В «Азартных играх» ноу-хау — при Франкенхаймере. Он не забыл, как заставить простые снежинки танцевать рождественский вальс, каким образом сгустить свет на лице актера, чтобы зритель сердцем почуял драму. Только под этим светом, направлявшимся прежде на Берта Ланкастера, Фрэнка Синатру и Жанну Моро, слишком отчетлива человеческая ничтожность звезд, которыми мы довольствуемся сегодня. Они беспомощно моргают в объектив.