Назойливый звонок телефонного аппарата в обычный день недели бросает Артура Хамильтона (Джон Рэндольф) в натуральный холодный пот. Как? Не так давно умерший и горячо любимый друг по ту сторону провода! Быть такого не может, ибо больше похоже на чей-то неприличный розыгрыш. Другое дело, что тот мужчина с до боли знакомым голосом называет верно все отличительные особенности дружбы этих двух некогда ребят, к которым, как и обычно, слишком быстро подкралась не то, чтобы зрелость, а старость самая настоящая. Артур, мол, дружище, что тебе ещё ждать в нынешнем облике, в этой жизни? Ты, говорит, и так уже давно успешный человек, банкир, у тебя всё есть, дочь взрослая выпорхнула из гнёздышка, а с женой больше нет общих тем, воспользуйся услугами компании, которую я тебе от всей души сейчас посоветую…
Этот триллер с небольшими элементами фантастики Джона Франкенхаймера можно смело назвать настоящим образчиком американской новой волны. Фильм, выполненный в соответствующем меланхоличном и даже депрессивном настроении, рваным и где-то нарочито неаккуратным, а скорее резким монтажом, крупными планами, наведёнными временами откуда-то исподтишка прямо в лицо задействованных лиц. Да и необходимо отметить, что сам по себе фильм «Вторые», очень уверенный в своих посылах и заявлениях, будто бы смотришь не голливудский фильм, а скажем французский авторский. Основное, что здесь читается между строк – это насмешка и даже осквернение розовой американской мечты, что является идеей фикс как для коренных жителей США, так и для многих приезжих, грезящих о чем-то неосязаемом, что должно в итоге отозваться чуть ли не сладостным вкусом в их ртах.
…А посоветовал некогда пропавший друг Рэндольфа организацию, которая занимается перезапуском жизней, как бы предоставляя второй шанс, если уж с первым всё стало вполне себе ясно. Тебя с помощью подставного тела натурально хоронят, для всех ты мёртв, тебя вовсю оплакивают, по тебе скорбят, пока ты сам, а точнее твоё лицо и тело подвергаются хирургической обработке. По итогу: новое имя, новая родословная, новое лицо, новое тело, внешний облик твой свеж и светел (да только органы и сердце всё такие же стареющие), хорошим таким бонусом свежеиспеченная жизнь с интересной профессией (Артур, к примеру, уже не банкир, а модный художник с настоящим образованием в престижных учебных заведениях), да ещё и с наружностью сердцееда Рока Хадсона. Что ещё можно пожелать?
Да вот только все ведь помнят, что от себя не уйдёшь? Всё верно, душа осталась прежняя, сердце то же, как уже упоминалось выше. Будь ты хоть Рок Хадсон, хоть Ален Делон, хоть Бред Питт, а неудовлетворённость от происходящего и въевшаяся в самую суть вещей тоска останется при тебе. Да, поначалу этот так называемый «ребут» поманит своей новизной и блестящей оболочкой, но спустя время ты, как и Артур Хамильтон, станешь искать родственную душу в виде таких же «перезапущенных», а затем ты осознаешь, что и здесь всё ясно. Что дальше? Конечно же, эффект наркотической зависимости, и этой дозы, а читай жизни, окажется тоже мало, подавайте следующую! Но и здесь не всё так просто, эта организация не «мать Тереза», за всё необходимо платить.
Просматривая эту картину Франкенхаймера, становится понятно, откуда росли ноги у современных «Вечного сияния чистого разума» Мишеля Гондри, «Господина Никто» Жако ван Дормеля или «Ванильного неба» Кэмерона Кроу, да и, судя по всему, Даррен Аронофски и вовсе фанат операторской работы Джеймса Вонг Хау, благодаря которому «Seconds» выглядит настолько напряжённым и нервным фильмом, что постепенно зритель способен уловить это настроение и ощущать себя словно бы на иголках. Помимо всего эта лента ещё и очень философская, ведь важно помнить, что человеку дана одна жизнь, и делать её комфортной – задача именно его самого, а не каких-то специализированных организаций, загоняющих тебя в поглощающую долговую кабалу.
Фильм снят на стыке двух школ: модерна, выражающегося в операторской работе; и голливудской классики, выражающейся в актёрской игре и гриме.
Подвижная камера, буквально преследующая лицо актёра и сейчас выглядит новаторски (русский фильм 'Дочь'). А вот штамп с крупными каплями пота, отображающими волнение (умело спародированный в 'Самолёте'), устарел.
Но именно такая смесь операторского новаторства и архаичных штампов, создаёт безвременный шедевр, не нуждающийся ни в каком ремейке (который по слухам могут снять продюсеры 'Игры').
P.S. Из литературы по аналогии вспоминается 'Отель Танатос' А. Моруа, из фильмов 'Неуместный человек' и 'Парк советского периода'
Так поет Вячеслав Петкун в одном из своих творений. Поет о другом, но уж больно хорошо цитата вписывается в то, что мы видим на экране.
Я не буду сейчас пространно рассуждать о том, что жизнь дается человеку только один раз, что нужно быть самим собой, что никогда не поздно все изменить и сделать таким образом вторую попытку без всякого хирургического вмешательства. Это темы, над которыми время от времени задумывается каждый. Под впечатлением от какого-либо события или просто так, когда захочется вдруг бросить взгляд назад или вперед. Поэтому не мне вам по этому поводу читать морали. Скажу лишь, что идейно фильм хорош. Как «напоминалка», выражаясь современным языком. Впрочем, хорош он и визуально, и драматично, и сюжетно.
Во многом, кстати, «Вторые» на самом-то деле оказались Первыми. Уважаемый зритель, при просмотре ты ловил себя на том, что невольно проводишь аналогии с фильмом «Игра»? Было что-то такое неуловимое, что навело тебя на мысль о «Шоу Трумана»? Или, может быть, в твоем сознании промелькнуло «Вечное сияние чистого разума»? Всё это ни в коем случае не в упрек создателям этих замечательных картин. Просто любопытное наблюдение.
И напоследок. Захотелось послушать песню «No Second Chance» группы «Blackmore's Night». Кино и музыка – они ведь всегда где-то рядом…
Если вы относите себя к представителям, так сказать, креативного класса, то вы, скорее всего, этот фильм уже посмотрели. Или посмотрите в самом ближайшем будущем. Потому что это 'базовая культурная программа'. Просто-таки не достойны употреблять в своей речи слово 'модерн' те, кто не видел этого фильма.
Если же вы, как и я, принадлежите к числу малоискушённых зрителей, которым не стыдно, допустим, признаться в том, что они крайне редко в последнее время отличают модерн от постмодерна, то в этом случае не тратьте ваше время. Есть, право, фильмы и интереснее, и приятнее.
Недоброе предчувствие посетило меня уже во время начальных титров, когда на экране передо мной проползло растянутое ухо. Полагаю, что слабо владею 'культурным кодом', поскольку символика данного видеоряда осталась для меня загадкой. Далее были игры с движущейся камерой, оставившие у меня впечатление какого-то не вполне удавшегося эстетического эксперимента. Такой способ съёмки показался уместным только в эпизоде, когда герой был пьян. В остальное время создавалось ощущение рецидивирующего вертиго, и было стойкое желание отделаться от этого ощущения как можно скорее.
Что касается сюжета, то тут важно помнить о том, что это всё-таки Америка шестидесятых: хиппи, космос и большие надежды на человека и человечество. Американские надежды. Не больно-то близкие русскому уму, выращенному на мёрзлой картошке и программе 'Камера смотрит в мир'. Некая 'тайная организация' относительно недорого воплощает мечты (цена вопроса - тридцать тысяч грин), причём настолько нуждается в клиентах, что привлекает их с помощью хитровыдуманных уловок и грубого шантажа. И вот бывший банковский служащий, помолодев в ходе многоступенчатой операции на двадцать лет, становится преуспевающим художником, живущем в собственном коттедже на берегу моря. Там у него есть дворецкий (выданный от принимающей стороны) и вскоре появляется женщина (разумеется, истеричка - модерн же!). Любому, выкапывающему свой Дао на советско-российских просторах и сохранившему генетическую память, ясна экономическая сомнительность и идейная несостоятельность подобного 'Поля чудес для среднего класса'. Даже если закрыть глаза и свято верить в предлагаемые обстоятельства, в глубине души всё равно делается обидно за столь нелестную оценку умственных способностей зрителя.
Самому зрителю в таких условиях остаётся только ждать, когда же раскроется, наконец, хитрое жульство тайной организации, и гадать, какие зловещие цели вынуждают банду пожилых пластических хирургов тратить время и деньги на обустройство жизни уходящих в тираж офисных работников. Ведь при своей высокой квалификации (шутка ли - превратить дедулю в импозантного красавца и даже отпечатки пальцев старичку поменять!) могли бы эти граждане нехило зарабатывать и без дополнительных выкрутасов.
И вот кульминация! Герой вдруг обнаруживает, что до сих пор, оказывается, всё решали за него (ну надо же!), и переживает сей экзистенциальный кризис в униженных просьбах, обращённых к тем же самым персонажам, которые до сих пор за него всё решали. Он у этих же товарищей просит дать ему ещё один шанс. А товарищи ему отказывают. В грубой форме. Мы, дескать, тебе и так уже много дали за твои тридцать тыщ. Хватит с тебя. Всё. Финал.
На мой скромный взгляд, это как раз тот случай, когда содержание исчерпывается формой. Может быть, более утончённый критик уловит в этом фильме тщательно скрытый подтекст или увидит множественные смыслы за рядами свиных туш - мне это не удалось. Я увидела только эстетические экскременты... простите... эксперименты, замкнутые на самих себе.
Из плюсов фильма отмечу музыку Джерри Голдсмита, тогда ещё молодого и, наверное, ещё не очень прославленного.
