Я ждал это кино больше второго пришествия Христа. И вот оно наконец-то вышло. Что я могу сказать – это замечательно. И сейчас маленькое дежурное признание в любви «садисту» Ларсу фон Триеру и приступим. Вот в который раз убеждаюсь, что не умеет этот человек плохо снимать. Казалось бы, уже столько сделано, обо всём уже было сказано, впору уже на покой уходить, однако у стареющего датского гения до сих пора находятся темы для разговора. И темы очень даже интересные.
Я думаю, не нужно объяснять, что не стоит воспринимать этот фильм прямолинейно. У нас ведь общество прогрессивное, продвинутое, все знают, что такое образность и абстракция. Хотя я, судя по всему, ошибаюсь, и новый фильм Ларса снова окрестили скандалом и провокацией – смешно. Ну вот сколько раз нужно тыкнуть носом в примеры архитектуры, музыки, литературы и прочих видов искусства, чтобы понять, о чём размышляет автор? По-моему, репутация его уже делает всё дело. Сними фон Триер безобидную семейную комедию, особо активные критики/зрители всё равно бы отыскали там плевки в сторону общественной морали. Неужели вы думаете, что режиссёр, снимавший такие смелые и глубокомысленные произведения ранее, на старости лет растерял все мозги и решил сделать обычную жесть про маньяка?
Многие киноведы отмечают, что весь «Дом» и главный герой Джек в частности – это во многом автопортрет самого Ларса фон Триера. И я не вижу повода с ними не согласиться. Я, конечно, с ним лично не знаком, чай не пил и на рыбалку не ездил, но его характер вполне можно проследить из всех картин, что он делал. Ну да, злой, бескомпромиссный и чудовищно эрудированный гений, который размышляет о наших с вами пороках, а порой и активно троллит тех, кто ждёт, что их в кино будут гладить по головке. Правда сейчас, как мне кажется, он ближе всего подошёл к какому-то обобщению, может подытоживанию всего своего творчества. Так, например «Нимфоманка» успешно собирала многие его идеи и возводила в Абсолют. А «Дом» продолжает эту тему, говоря вообще обо всём искусстве и сущности творчества. Ну недаром же он вставил туда кадры из собственных работ.
Вообще, «Нимфоманку» и «Дом, который построил Джек» можно считать некой дилогией. Там - женщина, тут – мужчина, там – секс и похоть, тут – смерть и насилие. Ну чем не прекрасный эскиз? Оба этих фильма идеально дополняют друг друга, и являются, возможно, последними творениями так любимого интеллектуалами режиссёра.
И как же обидно в данном случае, что нельзя спойлерить, так как про этот фильм хотелось бы писать подробно, разбирая каждый инцидент и стараясь анализировать эпилог. Ну да ладно, будем исходить из того, что имеем. Вот как я это вижу? Есть в каком-то безвременном пространстве нашего мира один спокойный, умный, хладнокровный и поразительно безэмоциональный мужчина – творец, инженер, архитектор. Своему проводнику Верджу (чем-то напоминает Харона) он описывает пять случаев убийства людей им самим, попутно размышляя о высоком творчестве и прочих философских вещах. Рассказывает он про свои злодеяния, как про настоящие произведения искусства и явно гордится содеянным, не сожалея ни о чём. С каждым новым убийством мы видим, как растёт его уверенность в себе, самомнение, желание сделать что-то выдающееся (в его понимании, естественно), профессионализм, в конце концов.
Ему чуждо всё человеческое, нет обычной цели в жизни, он не приемлет семью, друзей, развлечения, любовь и прочие мирские радости. Иными словами, он не от мира сего, ставит себя выше всех остальных как создатель, которого интересуют лишь собственные желания и работы. И у него есть мечта – возвести чудесный дом, который будет полностью соответствовать его представлениям о бытии, будет его величайшим творением. Но у него не получается, раз за разом он остаётся не доволен тем, что выходит. И что в итоге? А в итоге спойлеры. Но если проще то я думаю, что Джек проходит свой путь и в завершение этого эссе может он и построит свой дом, может не без помощи своего спутника, может не совсем так, как он задумывал, но это будет его дом и состоять он будет из всех его наработок, его творений, будет итогом его жизни. После этого, ему уже нечего будет делать, и он попадёт…сами знаете куда. К слову, сам «Эпилог» поразил меня до глубины души. Могу даже сказать, что один из самых выдающихся моментов в кино, что я видел в этом году.
Разумеется, это всё только основа фильма, это же Триер. Там затрагивается столько мыслей и тем, что сам формат этой рецензии не позволит про всё написать. Все эти отсылки к литературе, культуре, классикам Ренессанса – это работка явно не на один вечер. Впрочем, каждый увидит в силу своей образованности, я думаю.
Можно также сказать, что блестящий образ Джека создаётся во многом за счёт филигранной игры Мэтта Диллона. Не то, чтобы я был хорошо знаком с его фильмографией, но понятно, что актёр он мощный. Ну а тут прям попал! Если после просмотра, ты не знаешь, кто мог бы лучше сыграть роль, то, наверное, это лучший комплимент, который может получить актёр. И если бы я сейчас составлял топ самых убедительным маньяков в кино, то там наверняка был бы Джек в исполнении Мэтта.
Ну и в целом, если оценивать кино чисто с точки зрения формы, то всё выполнено бесподобно, очень по-триеровски. Тут вам и операторская работа аутентична, и игра второплановых актёров радует, и музыку уместную, когда надо вставят. В общем, чудо, а не картина. И я не вижу смысла её перехваливать – те, кто знают и разбираются в теме, обязательно посмотрят и сами всё оценят. А как для меня, так, скорее всего, один из лучших фильмов года.
'Если мишки были пчёлами,
То они бы не почём,
Никогда бы не подумали,
Так высоко строить
Дооо'
- Ну, и что у нас на ужин?
- Фарс из человечины, сэр.
Так, для начала следует хряпнуть. Хряпнуть пойло, которое порядком так настоялось, лет пятнадцать, если верить источникам. Можете открыть бутыль постарше, но и этого вполне сойдёт. Пить следует без остатка и контролировать своё самочувствие. Коли будите на ногах и попросите добавки, милости просим на веранду!
Полагаю, целесообразно будет ввести понятие «хронометраж мастера». И конечно не без сравнения. Равнять будем (это конечно то ещё издевательство) Гуаданьино (на правах руководителя) и Фон Триера. А что? 2018 год, два таких жирных триллера, имею право. В первом случае мы получаем «хронометр Бондарчука» (Ружьё Бондарчука (с)), где смело выдёргиваем час экранного времени. ЧАС! Не удивлюсь, что от этого картина заиграет новыми красками и полновесно приблизится к той самой Суспирии. А вот что выходит дальше, те же 2,5 часа, но вырезать 5 минут из Дома, сродни вынуть кирпич из основания. Подует ветер и хана. ПЯТЬ минут!
Это ПОЛОТНО. Полотно, которое Ларс вырисовывал всю сознательную жизнь. Это, своего рода, Контрапункт великого Хаксли. Жирная зарубка всего творческого пути, из которой замироточило. Он правда пытался. Долго и старательно, но вместо чуда и гласа Господне, пред ним предстали вопли грешников, слившиеся в пронзительный свист, разрушенный мост и пучины самой бездны.
Фильм... эээ... картина исключительно для своих, с довольно высоким порогом входа. Широко и полностью понятны все те реакции и эпитеты нелестного характера, свалившиеся после релиза. Вернее даже, прямиком на премьерном показе. Вы обязаны просто любить и уважать режиссёра, любить и уважать (ну и смотреть соответственно)
его работы. Слова вне скобок тут ключевые. И тогда вы с большей вероятность проникнитесь. Зародится даже желание пересмотра его прошлых работ под несколько иной призмой. Ну и те, кто не ждал этот фильм с момента анонса (а это 2 года), тому тоже будет что сложно доказать, но тот и воспримет всё без оголтелого фанатизма. (ха)
Отдельные слова хочется сказать о М. Диллоне. Со времён ещё Дикости не симпатизирует он мне совершенно. Когда его назначили на главную роль, то был опечален ещё больше. НО! Случилась безумнейшая метаморфоза. Он вдруг сделал этот фильм. Роль однозначно вышла знаковой. Пожалуй даже запишу её в список ролей, которые не стоит забывать.
Другое слово это музыка. Музыка у нас тут напоминает больше Джанго Тарантино, что только подчёркивает общую безумность сего балагана. Финальная тема - град бурных аплодисментов.
Не так давно сказал я себе: 'Если не Фон Триер, то кто?'. Так и вышло. На чём рад безумно. Ведь иначе жди лишь усиление всеобщего караула, но так куда терпимей. Если уж координаты так сойдутся, и данный труд станет последним в биографии автора, то так тому и быть. Уход будет куда более чем достойный и громкий. Слегка опечалюсь правда, но против логики не попру. Но, по правде, не думаю, что он утихомирится просто так. Но на сей раз ему нужен будет джокер, или тот самый козырь, который он тщательно от нас скрывал всё это время.
Новый триллер от Ларса фон Триера «Дом, который построил Джек» мог бы стать главной картиной этого года, одним из наиболее интригующих триллеров, снятых за всё время и лучшей работой режиссёра, если бы не... Нет, жестокость — это не проблема фильма. Около ста человек покинули сеанс Каннского кинофестиваля из-за чрезмерной жестокости, но я их не понимаю. Это первый триллер или фильм Триера, который увидели зрители? Смотрите дальше свои «Веномы» в таком случае, пусечки. Да, в фильме были жестокие и красивые сцены, но это не выполнено в виде снаффа и дикого реализма в них нет. Они поданы скорее с юмором (не все, конечно). В любом случае, Дом — не «Война» и не «Груз 200» Балабанова.
Первые два часа фильма — прекрасны. Ты их смотришь, тебе хочется больше. Ларс изначально желал снять мини-сериал и он мог бы стать примечательным. Ну а что: Скорсезе, Линч, Финчер, Содерберг снимали парочку серий или даже ставили свои сериалы, чем Ларс фон Триер хуже? (на самом деле режиссёр поставил свой сериал «Королевство», но с этого момента прошло уже более двадцати лет). Основная проблема картины «Дом, который построил Джек» заключается в её концовке. Она целиком и полностью состоит из аллюзий на «Божественную комедию» Данте.
Вергилий и Данте путешествуют прямиком в преисподнюю, описывают устройства загробного мира и на этом фильм заканчивается. «Дом, который построил Джек» — это не «Мама!» Даррена Аранофски, которая основана на Библии и сделана в виде триллера. Триллер Ларса фон Триера — это всё ещё удивительный триллер с отвратительной концовкой. Если вы не читали Данте, то смысл её можете не понять. А если читали Данте, то концовка в таком случае очевидна и уныла. Зачем было делать её такой? Спросите у режиссёра.
Естественно, что высокое, сложное творчество как выражение сложной, страдающей индивидуальности есть все же удел людей с более или менее болезненной душой, с болезненно усиленными чертами характера. (Марк Бурно, 'О характерах людей')
Здравствуй, маркиз де Сад. Если восточные теории о реинкарнации верны, ты воплотился в Триере. Я, впрочем, склоняюсь к тому, что теории эти необоснованы и что Триер-художник — похожая на тебя личность, тип, типаж.
Да, даже когда речь о таких людях, как Триер, можно говорить о типах. Если верить психиатру Марку Бурно, то Платон, Пастернак, Рахманинов, Тарковский, Фрейд суть шизоидные психопаты, как минимум акцентуанты (то есть люди с болезненной душой и болезненно усиленными чертами характера). Не знаю, каким психопатом или акцентуантом является Триер; возможно, тоже шизоидным.
И если прав был Ницше, когда говорил, что философствуют всегда инстинкты, то вот, дражайшая публика, посети кинотеатр и взгляни на то, как философствуют инстинкты психопата с депрессией длительностью…
Впрочем, нет. Следуя примеру Верга, не советую и не рекомендую. Посещать или нет — выбор за тобой. Человек десять вышло из кинотеатра во время показа. Точная причина неизвестна. То ли она в том, что на экране сбивчивая автобиография серийного убийцы, натуралистичный садизм зашкаливает, а среди жертв женщины и дети. То ли она в том, что формальная структура фильма копирует скучноватую формальную структуру романов де Сада, а именно: болтовня, затем садизм и убийства, затем философствование, затем снова болтовня.
Болтовня, кстати, в форме беседы. Между серийным убийцей Джеком (Мэтт Диллон) и кем-то по имени Верг. «Да это ж Вергилий!» — воскликнет иной зритель, и будет прав. Джек излагает Вергу историю своей жизни, свои взгляды на убийство как искусство, и не просто взгляды, а целую философию эстетики.
Эта философия эстетики жила в невербальном, сложнозашифрованном виде у Триера и раньше, например в «Антихристе». Теперь дедушка Триер решил напоследок известить публику о своей философии прямым текстом, и, боюсь, некоторые сбежали из кинотеатра потому, что плотность философствования порой зашкаливает так же, как и садизм (ну вылитый роман де Сада), и это может быть скучно, пусть даже философский текст порой подается в благословенной форме диалога. Основная философская тема — старый спор о том, находится ли искусство по ту сторону добра и зла.
Мне повезло — в кинотеатре «Киев» «Дом, который построил Джек» показывали на английском языке с украинскими субтитрами. Верг большую часть фильма за кадром, слышно лишь его голос, как, впрочем, очень часто и от Джека остается лишь голос. И голосовая игра обоих актеров выше всяческих похвал, коих достойны и диалоги.
Отсылок и аллюзий масса. То диалог неуловимо копирует стиль Тарантино, то в дикции Мэтта Диллона появляются намеки на Кристиана Бэйла, то есть на Патрика Бэйтмана, то чуть ли не шикарные «Пустоши» хочется вспомнить. Цитирует Триер и свои фильмы, вставляет мини-отрывки из них, с нетипичной для себя прямолинейностью топыря палец в себя: мол, Джек — мое альтер-эго, мое, Триерово, это очевидно, от этой очевидности переходите к анализу посложнее. Топырит он палец, кстати, во время философского текста настолько плотного, что Триер даже успевает поспорить с психоаналитическим пониманием искусства как сублимации (в том числе) социально-неприемлемых бессознательных процессов (и это я упомянул только ничтожную долю отсылок.)
Всё это поэтичное безобразие заканчивается тем, что можно назвать катарсисом, и это случается вскоре после того, как Верг появляется на экране. Триер будто подводит итоги своей жизни. И это трудно назвать исповедью, ведь и Триеру не в чем себя винить, и серийному убийце Джеку неведомы вина и раскаяние; сложно это назвать и психоанализом; вероятно, речь могла бы идти о том, что Лакан назвал желанием любви и признания другого.
Джек с Вергом образуют нередкую у Триера пару: рациональное начало (это Верг) и иррациональное (это Джек). Как и в «Антихристе» и «Меланхолии», ratio пытается переубедить природу, сознание увещевает бессознательное и сопротивляется ему, т.н. вторичный процесс пытается что-то сделать с процессом первичным, принцип реальности, основанный на реальности культурной и социолингвистической, сражается с принципом удовольствия. Но тщетно. И в конце Верг, эта персонификация ratio, сознания, вторичного процесса, принципа реальности и даже, так сказать, христианской духовности, сводится, по сути, к нескольким функциям: выслушивать, не соглашаться и не одобрять, оглашать альтернативы и оставлять выбор на усмотрение Джеку. И в этих функциях отражается в том числе беспомощная фигура представителя какой-нибудь рациональной психотерапии, выпукло показанная еще в «Антихристе». Как писал лаканист Сержио Бенвенутто, «он [Триер] проходил терапию в течение всей жизни; очевидно, с небольшими терапевтическими успехами (но с большими художественными результатами)». Триер всю жизнь откровенничал с терапевтами, и об этой бесконечной беседе он художественно откровенничает со зрителями. Ну что ж, остается неясным, правда ли, что гений и злодейство — вещи несовместные; но то, что несовместны гений и нормальность, это, кажется, понятно уже давно.
«Дом, который построил Джек» – это признание одного датского режиссера в своей гениальности людям (которое они вряд ли примут, но ему все равно), претенциозная картина, размышления о природе человеческого гения, психологический портрет творца и убийцы, а так же взгляд на жизнь и смерть, рай и ад и многое другое.
Сюжет
Фильм состоит из 5 эпизодов, каждый из которых будет крайне жестоким и кровавым, но представленным от лица серийного убийцы, и оттого немножечко рутинным и обыденным. Во многих моментах неожиданно проскальзывает юмор, даже некая издевка над канонами и ожиданиями зрителя. Все это сопровождается голосом рассказчика и его таинственного собеседника, от чего их разговор напоминает исповедь. Джек — психопат, потому его комментарии особенно уместны, ведь на лице психопата не проскальзывает ни одна эмоция. Одна из немногих вещей, что он может выразить на лице — это улыбка, да только если вам улыбается этот парень, то добра не жди.
Актеры
Мэтт Диллон сумел полностью отделиться от многолетнего образа брутального красавчика и выдал человека не от мира сего, по сути творца, которому предначертано убивать. Нет, тут вы не увидите Патрика Бэйтмана или Антона Чигура, слишком кинематографичных для этого фильма, перед нами предстает живой человек, которого вы можете увидеть на улице, спешащим куда-то и погруженного в свои мысли. Запомнились Ума Турман и Райли Кио, создавшие яркие и запоминающиеся образы.
Режиссура
Говоря о режиссерском стиле, если Кубрика можно сравнить с фотографом, то фон Триера – с художником. Причем художника настолько увлеченного, что кажется, он достиг полной свободы от общественного мнения. Особенно хочется выделить его «режиссерскую наглость», а именно цитирование в фильме своих же картин, ставя их примерно между кадрами с архитектурными шедеврами и хрониками Холокоста.
Ларс фон Триер в очередной раз заходит на новый уровень вызова толпе, и в этом он схож с Дарреном Аранофски, который тоже не пытается понравится зрителю (скорее наоборот). Отличие их в том, что Аранофски будто рассчитывает каждый свой штрих до мелочей, а Ларс, как и положено гению, действует импульсивно.
Визуал и атмосфера
Визуальная часть напоминает местами импульсивные взмахи кистью. Используются совершенно разные киноприемы, создавая мешанину из стилей. Тут вам и фирменное слоу-мо, и опять же фирменная ручная камера, субъективно следующая за персонажами и резко приближающая к их лицам, и любительская съемка, и даже хроники невероятно низкого качества. Местами испытываешь сильный дискомфорт от видеоряда, что напоминает недавний фильм Гаспара Ноэ.
Но некоторые кадры выходят на такой уровень киноэстетики, что действительно создают эффект претенциозных картин, напоминающих шедевры эпохи возрождения (или напрямую цитируют их).
Смысл и концовка
Если брать то, что лежит на поверхности, то тут перед нами предстает отличный психологический портрет серийного убийцы (в прошлый раз был психологический портрет нимфоманки), после которого вы по-другому будете воспринимать маньяков из других фильмов (с пониманием, ха-ха). На эту территорию, возможно, уже и заходили другие фильмы, но не так подробно.
Если копнуть глубже, кажется, что Джек — это эго самого автора. Он, как и Ларс, создает произведения искусства, которые другим не понятны. Но ему это и не важно, искусство для него это высшее благо, которое существует вне зависимости от отношения к нему и прорывается наружу из творца. Но все же убийце-творцу нужны зрители, поэтому он делает фотографии своих «творений» и рассылает по почте.
Строительство дома показывают попытки творца подавить свою истинную сущность, которые до определенного момента заканчиваются провалом. Не даром главный герой так злится, когда путают архитектора с инженером:
«Инженер читает ноты, в то время как архитектор создает произведения»
Итог
Ларс фон Триер создал еще одно авторское кино, которое целиком посвящено себе любимому. Режиссер явно уверен, что если не сейчас, то когда-нибудь в будущем, он будет считаться непризнанным гением, а его (кино)картины будут признаны шедеврами – как положено, уже после смерти их создателя, увековечившего свой внутренний мир в этих красивых и одновременно отталкивающих образах.
Перед нами безумно психологический триллер о человеке по имени Джек, который за 12 лет стал искусным серийным убийцей в американском штате Вашингтон в 1970-1980 года.
Лично я, ничего сверх неординарного и мерзкого не увидел, знаю Ларса как умельца шокировать и местами удивить, и ему по большей части всегда это удаётся. Эта история в 5-ти частях, рассказывает историю обычного серийного убийцы, который играет с судьбой во всех ипостасях. Его Джек, может заставить вас смеяться в одну минуту, и испытать чувство тошноты в следующую. Если вы к такому готовы – то последний фильм Ларса фон Триера для вас. Видя насилие повсюду, им полны и низкие, и высокие жанры любого искусства. Я думаю, люди просто отказываются верить, что насилие имманентно их природе и что все зло — их суть. Любое искусство — это микроскоп, который выявляет и увеличивает пятна проказы на теле социума.
Обескураживающее и гротескное кино (даже по меркам самого фон Триера) – кроме эпизодов с жертвами, содержит и заполняет сцены разговоров Джека с неизвестным человеком, которые очень тонко подводят к фееричному финалу. Самое яркое в фильме - это 'ребрендинг' Мэтта Диллона. Ничего не имею против его предыдущих работ в кино, но роль Джека, уверен, станет самой значимой в карьере актёра, несмотря на все споры вокруг фильма. Ларс фон Триер умеет находить в актёрах то, что другие не замечают. Нечто темное и потаенное, это дико цепляет. Так было с Кирстен в 'Меланхолии', и Шарлоттой Генсбур в 'Нимфоманке' и 'Антихристе'. Теперь это Мэтт Диллон, который растворился в роли Джека, по-настоящему наслаждаясь тем безумием, которое он творил на площадке.
Также запоминающейся была Ума Турман с небольшой роли первой части фильма. Это уже второй раз, когда Ларсен фон Триер приглашает Турман поучаствовать в съемках, однако до главных ролей пока дело не дошло, но уверен, всё впереди.
Естественно, трудно удержаться от того, чтобы не провести сравнительные параллели между Джеком и самим фон Триером. Режиссёр с каждым своим фильмом становится все более и более жестоким – возводя психологическое и физическое насилие в ранг искусства. И он абсолютно не боится и не стесняется что-либо сравнивать, намекать и показывать, всю абсурдность ситуаций связанных с героями и их жертвами. Все потому что персонажи его последнего фильма выглядят пустыми и очень шаблонными, даже до происшествия самих инцидентов. В его предыдущих фильмах садизм шёл рука об руку с гуманизмом, теперь же осталась одна жестокость, пустая, беспощадная и бессмысленная, но тем не менее, он нам показывает её колоссальное значение в жизни героя. И это чертовски увлекательно и интересно наблюдать. Новое преступление провоцируется в ходе совершения предыдущего. Будь то равнодушие свидетелей или помощь самой природы, когда кровавые следы с асфальта смываются хлынувшим ливнем. Потрясающее музыкальное оформление, изобразительное решение, анимационные сцены с фонарём и тенью! Почти до финала фильма зрителей интригует чей то голос за кадром, о да, вы всё сами узнаете, если конечно наберётесь смелости посмотреть этот фильм.
Часто можно услышать следующее широко ходячее суждение: не важно как говорят, главное - чтобы говорили. О Ларсе Фон Триере, без сомнений, говорить будут ещё долго и много, даже если вдруг построенный Джеком дом окажется последним творением, воздвигнутым странным датчанином. Если так, то завершение достаточно символичное. Странный творец на своём уме со своим, с одной стороны, отталкивающим кого-то видением, а с другой - завораживающим и захватывающим, завершает (или нет) интереснейший путь историей про ещё более странного ( читай: страшного) творца с ещё более отталкивающим и противно завораживающим видением. Удивительный рассказ, не посмотреть который будет уж как-то грешно.
История Джека, в первую очередь, не о маньяке как таковом, а о поиске этим маньяком себя. Или точнее это - большое изучение понимания им мира и вечных вопросов через ужасающие внутренние желания. У Фон Триера выходит полновесное погружение в глубины сознания творца, выбравшего самый омерзительный путь творить и старательно доказывающего, что даже в убийстве существует своеобразная красота. По структуре фонтриеровский рассказ про злоключения Джека выглядит достаточно просто: повесть о пяти самых пугающих инцидентах, начиная от первого убийства случайного и заканчивая целенаправленной попыткой повторить что-то легендарное. Конечно, с каждой историей нарастает градус жестокости, но не выходит за какие-то немыслимые пределы, если зритель у экрана не будет очень уж чувствительным. Фон Триер не стремится заставить зрителя отвернуть взгляд от экрана, хотя может где-то ему такого эффекта и хотелось. Кто знает, что там у него в голове? С каждым новым инцидентом для аудитории постепенно становится виден личностный рост Джека от неуверенного в себе неопытного убийцы до маньяка высшего сорта, что не боится уже привлекать внимание и больше никак не стесняется своих увлечений, в подтверждение гордо размахивая особым кошельком. Несомненно, подобное преображение ужасает, и во многом благодаря игре Мэтта Диллона, самым удивительным образом подходящего на роль жестокого монстра. Диллону настолько органично удаётся изображать безэмоционального человека, пытающегося научиться эмоциям в одном случае, и пугающего, но разумного психопата без принципов в каждом другом, что остаётся лишь поражаться, насколько точно Фон Триер разглядел в Мэтте необходимое. При этом жуткая составляющая натуралистичности убийств на экране совмещается у Ларса с удивительной иронией к происходящему. Наверно, почти все из эпизодов могут вызвать улыбку, поскольку Фон Триер убивает не насупившись, а с долей искреннего чёрного юмора. Ума Турман не даст соврать, что ироничность находится здесь на первых ролях, а Райли Кио явно добавит лёгкости к зрительскому принятию её как жертвы. Сам же Фон Триер посмеётся над всем, но никогда не перейдёт грань нелепости, умело балансируя как на житейской мрачности обыденной жизни, где никто не хочет помочь и услышать громкий крик о помощи, так и на юморе, что позволяет воспринимать происходящее немного проще, так и на рассуждениях более глубоких, составляющих тут, наверно, важнейшую деталь.
Последнее является главным объединяющим фактором историй Джека. Каждый из этапов преображения маньяка связан между собой его (читай:Фон Триера) рассуждениями о вечном, мирском или самом простом. Успеет Джек поговорить со зрителем обо всём, что гложет его нутро: разговоры об искусстве как таковом; красота в смерти, сравнимая с виноградом, где Фон Триер переходит к части образовательной, обучая зрителя новым фактам, пожалуй, лучше многих университетов; беседы про семью на примере оленей и попытках быть человеком; о рае и аде, их слиянии; ну, и, конечно, про особенности своих жертв и самое большое и значительное - рассуждения про творца и его материал. Всю ленту Джек, как творец, находится в поисках идеального материала для постройки своего дома. Каждое его создание, как настоящего инженера, желающего быть архитектором, Джеку не нравится, каждое идёт под снос. Сквозь череду преступлений и рассуждений о великом Джек будет пытаться найти тот самый материал, что даст возможность воздвигнуть желанное крепкое сооружение. И, в пору своему ужасающему творчеству, материал, искомый Джеком, будет не менее своеобразным, поскольку является важнейшим элементом не столько для дома, сколько для него самого. А как только здание создано, то дальше уже не сильно важно, сирены ли рядом или морозильник, дальше - хоть, как Данте, с Вергилием вместе по всем кругам ада. Что уж там есть такого, чего Джек не видел?
Пожалуй, посмотреть 'Дом, который построил Джек' надо не просто ради желания проверить себя, а ради удивительного умения фильма сочетать всё и быть собой, тем самым продолжая удивлять и так заворожённого зрителя. Очевидно, понять до конца Фон Триера будет сложно: он шокирует, ошеломляет, критикует и смеётся, так и свои же фильмы внезапно показывает. Ему не столь важен зритель, сколько ему хочется воплотить на экране придуманное. От этого и проводит Фон Триер аудиторию через ад на земле до преисподней настоящей, ведь в голове у него не может быть иначе. Подобной деталью зритель и может остаться недовольным по итогу. От жестокой реальности переходим к впечатляющей метафоричности. Конечно, Фон Триер не был бы собой, оставив аудитории всё легче задуманного. Это не для Ларса. Однако эпилог, продолжающий излишне долго тянуться, кажется, совершенно не выпадает из общего духа ленты, ведь за показанной бесчеловечностью сознания поиск самых тёмных огненных глубин не будет чем-то ненормальным, а будет вполне вытекающим следствием. Как автором, Фон Триером можно восхититься, если не испугаться, особенно, когда построенный им дом так удивительно ярко сумел оставить аудиторию неравнодушной. Поразительным образом на фоне бесчеловечности Фон Триеру удаётся воззвать к человечности у зрителя, что, по идее, через неприятные покалывания от увиденного понимает омерзительность творящегося на экране, осознавая последствия бездействия в самое нужное время. Хотя и о подобном влиянии на зрительские умы, опять же, сам Ларс может и не задумывался. Поразительным образом, отталкивая реалистичностью ужасов без рек крови, ему удаётся этим завораживать, вызывая бурю вопросов в увлечённых умах. Поразительно, насколько Фон Триеру удалось создать кинематографичное творение, выполнив его настолько натуралистичным. И не менее поразительно, как при всех деталях, что творились на экране, закрывать глаза совершенно не хотелось, а забывать про увиденное не хочется и подавно. Несомненно, 'Дом, который построил Джек' - фильм удивительный, который не может и не должен оставить равнодушным. Ругайте Фон Триера или хвалите - не сильно важно, ведь после просмотра о нём точно будут говорить. А где-то далеко-далеко в маленьком воздвигнутом доме из поразительных материалов странный архитектор будет сидеть и слушать, продолжая погружать всех туда, где бы они никогда не хотели оказаться, но с удовольствием продолжают окунаться. А это, наверно, может лишь истинный творец.
Старый-добрый Ларс... Пять лет мы скучали по скандалам и фильмам, ломающим грань и шаблоны. И, да, оно вышло. Дом, который построил Джек оказался настолько пугающим, что заставил около сотни каннских эстетов в срочном порядке свои места.
Но, можете успокоиться, сцен, что называется 'за гранью' в картине всего две и они вплетаются так органично, что восприятие совершенно иное.
Первоначально это очень правдоподобная история о маньяке, исследование природы подобных людей. Триер очень долго перебирал литературу и изучал психологическую сторону серийных убийц. Вся эта информация, талант датчанина как режиссёра и восхитительный Мэтт Диллон позволили создать один из лучших образов маньяка за всю историю кинематографа. Джек - это холодный, расчётливый убийца, который через описание пяти инцидентов-глав выдаёт полноценную лекцию об искусстве, эстетизируя, на первый взгляд, бессмысленное насилие.
Дом, который строит Джек - это всегда незавершённость. Архитектор в творческом кризисе пытается создать шедевр. Но почему же убийство не может быть шедевром? Его мания величия, обожествление себя самого заставляет убивать снова и снова, всё изощрённее. А мы на это смотрим. Глядим на жуткие, воистину жуткие сцены и...почему-то восхищаемся всем этим перформансом, сотканным из Боуи и громадной, многослойной лекции о силе искусства в целом. Через архитектуру, музыку и, конечно же, кровь и жестокость - наиболее табуированное из искусств. И самое страшное. Но то, что показал Триер в этом фильме - настоящий трактат о дикости, эстетике и о том, почему Умы Турман в фильме всего пять минут.
Каждый из нас задумывался о границах дозволенного, рамках приличия и законах морали. Почти каждый из нас разубеждал себя что-то делать/говорить из страха осуждения. Даже у самого отъявленного нигилиста есть запретные и святые темы. Новый фильм Ларса фон Триера - отличный способ над всеми этими темами задуматься, а заодно проверить, какой у вас уровень вседозволенности.
С первой же премьеры «Дом, который построил Джек» был окружён массой противоречивых мнений, слухов и домыслов. Что было известно точно - фильм провокационный. Зрители уходили с сеанса, поражённые жестокостью увиденного, критики пытались найти за всем показанным нечто глубинное. Но, как обычно и бывает: не так страшен чёрт. Работа Триера, конечно, изобилует жестокими сценами (перечислять их не будем, чтобы не портить впечатление), но все они нацелены не на запугивание. И, как бы мы могли предположить, не на попытку замаскировать возвышенные идеи. Режиссёры часто пытаются говорить со зрителем о сложных философских темах, показывая вещи неприятные, отвратительные, жестокие или просто-напросто глупые. На контрасте идеи бьют прицельнее. Но это не про Триера. Здесь он превзошёл самого себя и уделал самых ревностных своих критиков.
О чем фильм? О нескольких эпизодах из жизни маньяка. Что хочет сказать этот фильм? Всё и ничего. Как и историю главного героя, идейный поток режиссера остановить невозможно. Но есть ли в нем смысл? Нужен ли он? Смеем заявить, что нет. Работа Триера - это плевок в лицо религии, искусству, гуманизму, нацизму, феминизму и ещё множеству всяких -измов. Это смех над всеми и над самим собой (а на такое способен только смелый и талантливый человек). Но это не отрицание ради отрицания, это не юношеский максимализм, который кричит «смотрите, мне всё можно». Это взрослое и продуманное высказывание об эфемерности всех категорий бытия. Триер, конечно, не сверхчеловек, которому чужды добро и зло. Он творец, он просто немного смелее других. Он, как и главный герой, дерзнул отстоять свои идеи и философию, даже зная, что его может ждать неудача. Да, это фильм об отрицании всего, но все же это утверждение искусства, его всеобщности и всеобъемлемости. Искусство не от любви и не от жестокости, не от добра и не от зла, не от гения или злодейства. Оно от всего. И, вероятно, вообще единственная мера вещей. И только оно может, отрицая себя, ещё больше утверждаться.
Фильм Триера очень неоднозначный и противоречивый, он предполагает множество трактовок. И это лишь одна из них, не претендующая на истинность. Картину можно считывать по-разному (как и любое достойное произведение искусства). Если все понимают высказывание художника одинаково, то ничего интересного в нем нет. В каждом маньяке живет тайное желание быть пойманным, а в каждом творце - желание быть отвергнутым и непонятым. Ведь всё это будто предаст больший смысл существованию, которое мы день за днём складываем по кирпичикам. И кирпичики у всех разные. Главное, чтобы тебе самому в этом доме было комфортно.
О новой картине датского режиссера Ларса фон Триера «Дом, который построил Джек» очень не просто говорить без околокиношных разглагольствований, касающихся возвращения постановщика в Канны после объявления его там же персоной нон грата из-за неудачной шутки о Гитлере и т.д. и т.п., однако совершенно не хочется этого делать. «Дом, который построил Джек» - сложное, тяжелое, шокирующее, провокационное, но определенно талантливое произведение, которое, скорее всего, разделит публику на два полярных лагеря. Эта картина вам обязательно либо понравится, пусть и не сразу, а через какое-то время, либо не понравится вовсе, но ее послевкусие будет ощущаться еще долго. В этом, безусловно, и заключается мастерство Ларса фон Триера.
Заглавный герой «Дома, который построил Джек» человек по имени Джек, который хотел быть архитектором, но выучился на инженера, а стал серийным убийцей. Его блестяще играет Мэтт Диллон, актер, который куда-то запропастился в последние лет 20, но всегда умел создавать противоречивые образы, будь то в «Дикости» или «Столкновении» (за что получил номинацию на премию Оскар) или в более ранней «Бойцовой рыбке». Наш герой ведет закадровый диалог с неким человеком по имени Вердж (окончательно кто он, мы узнаем в эпилоге) и рассказывает ему (равно, как и нам) о пяти различных инцидентах, в которых он убивал людей. Помимо этого Джек мечтает построить идеальный дом своей мечты.
Убийства для Джека своего рода искусство, поэтому в картине будет множество лирических отступлений на эту тему и подготовленный зритель вполне может вступить в дискуссию с режиссером уже в зале кинотеатра. Можно догадаться и кто такой Вердж (его, кстати, играет Бруно Ганц – тот самый ангел из «Неба над Берлином» Вима Вендерса), или зачем несколько раз показывают знаменитого пианиста Гленна Гульда разучивающего прелюдии Баха или куда вообще клонит Ларс фон Триер. Сами же сцены убийств, которые сняты весьма натуралистично, и в принципе носят провокационный характер, все-таки не должны помешать адекватному человеку, правильно воспринять не только их, но и фильм в целом. Кроме того, если к определенным эпизодам отнестись без сверхсерьёзности, то в них можно увидеть и юмор, пусть и черный.
В фильме «Дом, который построил Джек» Ларс фон Триер пытается рассуждать на тему добра и зла, преступления и наказания, а также творческих муках любого художника и одиночестве человека в мире. Быть может Джек, так и не построил тот дом, который хотел, однако примечательно другое, что оригинальная англоязычная версия знаменитого стихотворения (в отличие от русскоязычной, переведенной Самуилом Маршаком) закольцована. Что, выбрав такое название для фильма, хотел сказать Ларс фон Триер и хотел ли, решайте сами.
