Оппенгеймер завершает историю, начавшуюся полстолетия назад, тугой диалектической петлей: кинематографическое, проникшее в политику, на наших глазах вновь становится кинематографическим. Билетные гангстеры, восторженные киноманы, уничтожали реальных людей методами, заимствованными у гангстеров экранных; теперь они сами, заключенные в рамке кадра, отыгрывают друг на друге давнюю страсть к убийствам.