Тем, кто свыкся с Холлом в качестве серийного убийцы на службе правого дела в «Декстере», наверное, будет странно видеть его в роли владельца багетной мастерской. Теперь он с ужасом смотрит на брызги крови, украсившие стену, а увидев тлеющий труп, с трудом может побороть рвотные позывы. Тем не менее актер отлично вписывается в новую волну американской готики, и усы ему к лицу.
В фильме с захлебнувшейся драматургией остается любоваться декорациями, актерами и музыкой — и здесь выбор Халльстрема, как всегда, безупречен.
«Ровер», несмотря ни на что, понравится поклонникам и фильмов-пустынь, и фильмов-мужчин, и фильмов-машин.
Режиссер будто сознательно приносит элементарную логику в жертву красивым монтажным склейкам (особенно в финальной сцене), пропускает на экран откровенные глупости, но не позволяет зрителю одного — хоть на минуту оторваться от экрана.
Если это и эксплуатация, то такая, что обращает общие места во славу Исландии и хорошего отношения к лошадям и людям. Как если бы кому-то пришло в голову создать сельскую, а не городскую киноверсию стихотворения Владимира Маяковского, под строчкой из которого «… все мы немножко лошади» авторы подписались бы с готовностью.
Оправдать все это можно, предположив, что так Корбайн иллюстрирует сюжет, в котором сложно устроенный герой Хоффмана проигрывает тупому миру и безжалостной машинерии зла. Но что толку от такого оправдания, тем более в мире, где не срабатывают даже более убедительные.
«Виктор» — это не кино, а очищенный от примесей наглядный пример искренней бесталанной ерунды, того, что случается, когда в руки производителей боевиков категорий, следующих за «Б», попадают шальные деньги и артист настолько большой (во всех смыслах), что даже спорные отношения с реальностью обращает в свою пользу.
Нежные поцелуи, твидовые пальто, осень, приятная музыка, фильтр инстаграма, а за ближайшим горизонтом планирования — смерть, боль и отчаяние. Но в романтическом голливудском фильме это именно тот вес, которым так и хочется пренебречь: все-таки целоваться у Васиковски, Хэтэуэй и Морец получается гораздо эффектнее, чем умирать.
Для таких фильмов, сшитых из чужих цитат и шуток про «Владимирский централ», стоит придумать какой-то отдельный жанр, ведь вскоре нас, вполне возможно, ждут новые переложения, скажем, «Цирка» или «Светлого пути» со смайликами на конце.
«Одна миллиардная доля» может звучать содержательно в пересказе (а может и не звучать), но на экране она уступает и «Дороге» Джона Хиллкоута (не говоря уже о лежащей в ее основе книге), и «Заражению» Стивена Содерберга.
Собственную обязательную программу Родригес и Миллер отрабатывают уверенно…
«Кавказская пленница!» — покадровый ремейк одноименный комедии Леонида Гайдая и, вероятно, худший фильм в истории российского кино.
Ни в одном из юных героев нет жизни ни до, ни после окрашивания фильма в яркие цвета — одни только отобранные по шаблонам скулы, губы и глаза.
Проблема фильма в том, что, найдя достойную исследования проблему и хороших молодых актеров, он не знает, в каком жанре себя оформить.
А сценарист Сталлоне, потерявший два года назад сына, вводит в сюжет тему преемственности, и если зритель об этом знает, то «Неудержимые-3» вполне могут стать для него честной мужской драмой в духе последних боевиков Клинта Иствуда. Но тем, кто не следит за судьбами кумиров юности, фильм ничего предложить не может.
Что касается «Благородной женщины», то этот элегантный и умный сериал самодостаточен и интересен и в отрыве от политической повестки дня.
Исторические телешоу, где всякий кадр выстроен как винтажный фотоснимок, а каждый герой рвется пережить греческую трагедию, стали выходить слишком часто.
В результате, когда в кадре орудуют скальпелем, сложно не зажмуриваться. В остальное время, наоборот, сложно оторваться.
Здесь же большой голливудский проект в худшем смысле: парад упущенных возможностей, резиновая пицца.
Васиковска, которой нет и двадцати пяти, буквально родилась для этой роли; по крайней мере, настоящая Дэвидсон осталась от ее игры в полном восторге. Благодаря ей, верблюдам и собаке этот фильм о девушке в активном поиске оказывается совершенно не похожим ни на один другой.
Попытка масштабировать камерный триллер до уровня глобальной антиутопии проваливается: вся вторая половина «Судной ночи-2» — несостоятельная пародия на «Голодные игры».
В общем, есть где развернуться. И даже если все это покажется ерундой, сложно ругать кино, самые очевидные выводы из которого обладают силой общих мест: жить в чужой коже сложно, быть не собой плохо, красота вообще никого не спасет.
Чтобы считать такое кино духоподъемным, нужно совсем уж сильно упасть духом. Впрочем, Брафф в этой работе абсолютно адекватен себе. В отличие от большинства беспочвенно амбициозных режиссеров «Санденса» он берется за простую и всем знакомую историю и пересказывает ее с одним ему свойственным обаянием и переплетая с собственной судьбой.
Стоит ли фильм того, чтобы презреть драму автора и призывы Алана Мура? Не стоит, он не так плох, как мог быть, но и не слишком хорош.
Единственная проблема всей этой очаровательной архаики в том, что она предназначена исключительно для внутреннего американского потребления — ну или для самых преданных аборигенов в культурных колониях США.
