В этом зазоре между Симоном и горой, с которой тот то ли спускается, то ли, наоборот, к которой совершает свое духовное восхождение, и рождается подлинное содержание этого фильма. Возможна ли чистая жертвенность? И существует ли чистота, не приносящая в жертву других?
