Если убрать похабень про неглубокую вагину, инцест, свингеров и гомосексуалистов, в сухом остатке мы обнаружим историю в типичном семейном формате «кино с Дженнифер Энистон».
Герои Зайдля мучаются, заставляя то всей душой сопереживать им, то окунаться в собственные воспоминания, сострадая уже себе, и чувство это и вправду очищает.
В общем, перед нами самый нескучный (и при этом, как всегда у режиссера, завораживающе дурацкий) вариант экскурсии по Белому дому, воссозданному до последней дворницкой.
Не шедевральный, но калорийный летний блокбастер, в лучшие моменты напоминающий, что Гильермо Дель Торо по-прежнему остается замечательным недобрым сказочником.
Кино во многом не хуже классических образцов вроде «Часа Пик» или «Смертельного оружия» и совершенно точно в разы убедительнее того, во что превратились сегодня некогда славные брутальные франшизы.
Режиссер Марк Форстер, автор «Бала монстров» и едва не убившего «бондиану» «Кванта милосердия», надо отдать ему должное, делает для зрителя предсказуемое путешествие из пункта А в пункт Б не то чтобы феерическим, о нет, но по возможности разнообразным.
Новая попытка перезапуска франшизы про Супермена от авторов «300 спартанцев» и «Темного рыцаря» декларирует спорный тезис, что спасать мир следует с исключительно серьезным выражением лица.
Фокусы с разоблачением — жанр довольно скользкий, особенно для кино. Не объяснишь трюка зрителям — их любопытство останется неудовлетворенным. Объяснишь — и того хуже, разочаруются из-за тривиальности разгадки. В «Иллюзии обмана», впрочем, много не столько самих фокусов, сколько полицейских засад и погонь.
Драма Терренса Малика, медитативная, как будто лишенная структуры, освистанная критиками в Венеции — и при этом, возможно, одна из лучших картин о любви в истории кино.
Шьямалан и раньше то шутил по разу за фильм, пришивая к истории непредсказуемый финал. Однако новая лента, с которой все понятно с первых кадров, и вовсе обходится без неожиданностей, увы.
В российских кинотеатрах на показах «Великого мастера» теоретически должны сойтись две, как представляется, очень разные категории зрителей, поклонники восточных единоборств и преданные ценители режиссера Кар-Вая, и не факт, что все они получат гарантированное удовольствие.
Вся эта гетеросексуальная романтика не стоит эпизода, в котором один лысый атлет, посмотревши на другого лысого атлета с звериной культуристской ласковостью, говорит: «Оказывается, ты хороший парень». Чуть сократить этот томительный (секунд двадцать) крупный план у монтажера по обыкновению не поднимается рука. В данном случае прием получается оправданный, поскольку придает одноклеточному фильму хоть какую-то бодрящую двусмысленность. Но вообще «Форсаж» длиной в 130 минут — так со зрителем нельзя.
Сравнительная прямолинейность первого фильма, свойственная отрочеству, уступила место интриге более тонкой выделки. «Возмездие» это уже не только аранжированный спецэффектами и звездными войнами гимн дружбе, но и высокая поэзия предательства — сюжетные метаморфозы ставят историю с ног на голову почти с той же волшебной лихостью, что и в последнем «Бонде».
Персонажи, знакомые по книгам Марка Твена, в исполнении немецких актеров получились яркими и колоритными, иногда даже чересчур, вспомнить хотя бы папашу Гека — невероятно отталкивающий тип. Чтобы идти на сеанс, желательно хоть что-то знать об американском писателе и его героях, а также о рабовладельческом прошлом самой свободной страны в мире.
В «Идеальном голосе», укомплектованном технично перепетыми поп-стандартами последних лет, энергичной хореографией и бронебойным духом спортивного соперничества, проще всего предположить очередную глянцевую пустышку вроде «Классного мюзикла» или «Шага вперед» — и ошибиться.
Самая смешная, но, судя по всему, заключительная часть франшизы. Летний сезон блокбастеров можно считать открытым.
Несмотря на звериную серьезность авторов (Антуан Фукуа ранее поставил «Тренировочный день») смотреть это кино, «Крепкий орешек» без шуток и Уиллиса, не скучно.
«Обливион» принято ругать за вторичность (среди источников вдохновения — Кубрик, Тарковский и много кто еще) и поверхность, притворяющуюся глубокомысленностью. Но это, во-первых, очень красиво. А во-вторых, прямо сил нет как красиво: в кадре много Ольги Куриленко. Ну и мораль, что истинная любовь побеждает все, включая вражеские космические козни и здравый смысл, не вызывает ни малейших нареканий.
На третьих «Трансформерах» зрителя плющило от гигантоманского избытка машинерии. «Кровью и потом» с тем же убойным эффектом глушит чернухой, махровой, обволакивающей и рыхлой. Картина и впрямь наследует повседневности, у которой то принципиальное отличие от искусства, что будничное насилие в ней не изысканное и динамичное, как у братьев Коэн, а правдоподобно утомительное и тупое.
Вроде бы весь фильм — не слишком замысловатый аттракцион избыточного насилия. Но по результатам просмотра ощущение, будто попалось на глаза в старом журнале на даче и тотчас навсегда впечаталось в память идеальное хокку, лаконичное и исчерпывающее, ни добавить, ни убавить.
Режиссер новой версии Николай Лебедев и сценаристы, также прочесав факты вдоль и поперек, подходят к ним с концептуальной художественной вольностью, упорядочивая харламовскую биографию под стандарты не жизни, но жития. Идея по-своему гениальная, странно, что прежде создатели патриотических исторических фильмов пользовались ею так робко.
К сожалению, киногеничная фактура политического заговора (как и пара-тройка сюжетных линий) так и тонет в регулярно заволакивающем историю тумане. А ведь теории заговоров на экране, в отличие от них же в жизни, тем и хороши, что в финале обязательно торжествует пусть и нерадостная, но ясность. Так вот, за ясностью — не сюда.
Деревенская драма с элементами триллера — мощная, но при этом самая безысходная картина в фильмографии Бориса Хлебникова и сегодняшнем русском прокате.
Воспроизводить готовую взорваться пастораль неспешной жизни в мире после апокалипсиса ему явно не менее интересно, чем снимать перестрелки в погребенных под землей залах вашингтонской библиотеки. А слезинка, стекающая с носа актрисы Райзборо (в идеале ее должна была бы сыграть, конечно, Анна Михалкова), по меркам Косински стоит ядерного взрыва.
Ставший дебютом для режиссера Альвареса ремейк хоррора Сэма Рейми норовит затмить не только другие недавние перепевки жанровой классики вроде «Техасской резни бензопилой», но и собственно оригинал. Не бывший, правда, шедевром (впоследствии снятые тем же Рейми два сиквела знатоки ценят более высоко). Своих героев Альварес потрошит и правда самозабвенно — с выдумкой, изяществом и практически без новомодных хихонек. Очень страшно.
