Режиссер ленты Оксана Карас и автор сценария Михаил Местецкий убедительно доказывают, что ниша «фильмов для детей и юношества» не перестала существовать, а просто все это время пустовала.
Соррентино выводит сериалы на принципиально новый уровень, ставит перед героями иные вопросы, и кажется, что ему под силу закрыть на некоторое время тему религии в католическом мире.
Помимо изобретательности «Стрэндж» претендует на некоторую философию, а с ней тут не очень. Несмотря на все остроумие, «Доктор» остается не больше чем комиксом, идеальной пищей для глаз, но, пожалуй, не более. Тягаться содержательно с «Матрицей» или «Началом» картине все-таки не стоит.
В какой-то момент понимаешь, что за один сеанс посмотрел картину, из которой можно было бы сделать нормальную трилогию в духе фильмов про Джейсона Борна — ощущение приятное, но непривычное.
Здесь предлагается несколько вполне внятных и не всегда очевидных картин вероятного грядущего — есть о чем задуматься. Однако еще интереснее и важнее здесь то, с каким интересом и вниманием Херцог всматривается даже в самые ужасные варианты развития цивилизации, убеждая в том, что бояться неизбежного просто нет никакого смысла.
Факт остается фактом — пресловутая «советская ностальгия» дала очевидно положительный результат. Фильм Хомерики при всех своих недостатках напоминает о том, каким еще недавно могло быть большое зрительское кино, и демонстрирует, что приемы тридцатилетней (как минимум) давности отлично работают и в новых технологических обстоятельствах. Осталось только избавиться от последних попыток сделать «как в Голливуде»
Проще говоря, мэтр подводит зрителя к тому несложному, но некомфортному выводу, что слепой фанатизм плох во всех проявлениях — даже если отстаивается самая правильная и разумная точка зрения. Отсутствие здравого смысла неизбежно приводит в бездну правых, левых, либералов, консерваторов, креационистов, дарвинистов — всех, кто не дает себе труда поверять поступки умом и совестью.
«Ученик» — возможно, самый актуальный российский фильм года, а то и последних нескольких лет, поскольку не только отражает безрадостную картину российской действительности. Режиссер говорит не просто о том, что «все плохо», а указывает на корень проблемы — проникшую во все сферы жизни профанацию, пресловутую «новую искренность».
Получить от этого зрелища удовольствие, безусловно, можно. Хэнкс мало где с такой уместностью пускает в ход наработки эпохи «Форреста Гампа», а Ховард, выпустивший в прошлом году отличную картину «В сердце моря», редко ведет себя настолько безответственно, чтобы приблизиться к жанру комедии, которых он не снимал уже лет пятнадцать.
Моменты, в которых режиссер играет на зрительском доверии, — лучшие в фильме. Ощущение чистого волшебства в них примерно того же уровня, что и в классических голливудских или диснеевских фильмах-сказках, — в эпоху, когда никакие спецэффекты уже не удивляют, лучше комплимента и придумать, кажется, невозможно.
После размашистого кинематографа нулевых герметичный триллер производит очень свежее, бодрящее впечатление и в кои-то веки заставляет не копаться в загадочной русской душе, а ерзать в кресле от нарастающего саспенса.
«Дуэлянт» отказывается держать своего зрителя за идиота, нуждающегося в разжевывании мельчайших деталей, берет его в компаньоны увлекательного и немного опасного путешествия. И теперь вопрос лишь в том, насколько российский зритель готов к такому отношению. Потому что если подход окажется рентабельным, то это может подтолкнуть российское кино к долгожданному обретению собственной идентичности.
Кажется, что секрет обаяния и увлекательности фильма в том, что он располагает не столько к критическому отношению к реальности, сколько к интересному разговору с самим собой. Почему ты смеялся на сцене изнасилования? Что смешного в адюльтере? А в смерти от инсульта? Тем не менее смешно невероятно, и это, кажется, тот самый целительный смех, при попытке описать который вспоминается чуть ли не Гоголь и сопротивляться которому решительно невозможно.
Суровая драма про отряд профессиональных самоубийц здесь разворачивается на фоне зеленой травки, голубого неба, немножко кислотного солнышка и оптимистичных оркестровок. Наверное, этого конфликта формы и содержания можно при желании не заметить.
Стоун показывает, как всего один человек смог придать огласке важнейшие документы просто потому, что любит свою страну, — ценный и редкий месседж, за который вполне можно простить незначительные эстетические огрехи.
Альварес сознательно ограничивает пространство и количество героев, но каждую деталь использует на полную катушку.
Все неоднозначные эротические или пыточные эпизоды здесь не более чем остроумный спецэффект, подчеркивающий, что «Служанка» — на самом деле фильм про не то чтобы традиционные, но однозначно вечные ценности. Воровать плохо, быть злым неприятно, быть собой не страшно и даже весело, а любовь не только великая сила, но временами еще и очень веселая.
Вместо того чтобы максимально дистанцироваться от актуальной повестки дня, режиссер заставляет героев своей сказки вступить с узнаваемой действительностью в тесный контакт. По сути, «Капитан Фантастик» — редкий фильм, всерьез пытающийся осмыслить судьбу первого постхиппистского поколения.
«Джульетта», несмотря на вроде бы прихотливую хронологию рассказа, это непривычно простое, а главное, спокойное для Альмодовара кино. Здесь не кипят слишком бурные страсти, никто никого не режет, а фирменные для героев испанца смертельные заболевания здесь приняли форму тихого увядания в компании рассеянного склероза.
Это выстрел в яблочко если уже не на уровне сценария, то уж точно на этапе кастинга. Сборная звездных красавцев, которым давно уже тесно в положительных амплуа, получила возможность порезвиться, а сюжет, постановка и прочее — дело уже десятое.
Предельно жесткие сцены и макабрические метафоры, как и контрастные перепады светлых и темных сцен, нужны Рефну не ради желания окропить экран красненьким, а исключительно во имя доходчивости. Выбрав мир моды в качестве ультимативной иллюстрации своих рассуждений о судьбе красоты в современном мире, Рефн последовательно перебирает все способы и интонации разговора на эту тему.
Разумеется, справедливы доводы тех, кто хвалит фильм за то, что его героями в кои-то веки стали обычные женщины, а не, допустим, Скалетт Йоханссон и грядущая «Суперженщина» Галь Гадот. Но записать этот факт в художественные достоинства все-таки сложновато — как, впрочем, и в недостатки.
«Светская жизнь» — один из лучших фильмов режиссера за последние годы, но, как это часто с ним бывает, объяснить его очарование словами куда сложнее, чем ему поддаться.
Чудо происходит, пропорции оказываются идеальны, а слабоумие и отвага — страшно заразительными. В итоге «Бесконечность» приносит то плохо объяснимое наслаждение, которое, кажется, навсегда осталось во временах первого просмотра «Терминатора», клипа «Thriller» и чтения романов Гарри Гаррисона про «Стальную крысу».
Прежде всего «Странные дела» — это страшно интересно, это полноценное погружение в мир, не имеющий прямого отношения к реальности и современности. И как выясняется, именно этого всем нам больше всего не хватало.
