Перед тем, как посмотреть данный фильм я специально прочла книгу 'Анна Каренина' дабы всякие положительно-отрицательно-нейтральные рецензии не помешали мне выработать свое мнение о данной экранизации.
Отличие книги от фильма в том, что жизнь Анны Карениной и Алексея Вронского противопоставляется семейной жизни Кити Щербачкой и Константина Левина. Последней паре в романе уделено совсем мало места, а образ Левина с его мыслями и идеями, сокращен до минимума, не раскрыт.
Главная героиня в ленте Анна Каренина(Татьяна Самойлова), замужняя женщина, у нее есть сын. Она встречает Вронского, который влюбляется в нее и любовь эта взаимна. Здесь просто превосходно передана любовь, что это не просто интрижка на стороне, это есть любовь, сильная, страстная, всепоглощающая, без которой лучше было б жить, но вот незачем. Сначала я было ненавидела ее, так как она бросила своего сына ради любовника, а ведь била себя в грудь, что Сережа смысл ее жизни, так вот для того, чтобы ее не обвиняли Толстой дарит ей еще одного ребенка с намеком, что у ней теперь на руках новая жизнь, которая тоже хочет полноценной семьи и любви, и уж лучше такая семья как у Вронского и Анны, чем семья Анны и Каренина, там, где родители друг друга презирают и ненавидят, и это всегда отражается на ребенке, это он видит и впитывает в себя, как губка. Анна несчастливая жалкая женщина, на долю которой выпало слишком много испытаний, она боролась за любовь, которую сама же себялюбивая разрушила. Анна эгоистичная натура, которая не пожалела своего мужа, человека благородного, простившей ей измену (что говорит, что душа-то у него есть). По ее же словам это машина, не способная на чувство любви даже не знающий чтобы значило это слово, если б его не придумали. Она также не догадалась, что он по своему складу таков, и что ту любовь, на которую он мог быть способен, он отдал своей жене. Разрываясь между чувством и долгом, Анна выбрала любовь и с ней положение падшей, гадкой женщины, несчастье, депрессии, усугубленные светом и конец, принесший много страданий близким людям.
Все актеры подобраны в точку. Удивительно мне было, когда все образы, созданные книгой в моей голове, сошлись с экранными. У всех актеров есть талант, который и помог перенести более 800 страниц текста на экран, не упустив самые главные моменты, не сделав кино сжеванным, скомканным. Это все благодаря их взглядам, выражению лица, тону голоса, жестам, которым веришь как самому себе.
О боже, какой противный фильм. Книгу не читал и не буду. В американской 'Анне Карениной' 1935 года в Анне есть какая-то глубина, а её законный муж вызывал некоторое уважение. Анна там казалась сильной и более-менее загнанной в угол. В Анне 1967 года нет ничего, кроме зрительного архетипа ищущей любовь дурочки с большими глазами. В фильме таких несколько: собственно Анна; очень похожая на неё внешне, но более уравновешенная Кити; сумасшедшая верующая женщина, создавшая уголок сумасшедших вместе с Карениным. Самый адекватный -- вечно пьяный, как персонаж 'Голодных игр', неунывающий неверный Стива. И всё. Вронский - мальчик из армии, как в 'Поединке' и 'Нетерпении сердца' Цвейга, но в конце справедливо говорящего 'эдак невозможно жить, Анна'; Каренин - якобы жертва, как Шарль Бовари. Вообще 'Анна Каренина' похожа на 'Мадам Бовари' и 'Жизнь' (Мопассана), и хорошо перекликается с тем, про что писала С. де Бовуар во 'Втором поле', там она разбирала дневники жены Толстого, но хорошо можно разобрать с позиций феминизма и эту экранизацию. У Карениной ничего нет, кроме эмоций и её абстрактной 'Любви', да ещё сына, а у Вронского любовь отнюдь не составляет весь смысл жизни. (Про эту разницу между мужчинами и женщинами и от этого идущие женские выдумки, ревность и раздражение и писала Бовуар.) Неуравновешенная (может быть, в силу того, что, как писали другие, принимала наркотики, но они разве что усилили, а не зародили в ней неуравновешенность) Анна же всё мечется от любит до не любит и отрицает реальность, подменяет её своими несущимися как кони страстными словами; она сама себе внушает, что её не любят, что любовь кончилась, и верит фантазиям, а не реальности; верит, что Каренин выше неё, в то время как этот государственный муж (sic) обливается слезами перед чокнутой и молится. Она похожа на непоследовательную Настасью Филипповну Достоевского, у которой была возможность жить нормально, но которая чёрт знает почему решила умереть чужими руками. Потому что себе внушила, что падшая, и прочая эмоциональная ерунда. Лёвин в фильме представляет, видимо, автора, потому что его слова 'я спрятал верёвку, чтобы не повеситься, и ружьё, чтобы не застрелиться' слово в слово встречаются в 'Исповеди' Толстого. В чём мораль? Что хотел(и) сказать автор(ы), нарисовав кучу отвратительных людей? В том, чтобы косить траву с мужиками, как Лёвин, или что за изменой непременно следует расплата, или в чём? Что брак - это головная боль? Что надо легко ко всему относиться, как Стива? Что общество - это сплетничающие расфуфыренные люди, от которых тошнит?
В этой экранизации мне понравилось всё. В полной мере раскрыты некоторые важные сцены романа (покаяние Стиво перед Долли, христианское объяснение Каренина с Вронским во время родов). Во время тайного визита Анны Каренины к сыну хочется умиляться, во время финальной сцены хочется ужасаться – актерская игра, музыка, операторская работа – всё на высшем уровне.
Актеры сыграли идеально. Юрий Яковлев замечательно раскрыл образ ветреного мужчину, который никому не может принадлежать, но на которого невозможно обижаться. Алексей Каренин в исполнении Николая Гриценко также получился очень живым – с одной стороны бубнящий зануда, с другой – добропорядочный христианин, страдающий по-своему. Татьяна Самойлова передала образ Каренины выше всяких похвал – светская красавица, мучаемая страстями, пылкая и в то же время хрупкая и ранимая женщина, страстная любовница и любящая мать. Очень милый Сережа – сын Анны.
Раскрыта линия Левина и Кити, хорошо показана деревня, четко проводится параллель между двумя разными историями любви. Знакомые места Москвы и Санкт-Петербруга, звущая живая речь великих русских актёров – чувствуются родной колорит и атмосфера. Словом, тут даже и сказать нечего – самая лучшая экранизация.
Лично для меня, Лев Толстой - это гениальнейший писатель. Его произведения всегда читаешь с особым трепетом, пытаясь вникнуть в каждое слово и не упустить ни одной детали.
Прочитав книгу о наслышанной Анне Карениной, невозможно на этом остановиться. Появляется дикое желание узнать мнение других читателей о произведении. Но а не ждать же, пока кто-то из твоих друзей прочтёт книгу? Ну а если и прочтёт, то всё же не обсудишь?
Поэтому на помощь приходит фильм Александра Зархи, его видение всем известной истории.
Александр, неужели вы думаете, что за 145 минут можно изобразить достаточно, чтобы понять сущность каждого героя книги, которая далеко не толщиной с учебник по литературе за 4 класс?
Вспомните книгу, ведь помимо Анны и Вронского, также акценты делались и на других героев. Сколько разных мыслей пархало в голове Левина! Его постоянно терзали какие-то филосовские раздумывания. Только в конце произведения он пришел к внутреннему миру. Где это в фильме? Ведь это и есть весь Левин.
А также, в книге, в отличие от фильма, Стива очень каялся за его проступок. Почему же в вашей картине он настолько наплевательски относится к жене?
Не тратя своё и ваше время, представляю мною увиденные проблемы фильма - это искажение каких-то фактов; отсутствие расскрытия сущности героев; акцентирование внимания только на жизнь Анны; отсутствие связующих сцен, получается, что фильм выглядит как нарезки из жизни Карениной и Вронского. И ГДЕ ЖЕ ЭТА сцена, где героиня попадает под поезд? Ведь в этом вся изюминка. Слова 'Конец фильма', неожиданно появившиеся вместо этой, сцены облoмали меня вконец.
А теперь о хорошем!
Конечно, будь даже этот фильм самым бездарным в мире, наличие первого красавца Советсткого Союза Василия Ланового сделали бы его в любом случае популярным. Неожиданным подарком также был Юрий Яковлев, с которым я каждую зиму встречаю Новый год (не буквально, как вы понимаете).
Актёрское мастерство всех актёров на высшем уровне, музыка замечательная, работа оператора недурна, дух того времени передан. За это вот и спасибо.
Да, я еще не читала оригинал. Начала именно с просмотра этой экранизации. Поскольку мои познания об истории Анны Карениной были крайне скудны, фильм позволил мне познакомиться с великим произведением великого писателя.
Не знаю как кто, но некоторую часть школьной программы я пропустила, как-то не поняла в свое время. Сейчас мне гораздо интереснее знакомиться с классическими произведениями, и легче понимать.
В этом фильме интересно отражено влияние общественного мнения на жизнь отдельно взятого человека. На что-то общество закрывает глаза, а что-то выделят, осуждает, исключает, пренебрегает. В фильме несколько любовных историй, разные люди, разные судьбы. Трагедия в поиске любви и близкого человека. И как гидра над всем этим светское общество, наблюдает с интересом, то снисходительно 'моет косточки', то, как падальщик, лакомиться чужим горем.
Мне даже кажется, что эта идея несколько оттесняет главное повествование о судьбе главной героини.
И дело даже не в том, что багровых красок было в фильме так уж много. Ощущение от просмотра в целом тяжёлое - во многом благодаря специфической операторской работе в ряде ключевых сцен. Смазывание изображения и бешеное вращение камеры, на мой взгляд, плохо передавали экспрессию момента, а неоднократное повторение этих приёмов производило скорее отрицательный эффект. Оператор также явно питал пристрастие к съёмке унылых анфилад комнат, по которым шествуют герои. Впрочем, это никак не сказывалось на общем впечатлении. Зато я получила эстетическое удовольствие от лирических деревенских пейзажей. Вообще виды в фильме красивые. Картина снята, как мне показалось, с нарушением стилистики девятнадцатого века. В общих сценах она ощущалась, но иногда поведение и особенно речь актёров перебрасывали меня в конец шестидесятых. Музыка Щедрина драматична и кажется даже преувеличенно драматичной местами, что, безусловно, органично для балета с его патетикой и возвышенной условностью, но роль фона для семейной драмы как-то упростила усилия композитора.
Актёры, против ожидания, меня не порадовали. По-моему, беда в том, что почти все они как личности выступали из своих ролей. Майя Плисецкая хорошо сыграла требуемое. Балетная выправка и её собственный склад характера раскрылись в роли Бетси Тверской практически идеально. Юрий Яковлев сыграл своего собственного Стиву - интеллектуального меланхолика, тогда как Стива Облонский был типичный жизнерадостный сангвиник. Именно поэтому разгульный образ жизни Облонского в интерпретации Яковлева смотрелся отталкивающе. Ия Саввина внешне хороша для роли Долли, но раздражённо-маргинальные интонации в её голосе были неприятны. Из всех актёров она меньше всего соответствовала духу эпохи. Нельзя одобрить и трактовку Левина в исполнении Бориса Голдаева. Видимо, этот образ обречён на кинематографические неудачи. Слишком пожилой, слишком боящийся непонятно чего и стеснительный не в лучшем смысле. Совершенное отсутствие энергетики. Да, попытались раскрыть концепцию его исканий, но, судя по фильму, они не кончились ничем. Анастасия Вертинская в роли Кити отлично подходит Левину Голдаева. Неестественно трепетная и одновременно развязная, говорящая исключительно с придыханием и отвлечёнными фразами, так же заикающаяся от чувств - как бесконечно далека она от умненькой, деловитой Кити. Позабавило также, что из фильма изъяли семью Щербацких, так что Кити пришлось одной пребывать на памятном балу. Устроенная ею истерика в конце фильма как-то не украсила семейные отношения Левиных. Наконец Анна. Меня игра Татьяны Самойловой очень опечалила. С самого начала, когда при первой встрече она слишком открыто и обольстительно улыбнулась Вронскому, образ её стал складываться не так. Она где-то недоигрывала, где-то переигрывала, часто выбирала неправильные интонации - например, в сцене болезни, где сквозил тон какой-то пошлой истеричности. А в сцене первого разговора с мужем было настолько очевидно, что она ему уже изменяет, что остаётся удивляться, как Каренин этого не заметил. В сцене падения Вронского на скачках её реакция насмешила. Даже Бетси Тверская принимала несчастные случаи ближе к сердцу. Что Самойловой удалось, так это последние взвинченные разговоры с Вронским, а особенно - сцена с Кити в самом конце, где она, разыграв падшую женщину и распалив ревность Кити, отомстила за презрение к себе. Что-то интересное мелькнуло в опере, но в целом я считаю исполнение неудачным. Развязка впечатлила лишь красиво выстроенным кадром с идущей Карениной и поездом, как бы следующим за ней с жуткой неторопливостью. С психологической точки зрения кульминацию Самойлова не показала. Грустно, что фильм завершился прозаически и банально, не оставив ни капли надежды на то, что в романе было что-то ещё, что-то более глубокое, чем трагедия Анны Карениной.
Очень порадовали образы Каренина и Вронского. Два точных попадания в характер. Особенно хорошо смотрелся Николай Гриценко, которому досталась столь неоднозначная - ни явно положительная, ни явно отрицательная - роль. Василий Лановой в роли Вронского выглядел совершенно идеально, не понравилось мне только, что он бил несчастную лошадь. Правда, выстрелить всё-таки не смог, это получилось хорошо. Но, глядя на его терпеливое и довольно бережное отношение к Анне, я не совсем понимала, что её так раздражает и мучает в фильме. Его холодность, как мне показалось, была изображена не настолько отчётливо, чтобы вызывать припадки ревности. Кроме того, не ощущалось напряжение между ним и Анной, я не почувствовала ни искры, ни химии. Да, кстати, и напрасно, на мой взгляд, персонажи время от времени начинали изъясняться на плохом французском. Всё равно приходилось объяснять, что это значит.
Что ж. Экранизация, одновременно скучноватая и скомканная, в силу своей старости и за неимением, вероятно, лучшего стала классической и, конечно, примечательна многим, хотя бы дуэтом Майи Плисецкой и Родиона Щедрина, позднее создавших одноименный балет. Но сказать, что эта версия ослепляет и вырывается из ряда других, к сожалению, не могу. Посмотрим, что могут предложить другие режиссёры.
Ну вот и перешла я на классику. Прочтя великое произведение Л. Н. Толстого, мне просто необходимо стало посмотреть какую-нибудь экранизацию. Чтобы определиться с выбором, я просто смотрела на актерский состав. Имея в своей голове образы героев, практически все сошлось с актерами экранизации А. Зархи.
Замечу сразу: от фильма у меня остались впечатления такие же, как и от произведения. Может, даже и лучше. Режиссер передал настроение, сюжет, целостность.
Вообще я считаю, что Лев Николаевич свой роман назвал «А. Карениной» незаслуженно, для меня здесь два главных героя – Каренина и Левин. По-моему, о нем пишется даже больше. А вот если смотреть фильм Зархи, то название «А. Каренина» абсолютно заслуженно.
В Карениной, после чтения, я разочаровалась. Для меня женская измена – верх легкомыслия, да простят меня те, кто убежден в ином. Но в фильме она мне показалась более трепетной, мягкой, любящей мамой.
Левин это вообще мой любимый герой. Он делает то, что любит, он мечется, но в итоге находит свое призвание, свой смысл жизни, он добивается Кити, такую милую, легкую, приятную девушку и вместе смотрятся так хорошо. Жаль, что Левина так мало в фильме.
Нельзя не написать о Вронском! В. Лановой прекрасен. В такого мужчину сложно не влюбиться, не потерять голову. Даже читая, образ похож.
Еще мне очень понравился Облонский в исполнении Ю. Яковлева. Это стопроцентное попадание режиссера.
'Мне отмщение и Аз воздам' поставил Толстой эпиграфом к своей 'мысли семейной', призвав читателя не кидать камней в грешницу, но предоставить высшим силам решать, как поступать с нею. Авторы экранизаций 'Анны Карениной' камней не кидали никогда - они просто не признавали за Карениной греха. Героиня этого самого любимого синеастами романа неизменно получала заведомую экранную индульгенцию на любые вольности с библейскими заповедями и подавалась зрителю как чистейшей прелести чистейший образец - за непослушные чернявые кудряшки в причёске, вуалетку с бабочками, белую, пухлую, перстнями унизанную руку, полное, вкусное, в шелка затянутое тело, за стилевое свое сродство со здоровым, крепким, румяным, ладным, морозно-свежим художественным фасадом эпохи великих реформ. Анна Каренина была тем как раз персонажем, на которого и шилась пресловутая мандельштамовская барственная шуба русской литературы, всем иным оказавшаяся не по чину. В веках она победила не идейно, не укоризненно, не назидательной краткостью своей искристой жизни, но по-набоковски, то есть эстетически. И, нераскаявшаяся грешница, полноправно вошла в Пантеон русских смиренниц и праведниц. Имя святое - Анна, Анна Каренина.
Справедливости ради стоит всё же отметить, что остающаяся до сих пор канонической экранизация Зархи рвать шаблон оценочных суждений тоже не предполагала. Сама нарезка романных сцен, вошедших в окончательную версию фильма, равно как и тех, что туда не вошли, свидетельствует о старании режиссера следовать в русле установившейся традиции взгляда на толстовский конфликт. Например, он намеренно вырезал при монтаже все флешбеки Анны, в частности необыкновенно по отзывам всех очевидцев удачно получившийся эпизод 'сватовства' Каренина к молоденькой и бедной княжне Оболенской, явившегося прямым результатом расставленных ею при посредстве Стивы и Бетси ловушек, дабы завлечь малосведущего в амурных делах государственного мужа в чащу двусмысленностей и недомолвок, а там и повязать его собственными же честью и порядочностью. Эпизод из тех, что, войди он в фильм, сдвинул бы глыбы - времени, места, литературной инерции. Но - не срослось: чувство меры, в высшей степени присущее Зархи-режиссеру, не позволило. Поскольку лимит фильма на ни в какие рамки не укладывающееся был заведомо исчерпан актрисой Самойловой.
Сейчас ни для кого уже не секрет, что Татьяна Евгеньевна страдала тяжелейшим душевным недугом, что актерское её мастерство зачастую сливалось с безумием так, что одно от другого не отделишь, как ни пытайся, что, наконец, северное сияние её неустойчивого разума не лицедействовало, но воссоздавало по собственной прихоти заданные сценарием образы. Как и не секрет и то, что в советском кино конца шестидесятых не было другой такой актерской фактуры, такой взвинченно-экзальтированной и вместе с тем вальяжной красоты, такого сочетания толстовской чувственности описаний и яроокого вихря врубелевских книжных иллюстраций. Живость романной героини, жадность её до сладостей жизни ('мы все хотим сладкого, вкусного: нет конфет, так грязного мороженого!') в интерпретации Самойловой изначально с подвывертом: она не только от души вгрызается в жизнь крепкими белыми зубами, но и подпускает яду в образовавшуюся рану. Её сюжетное alter ego - отнюдь не акварельно-нежная Кити-Вертинская, но княгиня Бетси в умопомрачительном исполнении Плисецкой, чья змеиная худоба и чешуйчатые туалеты зачаровывают, гипнотизируют, а потом смыкаются мускулистыми кольцами вокруг шеи и душат насмерть. А любая судьбоносная петербургская сцена непременно заканчивается у Зархи тем, что возвращается домой, конечно, в царство этикета, внушая тайный страх, карета, с мощами фрейлины седой...
Вообще над фильмом Зархи, как тому и положено, парит стройный мираж Петербурга, который есть лишь сон, блистательный покров, накинутый над бездной, под которой - хаос, и метель, и паровозные шестерёнки. Основательное и ленивое московское барство не выдерживает петербургских дисциплины и нервного напряжения, и срывы Анны-Самойловой от супружеских увещеваний Каренина-Гриценко - это не столько кошачья тоска по сильному самцу, сколько органическое, менталитетное, средой воспитанное неумение и нежелание загонять себя в рамки чуждых её натуре условностей. Потому что по-барски не любит рая, не боится ада. И - в полдень матовый горит, как свечи.
Лев Толстой - гений своего времени, гений нашего времени, он вечный отпечаток в девятнадцатом веке, вечная личность и лицо истинной классики. Когда я прочитала роман в первый раз, он мне понравился гораздо сильнее, чем обычно нравится Толстой. Есть в его пере что-то простое и изысканное одновременно. Его произведения напоминают современную Европу, в которой сочетаются два этих качества, но он никогда и никак не отходит от русского духа.
Фильм показали как раз тогда, когда я дочитала последнюю главу. И сказать по правде я сильно разочаровалась.
Во-первых, это подбор актеров. Я не считаю, что Татьяна Самойлова - Анна. Зато внешность Вронского и Каренина сходятся с представлениями многих людей.
А игра...Игра вызывала во мне искажение лица всякими физиономиями. Что уж говорить, Кристен Стюарт хоть улыбается иногда, у нее самодовольство, горе, счастье, насмешки не выглядят так восково-одинаково, как это показала Самойлова. Ее голос, выражение лица, огонь в глазах, краски тона, движения всегда так похожи друг на друга, несмотря на обстоятельства. В ней я не увидела никакой грации Анны, никакого полета в ее движениях. Лановой раскрылся только в конце второй серии во время крупного скандала с Анной, когда ее охватила ревность. Но Каренин сыгран замечательно. Такая же отрывистая речь, такой же голос, особенно визгливый выкрик, после бала у княгини Бетси.
Декорации не поражают глаза. Снято очень плохо, работа оператора вызывает осуждения; 'Унесенные ветром', снятые в 1939 имеют лучшую и более качественную ленту.
В экранизации, в отличие от книги сильно разочарована. Так кино не снимают!
Трагизм данной истории в том, что Анна Каренина априори не умела быть счастливой. Ей нужно было что-то еще. Ну, в конце концов, она и умерла.
В общем, если обратиться к логике. Героиня все время искала острых ощущений. Вплоть до морфия. Отдам должное Толстому. Он детально описал поведение женщины, которая стала законченной наркоманкой. Он наверное не по наслышке знал о вреде о этого препарата. Чего стоит более произведение Булгакова «Морфий». И здесь и там, великолепно описано течение заболевания морфинизмом и хорошо отраженны эмоции героев. Или например, книга про окончание гражданской войны в США. Герой возвращается из госпиталя и начинает продавать вещи за морфий и опиум. К сожалению, название последней я забыл. Впрочем, книга мало чем отличается от Морфия Булгакова.
Несомненно, Анна Каренина является одной из наиболее популярных женщин в русской классической литературе. Популярной, но не столь обаятельной как Наташа Ростова и Соня. Почему так?Анна представляет собой человека, которая фактически стала новой русской. Не будучи богатой в детстве. Она выйдя замуж за богатого, но не молодого чиновника. Стала получать все, что хотела. В результате, она избаловалась и стала становиться раздражительной и совершать весьма неблаговидные(неблагонадежные) поступки, при этом оправдывая себя и обвиняя других. Любопытен факт, что главная героиня никого не жалеет, кроме себя. Жалость к себе – единственное искреннее чувство героини, все остальные ее переживания представляются нисколько фальшивыми, сколько наигранными. Это чувство позволяет ей бесконечно оправдывать себя и постоянно обвинять других, намеренно вызывая у них чувство вины. Анна наслаждается своей безнаказанной способностью отнимать у другого все, что ему дорого, разрушать все, что приносит другому радость.
Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Мне очень хочется думать, что Китти не стала зависима.
Так и Анна, в бреду родильной горячки: «– Слава богу, слава богу, теперь все готово. Только немножко вытянуть ноги. Вот так, вот прекрасно. Как эти цветы сделаны без вкуса, совсем не похоже на фиалку, – говорила она, указывая на обои. – Боже мой, боже мой! Когда это кончится? Дайте мне морфину. Доктор! дайте же морфину. Боже мой, боже мой!
И она заметалась на постели. «
Потом морфий (опиум) был уже частью жизни Карениной. Пузырёк был чаще полупустым, реакция на мир и поступки людей менялась в зависимости от её физического состояния, одурманенного морфием. Анна сама признавалась, что порой « уже не засыпает без морфина». Помнишь ли рецепт её лекарства, которое она наливала в рюмку? «Анна взяла рюмку и накапала в нее несколько капель лекарства, в котором важную часть составлял морфин, и, выпив и посидев несколько времени неподвижно, с успокоенным и веселым духом пошла в спальню».
Если сначала Анна морфином глушила физические боли, то потом уже другое видим... »...занятиями днем и морфином по ночам она могла заглушать страшные мысли о том, что будет, если он разлюбит ее. « Душевные муки она заменяла дурманом. От дурмана её муки потом лишь обострялись Замкнутый круг, из которого уже она не смогла выбраться самостоятельно без потери себя... Она даже представляла себе, как она выпивает целую рюмку опиума, чтобы напугать Вронского. «Она лежала в постели с открытыми глазами, глядя при свете одной догоравшей свечи на лепной карниз потолка и на захватывающую часть его тень от ширмы, и живо представляла себе, что он будет чувствовать, когда ее уже не будет и она будет для него только одно воспоминание. «Как мог я сказать ей эти жестокие слова? – будет говорить он. – Как мог я выйти из комнаты, не сказав ей ничего? Но теперь ее уж нет. Она навсегда ушла от нас. Она там… Теперь, когда он спал, она любила его так, что при виде его не могла удержать слез нежности; но она знала, что если б он проснулся, то он посмотрел бы на нее холодным, сознающим свою правоту взглядом, и что, прежде чем говорить ему о своей любви, она должна бы была доказать ему, как он был виноват пред нею. Она, не разбудив его, вернулась к себе и после второго приема опиума к утру заснула тяжелым, неполным сном, во все время которого она не переставала чувствовать себя. «
Так что свидетельство о ее зависимости налицо. Жаль скорее не ее, а людей которые от нее пострадали.
