинопрокату Эля — на фильмы, а Ксюша, бренд-менеджер, успевала и кино смотреть, и звезд ловить, и вести социальные сети.

Помимо этого, по нашей аккредитации можно бронировать билеты на фестивальные показы, но на одинаковых со всеми условиях. Для этого нужно вставать каждый день в 7 утра, без привилегий. Но даже в рамках одной и той же аккредитации есть своя градация: некоторые наши бейджи отмечены фиолетовой меткой priority, их обладателей пропускают в зал в первую очередь (например, у части нашей команды была вероятность не попасть на маркет-скрининг Соррентино из-за толпы людей с приоритетом). В зависимости от опыта компании ее байерам могут дать один-два таких бейджа, остальные можно докупить.

У Ксюши самое большое количество встреч. На день к ним с Элей и Егором Москвитиным приезжал Марк Эйдельштейн, который потом оставил трогательную записку с благодарностями и респектом A-One. Сева тоже не отставал в крутости: на показе «Птицы» он познакомился с Молли Мэннинг Уокер, режиссером нашего релиза «Как заниматься сексом». Они стояли рядом, когда аплодировали Барри Кеогану. А еще через несколько дней в очереди на утренний показ нового Лантимоса Сева обнаружил рядом Гаспара Ноэ! Они поговорили, Сева сказал, что он из A-One. Гаспар ответил, что знает нас, спросил, что Сева уже посмотрел, и посоветовал сходить на «Эмилию Перес» Жака Одиара, назвав ее лучшим фильмом фестиваля.

У меня все гораздо скромнее: я обожаю на кинорынках ходить в майке I SELL SHIT — это мерч, который мы сделали для «Треугольника печали». И на днях мы шли по улице, и мимо нас прошел Рубен Эстлунд! Но он говорил по телефону, а бежать за ним и отвлекать от разговора нам не хотелось.

Из-за встреч (у меня их не более восьми за день) я успеваю посмотреть три-пять фильмов за весь фестиваль, хотя в этом году получилось посетить целых восемь показов. Сева, Катя, Эля и Ксюша смотрят гораздо больше — до пяти фильмов в день.

Если говорить о покупке фильмов в прокат, то все это происходит по-разному. Прощупывать почву мы начинаем сильно заранее, за некоторыми фильмами мы следим иногда с той стадии, когда у них даже нет продавца. Но чаще всего основная часть запросов приходится на предфестивальные недели, когда агенты присылают нам свой лайн-ап (список фильмов, которые они будут продавать на фестивале). Мы просим сценарии и промо, если все доступно, и asking price — идеальную цену, которую агенты хотели бы получить за фильм. Бывает такое, что мы покупаем кино еще в момент сценария (так, например, мы купили «Треугольник печали» и «Наследника»), то есть мы вообще не знаем, что он будет из себя представлять по итогу, но таков путь.

Иногда покупаем и готовые фильмы, которые увидели на фестивале. Агенты порой не хотят закрывать сделки в первые дни и собирают предложения по ходу действия. Но тут все индивидуально. Например, мы купили «Нужды путешественника» еще до Берлинале, и это случилось очень быстро, наши агенты даже не стали дожидаться начала фестиваля. Потом начинается подготовка к прокату. Процесс выпуска фильма всегда происходит по-разному, степень вовлеченности сейлс-агента обычно закреплена в договоре. Кто-то хочет получать на согласование даже голоса озвучки, а кому-то хватает и постера, названия с датой релиза и утверждения тех материалов, которые мы создаем сами.

Впервые в Канны я приехал в 2010 году, фотографировал в Российском павильоне. Мы тогда все — критики, журналисты, пиарщики, операторы — жили дружной компанией в особняке Александра III на одноименной улице. С нами, кстати, тогда тусовался неприметный тихий парень, который приехал на фестиваль за свои деньги, просто чтобы с кем-то познакомиться и посмотреть, как тут все устроено. И кто бы мог подумать, что уже через три года выйдет его изумительный фильм «Интимные места». Парня звали Алексей Чупов.

Аккредитация у меня тогда была рыночная, черная, как метка. С ней меня иногда даже в туалет с трудом пускали, так что о красной дорожке я не мечтал. После пресс-конференции в павильоне я мчался туда, где фанаты ловят звезд, и тоже пытался ухватить хотя бы кусочек их изображения. Стоял в загоне для зевак и страшно радовался, когда в нашу сторону махали руками мировые звезды, когда удавалось снять исписанный кусок спины Джоли или довольного Спилберга. Случайно встретил на улице Ван Дамма. ДеВито в ресторане снял. На выходе с вечеринки Chopard снял Долецкую, Еву Герцигову… Фото я выкладывал в свой ЖЖ и получал какое-то дикое количество комментариев. На следующий год я уже аккредитовался от СМИ и получил человеческую аккредитацию, с дорожками и фотоколами.

Бейдж фотографа вообще мне кажется самым главным на фестивале, ведь ты стоишь на дорожке и снимаешь с расстояния двух метров звезд первой величины, которых остальные видят только на экране и на наших же фотографиях. Это жутко адреналиновая история, конечно, особенно когда ты понимаешь, что кадр есть. Мы всячески пытаемся привлечь внимание актеров и актрис, чтобы они посмотрели в наш объектив. Например, я кричу Эмме Стоун: «Эмма! Эмма!» Она поворачивается, улыбается и машет. В этот момент мозг начинает работать интересно, вспоминает, что что-то подобное уже было в Москве на крыше «Ритца», когда совсем юная Эмма приехала с «Новым Человеком-пауком».

По нашей аккредитации в кино ходить нельзя, да и времени на это нет. Если у кого-то может сложиться впечатление, что мы здесь сидим, греемся на солнышке и пьем розе, то это не так. Мой рабочий день начинается в 10 утра с разбора сообщений и попытки выстроить планы на день. Затем я принимаю душ и, бывает, голодным бегу на дорожку. Потом я разбираю фото, возвращаюсь на дорожку, опять разбираю фото и так далее. В день у меня обычно по три-четыре дорожки. Друзья постоянно спрашивают в соцсетях, посмотрел ли я «Лимонова» или Копполу. В эти моменты, конечно, хочется в них что-нибудь кинуть. В ночи я разбираю фотографии, пытаюсь все отправить, воюя с удивительным французским интернетом, и да, пью розе! Спать ложусь в пять утра.

Часто спрашивают: а как так, дорожка еще идет, а фотографии уже появляются на сайте фотоагентства Getty Images. Дело в том, что фотографы агентства напрямую, через провод, передают изображения на сервер. В подвале Дворца фестивалей сидят их редакторы и молниеносно выбирают из них лучшие снимки, при необходимости ретушируют. Затем быстро заливают на сайт.

Многие думают, что фотографы у дорожек занимают места случайно, как повезет или по принципу «кто раньше пришел», но это не так. У каждого из нас есть номер на ковре, присвоенный пресс-службой. После каждого фестиваля мы присылаем им отчет, и тогда люди, которые эти номера распределяют, могут с каждым годом выдавать тебе цифру ближе к дорожке, если удовлетворены твоей работой. Но, чтобы стоять в первом ряду, ты должен работать в самом востребованном и крупном новостном агентстве. В приоритете французские, итальянские и американские издания.

Самые запоминающиеся Канны, конечно же, первые. Это эмоциональные качели, когда чувствуешь себя то ничтожеством в прострации, то невероятным везунчиком, попавшим на главный кинофестиваль мира.

Автор: Кира Голубева

Фото: Геннадий Авраменко, Ming Yeung