Хазанавичус так умело имитирует и пародирует стилистические приемы и открытия Годара, что почти перестаешь замечать, как мало у него собственных. Впрочем, для такой непритязательной синефильской комедии — хоть и воспринятой синефилами как святотатство — это не так уж важно. Лишь бы было смешно, хотя бы иногда. В остальном же, чтобы лучше знать Годара, все-таки лучше смотреть самого Годара.
Притча о расовом неравенстве и двойных стандартах упакована в детективную оболочку, и потому ни на каком этапе не становится поучительной или унылой: если и можно найти в «Субурбиконе» уязвимое звено, то это прежде всего вторичность картины — в том числе по отношению к Коэнам. Однако Клуни не претендует на первопроходчество
Фильм получился в лучшем смысле слова традиционным и впечатляющим. Единственная важная деталь: лучше смотреть его, не зная сюжета и развязки первоисточника, которому Кеннет Брана остался верен, как же иначе. Но и даже в том случае, если это десятое «Убийство в Восточном экспрессе» в вашем личном опыте, простое зрительское удовольствие гарантировано.
Цветастый, вызывающе безвкусный, неприлично смешной и попросту неприличный, но по-детски, третий «Тор» понравится взрослым и детям, хотя смеяться они будут, скорее всего, в разных местах. Но и это — плюс, а не минус.
Чуть простоватый по пафосу, но, безусловно, благородный правозащитный манифест Ким Ки Дука — свидетельство гражданской и человеческой зрелости. Пусть в кинематографическом отношении «Сеть» явно уступает ранним, более провокационным и неожиданным работам мастера. Очевидно, такова цена взросления.
Конечно, до голливудского качества «Последний богатырь» не дотягивает — спецэффекты небогаты, сюжет предсказуем, шутки не всегда смешные. Но не засчитать попытку невозможно: в конце концов, русские сказки — сокровище, которое в последние десятилетие лежит мертвым грузом и ждет, кто же отыщет клад и найдет ему достойное применение. Лиха беда начало.
Картина явно сделана не для того, чтобы соригинальничать: она просто выполняет непрекращающийся запрос аудитории на страшные, но утешительные фильмы об апокалипсисе, который удалось предотвратить. Ведь посмотрев на это, становится проще справляться с повседневными трудностями. Так и выходит: таланта в фильме ни на грош, а терапевтический эффект — выдающийся.
Культурное кино, построенное на умном смешивании реальных фактов с вымыслом и фантазиями. В меру атмосферное, в меру интригующее, в меру колоритное. В общем, есть в «Големе» все то, за что одни обожают, а другие недолюбливают викторианскую культуру.
Хитроумная игра отражений, двойников, иллюзий, в которой сон и реальность смешиваются друг с другом до полного неразличения. Что делать зрителю, если он запутался? Франсуа Озон отвечает вполне определенно: посмотреть фильм еще раз. Тем более что в нем так много первоклассных эротических сцен.
Традиционный по стилю и киноязыку, но содержательно веский, яркий и очень умный фильм о том, что такое политика и где в ней место простому человеку. Даже если играет этого простака сам Том Круз.
Прекрасный благородный фильм, в котором соблюдение жанра — как триллера, так и производственного романа — не вступает в противоречие с увлекательностью, а следование реалиям времени — фантазии сценаристов и режиссера.
Фильм-утешитель, который так остро необходим в нашем взвинченном социуме, что кинематографические условности забудутся, а останется только тепло.
Столь тонких, нежных и умных картин о любви на экранах сегодня почти и не появляется. Считайте это чудом.
Этот отнюдь не динамичный, но бесспорно ритмичный, а главное — невероятно атмосферный и непередаваемо красивый и эпический фильм о мрачном будущем человечества затрагивает темы, сходные с первой картиной, но все-таки не только их.
Роберт Паттинсон, когда-то считавшийся слащавой звездой для девочек-тинейджеров, пригодной только для блокбастеров о Гарри Поттере или сладкоголосых вампирах, сыграл в «Хорошем времени» свою, возможно, лучшую роль.
Нерасточительный в части кастинга, крови, пуль, насилия и юмора, Мэтью Вон этим и нравится своим поклонникам. Ну и еще тем, что ему удалось затащить в свою картину самого сэра Элтона Джона.
Сила фильма — как раз в отказе от интерпретаций и симпатий. Гигинеишвили и его соратники показывают безвыходную ситуацию, в которой закрытые границы страны даже в относительно вегетарианские 1980-е могли приводить к такого рода трагедиям, а стремление к свободе по-прежнему оставалось основным, почти иррациональным инстинктом.
Гротескному стилю этого беспорядочного, избыточного, наглого, хулиганского и изобретательного — при всем несовершенстве — фильма никакие дополнительные эмоции не повредят.
«Мектуб» — настоящий гимн жизни и молодости, трепещущий и пульсирующий, не фальшивый ни на секунду: кино, какое сегодня практически никто не умеет снимать. Это и виртуозно, и просто, и доступно, и совершенно необъяснимо волшебно.
«Квадрат» знаменует творческую зрелость Остлунда, которая парадоксальным образом не сделала режиссера конформистом, а напротив, разбудила в нем еще более рьяный протест против принятых в современном кино и обществе правил.
Аронофски показал не просто хоррор, а настоящую космогонию с богом, дьяволом, апокалипсисом и Девой Марией. Не верите? Проверьте сами. Но будьте готовы, что и вам может захотеться затопать ногами и засвистеть.
Перед нами своего рода ревизионистский вестерн, фильм о расследовании и мщении, великолепная драма характеров, в которой нашлось место и для фирменного макдонаховского юмора.
Необычная, изысканная и трогательная история любви, но вместе с тем — картина о том, как подозрительность, нетерпимость, ненависть превращают в монстра даже самого порядочного человека, а способность принять другого как равного и увидеть в уродстве красоту — мощная магическая сила, которая творит чудеса.
Несмотря на все натяжки этих микро-анекдотов, в ансамбле они создают эффект фильма хорошего настроения, ненавязчивого и милого, хоть и не слишком глубокого. Одно обидно: невзирая на заголовок, эротики или даже намеков на нее в картине — кот наплакал.
Джеймс Кэмерон будущее изменил наверняка — в том числе, этой выдающейся картиной, чье кажущееся жанровое простодушие — лишь камуфляж, витрина для глубоких и сложных, тревожных и безрадостных выводов о судьбе человечества.
