Вторая, после провального сумбура «Все о любви», американская картина Томаса Винтерберга, снятая через год после «Догвилля», по мнению многих критиков и зрителей, укрепила антиамериканскую репутацию Ларса фон Триера, сценариста этой ленты, однако, на мой взгляд, «Дорогая Венди» при всей кажущейся абсурдности нарратива – вовсе не «черная» комедия, как некоторые считают, а полноценная драма, даже трагедия о молодости, сошедшей с ума от своей всесильности. Совершенно неверно некоторые критики пытаются трактовать фильм Винтерберга как марксистское высказывание о помощи обездоленным и стихийном молодежном сопротивлении несправедливости. «Дорогая Венди» - кино все же об антигероях своего времени, по сути дела притча о «белой и пушистой» Америке, ради кажущихся благими целей проливающей кровь на разных континентах.

По сути дела Винтерберг при помощи действительно мощнейшего сценария Триера, написанного как большая литература (даже стилистически), смог показать, как в нашем мире перемешано добро и зло, и все попытки силовой защиты добра всегда оборачиваются кровью и страданиями. Действительно, еще в «Догвилле» Триеру удалось показать вошедшую в кровь американцев мнение о собственной непогрешимости и проистекающее от этого невероятное фарисейство и лицемерие. В этом смысле «Дорогая Венди» - безусловно, продолжение и углубление мессиджа «Догвилля». Подростки, влюбленные в оружие, изучающие механизмы смерти от него, упражняющиеся в стрельбе и при этом декларирующие себя пацифистами – это конечно саркастический оксюморон. Однако, помимо этой детали сарказма в картине нет, это почти античная трагедия, берущая высокую ноту взвинченного драматизма уже сначала – с писем главного героя своему оружию.

Винтерберг и Триер почти в духе психоанализа раскрывают сексуальность оружия, его фаллическую суть и проистекающую от обладания этим суррогатом фаллоса уверенность. Однако, авторы «Дорогой Венди» убедительным образом показывают, что это нагнетание сексуальности нуждается в разрядке, в демонстрации, и она обязательно произойдет самым кровавым образом. Собственно нагнетание саспенса в первых двух третях картины, в финале обернется почти боевиком. Мастерство создателей – в том, что смотреть фильм не скучно, даже когда в нем еще нет насилия, даже тогда когда оно еще на началось, но вот-вот разразится. В то же время «Дорогая Венди» - фильм не только о любви к оружию, почти сексуальной и оттого стопроцентно извращенной (как было в гениальной ленте Хотиненко «Макаров»).

Винтерберг и Триер сделали потрясающую картину о слепой вере в свою правоту, делающей фанатиками не только американских военных и политиков, но и простых жителей, населяющих США (вспомним, ведь Грейс в «Догвилле» конфликтует именно с обычными жителями городка). Этот великодержавный шовинизм, свойственен не только США, но всем, кто готов во имя кажущегося чистым и невинным добра проливать кровь. Казалось бы подростки хотят помочь чернокожей бабушке попасть к подруге, что тут плохого? Но кровавый гротеск не заставит себя долго ждать. «Дорогая Венди» - по сути очень актуальное кино о том, как погибают от меча те, кто взял этот меч. Это притча на все времена под кажущейся легкой музыку группы «Зомби» (что тоже не случайно): оружие, вера в свою правоту, кажущиеся благими цели превратили простых американских подростков в социально опасных зомби. Как это знакомо всем, пережившим идеологическое ослепление!

Однозначно может. Фильм про дружбу мальчика и его пистолета по определению является скучным. Но томящее ожидание чего-нибудь неожиданного заставляет досмотреть его до конца. И вы не пожалеете.

Страсть героев к огнестрельному оружию перерастает в безумную навязчивую идею. Сначала зритель думает, что оружие делает их уверенней в себе, даёт им чувство безопасности. Но буквально в один момент видение переворачивается. И вы начинаете смотреть на происходящее совершенно по-другому. Это больше не безобидный клуб по интересам, а зарождение группы психопатов.

А что всё это значит, решать только вам.

Один небезызвестный классик когда-то сформулировал непреложный закон развития театральной постановки. Речь о том, что если в первом акте на стене висит ружье, в последнем оно обязательно выстрелит. Томас Винтерберг в «Дорогой Венди» развесил по стенам своего кинопространства целый арсенал огнестрельного оружия. И, фигня - война, что владельцами того арсенала стали юные пацифисты-неудачники, культивирующие платоническую любовь к гассерам, магнумам и кольтам, глубоко засевшее в сознании чеховское клише ни на секунду не дает усомниться в том, что в финале будет какое-то «ой-ой-ой». История началась с того… Вообще, история началась с того, что Ларс фон Триер широким жестом скинул с барского плеча сценарий картины, а его соратник по «Догме 95» Томас Винтерберг вещицу ту подобрал и снял фильм. Несмотря на то, что вещица была неношена, к ней начали подозрительно принюхиваться, пытаясь уловить провокационный дух антихриста от кино, а заодно – то ли с упреком, то ли лишь бы было – констатировать окончательное отступление режиссера от «Обета целомудрия». Есть ощущение, что имя Триера в числе создателей, послужив неплохой рекламой фильму, оказалось также кривой призмой для его восприятия.

Сюжет же можно обрисовать парой слов: мальчик встречает девочку, и эта встреча, как водится, меняет его жизнь. Мальчика зовут Дик, девочку – Венди. Он – сын шахтера, выросший в захолустном городишке, она – винтажная пушка, случайно попавшая в его заботливые руки. Любая девушка знает: чтобы чувствовать себя неотразимой даже в рабочем комбинезоне, нужно надеть красивое нижнее белье. То же происходит с Диком. Заимев в кармане пистолет, он преисполнился уверенностью в себе, несмотря на то, что поклялся никогда его не использовать. Точно так, как дорогой бюстгальтер с пуш-ап эффектом условно увеличивает грудь, старый револьвер со сбитым прицелом условно увеличивает мужское достоинство. Впрочем, не только мужское. Дик, аки мессия, собирает вокруг себя четверку лузеров, среди которых затесалась и девушка (кстати, с маленькой грудью), вручает им по пушке и основывает клуб по интересам. «Дэндис» - это общество непротивленцев, испытывающих оксюмороноистичную тягу к оружию и с упоением палящих по мишеням от бедра, рикошетом и вслепую.

Желание подростка самоутвердиться, избавиться от одиночества, убежать из картонного мира бутафорского шахтерского городка в свою стилизованно-вестерновую вселенную вполне понятно. Необходимость обрести внутреннюю крутость, проецирующуюся и на внешнее поведение, понятна тоже. Беда в том, что крутость под стимуляторами все же не есть чистое ее проявление. А, спрятав главные свои козыри в рукавах, герои уподобились, скажем, королевству Лихтенштейн, вдруг заимевшему ядерное оружие, но скрывающему этот факт от мирового сообщества. Редкой дурости правительство будет палить по России, ибо отдача замучает, а вот насоли кому-то внезапно тайно вооружившийся Лихтенштейн… Собственно, любая холодная война имеет смысл лишь тогда, когда противник реально боится угрозы, а хваленый пацифизм заканчивается ровно там, где возникает необходимость перевести сбрендившую нянечку на другую сторону визуально разбогатевшего Догвилля. Ну, и проблема всех замкнутых систем «Дэндис» тоже не миновала. Стоило чернокожей бактерии попасть в стабильно функционирующий организм, его стало лихорадить. Любая иллюзия жизнеспособна, пока не столкнется с реальностью. Это понятно даже бездушным револьверам калибра 6,65 мм, обладающим истинно женской расчетливостью: каждой Венди рано или поздно надоедает витающий в облаках Питер.

Впрочем, если отбросить социально-психологические заморочки, все равно останется горячая сексуальность огенстрельного оружия, провоцирующая шекспировские страсти уездного розлива. Останется шедеврального идиотизма сюжет с переодеваниями в ковбоев, штаб-квартирой в заброшенной шахте, старушкой-социопаткой и разорванным вражескими пулями пакетом ароматного кофе. И останется отличный стеб над романтикой Дикого Запада, безумными боевиками и сопливыми лав-стори. Пусть кино напрочь лишено национального колорита и сосредоточено на обыгровке голливудских штампов – это не лишает его стыдливо-дурацкой трогательности, к которой особо располагает эпистолярность закадрового текста. Да и, в конце концов, фильм замечательным образом перекликается с той бородатой шуткой, что женщина подобна пистолету со сбитым прицелом: целится в голову, попадает в сердце и выходит боком, и в очередной раз подтверждает еще один непреложный закон, сформулированный небезызвестным (опять же) полководцем. Короче говоря, пуля – дура, бабы – стервы. А Винтерберг – молодец.

Сразу скажу, что данный фильм не предназначен для излишне рациональных, лишённых абстрактного мышления людей. Прочитав несколько рецензий на кинопоиске, мне стало даже как-то не по себе. Когда человек видит только поверхностные «бытовушные» моменты и при этом не замечает аллюзий и скрытого смысла, это уже его личная проблема, но никак не проблема создателей фильма.

Действие происходит в сером захолустном городишке, где все проживают скучную, однообразную жизнь. Это своего рода одна жизнь на всех. И вот, главный герой фильма и его напарник Стив всё-таки выбиваются из этой массы. Они следуют своей мечте до конца, хотя в сущности, почти и не представляют себе, какая она есть, эта их мечта.

Изначально оружие было для них чем-то вроде психологической опоры, средством от нерешительности и страха перед окружающим миром. Это больше чем личная вещь, пистолет – самый близкий друг. И, конечно же, они не собирались использовать его по назначению, но ведь, как известно, всякая вещь рано или поздно находит своё применение, точно так же, как и срытые наклонности человека когда-нибудь проявляют себя.

Мало кто заметил, что главным образом в фильме развёрнут конфликт между внутренним миром человека и суровой действительностью. Реальность не выносит отступлений от нормы, «взрослый» мир заживо пожирает мечтателей. Мне кажется, фильм именно об этом.

Особое внимание следует обратить на финальную сцену, ведь именно в ней заключена картина современного мира. Все эти плешивые глупые полицейские, жирные бородатые начальники с отвисшим брюхом – это и есть власть. Власть любого государства. Именно они готовы задушить и нейтрализовать всё самое лучшее в этом мире: фантазии, молодость, силу, волю и свободу. Столкнувшись с ними, любому пацифизму так или иначе приходит конец. Да и что в сущности представляет собой пацифизм? Отсутствие реакции на раздражители? Умение терпеть пинки и унижения? Именно это предлагает человеку само слово «пацифизм». Терпеть и ждать, что когда-нибудь всё изменится к лучшему. Конец этого фильма представляет собой конец пацифизма.

Венди – это не просто оружие смерти. Для главного героя это ещё и важная часть его мечты, его личный путь к освобождению. Это часть его самого.

Чья сторона победит? Пока что выигрывают те, кого больше. Может, когда-нибудь всё изменится. Хотя финальная сцена почти не оставляет на это надежды. Мир старый, больной и глупый, а мечты обречены на гибель под пулями невежд.

Художественное решение вполне неплохое, музыкальное сопровождение мне также понравилось.

10 из 10

Давненько так уже прицеливалась к данному фильму, смущал, разве что, один факт - имя сценариста, ибо к Ларсу фон Триеру отношусь нейтрально прохладно. Однако, кино посмотрела и сказать, что фильм меня поразил, это не сказать ничего. Картина тронула меня как ничто и никогда за последние несколько лет и теперь прочно заняла почётное место в списке моих любимых киноработ.

Если ты живёшь в страхе, ты не сможешь стать тем, кем ты хочешь быть.

Как часто многие из нас хотели бы сделать что-нибудь эдакое и как часто обламывались, находя препятствия в различных объектах и субъектах окружающей среды? Как часто мы просто не можем быть собой? Вот так, потому что есть рамки и есть ограничения, по большому счёту установленные условным народным выбором, а что ещё хуже - выбором власти. Всё это порождает страх. Боязнь быть непонятым. Молодой парень по имени Дик был обычным подростком, который, будучи круглым сиротой, никак не мог найти своё место в жизни. Он, как и многие другие жители Электрик Парка, жил в собственном маленьком мирке, не выходящим за рамки страха. До поры - до времени.

Если ты пытаешься стать тем, кем ты хочешь быть, забыв про страх, ты не такой как все.

Так уж устроено общество - инициатива наказуема. Исторически сложилось так, что в стае чёрных ворон обязательно появится белая и станет навсегда изгоем. Этой белой вороной и оказался сам Дик и несколько его товарищей-неудачников. Говорят, пацифизм и оружие - вещи несовместимые. Ведь бороться против войны - это всё равно, что заниматься сексом во имя девственности. Сценарные обороты поражают своей смелостью и неоднозначностью. Ларс фон Триер словно ходит по лезвию бритвы, играя с огнём. Он играет от противного, пытаясь показать проблему, используя при этом оружие массового уничтожения, как в прямом, так и в переносном смысле. Как бы создатели не открещивались от того, что фильм это вовсе не агитация, но провокаторство бьёт ключом. Впрочем, на это можно посмотреть с разных ракурсов. Делать этого я не буду, каждый зритель данной картины в праве сам решить, что хотел сказать автор.

Если ты не такой как все, ты не нужен обществу.

Вы вообще замечали, что большинство творческих людей, людей великих и выдающихся, как правило, не просто душевно одиноки, но и страдают различного рода психическими отклонениями, а иногда и целым букетом шизоидных заболеваний. Но всё это отнюдь не лишает этих людей самобытности. Всё это лишает людей одного - понимания со стороны окружающих. Хотя, впрочем, немногие стремятся быть понятым обществом. Дик и его клуб 'стиляг' в одночасье стали выкидышами общественности. Одержимые своими собственными идеями и мыслями, 'стиляги' создали свой маленький искусственный мир, со своими собственными законами и даже опознавательными сигналами, понятными только им. Это был идейный мир любви. Любовь между человеком и... оружием. Хорошо ли это? Ответить однозначно сложно. С одной стороны всё выглядит так, будто подростки в детстве недоиграли в 'рыцарей' и сейчас наверстывают упущенное, чувствую силу собственной значимости, но если копнуть глубже, становится понятно, что каждый из 'стиляг' стал самим собой, обретя смелость и избавившись от страхов, пусть и таким вот необычным и рискованным способом.

Если ты будешь стремиться выделить для себя цель, отличную от цели общества, будь уверен — общество тебя растопчет.

И что же делать белой вороне в стае озлобленных чёрных? Сражаться! В то время, как кто-то ломался под гнётом обществености и бремени личного 'Я', будучи заложенниками собственных страхов, 'стиляги' довели дело до конца, показав всем борьбу за идею, а не просто пустословие. Концовка у фильма получилась неожиданной, но ожидаемой, оставив после себя двоякие впечатления. С одной стороны - я откровенно порадовалась за ребят, почувствовал превосходную гордость, а с другой - осталась щемящее сердце чувство обиды, обиды за всё - за непонимание, перекладывая ситуации на личный опыт; обиды за глупости, ошибки и отчаянность молодых, проецируя на собственные жизненные ситуации. Но вцелом фильм меня потряс до глубины души, он не оставил меня равнодушной. Фильм вызвал широкий общественный резонанс, заставив задуматься о многих вещах. Это ли не главное?

Актёры - умнички. Музыка - превосходство. Фильм - шедевр. Браво, Винтерберг! Тройное Браво, Триер!

10 из 10

Очередная элегантная оплеуха современному извращенному миру, причем сделанная в такой тонкой форме, чтобы этот извращенный и больной современный мир ничего не понял и выглядел еще глупее. Пронзительная ностальгия по утерянной Силе. Эти подростки – не сумасшедшие, они просто вспомнили, что каждому из них от рождения Богом даровано свободу Воли, великое и неотъемлемое право самому делать выбор. Их отцы отказались от этого права в угоду собственному брюху и мнимой безопасности, превратившись из воинов в послушных овец. А защитить собственную честь (и когда-то, и сейчас) можно только с помощью собственных рук, крепко сжимающих оружие. Полностью доверив эту жизненно важную функцию неизвестным дядям, называющих себя государством, мы теперь её потеряли, и защищать больше нечего.

Человек - еще звучит гордо, но в принципе, уже сидит тихо. В основном, перед телевизором, популярно разъясняющим ему, что между Добром и Злом особенных различий как бы и нет… А ведь еще совсем недавно Человек эту разницу прекрасно понимал: ВСЕ, ЧТО ДЕЛАЕТСЯ ПО СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕ – ДОБРО, А ВСЕ, ЧТО ПО ЧУЖОЙ ВОЛЕ – ЗЛО. Был у него когда-то этакий атавизм - поведенческий императив, благодаря которому любое мурло, повысившее на него голос (будь оно хоть самим шерифом), могло через секунду получить в лоб пулю 52-го калибра.

10 из 10

В киностудии Zentopa танк стоит посреди двора, комнаты названы в честь Маркса и Троицкого, а часть стен выкрашена в цвет тюремного «коридора смерти». Один из ее основателей эксцентричный режиссер Ларс Фон Триер как-то написал сценарий о двадцатилетних любителях оружия, живущим в месте не менее странном, чем интерьер студии Ларса, и отдал право срежиссировать его своему другу. Томас Винтерберг поколдовал немного и возраст главных героев с более-менее спокойных «слегка за двадцать» упал до критического подросткового. Так и появилась «Дорогая Вэнди».

В мире безымянного провинциального городка все вверх тормашками – пацифисты с оружием в руках и настоящий пистолет, продающийся как игрушка в маленьком магазинчике. И этот водоворот странностей, выстроенных на реальности без даже малой доли фантастики, так затягивает, что постепенно волна клуба юных любителей оружия настроена и финальные события уже не кажутся такими необычными. Логичное завершение безумной истории. А может и не втянуть и тогда это будет «издевательство над всеми киносвятынями, гротеск, абсурд». Тут нечего будет сказать в ответ, нечего возразить – действительно абсурдно. Все находиться внутри привычной реальности шахтерского городка, инопланетяне не прилетают, собаки не начинают танцевать, но все в жизни и одновременно вне нее. Однако когда тебя втягивает это все не важно, даже если после просмотра ты осознаешь все подводные камни.

Когда оружие заряжено, но никак не стреляет в этом есть что-то патологичное – такое ощущение, что нарушается важный закон вселенной типа силы гравитации. Но в пылу своего увлечения сборище «стиляг», как их называет автор клуба, тоже очень паталогично – они искренне уверены в том, что их милый железный друг никогда не выстрелит в свежую плоть и его пули будут только на черно-белой мишени. Однако природа пистолета все равно возьмет верх и он будет делать то, для чего предназначен – убивать людей. Наделив огнестрельное оружие именами, личностью и даже устроив импровизированную свадьбу, провинциальные подростки в конце концов вынуждены будут уступить «природному» зову своих сердечных друзей и быть с ними до конца, как и обещали, даже если идеи пацифизма будут рушиться у них на глазах их же оружием. Ларс Фон Триер как то сказал, что снимает кино о противоречиях – о том как все должно быть в теории и о том как бесполезна эта теория при столкновении с обстоятельствами реальной жизни. И пусть «Дорогую Вэнди» он не срежиссировал, но она тоже и об этом.

Однако все это – унылая жизнь в провинциальном городке, теория и практика, подростковый клуб по интересам и проблемы старушки-параноика, не так значимы про сравнению с тем, что выходит на передний план, пусть иногда и на минуты теряясь.«Дорогая Вэнди» - прежде всего история о любви одного паренька. Со всеми вытекающими – появлением в жизни смысла, долгими вечерами вместе, письмами в которых прошлое и сокрушительной ревностью. А когда ты любишь по-настоящему, тебя не волнует кто твой избранник – мелкий воришка или крупный трус, сорокалетняя женщина или пятнадцатилетний парень. Тебя не волнует даже когда твоя избранница это настоящий пистолет.