Бытует мнение что фильм наполнен образами и метафорами но, то ли я глуповат, то ли многие видят символы на пустом месте. К примеру, в финальной сцене многие усматривают аллюзию на четырёх всадников апокалипсиса, только из-за присутствия четырёх мясных туш. Но в той сцене присутствуют ещё семь собак и одна баба. С такой же уверенностью можно сказать что это аллюзия на Белоснежку и семь гномов. А без метафор фильм превращается в обычную комедию Энджой Мувис с шутками про пердёж, только более европейскую. То есть с обилием ненужной и неэстетичной обнажёнки. Не поймите меня превратно, я не против эротики в кино, но здесь она вообще ни на что не влияет.
Собственно у фильма только два плюса. Первый - это идея и посыл. Но идею про очень оригинальный способ самоубийства загубили монотонным и скучным повествованием, а посыл кажется притянутым за уши. Второй плюс - игра актёров. Марчелло Мастроянни это наверное единственное, из-за чего стоит смотреть данное кино, хотя остальные актёры тоже играют великолепно.
Самая же главная ошибка фильма в том, что он не вызывает никаких эмоций.
В Вилларибо и Виллабаджо снова праздник: снимают кино. Но пока в Виллабаджо отмывают противный противень, в Вилларибе уже вовсю готовят реквизит для съемок. Четверо актеров изображают своих тезок, зажравшихся мелочных буржуа, решивших продолжить славные традиции патрициев, возведя их в абсолют. То есть, в прямом смысле наесться до смерти. Автор сценария, убей себя об торт! Практически весь немаленький хронометраж состоит из сцен обжираловки, еще раз обжираловки, подготовки к обжираловке, обсуждения её самой и газов в результате несварения. Такая вот эстетика. Как говорят сами герои — четыре благородных бургундца собрались на гурманскую конференцию. Мероприятие чревоугодия усугубляется еще и похотью, ради которой вызываются кентервильские девушки легкого поведения. Но участь их незавидна: они подлежат замене одной мадамой рубенсовских идеалов аналогичного невесомого поведения (только бескорыстного) и готовой разделить обед с каждым, пока ужин не разлучит их. Говоря обыденным языком: нормально мужики посидели, культурно.
Один сын верного турецко-подданного предупреждал: «Не делайте из еды культа!» Предупреждению не вняли, а зря. Мешанина кадров позиционируется эпатажной демонстрацией мерзостей чревоугодия, однако переплюнуть доктора Ганнибала Лектера ей не удается. Подобный поворот мог бы стать вершиной падения во грех (или низиной, если хотите) и достойно завершить буйство умеренного неадеквата. Ведь спустя сорок лет, когда от тысяч фотографий обнаженных девушек и видеороликов шокирующе-отвратительного содержания удерживает не мораль, а банальное опасение подхватить компьютерный вирус, только поедание себе подобных может вызвать какое-то порицание. Увы, но проверка временем сделала ленту неактуальной: святой Грааль офисного планктона — Пятница, — видел и не такое грехопадение, а туристическая мантра «all inclusive» вкупе с русскими активно отдыхающими гражданами (из Тагила, к примеру) вообще возводит показанное в жизненную норму.
Есть мнение, что в фильме продемонстрирована сатира на вечно голодное общество потребления. Но ведь общество потребления потребляет не столько пищу, сколько предметы роскоши, зачастую ненужные и излишние. С галерки подсказывают, что дом полон дорогих и безвкусных вещей, что как бы символизирует. Позвольте парировать: это вещи хозяина дома, отца Филиппа. К самому Филиппу (равнодушно принимающему дар китайского консула) и персонажам они не имеют никакого отношения, никак не раскрывая их характеры и лишь очерчивая безликие функции — безвольная тряпка, мачо, творческая натура и широкий специалист узкого профиля. Да, изредка Мишель настучит на клавишах пианино мелодию, Марчелло в гараже любуется скоростной «бугатти», восхищаясь конструктором, но это и все. Мелкие мазки на фоне общей мазни. Может, потому и имена героев созвучны с именами актеров: мол, это не история, тут ничего нет всерьез, лишь фарс и кураж?
Ко всему прочему, в фильме ничего не говорится о героях. Небольшие презентации в начале, представляющие не столько персонажей, сколько изображаемые ими стереотипы, и все. Что сподвигло их на кухонное геройство? В чем кроется смысл высмеивания? Просто продемонстрировать какая это мерзость? Ладно, в голодные послевоенные годы (или лихие 90-ые, что кому-то ближе), еще можно проникнуться классовой ненавистью к портящим продукты представителям высшего сословия, но какая уж тут сатира, когда «кровь стынет в волосах и ноги сами сжимаются в кулак»? И мораль — где она? Или мы имеет просто показать ради «показать»? Бессмысленное занятие, зацикленная самоцель, бунт во имя бунта. В конце концов, увеличить плотность отвращающей мерзости на единицу времени можно набрав на роли людей с чрезмерным ожирением, несмотря на проблемы со здоровьем, не отказывающихся от обильной жратвы. Тогда бы и финал был бы логичным, и цель осмысленной, и мораль ясной.
Некоторые могут подметить, что сюжет есть ничто иное как аллюзия на современную жизнь. Непрерывная погоня за едой в тоскливом ожидании смерти. Уныло, но жизненно. И лишь персонаж Марчелло, любитель азарта, больших скоростей и привычки брать от жизни все, не желает мириться с таким овощеподобным раскладом и бросает друзей ради погони за мечтой. Но судьбу не проведешь, а от сценария не убежишь даже на винтажном спортивном болиде. Остальные даже не рыпаются, покорно ожидая участи, которую сами же себе и избрали, не в силах найти цели в бессмысленных жизнях и достойного занятия в качестве лекарства от надуманной скуки.
Как тут не вспомнить мсье Паниковского: «Жалкие, ничтожные личности…»
