Маршаль делает фотогеничной самую неприглядную фактуру. Его полицейские — рожи хуже уголовников, взъерошенные, битые жизнью и просто битые мужчины с трехдневной щетиной и воспаленными глазами, в потертых кожаных куртках и сами донельзя потертые, вечно в синяках и ссадинах — канон новой элегантности по Маршалю. Он делает их такими же неотразимыми, как некогда Мельвиль — своих молчаливых фликов в плащах и шляпах. Они появляются в кадре — и становится понятно, что они смертельно устали еще до начала всякого действия.