Если вынести за скобки всю возню с мутантами, получится кино про смену поколений и эпох. Про то, что старикам здесь не место, даже если у них из рук растут металлические когти. И если людям действительно не нужны такие герои, как джекмановский Росомаха (а нужен, например, Капитан Америка), то с миром и правда что-то не так.
Это отличный вариант «полуночного фильма», не требующего включения головы, в меру увлекательного и при этом оставляющего необременительное послевкусие прочитанного в электричке бульварного детектива. Не так уж и мало по нынешним временам.
Несмотря на общую поэтическую акварельность этого кинопортрета, напряжение здесь создается именно между постоянным внутренним движением и внешнем самоконтролем героини. Она убита горем и растеряна, и при этом каждое ее движение, каждое решение идеально выверено
Аде — интеллектуалка и выходец из «берлинской школы» кино — явно сознательно ставит зрителя в почти предельно дискомфортное положение, добиваясь не столько душевного, сколько чисто физиологического сопереживания.
Дженкинс поразительным образом идеально показывает и детский восторг перед ожидающим впереди большим миром, и первую встречу с человеческой жестокостью, и взрослую необходимость принятия себя самого.
Культуртрегерские интенции постановщика все больше отдают старческим брюзжанием и высокомерием, которое сентиментальные зрители обычно принимают за мудрость и способность к тонким чувствам. К счастью, в финале с Джармуша как по волшебству слетает весь снобизм, и он на десяток минут превращается в режиссера, который все еще может выбраться из скорлупы и оглянуться вокруг.
«Обитель зла» не лезет в душу с философскими вопросами, но намертво врезается в память отдельными сценами — качество почти невероятное в эпоху инфляции острых ощущений. Но самое главное, что картина не отдается после просмотра уколом впустую потраченного времени. Даже жаль будет, если этот фильм и правда станет последним.
Показанное способно впечатлить, согрев души зрителей, соскучившихся по настоящим боевикам. Здесь есть непобедимый, но романтически отчаянный герой, есть виртуозная хореография драк, пижонские пролеты камеры по закатному Нью-Йорку и золотые монеты — крепкая, не подвластная инфляции валюта, которая роднит киллеров с джентльменами удачи из приключенческих романов.
«Оттенки» именно такие, какими они могут быть, учитывая необходимость соперничать с вариациями на тему сумерек и комиксовыми блокбастерами. По сути, это не БДСМ-блокбастер, а, напротив, манифест новой стыдливости. Эпохи, в которую эротическая сцена обязательно должна быть снята аккуратно, гламурно и желательно под свежий R`n«B-хит.
Тем, кто видел «Развод» или «Историю Элли», «Коммивояжер» не предложит ничего принципиально нового. Это снова беспокойное, мастерски (даром что нарочито реалистически и вообще без музыки) снятое кино, которое дразнит зрителя детективной интригой, а на деле препарирует моральное состояние сограждан постановщика.
За счет постоянной смены жанров и стилистик Байона принципиально меняет сам предмет повествования. Вместо смерти и ее переживания (про которое здесь сказано много и хорошо) ключевой мыслью становится то, что в этом мире хватает зла, несправедливости и кошмара, но главное — в нем по-прежнему есть место настоящему волшебству.
«Молчание» говорит о том, что даже самая сильная вера не дает готовых ответов, а с Богом никак не вступить в товарно-денежные отношения. Такие несвоевременные, казалось бы, мысли и делают «Молчание» столь непростым для восприятия в зале мультиплекса. Размышлять об этом фильме куда легче и где-то увлекательнее, чем почти три часа сидеть в кресле, вглядываясь в напряженные лица и раздольные пейзажи. Но раздумывая над тем, стоит ли картина Скорсезе просмотра, необходимо ответить себе на вопрос, когда подобные мысли последний раз посещали вас в кинозале.
Речь идет о столкновении не столько с фантастическим, сколько просто — с другим. Для широких зрительских масс поход в кино тоже может обернуться чем-то подобным. Авторы подробнейшим образом изучили молодежную субкультуру, и настолько достоверно старшие школьники на экране не выглядели давным-давно.
«Мировое господство» вряд ли станет хитом, но при этом ни на секунду не обманет ожидания тех, кто последние полтора десятка лет скучал по нормальным боевикам, не отягощенным рефлексией.
Даже странно, что никому не приходило в голову посмотреть на действующих лиц войны вот так — как на людей, без знаков воинского или концлагерного отличия, дать им слово, вместо того чтобы пытаться при помощи собственного несовершенного воображения измыслить что-нибудь доселе невиданное. Странным образом этот лобовой прием работает на все сто (и, кстати, не требует финансовых затрат); кажется, что сегодня смотреть на великие катастрофы прошлого иначе и нельзя.
Несмотря на все штампы, здесь на совесть выстроена каждая мизансцена, каждая монтажная склейка на своем законном месте, а безупречное (и редчайшее) чувство ритма в какой-то момент чисто механически заставляет вздрагивать на нужных сценах. В конце концов, признание в любви не всегда предполагает хороший вкус и уж точно не имеет ничего общего с актуальной повесткой дня.
Пространство, сам воздух в «Табу», при всей реалистичности, пропитаны то ли всполохами вудуистских ритуалов, то ли еще чем-то столь же опасным, притягательным и магическим. По ночным улицам (при должном уровне фантазии) после такого ходить будет куда интереснее.
Отсылками, аллюзиями и цитатами здесь насыщен буквально каждый кадр, но самое удивительное — это не делает картину мозаикой из обломков культурных кодов или чудовищем Франкенштейна с хорошим мейкапом. Напротив, «Ла-Ла Ленд», при всей кажущейся простоте рассказанной истории, произведение самостоятельное и свежее.
«Викинг» сделан дорого, умно и по-хорошему люто. Русская история, как выясняется, годится не только для бесконечных «патриотических блокбастеров», но и для славянского пеплума — жанра еще толком не изученного и, очевидно, крайне перспективного.
По сути, «Землетрясение» — фильм-память, к которому странно предъявлять художественные претензии. Он красиво снят, а сентиментальный дудук, звучащий за кадром, и появляющиеся в кадре часы с городской площади — дело вкуса.
Единственный вывод, который дарят зрителю «Союзники», — в том, что время назад не повернешь, а вторую «Касабланку» никому еще снять не удалось — да и, в сущности, не нужно.
«Поезд в Пусан» неожиданно напоминает о том, что жанровое кино может приносить искренние эмоции, а не только удовлетворение зрительным нервам. Свидетельством тому — умопомрачительный финал, основательно задирающий планку, заданную голливудскими блокбастерами, которые после «Поезда» смотреть совсем не хочется.
Католику Гибсону хватает такта, ума и тонкости на беспристрастный взгляд на человека, с которым у него вроде бы очень мало общего (включая вероисповедание). Но в то же время именно этот человек выглядит идеальным современным святым, судьба которого действительно заслуживала именно такой экранизации.
«Фантастические твари» настолько сосредоточены на всякого рода волшебстве и его визуализации, что часто забывают о драматургии и логике. И, что уж там, как и в лучших фильмах Бертона, восторг от очередной диковинной зверюги перекрывает снобское буквоедство.
Это очень аккуратное и педантичное воссоздание, а вернее сказать, «реконструкция» событий. Собственно, точность и достоверность — лучшее, что есть в картине. Бой показан исторически безупречно, все знаки отличия на формах бойцов в полном порядке, танки — возможно, лучшие танки в российском кинематографе последних лет. При этом что касается непосредственно героической части, тут тоже не придраться.
