«Самсара» исключает для зрителя возможность понять, чьими глазами он наблюдает за всем этим великолепием и всей этой мерзостью. Реджио считал себя демиургом — неважно, богом или Мефистофелем,- который не только возносится над миром, но и возносит с собой зрителя. Фрике, повторяющий зады кинематографа Реджио, в полет никого не приглашает: это не он воспаряет над миром, позволяя зрителю заглянуть в его сокровенные глубины, а всего лишь его камера. Запустили ее, вот она и летает.