Это снова отличная литература — вызывающая, восхищающая, раздражающая, но никогда не скучная, не усталая, не конвейерная. Удивительно и как Конраду это удается на такой дистанции, и почему у него это настолько хуже получалось в большом кино (видимо, просто вопрос творческого контроля).
Это не безобразная, по-своему даже милая картина, но отыскать какое‑то весомое оправдание для ее существования непросто. Взрывов хохота ждать точно не стоит (пожалуй, лучшая реплика — «ненавижу Париж», с чувством произнесенная Лиамом Нисоном; это первые слова в фильме).
Конечно, далеко не все идеально. Кинберг (учитывая спектр обязанностей, это фактически его авторское кино) не слишком ловко балансирует между фантастическим боевиком и эмо-притчей с сильным публицистическим уклоном.
Другое дело, что чем меньше людей посмотрит эту картину (в нынешнем виде, во всяком случае), тем лучше всем имевшим отношение к ее производству. Если бы таким образом пожилой классик зарабатывал себе на новый автомобиль, это было бы по-своему весело — но поскольку он с этой историей, вероятно, только залез в долги, это скорее грустно.
Больно это говорить, но голливудскому отделу блокбастеров пора хорошенько призадуматься: Милли Бобби Браун лучше дождаться в третьем сезоне «Очень странных дел», про радиацию и самопожертвование куда страшнее рассказано в «Чернобыле», а про драконов и Тайвина Ланнистера — куда интереснее в «Игре престолов».
Именно серьезность, уверенность в собственной правоте — точнее, в несправедливости самого устройства вещей в капиталистическом обществе — сообщает этому балагану необходимую энергию.
В финальных титрах трудно не почувствовать легкое разочарование: главный режиссер своего поколения впервые за долгое время (насколько долгое — вопрос дискуссионный) был близок к по-настоящему грандиозному фильму — и все-таки чуть недожал, не придумал и под конец выбрал путь насколько из ряда вон выходящий, настолько очевидный и, страшно сказать, вторичный.
Традиционные мотивы и обсессии Альмодовара на месте, но мелодрама разыграна тише, мягче обычного, словно глаза режиссера действительно устали и болят от яркого света, и он предпочитает его притушить.
Принципиальное отличие «Рокетмена» от «Рапсодии» — предмет, о котором все говорят в первую очередь, — даже не в мюзикловых номерах и более честном взгляде на сексуальную ориентацию героя, а в том, что герой этот здесь, рядом, выглядывает из‑за плеча режиссера.
У автора есть и амбиции, и способности. Однако реализованы они лишь отчасти: «Дылда» — незаурядное, но выморочное, натужное, мертворожденное кино, малоубедительное в литературном смысле и недостаточно блестящее в художественном.
Довольно долго кажется, что «Мертвые» — невинная пенсионерская комедия с цитатками из Ромеро, честный провал, но это не совсем так.
Это большой успех, превосходная работа. При том что в титрах стоят не самые громкие имена
Смотреть «По воле божьей», несмотря на солидный хронометраж, не скучно — человеческие истории все-таки берут за живое, и, наверное, поучительно, но не более того. Это неплохая публицистика и качественное, среднее кино.
Если ты фанат, непонятно, с чего бы тебе вдруг не полюбить три часа бесперебойного навязчивого фан-сервиса. Все остальные однажды — дайте «Диснею» немного времени — услышат странный щелчок.
Этот амбициозный проект не лишен просветительской ценности, но страдает от внутреннего конфликта: огромные усилия авторов идут на то, чтобы замаскировать суть фильма, как‑то завуалировать тот факт, что «Игры» — история про создание словаря.
«Хеллбой» не так страшен, как его малюют. Вряд ли по нему составят спецкурсы в киношколах, но это определенно не самые безнадежные два часа в истории жанра.
Апокалипсис неминуем для всех нас вместе и для каждого в отдельности, и все, что мы можем, — попытаться не оскотиниться в его ожидании.
Несмотря на все противоречия, новая экранизация Стивена Кинга все-таки удалась.
«Шазам!» избегает нарочитого ретро, но, безусловно, проникнут духом невинного прошлого — от внешнего облика как сил добра, так и сил зла до подбора эпизодических персонажей: славные недотепы-полицейские, нестрашные школьные хулиганы, душевные приемные родители, экспрессивный Санта и так далее.
«Патерсон» нездорового человека, «Пляжный бездельник» маскируется под гимн безоглядному мачистскому гедонизму и антиобщественному поведению, из которых не хуже, чем из аскезы и самодисциплины, рождаются стихи.
«Мы» — слишком гладкий, слишком вылизанный, слишком витиевато задуманный и старательно, с высунутым языком исполненный фильм, чтобы по-настоящему брать за живое. Но без сомнения, это все равно интересно. И как культурный феномен, и просто как упражнение в жанре
«ОА» — это Линч для миллениалов, страшная сказка для людей, привыкших максимально трепетно относиться к собственным переживаниям, с возрастающим интересом вглядываться в себя.
Подобное хулиганство — глоток свежего, хотя и, безусловно, отравленного воздуха.
Этот скромный, но неглупый и очень хорошо сделанный инди-хоррор, дебют ирландского постановщика Ли Кронина, вписывается, с одной стороны, в старинную фольклорную традицию страшилок о подмененных детях, а с другой, в модный тренд метафорических ужасов про материнство вроде «Бабадука» или «Реинкарнации».
Это ровно то, чего ожидают от дебютирующей в режиссуре умной голливудской звезды: демонстративно скромное, сделанное со вкусом и с чутким отношением к актерскому ремеслу автобиографическое кино про взросление.
