Симанс помещает зрителя внутрь извращенной, больной логики отношений насильника и жертвы — здесь уже чуть ли не в сакральном смысле, как будто женщины обречены на этот лабиринт насилия. Кажется, что в нем нет не только выхода, но и входа; это не так.
