Кого бы он ни писал, кого бы ни изображал рядом с собой, истинным предметом интереса Эгона Шиле всегда был он сам, как будто отдельно существовавший от себя же бытового. Чужое или собственное обнаженное тело — материал познания, беспощадно анатомируемый с жестоким любопытством нарциссичной юности. Рука художника по лицензии, выданной ему гениальностью, разрушает границу допустимого и недопустимого в искусстве.
Использовать отработанные в субжанре клише не грех, все дело в том — как. Хотелось бы, например, уловить в «Наваждения» хотя бы немного юмора или иронии. Зубодробительная серьезность Дениз Ди Нови вызывает ровно противоположную зрительскую реакцию.
Можно констатировать, что «Ограды» — своего рода blaxploitation; переиначивание «белого» материала на «черный» манер.
Комедия про озорных стариков-разбойников превращается в драмеди о противостоянии маленького человека с большими корпорациями. Новым героям безумства не нужны; им есть, чем заняться. А уйти красиво для них значит не просто пощекотать себе и окружающим нервы и оттянуться в Лас-Вегасе, а выиграть это противостояние.
«Собачья жизнь» — фильм благостный и умиротворяющий от начала и до конца.
«Путешествие времени» принадлежит авторскому жанру фильма-поэмы. Подход Малика при всей научной фундированности, обеспеченной авторитетными консультантами, не лишает предмет загадочности. Напротив, автор высвечивает известную ученым максиму: чем больше мы узнаем, тем явственней открывается бесконечная таинственность непознанного.
В «Шестом чувстве» Шьямалан намекнул на то, что среди нас ходят немало мертвецов, о чем мы не подозреваем. В «Сплите» он подбросил еще одну наводку, настраивая нас на то, чтобы мы учились быть внимательными не только в кинозале.
Как и в каждом своем фильме, Фархади и здесь сохраняет в сердцевине истории тайну, что удается не каждому режиссеру и что делает кино магическим искусством.
Типовой сюжет не мешает зрительскому интересу — смотрят же болельщики в записи сыгранные матчи и проведенные бои. Главное — в деталях. Из них Янгер складывает сюжет про легкомысленного, бесшабашного парня, способного провести ночь с девочками перед ответственным поединком, который на наших глазах превращается в настоящего героя.
Прислушаться к другому и, может, благодаря этому общению разобраться в себе — в этом, на мой взгляд, главный посыл «Притяжения» в его яркой звуковой оболочке и с компьютерными спецэффектами.
«Закон ночи» смотрится с удовольствием. Потому что Бен Аффлек отнесся к своему проекту с любовью, потому что он любит кино, на котором вырос, и он постарался, чтобы мир этого кино был со всей тщательностью воспроизведен.
«Ла-Ла Ленд», обыгрывая классику, движется вперед, не давая забыть о том, что и мюзикл — тоже о будущем, о желанном успехе, о «сбыче мечт».
Авторы фильма не стали педалировать на страданиях людей, капсулированных в вечном «здесь и теперь», сосредоточив внимание персонажей друг на друге. Что в итоге? Распространяя результаты эксперимента за пределы экрана, можно вывести мораль: человечество способно мирно сосуществовать только перед лицом общей угрозы. Не то оно обязательно найдет повод, чтобы рассориться и «отморозить себе уши» назло бывшему другу.
Нарратив фильма петляет, запутывая детективную историю в духе старомодного нуара с его страдающими женщинами за гранью нервного срыва, с его глубокими черными тенями и беспримесной чернотой (фильм снят на пленку). И все это, чтобы к финалу в новом свете представить уже виденное зрителем, перетасовать реальные угрозы, подтвердить смутные догадки и опровергнуть очевидное.
«Расплата» — полноценный криминальный боевик со всем полагающимся прикладом — детективной загадкой, полицейским расследованием, качественными перестрелками, мордобоем и как бонус — «вишенкой» сентиментальности (специально для женщин). Но все это — на материале скучного и въедливого аудиторского анализа.
Калейдоскопическая феерия насыщенных цветов, мерцание сморщивающихся, расширяющихся, перетекающих изображений погружают и зрителя в психоделический транс, заставляющий возжелать новой дозы. Сиквела.
Открытие интернета в фильме сравнивается с открытием Нового света. Пересекшие 477 лет назад великий океан люди, увидев землю, не могли представить себе того, чего достигли. Вернер Херцог, у которого, говорят, даже нет мобильного телефона, пытается осмыслить это явление в разных аспектах.
«Инферно» выстроен как насыщенный опасностями квест — травелог, предлагающий путешествие по лучшим итальянским музеям, по улицам и площадям Флоренции, по каналам Венеции, по стамбульской Святой Софии — где уж тут соскучиться.
Зачем вернули из небытия или, как говорят на спецжаргоне, «с холода» персонажа, придуманного Робертом Ладлэмом в эпоху холодной войны и потом полноценно отработанного индустрией кино? Неужели без него мало героев и супергероев, одиночек без страха и упрека? Самый примитивный и в то же время правильный ответ: сценарный кризис. Все песни спеты и перепеты, остается только аранжировать их позамысловатее.
В задачу создателей новой версии входило некое обновление, модернизация по сюжетной акцентировке. Было сделано все, что возможно.
При всей исключительности прецедента для режиссера фильма Клинта Иствуда техническая часть истории не особенно важна, тем более что она давно и неплохо изучена. Оператор Том Стерн эффектно снимает захватывающие эпизоды в воздухе, на воде и на земле цифровыми камерами, адаптированными к формату IMAX, но все же в центре внимания Иствуда — человек, выполнявший свой долг.
Фильм, выходит, о том, что победа иллюзорна, а поражение мобилизует и рождает небывалый энтузиазм, которым власть может легко распорядиться по своему усмотрению. На фоне этого впечатляюще проиллюстрированного посыла уходит в глубокую тень мотив прорастающего христианства.
Триллер, не требующий от зрителя ни идентификации, ни даже элементарной симпатии ни к кому из персонажей. С точки зрения эмоционального воздействия и принципов повествования, это довольно рискованно, поскольку в результате зрительский интерес провоцируется и поддерживается исключительно самим действием, его напряженностью и многочисленными неожиданными «твистами».
Фильм Мэтта Росса тяготеет к компромиссу, что — вместе с легким комизмом — выводит его из тяжеловесного дискурса «размышлизмов» о жизни в почти игровую зону выбора между философией и практикой Бена — и образом жизни родственников его жены
Для экшена тут, пожалуй, многовато любовных линий и вообще наблюдается избыток информации о частных персонажах: в паутине мотивов вязнет и без того хиловатый основной сюжет. Впрочем, похоже, что фабульная основа здесь не больше чем дань традиции — предлог, чтобы доставить нам удовольствие от прогулки по вселенной комикса в компании, не дающей заскучать
