Начну в этот раз с предисловия: «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов» название фильма сильно заинтересовала меня своей странностью, а именно тем что в нём нам представили и главных героев, сюжет и конечно манеру повествования, то есть роуд-муви.
Актёры: Евгений Ткачук меня приятно удивил так как это первый фильм для меня с его участием, появилась желание посмотреть на остальные воплощения. Алексея Серебрякова я уже видел в сериале «Метод» и в кинокартине «Легенда о Коловрате», но роли были короткими, а в «Как Витька Чеснок...» актёр для меня раскрылся в полной мере с положительной стороны.
Интересность при посмотри вызывает окружения, атмосфера, неожиданные повороты и конечно герои, при этом не только главные, а абсолютно все потому, что они разные, настоящие и в них с легкостью узнаются знакомые или мы, плюс положительная сторона в их не клишированности. Алексей Бородачёв не написал героя и злодея, а так же их сподвижников, наоборот, ярких, живых, объёмных и не стал заострять на них внимания так как я уже печатал: «них с легкостью узнаются знакомые или мы», понять их было легко по одной реплики или по одному действию.
Как и выше я снова объединяю пункты, но уже оставшиеся: спецэффекты но так как, это криминальная драма спецэффекты я заменю на качество съёмки и монтаж), посыл и сюжет. Съёмка и монтаж отлично выполнены это можно понять по сценам «драки» в начале или спасения Лехи в середине и в конце фильма. Уникальность к Съёмки и монтажу добавляют, сюжет, посыл, которые показывают многогранность жизни и то что каждый человек её понимает по своему - это доказывают рецензии моих коллег.
Я не буду оставлять финал открытым как сделал это Александр Хант, так как не мой стиль. Фильм отличный, я им восхищаюсь и жду «Энский Робинзон». Творите что хотите и это тоже не будет иметь значение ведь у жизни нет правил.
Сейчас, спустя два года после премьеры дебютного фильма Александра Ханта с неблагозвучным и длинным названием «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов», когда восторженный шум вокруг него поулегся, впору поговорить он нем объективно и понять, чем он так угодил и критикам, и широкой публике. В отличие от остросоциальной рефлексии «Быка», в «Чесноке» нет никакой взрывной начинки, это частная история, рассказанная по-человечески тепло, с душой, и с большим мастерством.
Именно виртуозная режиссура – главное, что объединяет дебюты Акопова и Ханта, то зрелое владение зрительским вниманием, та способность выстроить нарратив без лакун, та высокая художественность каждого кадра и эпизода, которых сейчас нет даже у мастеров кино (режиссеры-мэтры измельчали и часто работают спустя рукава, не заботясь о зрителе). Эти два дебютанта выложились полностью, ибо знали: если на их первые картины не обратят внимания, вторых фильмов им уже не снять.
В отличие от демистификаторской мрачности «Быка» «Витька Чеснок…» оставляет после просмотра светлое, благодатное впечатление: он не атакует иллюзии, никого не критикует, но ироническая, насмешливая интонация, хорошее чувство «черного юмора» скрашивает даже самые безрадостные эпизоды. Хант выворачивает брутальность криминальной темы наизнанку, добиваясь при этом комического эффекта, но без стеба, сатиры и гротеска. Кроме «Чеснока» разве что в «Аритмии» жизнь провинции представала во всей безыскусности каждодневного выживания. Хант – не автор сценария, тем удивительнее, как он хорошо сросся с ним, как органично его воспринял, как свой собственный, как свое детище.
Вроде бы стандартная история пробуждения родственных чувств в отце и сыне (что так любит сентиментальный Голливуд) решается Хантом без клише, с необычными фабульными поворотами, свежо, по-новому, даже с некоторой бунюэлевщинкой. Мажорный рэп, звучащий на протяжении всего фильма, как это не странно не добавляет ему пафоса, а наоборот иронически снижает облик героев, полных самомнения, но на самом деле – жалких. Каким образом дебютант заполучил Ткачука и Серебрякова, трудно сказать (может, им понравился сценарий), но результат превзошел все ожидания.
Если в «Быке» непримелькавшеися физиономии начинающих актеров работают на замысел демифологизации 90-х, то лица маститых актеров в «Чесноке» вкупе с аутентичными раздолбанными полунищими интерьерами и природными видами создают многоуровневую трагикомическую мозаику российской анархии, где даже микрофинансовые организации получают от режиссера пинка. Трагикомедия жизни в России, выживания на гигантской территории, где власть самоустранилась от контроля над ситуацией (все эти наводнения, пожары и аварии, не сходящие с новостных экранов, разве не свидетельствуют об этом?) – вот что заботит Ханта в первую очередь, однако, он не хочет создавать панораму, как Звягинцев, Хлебников или Быков.
Он не читает мораль, не осуждает и не проповедует – это редко для нашего кино, когда здорово смонтированное и срежиссированное кино не содержит иных задач кроме художественных. Можно сказать, рискуя напороться на удивление, что «Чеснок» - это чистое искусство ради искусства, столь любит режиссер саму процедуру рассказа, столь сочно, колоритно выглядят показанные им ситуации и герои. Даже вроде бы подразумеваемая мораль о том, что не надо бросать своих родителей в немощи подается Хантом столь осторожно, так глубоко прячется в подтекст, что совершенно не режет глаз и не будоражит даже хипстеров-имморалистов, чьими положительными рецензиями на фильм пестрит Интернет.
«Витька Чеснок…», как и «Бык», не спекулирует на бандитской теме, но использует ее как инструментарий совершенно для других художественных задач, чем оправдание или развенчание ницшеанства и культа силы. Если «Бык» - это математическое кино, теорема, безжалостно разворачивающая свою логику, то «Витька Чеснок…» - это баллада о человеческой теплоте и силе родства, развертывающая повествовательное концепцию ненавязчиво, осторожно, чтобы не травмировать зрителя. В любом случае оба эти дебюта заслуживают внимания синефилов, ибо сделаны на высочайшем профессиональном уровне, редком не только для дебютантов, но и для мэтров кино, как российских, так и зарубежных, любящих почивать на лаврах и даром получать награды.
Я живу на юге России и для меня сцены с фильма являются несколько шокирующими, эти интерьеры, поведение людей, да что ту сравнивать? Посмотрите на людей со столицы и на людей с этого фильма.
Что мне понравилось в фильме.
Своей самобытностью, некоторой киношностью, авторы хотели вызвать диссонанс в головах тех, кого зацепит этот фильм, о чем например говорит та же концовка, которая кстати не понравилась мне.
Кто-то говорит, что многое додумать надо. Я скажу: «Да!», надо додумывать, для чего вам голова дана? Фильм, в котором не надо думать, это как разжевывание анекдота, после вопроса: «А в чем прикол?», после этого в любом случае анекдот не будет смешон, так и фильм, если ты не понимаешь морали, сути, замысла, то как тебе его не разжевывай, всё равно ты будешь далек от этого!
Поэтому я и не собираюсь говорить о сути картины, суть замечательная, потому что это история, похожая на настоящую. У некоторых парней, возможно, есть такие же мысли, а герой картины, если не опустился до этих мыслей, то во всяком случае дал возможность посмотреть хорошую жизненную картину, с переживаниями на эту тему!
Я работая корреспондентом в новостном канале, видел истории абсолютно бессмысленные, тупо убийства, просто ни за что или по глупости, в агонии и тд, а тут назревала беда из-за… женщины, беда многих молодых парней. Вполне жизненная и нравоучительная история получается, как для родителей, так и для детей.
Так же отмечу в + фильму, саундтрек, я за новые движения, за перемены, и перемены которые сейчас идут в музыке, они очень ярко подчеркивают молодой нрав Чеснока.
Так же понравился естественный в 95% кадров свет.
А в суть сюжета я не буду углубляться, кто-то найдет его интригующим, жизненным, интересным, каковым я его нашел, а кто-то посчитает его скучным, не интересным, но тогда и путь-дорожка вам смотреть очередной шедевр от какого-нибудь «Марвела», под которые лично я засыпаю.
Что мне не понравилось.
Вечное тыкание камерой прям в лицо, такое ощущение что оператор пересмотрел «Выжившего» в купе с походом к освещению сцен.
Не понравилась концовка.
Я всегда читаю рецензии с конца, для таких как я: Читай с начала!
Витька «Чеснок» - парень с детдомовским прошлым ведет развязный образ жизни. У него есть жена и сын которые не дают ему свободы, но он вынужден их терпеть, поскольку жить ему негде. Внезапно судьба дарит Витьке подарок, его отец – уголовник Леха по прозвищу «Штырь» живой, но тяжело болен. Недолго думая Витька решает сбагрить папашу в дом инвалидов и получить его квартиру. Витька и не догадывался, что простая поездка в дом инвалидов будет насыщена неприятными приключениями.
В своем фильме со столь длинным и смешным названием Александр Хант поднимает много вопросов. И как обычно не обошлось без блатной тематики, но так уж завелось, что сложное российское кино без этого создать просто нельзя, ибо сущность персонажа можно раскрыть только через «нечистый» образ.
Но если отбросить все эти «грязные» образы, которые являются лишь оберткой и заглянуть внутрь, то перед нами история молодого человека, который сознательно губил свою жизнь, жил с женой просто, потому что негде было, не обращал внимания на ребенка, хотя сам был лишен отцовской любви.
В тоже время Леха «Штырь» уголовный-авторитет, который раньше вел красивую жизнь и ему никто не был нужен. Но на пороге смерти стал искать приют. Сыну он не нужен, другой семье, у которой все хорошо тем более, даже друзья не очень рады его видеть…
Все эти несложные хитросплетения дают ясную картину того, что Витька «Чеснок» совсем не далеко ушел от своего отца и в какой-то момент он и сам это поймет. А открытый финал дает зрителю возможность подумать, как поступил Витька, уехал жить в новую квартиру или же вернулся за тем, кого ненавидел.
В итоге, можно сказать, что «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов» отличное драматическое кино с замечательными актерскими работами Алексея Серебрякова и Евгения Ткачука, посмотреть данное кино определенно стоит.
Порывы души. Первый ответ на случающееся вот прямо сейчас. Случающееся с нами и для нас. Реакция до долгих размышлений-взвешиваний-расчетов. Делать надо так, именно так, сейчас, немедленно, не медля, срочно, потому что так правильно.
Правильно? Кто это говорит в нас? Ведь мы вот это вот только прямо вот сейчас узнали. Такого с нами еще не было. Нам в лицо только что брошен вызов. Мы ведь до конца даже еще не поняли, что точно происходит и, тем более, не успели подумать о далеких последствиях.
Но вдруг, в одно мгновение, увидели и всё произошедшее, и себя в этом, и весь смысл этого на далеко-далеко вперед — одним махом, пусть очень не точно, только одни тонкие-тонкие контуры, только общий-общий смысл — но увидели и кинулись в произошедшее, приняли решение, не решая всю эту каждый раз неимоверную головоломку, втягивающую в себя весь могущий быть доступный нам мир и всё его будущее, — не обдумывая дальше — не обдуманное решение, но наше…
Что это — реакции по шаблону, что «прописаны» еще до нас в наших телах, в подвалах нашего типа психики или что вдолблены в нас в нашем детстве — вдолблены первыми столкновениями с другими, что были присвоены нами нашей болью и удовольствием, выращены чужими поощрениями — теми сказками и пряниками, которыми потчевали нас, пока мы еще были сами не властны в себе?
Или это и есть наше самое личное и интимное — до всяких разговоров и вычислений — порыв нашей души, порыв нашего тела — то, что мы есть сами по сути — то, что мы можем разглядеть в себе, когда наиболее честны с собой — еще до всех столкновений с этим дурным миром вокруг, еще до страха перед ним, еще до соперничества и зависти к другим, еще до выгадывания удобного для всех «решения»…
Да и важно ли это различение — пришли ли мы сами в этот мир вот именно такими уникальными — или этот мир — весь мир «атомов и молекул» и мир людей — вырастил нас в себе именно такими? Нужна ли здесь генеалогия, если мы себя являем себе уже такими и не иными? Зачем здесь вносить надуманные аксиологические таблицы — что то, что от «социума» или «генетики» в нас — это плохо/хорошо, а то, что в нас от нашего «исключительного», «случайного», «самим о себе надуманного» — это хорошо/плохо?
Где, кто осмелиться провести окончательную границу меня от породившего меня? Кто осмелится совершить окончательный суд только надо мной, а не над миром или только над миром, а не надо мной?
Вот он я — являюсь себе в своей первой реакции — первой осознанной, осознаваемой мной реакции — той, что за секундным замешательством, той, что глушит первый порыв еще чисто химического шторма в жилах — глушит или усиливает его — ведь это тоже выбор.
Да и не бывает совсем впервые случающегося — совсем нежданного — ждет человек многого, очень многого, что может произойти — и твердит в себе, что если вот так и так, то я буду вот то и то — твердит сказки о себе — мечтает, страшиться и выбирает — а когда случается, то или исполняет уже «не думая» или «забывает» затверженное — ведь это тоже делает он — ведь это тоже явленность именного его.
Порыв души — порыв меня. И ведь они чаще всего и прекрасны. Пусть и требуют иногда расплаты всей жизнью. Вот ведь в чем штука. Вот в чем красота человека.
…
Герой по фильму, герой по жизни — появляется перед нами уже совершив свой главный порыв души — дав своему ребенку жизнь.
Выйдя из детдома, получив от государства квартирку и закрутив с первой попавшейся девицей — выбор перед ним возник в виде «ультиматума» матери этой девицы. Главный вызов жизни он является в любых одеждах. Здесь он пришел из крикливой бабы, которой надо было пристроить свою уже, скорее всего, алкоголичку-дочь, а тут нарисовался молодой пацан, да еще с жильем.
«Аборт-или-женись» — кричала она лет восемь назад и продолжала кричать потом — ах ты выбрал «женись» и «буду-воспитывать», вот так воспитывай, содержи жену, обменяй две наши квартирки на одну большую, чтобы-у-ребенка-была-нормальная-семья, а то что-он-увидит-от-детдомовца, работай, корми-нас-всех, ну там выпей-погуляй, но работай, тяни. Кричала и это слышал ребенок, который уже вырос, которого в этом крике убивали каждый раз — убивали все и бабка, и мать, и отец — ведь он молчал, он уже не знал как выпутаться из того, что он решил.
Он решил. Тот первый раз, как он мог выбрать другое. Как он мог предать все те грезы о семье, всю ту разрывающую душу боль несбывшейся его собственной семьи, что было самым главным в нем долгие-долгие годы в детдоме?
Он не предал себя — он решился на жизнь для своего ребенка.
А потом не смог выстоять манипуляции собой, потом не смог выдержать, уже сломанную внутри, свою жену, не смог выдержать свою похоть.
И не было ни шанса у него пойти по другой колеи, чем предлагал ему наша беспризорная жизнь — когда никто-никому-ничего-не-должен, никому-ничего-ни-от-кого-не-нужно, кроме как нажиться на нем — заставить работать, раскрутить на траты на вещи, на жратву, на пойло.
Единственное отражение тепла человечности — рядом со всегда случайными такими же как он — быть вместе, забить сенсорные каналы тела ритмическими ударами вроде как музыки, погрузить в забытье алкоголя или другой какой наркоты — химического пойла, что дает забытье, что позволяет забыть остроту ножа реальности, что постоянно у твоего горла — остроту твоего человеческого сознания и понимания.
«Души прекрасные порывы».
Порыв сиделки, той, что вначале выгнала героя, что когда-то выбрала именно эту «социальную работу» — заботиться о других, о самых слабых — а ведь могла, наверное, выбрать и другую… Это потом сиделка расчетами своими притянулась опять к нашей такой рациональной, т.е. такой скотской жизни — жизни, что пытается рассказывать себе, что она про урвать косок пожирнее…
И вновь порыв героя — спасти сестру от тупого-быдла, что обязательно потянет её в тот мир, что так хорошо знает он сам, что, наверное, так исподволь тянул её в её памяти об отце, в её памяти из детства…
И самый опасный порыв — самый красивый порыв — спасти отца.
Забыв себя, забыв себя расчетливого и никудышного — привыкшего вот к этой вот своей серой жизни, что могла еще длиться и длиться. Спасти отца и спасти себя — героя.
Картина «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов» с самого начала подкупает своим громоздким названием и походит на некую повесть. А ведь так оно и есть: выпускник ВГИК’а Александр Хант снял самую настоящую повесть о худших и лучших сторонах простого, «земного» человека, а также затронул тему семьи, такую ценную для каждого из нас.
Лента повествует о простом взрослом парне, выросшем в детском доме маленького и забытого «городка N», являющимся типичным представителем низшего класса общества, который состоит в браке не по любви, работает на заводе, гуляет по вечерам в клубах и не может заполучить долгожданный кредит. Всю «идиллию» его жизни портит появившийся внезапно отец, а точнее наоборот, дает надежду на долгожданную героем квартиру, только если тот увезет отца-инвалида за 1000 километров, где найдет тех, кому на него не плевать. Завязка крайне легко воспринимается зрителем, а все события ленты для жанра «роуд-муви», к чему и относится данная картина, развиваются предельно интенсивно, что не дает заскучать от какой-нибудь затянутой экспозиции или сумбурной середины, наполненной лишними деталями.
Фильм является хорошим примером идейного полотна, где все сделано предельно просто и со вкусом. Детали сюжета или жизни главного героя совсем не играют ключевой роли, ведь упор делается скорее на те мысли, что пытался донести нам автор через рассказанную образами историю. Однако несмотря на уклон в идейность, которая так нужна современному русскому фильму, как раз таки и её хвалебная простота в купе с некоторыми заметными «провисаниями» молодого режиссера и являются её главными «камнями», сковывающими развитие драмы, которая так и чувствуется в трогательной истории о встрече отца и сына и неполнота которой не дает поставить фильму наивысший балл.
Некоторые «провисания» режиссера, о которых было сказаны выше, конечно, не являются критичными, однако и не могут остаться незамеченными странные затянутые без надобности кадры в стиле поездки по дорогам Японии из «Соляриса» Тарковского(но, конечно, не длящиеся по 5 минут) или же странно подобранные музыкальные композиции, которые хоть и подходят фильму под атмосферу нынешних, бедных районов России, где подобное играет почти в каждом втором старом автомобиле, но тем не менее режут слух и иногда смотрятся в картине лишними.
Со сценарием же все предельно хорошо и смущает лишь недостаток задушевных сцен вроде той, когда на отца находят воспоминания о детстве героя и он делится ими, что создает между персонажами определенную «химию». Следствием же этого недостатка является непонятная мотивация главного героя, который, будто по щелчку пальца в конце фильма начинает рисковать жизнью ради отца, которого совсем недавно ненавидел по вполне весомым причинам. Актерская игра дуэта Алексея Серебрякова и Евгения Ткачук действительно держится на достойном уровне, однако герой второго актера как по мне изредка, но все же переигрывает с напыщенной агрессивностью в той же манере речи. Что касается второстепенных персонажей, которые появились в фильме на 5 минут, то с ними дела обстоят куда хуже. Их переигрывания и театральность зачастую выбивает из веры во все происходящее, тогда как операторская работа с интересным решением часто использовать широкий угол, наоборот, добавляет камерности происходящему и заставляет почувствовать себя вовлеченным в эту историю и атмосферу унылых провинциальных окраин.
Что стоит похвалить отдельно, так это работу художника-постановщика картины. Убогие виды пережитков советского прошлого, праздника жизни в той нищете провинции, которую действительно каждый из нас может встретить в повседневности если проедет на 100 км от любых городов миллионников, здесь все эти пугающие кадры не отвращают зрителя, а скорее притягивают и завораживают своей романтикой. Такой же эффект можно заметить в поэзии И. Бунина, в которой тот описывает грязную, ужасную русскую деревню настолько эстетично, что тебе невольно хочется там жить.
Хочется сказать пару слов о концовке фильма. Да, возможно, оставить решение героя за кадром отчасти соотносится со слоганом «Стань тем, что ты есть» и дает зрителю полную свободу для раздумий над своим собственным жизненным выбором, однако, тем не менее, недосказанность в подобных произведениях часто ощущается как что-то неправильное и в данном случае не увеличивает, а скорее сбивает накала драмы конкретной истории с конкретными людьми, посмотрев на которую можно либо вдохновиться, либо остаться в глубоких раздумьях и попытаться учесть те ошибки и тот путь, через который прошел главный герой, как в том же «Левиафане» Звягинцева. Оставить же концовку открытой, как по мне, было решением ошибочным, особенно учитывая то, что картина по большей части воспринимается как повесть, цель которой как ни у какого другого жанра является поучение зрителя. Если «Возвращение» того же Звягинцева со схожей фабулой про воссоединение отца и ребенка можно сравнить с Толстовской эпической трагедией, то данная картина будет больше походить на «На дне» Горького, где при всем показанном убожестве необразованных, простых русских людей сквозь страницы(а в данном случае, сквозь кадры) прослеживается весь трагизм их положения.
Легкий сюжет, вылизанная обстановка, холёные герои и приятная концовка – если ты от этого устал, то фильм Александра Евсеева «Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов» явно для тебя.
От нашей равнодушной и унылой реальности порой так и хочется убежать на полтора, а то и на два часа в красивое кино, где всё обязательно «не как у нас». И такого «зрива» сейчас настолько много, что показ нашей же обычной жизни на экране сейчас окажется чем-то оригинальным. Хотя постойте, не совсем обычной. Далеко не каждый из нас проводит время в компании гопников, и является детдомовцем, как главный герой Витька Чеснок (Евгений Ткачук). Но люди подобного типа в любом случае встречаются вам на лестничной клетке, и какая-нибудь знакомая 100% живёт с матерью, ребёнком и мужем, (коим и является в фильме Витька), который пьянствует и всем видом показывает, как ему надоело это семейство. (Прости, сынишка, Витя, кажется, забыл свой детдом.) Вот только идти некуда, а денег на новое жильё даже быстрый займ не даёт.
Булгаковский квартирный вопрос стал ключом к завязке сюжета, блудный, а точнее неоднократно сидевший отец, Лёха Штырь (Алексей Серебряков), в совершенно недееспособном состоянии лежит, то ли на тот свет собрался, то ли дальше остаётся квартиру занимать. Подобные родственники, оставшиеся обузой на плечах молодых, тоже не редкость в нашей печальной реалии. За лакомый кусочек нищенской квартирки готова сражаться и сиделка Штыря, но Чеснок уже упаковывает папочку и инвалидную коляску в свою бесформенную машину и несется по просторам Руси в поисках дома для инвалидов. Откуда ж ему знать, что путь к вожделенному спокойствию, квартире и совместной жизни с любовницей-Лариской будет лежать через уголовное, и местами очень даже опасное прошлое папаши и его вторую семью, которой он, ну разумеется, тоже абсолютно не нужен.
А узнаваемость нашей жизни здесь сквозит во всём! И это далеко не то досадное ощущение, когда видишь выпуск региональных новостей об очередной яме или свалке на родной, годами истоптанной улице, а узнавание с улыбкой на лице, «мол да, всё так и есть!». Оно ненавязчиво сквозит в околомаргинальной дискотеке, где можно и юбилей отметить, и подраться на крыльце, чем и занимаются герои фильма, и в стандартной картинке рабочего стола в отделении банка (жёлтые тюльпаны), и даже в проросших кустиках одуванчика, на которые мочился Лёха Штырь.
И, казалось бы, какая это прелестная обёртка для пафосного, почти гамлетовского сюжета! Сын за отца, пусть блудного, но всё же!
Сын, может, и за отца, но, слава богу, это всё-таки не Гамлет.
Картину эту ждали с момента информации, что началась съёмка. Признаюсь, чувства были противоречивые. Помимо того, что главные роди в ней сыграли любимые актёры, заинтриговало ещё и то обстоятельство, что это режиссёрский дебют. Что настораживало - не совсем понятный, по первому впечатлению, сюжет. Думала, что всё по сути предсказуемо и стоило только смотреть, как развивается сюжет. А вот и нет! Всё перевернулось с ног на голову уже на первых минутах просмотра. Вроде, всё было не трагично, временами даже смешно, но какая-то молекула всё-таки щемила сердце. Не гламурные истории не гламурных персонажей в не гламурном месте. Тут, на Кинопоиске в описании прочитала про 'очерствевшее сердце Чеснока' - нет, это, мне кажется не так... Охладевшее - может быть, но очерствевшее поступило бы иначе. По окончании первого просмотра была возможность услышать ответы на вопросы режиссёра, Александра Ханта. После этого появилось желание посмотреть фильм снова, уже с учётом и этой полученной информации, и с учётом некого обдумывания всего фильма 'наедине с собой'. Сходили второй раз, с друзьями, причём, возрастной категории 'родители/дети'. Появились другие, 'свежие' мнения. И, что интересно, захотелось продолжить эту историю, так как Александр Хант намеренно оставил 'последнюю страницу' этой истории чистой. И разные люди по-разному бы заполнили её. Этот фильм заставляет задуматься, причём, задуматься всем поколениям, каждому - над своим.
В третий раз повела на эту ленту своих друзей, которые уехали из России 'за бугор' именно в эти годы, в которые развиваются события, и гостили в эти дни у нас. 'Мы и не задумывались, что были такими, мы и не думали, что такими и остались...' - такой был вердикт, после некоторого молчания после сеанса. - ' Оказывается, в России может быть и настоящее кино, не для рекламы и фарса...' Трудно было не согласиться. Думаю, что это кино не из категории 'Посмотрел и забыл'. После третьего просмотра поймала себя на мысли, что Витька-то Чеснок не потому Чеснок, что Чесноков. а потому, что у него получается всё по-честному, то есть 'по-чесноку', слэнговая, такая вот, петрушка...
Мне нравится смотреть дебюты, особенно если картина снята молодым режиссером. В условиях сверхстресса и сверхответственности молодому режиссеру, как правило, удается схватить тонкую нить боли и начать разматывать этот клубок со всей искренностью, на которую он только способен. Талантливым режиссерам удается ставить каверзные вопросы, взять зрителя на «слабо».
Примерять на себя ситуацию Витьки Чеснока страшно. В большинстве своем, мы все же счастливо избежали детского дома, но похвастаться благополучными семьями могут далеко не все. И вопрос прощения и принятия родителей, уверена, стоит почти перед каждым. Но как? Как можно простить того, кто лишил тебя детства? Кто предал тебя, кто издевался над тобой. Как можно простить разочарование в собственном родителе, осознать, что отец – алкоголик, бандит и подонок? Как можно смириться с тем, что ты не нужен родителям?
Вы замечали, что дети любят родителей несмотря ни на что. Всегда все прощают. Всегда надеются на крохи внимания и нежности. Зачастую – напрасно. Интересно, такое «всепрощение» имеет срок годности? Похоже, что нет. И Витька Чеснок на наших глазах из наглого, хамоватого, жесткого типа превращается в обиженного страдающего человека – сына. Ему сочувствуешь (вот ведь попал в переплет парень), когда неожиданно находится полупарализованный папаша, и на протяжении всего их совместного пути в дом инвалидов недоумеваешь, почему же Витька вдруг начинает помогать отцу?
Ответов режиссер не дает, концовка фильма открыта. Незавершенными остались и некоторые сюжетные линии, что в целом создает впечатление немного сырой режиссерской работы, как будто не хватило времени или мастерства продумать все до мелочей. Как будто акварель без четких деталей.
Роуд-муви о гопнике, который, чтобы спать со своей подругой, готов отвезти едва живого отца-уголовника в дом инвалидов.
Папаша, правда, оказался, вполне даже крепок, так что приключений на двоих хватило. Небезупречный сценарий, грешащий немотивированными 'всплытиями' и переходами, тем не менее выигрывает лаконичностью и почти неореалистической, в духе знаменитых киноитальянцев и киноамериканцев, моралью. Особенно хорош фильм на фоне многочисленной телепродукции, перенёсшей на нашу почву латиноамериканские стенания плачущих богатых. Здесь же провинциальное потребление, пролетарский пейзаж почти безликого города, почти уже мёртвые персонажи лихих 90-х и социально никуда не девшийся, но основательно забытый птушник откуда-то из ещё более ранних годов.
Но запомнится эта работа, конечно, двумя актерскими соло - привычного в своем актерском классе Алексея Серебрякова и гораздо менее известного Евгения Ткачука. Серебряков как будто слегка переиначил и продолжил судьбы когда-то сыгранного им в паре с Михаилом Ульяновым неблагополучного подростка Виктора Чернова (Последний побег) и бандита по кличке 'Адвокат' из 'Бандитского Петербурга'. Ткачуку, наверное, было сложнее - у него нет такого бэкграунда. Тем приятнее результат. Ещё приятнее режиссура. При ином подходе история двух маргиналов грозила превратиться либо в чернуху либо в сентиментальный роман. Но молодой режиссёр Александр Хант проходит аккурат посередине. Конечно, невесть откуда появившиеся и невесть почему възевшиеся на Штыря бандиты не красят картину, как и некоторые другие несуразности, но во-первых, они не особо заметны, а во-вторых, ещё и скрыты за умело вставленной иронией, распространившейся и на финал. Хоть тот и является открытым.
