Противоречивость героя и происходящих с ним событий, над которыми не знаешь, смеяться или плакать, в итоге создают удивительно цельную фигуру главного персонажа. И такое же цельное полотно фильма — безусловного оммажа французской «новой волне» и картинам Бертолуччи.
Глубокомысленный неоготический роман-размышление Кинга о страхе смерти близких и равноценном ему страхе восставших мертвецов превратился в стандартный ужастик с блужданиями по лесу в ночи и прочими навевающими скуку «бу»-эффектами.
Стопроцентно семейный фильм, смешной и без возрастных ограничений. Иронизирующий наконец над всеми набившими оскомину мрачностью и серьезностью «бэтменами» и «суперменами» Зака Снайдера, которым как раз отчаянно не хватало самоиронии.
Кино слегка замутненного сознания и незамутненного юмора, которое мало кто может себе позволить — как и такую жизнь, что показана на экране. Впрочем, никакой поколенческой драмы и тоски по молодости тут нет и быть не может — сплошное восхищение, упоение и смех от души.
«Амбивалентность», несмотря на название, означающее двойственность, — произведение куда более многослойное. И при этом математически выверенное.
Нил Джордан использует ироничный тон и во всех смыслах обезоруживающую ухмылку актрисы для усиления тревоги и создания настоящего хичкоковского саспенса. Смотришь через окно на другую сторону улицы, а оттуда тебе улыбается Юппер — оказывается, вот где ужас.
Майер, растушевав неизменно возникающие при прочтении «Чайки» мысли о судьбах родины, отметив их лишь мазками, вроде имен и локаций, еще больше подтвердил универсальность и величие произведения, понять и сыграть которое можно спустя 100 с лишним лет после его написания, не родившись и не живя в России.
К форме претензий нет, но с сюжетом она существует в явном диссонансе. Это же относится и к экспериментам с внешностью и актерским стараниям Николь Кидман — масштаб ее собственной личности и таланта оказывается больше масштаба личности и способностей ее героини
У Корбета получается и рассказать собирательную историю звезды, и попытаться включить ее в более глобальный культурно-социально-политический контекст, озаглавив все происходящее «Портрет XXI века» — и проведя, может быть, и натянутую, но в данном случае весьма убедительную параллель между поп-музыкой и терроризмом.
Фильм почти целиком держится на исполнителе главной роли. Клинт Иствуд, которому через пару месяцев стукнет 89, превращает своего героя в персонажа весьма выдающегося.
Вместо исторического эпоса о петровской эпохе и освоении Сибири получилась костюмированная мыльная опера с абсурдными диалогами и неправдоподобными на грани комичности персонажами. Более того, по своей форме фильм «Тобол» больше всего напоминает двухчасовой трейлер будущего сериала.
Вместо восстанавливающего историческую справедливость эпоса, которым мог бы стать «Мистер Джонс», получилась глуповатая, кустарная поделка-агитка, вполне соответствующая многим порицаемым всеми современным отечественным фильмам, например, и о войне.
Название максимально точно описывает сюжет — по сути еще одна история из этой серии, где от перемены слагаемых ничего не меняется. С той лишь разницей, что в этот раз режиссер попыталась вмонтировать в сюжет актуальную проблему — вроде похвальная инициатива, но в данном случае абсолютно напрасная.
Авторский психологический триллер с элементами артхауса — киногеничное клаустрофобное пространство и электронный саундтрек, перекрываемый заводским грохотом, — перерастает в жанровое кино, чистой воды боевик, местами стилизованный под компьютерную игру-шутер, торжество маскулинности и брутальности.
«Зеленая книга» — в целом идеальный голливудский фильм, но эпитет этот, в последнее время употребляемый все больше с негативной коннотацией, в данном случае означает качество всех составляющих.
Получилась неоднозначная смесь триллера, научной фантастики и передачи «Диалоги о рыбалке».
Дело тут не только в бюджетности проекта, но и, пожалуй, в тайминге — 20 лет назад время вселенной Шьямалана еще не пришло, в 2019-м — ушло безвозвратно.
То, что могло бы быть сатирой, у Красовского превращается в безобидную зарисовку — в сценарии даже без учета исторических неточностей (это для художественного кино вполне допустимо) хватает пробелов, актерскую игру не спасают старания Цапника и Трибунцева, режиссерской работе не хватает даже визуального размаха.
Приторность вовсе не раздражает — ни обилием песен и танцев, ни безупречным хеппи-эндом, ни пестрым видеорядом. Последнее и вовсе можно назвать одним из главных достоинств «Мэри Поппинс возвращается», ведь наконец технические возможности кинематографа позволяют воплотить описанную Трэверс магию на экране.
Ироническая интонация довольно быстро сменяется на лирическую — не все спокойно в этом идиллическом, слившемся с природой королевстве. Наружу выплывают старые обиды и детские травмы, приобретающие кое-где масштабы греческой трагедии.
Таких образов в кино, особенно современном, заточенном на боевой феминизм, днем с огнем не сыщешь.
За легкомысленным названием «Мне по кайфу!» скрывается не только местами уморительная комедия, пестрящая колоритными характерами и персонажами, но и вполне серьезное и глубокомысленное кино, с приставкой «траги-».
Весь фильм — задуманный острым, даже едким — ответ на гипотетический вопрос о том, что я — Ларс фон Триер — думаю по поводу вашего недовольства моим творчеством. Ответ, который в голове автора звучит примерно так: «Да плевать я хотел».
«Суспирия» в новом воплощении остается триллером, хоррором, то есть вполне жанровым кино, со всеми полагающимися данным жанрам элементам
К финалу горечь и сожаления вымещаются гордостью и достоинством, которые продиктованы не только и не столько неискоренимым неравноправием, сколько любовью. Именно ее всю дорогу играют, порой одними глазами, без преувеличения великие Джонатан Прайс и Гленн Клоуз