История, подкупающая не то чтобы новизной замысла и исполнения, но обаянием персонажей и мастерством сыгравших их актеров.
Фокус сместился с устрашающей картины предполагаемого будущего, где развлечения и таблетки заглушают боль, на то, что самое страшное в этом — невозможность прислушаться к себе. Это делает проект современным, особенно с точки зрения так называемой новой этики — альфе можно и нужно говорить «нет».
Мрачная, стильная история, даже визуально выделяющаяся среди прочих российских сериалов и фильмов данного жанра, уже с первых серий проливает свет на личные драмы главных героев и обещает стать чем-то большим, чем простой детектив о поисках убийцы.
«Темное наследие» снято и сыграно будто бы вполсилы.
По форме — экзистенциальная драма, по содержанию — нет, не «Одиссея», а какая-то мыльная опера.
Кризис отношений после 20 лет брака и взросления детей, надо думать, история в реальной жизни не такая уж редкая — чего не скажешь о кино. И в этом смысле Атталь нашел не только сам по себе интересный сюжет, но и нетривиальный подход к тому, как его рассказать.
От физических увечий, которые были связующим звеном первого «Льда», взявшийся за второй фильм Крыжовников перешел к моральным. На печальном примере вымышленных героев, которые, конечно, приходят к условному хеппи-энду, но с кучей оговорок.
Совершенно необязательное кино, кое-где пародирующее серьезные детективные триллеры, но без серьезной смысловой и моральной нагрузки. Максимально обаятельное, визуально безупречное, внутреннюю динамику и колорит персонажей которого можно есть ложкой.
И философии, и фантастики, и загадки тут по грамму. Стоит только подумать, что смотришь драму про перерождение, второй шанс и что-то подобное, как тебе подсовывают грубый «твист», разрушающий скудную магию вселенной комы, сбивающий ритм и логику повествования и подводящий героев к сомнительному финальному выбору из двух зол.
Соседствующие театральность и кинематографичность создают очень гармоничную историю, полную внутренней иронии в том числе в выборе актеров.
Рассказывая очень локальную историю, Назарова, конечно, подразумевает более широкий и уже не вымышленный контекст с отсылками к реальным событиям и суровым реалиям, чуть ли не портрет целой страны — коробки с карандашами.
Ностальгическое кино, снятое в ретродекорациях неперестроенной и не забитой машинами Москвы, приправленное щепоткой патриотизма и возводящее кинопамятник Льву Яшину, посвятившему жизнь одной игре, одной стране, одному клубу.
Путь гения как путь человека, подверженного страстям, — заложенная в «Грехе» мысль не такая уж философская, напротив, все смыслы лежат на поверхности, с легкостью применимые к сегодняшнему дню. Внимание, к счастью, в большей степени привлекает форма, в которую заключает их Кончаловский.
Все, что и по сей день пугает в «Сиянии», в «Докторе Сне» теряет налет тревожности и оказывается пустышкой. Образы, безусловно, кинговские — в какой-то степени в разы более кинговские, нежели у Кубрика.
«Zомбилэнд»-2019 и правда делает контрольный выстрел в зрителя, добивая его вроде бы свежими, но в то же время сочиненными по лекалам первой части шутками. Как говорится, все новое — хорошо забытое старое.
Социальный фон фильма, конечно, максимально актуален — в этом смысле Филлипс идет по проторенной многочисленными современными экранизациями комиксов дорожке, взывая через выдуманных полвека назад персонажей к современному зрителю и пытаясь говорить с ним понятным языком, громким голосом и на злободневные темы.
«Герой» отчаянно пытается казаться российской версией истории о Джейсоне Борне, но попытка эта оборачивается провалом — прежде всего режиссерским.
Одновременно и остросоциальное авторское высказывание, достойное фестивальных показов и наград, и зрительское кино, способное увлечь психологической интригой и криминальным саспенсом.
Бойл буквально на пальцах демонстрирует то впечатление, которое битловские песни производят на людей, никогда их не слышавших, — то, что невозможно вообразить и смоделировать в реальной жизни.
Несмотря на то что фильм чуть ли не всю дорогу невольно вызывает смех — не как защитную реакцию, а вполне себе неподдельный, — к финалу авторам кое-как удается аккумулировать абсурд и перевести его в категорию напряженного экшена.
Придуманный Добрыгиным киноязык, в создании которого ему, безусловно, помогают и Кричман, и Понкратов, и Родионов, и актеры, транслирует совершенно новую — красивую и выверенную, как у того же Звягинцева, но живую и дышащую реальность.
В фильме много комических, почти гэговых сцен, сбалансированных, однако, весьма тонкими сентиментальными эпизодами — и то и другое почти каждый раз попадает в точку.
Тягучее и бесцельное повествование, приукрашенное костюмами, декорациями и в паре случаев странной фантазийной компьютерной графикой — на обоях распускаются цветы, видимо, символизирующие духовное и телесное раскрепощение Вирджинии Вулф.
Оказывается, что большой бюджет, хорошо подобранный актерский состав и сохранение ключевых узнаваемых деталей оригинала способны-таки сотворить если не чудо, то проект, за который по крайней мере не будет стыдно.
Пришлось опуститься на самое дно Гамбурга 70-х, перегнуть палку и пройтись по тонкой грани дурновкусия — все для того, что в итоге вышло максимально цельное, жанровое и вместе с тем глубоко авторское и глубокое кино.
