Продолжаем вспоминать великие и просто хорошие, но незаслуженно забытые фильмы прошлого. Об экстазе Андрея Кончаловского, зловещем величии Фредди Крюгера, главной блондинке в опасности и родном дяде каннской фаворитки Мати Диоп рассказывает заместитель главного редактора журнала «Сеанс» Василий Степанов.
«Кошмар на улице Вязов»
«Кошмар на улице Вязов» — это не просто старт сверхудачной хоррор-франшизы, не только еще один костюмчик к только что прошедшему Хеллоуину. В середине 1980-х Уэс Крэйвен, до сих пор бывший скорее морализатором, чем экспериментатором, вдруг обернулся продолжателем Альфреда Хичкока. «Кошмар» — это чистое «Головокружение», попытка разобраться со сновидческой природой кинематографа. «Это сон или явь?» — таким вопросом главным образом будут задаваться герои киносериала, понимая, что уж из этого кошмара им ни за что не сбежать. Чем страшен Фредди Крюгер? Своей стальной перчаткой, обгоревшим лицом или все-таки тем, что от него не скрыться? Он возвращается и возвращается. Даже с того света. 1980-е были одержимы смертью — не только из-за ужаса перед атомным холокостом, но еще из-за СПИДа, который отменил пубертатные страсти и взросление. И Фредди стал новым Капитаном Крюком, вербующим свежее мясо для плавания по волнам сновидений в Неверландии. 9 ноября, кстати, фильму исполняется 35 лет.
«Романс о влюбленных»
Пожалуй, лучший фильм Андрея Кончаловского, который обязательно стоит пересмотреть перед испытанием «Грехом» (премьера — 14 ноября), чтобы в полной мере оценить мутации режиссерского таланта. Поистине дикое в своей экзальтации, феноменальное, адекватное советскому мифу кино, снятое на 70 мм как будто абсолютно свободным человеком. Запечатленные с нижних ракурсов кроны деревьев (сверху сыплется дождь и светит солнце) с первых минут отдают Терренсом Маликом, диалоги влюбленных исполнены безыскусного идиотизма (эротическое напряжение укладывается во фразу «Ну, заяц, погоди!»), а страсти даже в будничные моменты кипят так, что того и гляди экран порвет на портянки.
Московские улицы красивы какой-то пазолиниевской красотой, а сколько поэзии в электричках, новостройках и утесах имперских окраин! Если «Романс» когда-нибудь отреставрируют, он наведет шороху в международных киноведческих кругах. И не только за счет фантастической работы оператора Левана Пааташвили. В нашем кино нет другого фильма, столь же адекватно передающего гормональный удар по головному мозгу и его последствия. А вопросы к гротескности происходящего на экране легко снимаются за счет жанровой рамки (все-таки это прежде всего мюзикл с чумовым саундтреком и голосом Александра Градского), диалогов в стихах, конферанса Смоктуновского и периодического появления съемочной группы в кадре.
«Свой среди чужих, чужой среди своих»
Отличная пара для двойного киносеанса с «Романсом для влюбленных». Загульный фильм с пулеметами, кавалеристскими наскоками на поезд и выцветшими гимнастерками. Никита Сергеевич Михалков дебютировал в режиссуре значительно позже своего брата, но сделал это предельно стильно, с обворожительным постмодернистским нахрапом вскочив на первое место в топе советских истернов. Фильм богат не только чеченскими пейзажами, отсылками к Серджио Леоне, прозрачной, как горный ручей, музыкой Артемьева и актерским составом — хотя харизматичная живость мужских лиц (Богатырев, Солоницын, Шакуров, Райкин, Пороховщиков, сам Михалков) сделала бы честь и Квентину Тарантино, — но какой-то несвойственной позднему Михалкову молодецкой удалью. Пройдет совсем немного времени, автор бросится в пучину чеховских психодрам, и история аморальной погони за большевистским кладом все сильнее будет отливать золотым блеском грандиозной удачи.
«Суперсемейка»
Сейчас трудно в это поверить, но 15 лет назад и Брэд Бёрд, автор «Рататуя» и четвертой части «Миссия: невыполнима», в которой взорвался Кремль, тоже был дебютантом. До «Суперсемейки» в карьере Брэда Бёрда был всего один полнометражный фильм, и тот непривычно консервативный, рисованный («Стальной гигант»). Замысел «Суперсемейки» родился у него примерно за 10 лет до выхода самого фильма. И, оказавшись с ним на Pixar, Бёрд понял, что работать придется в трехмерной анимации — ей режиссеру и его группе буквально пришлось научиться с нуля. Фабула фильма основана на персональном семейном опыте автора. В «Суперсемейке» вообще много предельно личного. Неслучайно Бёрд сам озвучил Эдну Мод и срисовал с себя Синдрома. «Суперсемейке» повезло: она появилась на свет в тот самый момент, когда к супергероям уже можно было относиться иронично, но пока не постиронично. От фильма веет теплом 1960-х — эпохи, когда сверхспособности еще дарили людям радость. Юбилей этой уютной супергероики празднуем 5 ноября.
«Сонная Лощина»
Еще один юбиляр: 17 ноября самому красивому фильму Тима Бёртона (оператором здесь отработал Эммануэль Любецки) исполняется 20 лет. Это первый фильм Бёртона, снятый по нормальному литературному первоисточнику. Не по комиксам (как «Бэтмен»), не по наклейкам из сухих завтраков (как «Марс атакует!»), а все-таки по Вашингтону Ирвингу, классику американского романтизма, правда, достаточно беспардонно переиначенному в угоду концепции. По сюжету фильма рационалист и позитивист из Нью-Йорка Икебод Крейн (типично бёртоновский Джонни Депп) сталкивается с непознаваемым, однако не теряется и выводит зло на чистую воду — преступником оказывается женщина (как старомодно!). Но концепция концепцией, а университетским преподавателям литературы от этого мистического детектива в Новой Англии обычно не по себе. За то же пренебрежение классикой ругали фильм и в конце 1990-х, отмечая превосходные визуальные качества, а также иронию авторов. Одним из главных достижений, скажем, стало то, что большую часть фильма исполняющий роль гессенского наемника Кристофер Уокен ходит без головы.
«Поймать вора»
«Поймать вора» редко называют среди лучших лент Хичкока — слишком уж легковесный, игривый, сиюминутный получился фильм (как будто это плохо!). Но в нем есть несколько завораживающих сцен (как минимум одна изысканно эротическая, с зелеными отсветами салюта в номере отеля; позднее она подскажет Хичкоку, куда двигаться в «Головокружении»). А кроме того, он серьезнейшим образом повлиял на жизнь тех, кто над ним работал.
Во-первых, съемки картины лично познакомили редакцию Cahiers du Cinema с ее кумиром Альфредом Хичкоком. После встречи на Ривьере (в кадре у мастера есть и знаменитые отели набережной Круазетт, которые попадают в ежегодные репортажи с Каннского кинофестиваля) Андре Базен напишет свой знаменитый репортаж «Хичкок против Хичкока». Во-вторых, вернувшаяся в Канны через год после съемок Грэйс Келли познакомится здесь с принцем Монако Ренье III. Брак с ним поставит точку в актерской карьере звезды. С особенностями монаршего этикета не сможет совладать даже Хичкок. Предложение сниматься в «Марни», с которым знаменитый режиссер нагрянет во дворец уже в 1960-е, вызовет такой переполох в крошечном королевстве, что роль клептоманки достанется Типпи Хедрен. 12 ноября у Келли, кстати, день рождения. Чем не повод пересмотреть это кино да и всю ее фильмографию!
«Туки-Буки»
Кино в Сенегале снимали и до Мати Диоп, выигравшей в этом году с «Атлантикой» каннский Гран-при (еще одна ожидаемая ноябрьская премьера). И делал это не кто иной, как ее родной дядя Джибрил Диоп Мамбети. Его дебют «Туки-Буки» (он же «Путь гиены») участвовал в 1973 году в Каннском фестивале, а позднее брал незначительные, но приятные призы в Москве. Тогда автору было 28 лет. Сегодня, почти полвека спустя, «Туки-Буки» производит несколько хаотичное, но по-настоящему живое впечатление. По сути, это набор живописных неореалистических сценок, в которых со всей возможной симпатией и любопытством запечатлены те стороны африканской жизни, которые не особенно даются заезжим этнографам. Даже брутально снятая бойня не раздражает. Трудно упрекнуть автора в эксплуатации, ведь это его собственная жизнь. Фильм по-хорошему гипнотизирует необязательными (с точки зрения европейской традиции) сценками и колоритными подробностями, которые окружают историю бегущих из Дакара в Париж влюбленных, и хочется поразиться смелости автора, который выстраивает свое кино именно так, в калейдоскопическом беспорядке. Но можно увидеть за всем этим и хорошо усвоенные уроки импровизаций французской новой волны. В любом случае, жаль, что после «Туки-Буки» нормальная режиссерская карьера у Мамбети не сложится. Спустя 20 лет он сделает еще один полнометражный фильм, «Гиены», а едва пережив 50-летие, умрет от рака легких.
«Рио Браво»
Великий классический вестерн, снятый Говардом Хоуксом в ответ на «Ровно в полдень» Фреда Циннемана (там, напомним, город отворачивался от своего шерифа, что выглядело однозначным приговором американскому обществу, которое в 1950-е лихорадило от антикоммунистической истерии). «Рио Браво» рассказывает о противоположной ситуации: несколько симпатичных людей по воле обстоятельств объединяются, чтобы дать отпор банде и отстоять законность. Эта история обороны — дедушка всех фильмов о том, что сдаваться нехорошо, даже если всё против тебя, от «Ночи живых мертвецов» до грядущего отечественного «Аванпоста» (с 21 ноября все желающие смогут понаблюдать все мутации классического американского сюжета на российском экране). Помимо косвенных ремейков, у «Рио Браво» есть две прямые реинтерпретации самого Хоукса — «Эльдорадо» (1966) и «Рио Лобо» (1970). В обеих картинах снялся Джон Уэйн.
Есть и еще два момента. Во-первых, здесь поют — Рики Нельсон с Дином Мартином на двоих успевают исполнить три хита. Во-вторых, для вестерна фильм неприлично мало выглядывает на улицу. Джон Уэйн в основном убедительно шаркает по салунам и болтает. Вообще, разговоров здесь столько, словно за режиссуру отвечал не Хоукс, а Квентин Тарантино. Кстати, тоже один из преданных поклонников картины.
