Фильм движется по комедийному руслу, но то и дело течение разбавляет его второстепенными сюжетными изысками. Зрительского интереса к ним во многом удается добиться благодаря разнородному актерскому опыту Мишеля Блана, правящего балл в тех эпизодах, когда повествование сворачивает в сторону от комедии.
Продюсеры слишком увлеклись смешиванием межнационального коктейля из Москвы и Белграда и не заметили, как неплохой поначалу замысел утонул в океане вторичного юмора и глупости.
Картина найдет дорогу к сердцу абсолютно любого зрителя. Диалоги героев просты и доходчивы, а ситуации, с которыми они сталкиваются, знакомы большинству из нас.
Повествованию Хазановой не вполне удается погрузить зрителя в атмосферу трудностей, которые преодолевает главная героиня.
Используй Подгаевский хотя бы прием рассказчика — глядишь, действие обрело бы какие-то намеки на причинно-следственную связь и логику.
В целом фильму итальянского режиссера удается выстроить гармонию между социальной сатирой, гротескной жутью и итальянским неореализмом, наследником которого итальянца многие считают. Не забывает «Пиноккио» и про мораль (перед нами же сказка!), но продвигает ее без перегибов.
Конечно, не обошлось без некоторых клише, но их умело маскируют бодрые диалоги, раскрывающие персонажей, и юмор на любой вкус и цвет — и прямолинейный, и грубоватый, и изящный, и тонкий.
Унылый сюжет отчаянно пытаются заткнуть за пояс разнообразием локаций и вкраплением множества второплановых персонажей. Они в свою очередь не оттягивают на себя внимание, а лишь порождают новую порцию вопросов без ответов.
Пресловутой «заказухой», как любят характеризовать подобные ленты зрители, новый проект Константина Буслова не выглядит. Нет здесь ни напускного патриотизма, ни нарочитого восхваления российского оружия.
Играя на ожиданиях публики, которая уже 20 лет ждет от румынского кино привычной напыщенной серьезности, режиссер преподносит аудитории ровно противоположное — легкий, динамичный детектив с мафией, коррупцией, юмором и кровавыми разборками в духе «Криминального чтива» Квентина Тарантино.
На фоне бесконечной вереницы военно-патриотического кино, которым пичкают зрителей в майские праздники, «Калашников» выглядит как минимум достойной попыткой рассказать историю творца.
Даже камера Эри Вегнера толком не хочет показывать героев в кадре, то и дело увлекаясь длинными пролетами и уводя камеру в сторону от происходящего на экране.
Увы, из задумки сделать женский супергеройский блокбастер на выходе получился… бенефис Марго Робби, практически её сольник.
«Каннингем» — действительно кино, в первую очередь, о самом танце, а уже потом о хореографе.
Творчество Оза Перкинса пока довольно специфическое зрелище, рассчитанное или на тех, кому нравится созерцать магнетические видеоуроки самовлюблённого режиссёра.
Паразитирование на атмосфере классики совершенно не делает чести авторам трилогии сиквелов. Да, ностальгия и отсылки ради отсылок — хорошая маркетинговая стратегия, чтобы заработать на страждущих фанатах.
Отсутствие креативности, а может, банальное нежелание изобретать хоть что-то уникальное сыграло с создателями злую шутку: заключительный эпизод, за исключением косметических изменений и с учётом новых лиц практически полностью повторяет сюжетную завязку классического эпизода «Возвращение джедая».
Беззубый диалог отдает эхом несбывшейся мечты советского народа о свободе, равенстве и братстве; русское народное «не обострять» в беседе с Горбачевым передалось и самому Херцогу.
«Холодное сердце 2» просто-напросто низкокачественное плацебо: лишь делает вид, что обладает каким-либо эффектом.
Отчаянная и смелая, но однобокая и провальная попытка демонстрации кризиса женской сексуальности, которая ещё и унижает образ современной женщины.
Из скромного, не шекспировского монолога героини мы узнаём, что пока родственники крутятся вокруг умирающей бабушки, она сама мучается невозможностью определить, во-первых, кто она такая, во-вторых, что для неё важнее — Я-личность или Я-часть семьи, Я-субъект жизнедеятельности или Я-субъект культуры.
«Дети моря» — одно из самых запоминающихся анимационных кинопроизведений как минимум этого года.
Учитывая, что к финалу Феррара устраивает торжественный реверанс «Последнему искушению Христа» Скорсезе, герой Уиллема Дефо, находящийся на кресте, таким метафизическим приёмом закольцовывает кинематографическую реальность.
Местами в картине прослеживается влияние «румынской новой волны»: камера подвижна, изображение реалистично, восприятие так и норовит влепить штамп «социальное моралите».
Кино напоминает, как сила добрососедских связей, настоящая дружба и стремление понять друг друга не только позволяет людям разных наций и культур существовать рядом, но и делать это существование взаимовыгодным.
