Стоп!!!

Забавные игры (я люблю этот фильм)

Безумный австрийский режиссер Михаэль Ханеке может собой уже давно гордится. После этого фильма он мог вообще ничего не снимать, и все равно он был бы культовой личностью. Перед нами, возможно, самый известный фильм Ханеке. К сожалению, этот фильм люди сделали мейнстримом. Да и сам Ханеке был виноват, когда начал снимать покадровый римейк этого фильма с участием популярных звезд. Ну, это уже другая история.

Этот фильм наделал очень много шума на разных фестивалях и нужно сказать, что абсолютно заслуженно его наградили разными призами. Перед тем как смотреть этот фильм нужно знать, что это вообще не фильм. А что это? Для меня это своеобразная реальность, которая разговаривает со мной. Если вы будете смотреть внимательно этот фильм, то вы поймете, что герои этого фильма разговаривают именно с вами. Этот фильм общается со своим зрителем.

Это очень жестокий и грубый фильм. Но когда один из героев спросит именно у вас прямо в камеру – Зачем вы это смотрите? Я думаю, что вы найдете этот ужасный ответ. Мы просто погрязли в насилии. И я нашел для себя свой ответ. Почему я смотрел этот фильм? Потому что я люблю смотреть на насилие и жестокость. Звучит это все очень грустно, а финал этого фильма только подтверждает мои слова. Я просто люблю это делать.

Ханеке просто щелкнул по носу этим фильмом, и все сразу задумались, в каком страшном мире мы живем. Мы смотрим жестокость, и мы обязательно будем ее перематывать и снова ее смотреть. Даже когда у героев этого фильма появляется шанс, мы снова хотим чтобы они страдали, поэтому один из злодеев говорит самую важную фразу этого фильма. Он говорит – Стоп! А потом берет пульт, и мы снова смотрим…

Главное – это действительно вовремя остановится. А в конце, я бы хотел вам посоветовать не думать об этом фильме, просто подумайте о своей жизни. Я думаю, Михаэль Ханеке только обрадуется такому раскладу. Вот тебе и забавные игры…

Спасибо.

10 из 10

Прежде чем говорить об этом фильме, приведу один факт. Со времен премьеры на Каннском кинофестивале тарантиновских ”Бешеных псов” фильмов с пометкой о наличии почти непереносимых сцен в программе не было. До того как в 1997 году Ханеке не привез свои ”Funny Games”.

Фильм начинается с показа автомобиля, в котором среднестатистическая австрийская семья едет на отдых в свой домик у озера. Фоном выступает спокойная музыка (то ли классика, то ли нет - не разбираюсь). Пока поверх этой картины не прозвучал дикий тяжелый, психический саунд, который якобы говорит зрителю, что не все так просто и у этой милой семейки отдых явно будет сорван. Так и есть. По приезду на место, в дом к хозяйке заходит один молодой парень попросить яиц для соседей. Ведет он себя довольно навязчиво и всем своим видом показывает, что уходить явно не собирается. К нему присоединяется его друг и собственно забавные игры начинаются. Семья, приехавшая на отдых в составе отца, матери и маленького сына узнает, что жить им осталось ровно 12 часов, в округе ни души, отсюда ясно, что эти садисты зашли явно не в первый дом. Шансов у милой австрийской семьи выбраться из этого ада нет.

Многие упрекают Ханеке в том, что снимать “антинасильственные” фильмы, показывая при этом насилие это все равно, что снимать фильмы о вреде просмотра порно, показывая в экран гениталии. Но вся соль в том, что Ханеке САМО насилие НЕ ПОКАЗЫВАЕТ. Он показывает лица людей, их реакцию на насилие. В “Забавных играх” сцены убийства из кадра вычеркнуты (что есть прямое противопоставление Тарантино, у которого запекшаяся кровь явно входит в культ), основной аспект делается на эмоциях и на звуковом ряде. Зритель как будто чувствует себя на месте жертв. Вот в этом Ханеке настоящий мастер. В принципе, во множестве боевиков, которые нам показывает телевидение, мы видим сцены и похлеще, но, к сожалению, не осознаем их значения, т.к. там все настолько наиграно, что зритель видит четкую грань между кино и реальностью. У Ханеке же реальность и кино пересекаются, хотя сам он так и не считает.

Еще одной визитной карточкой режиссера является то, что его монстры, которых он вывел на экран, которые творят насилие в его фильмах, делают это просто так, ребятам нечем развлечься. Отсюда Михаэль делает вывод о несовершенстве сегодняшнего мира в целом и его родной Австрии, которая стала первой страной по количеству самоубийств на количество населения, в частности. Все его фильмы повествуют о жестокости, которая нас поглощает и заставляют задуматься о последствиях. Если общество так и будет плодить таких моральных уродов, которые творят насилие и не осознают, что это такое, то сколько же нам в нем осталось жить?

P.S. В 2007 году уже на голливудские деньги снят римейк фильма. Некоторые говорят, что он отличается от оригинала только величиной мобильного телефона, но на самом деле та жестокость, которая была передана австрийскими актерами, та частичка нацизма, которая есть у них, явно не передается Майклу Питту и компании. В любом случае это лишь мое мнение. Смотреть вам.

Михаэль Ханеке в своих фильмах любит поиздеваться над обывателем. Хлебом не корми. Вот и его во многом этапный для европейского кинематографа фильм преследует эти цели.

Сам по себе фильм представляет добротный евротриллер про приключения отморозков и обычной семьи, но если копнуть поглубже, то появляется кое-что поинтереснее.

С жанром здесь все в порядке. Нормальная (с виду) европейская семья приезжает на свою загородную дачу. К ним приходят в гости нормальные (с виду) соседи. С обычной просьбой одолжить четыре яйца. Нет проблем, но больно гости неуклюжие попались, яйца разбиваются. Дают еще четыре, снова тот же результат. И снова ... Тут у хозяйки сдают нервы и начинается самое веселенькое. Гости-то оказываются хладнокровными садистами (хотя это после многих фильмов Ханеке и не сильно удивляет).

Однако своеобразными, они не пойдут на первый шаг, пока их не спровоцируют. Здесь Ханеке поднимает очень важную проблему - латентной агрессии, которая копится у человека годами и выходит при всяких 'удобных' случаях, и есть люди, которые могут за это наказать. По Ханеке получается, что люди сами навлекли на себя вину, во многом благодаря своей несдержанности.

С другой стороны, фильм такой большой плевок в сторону не только зажравшейся буржуазии, но и новому попкорновому кинобомонду. Говоря, мол хватит, наигрались в забавные игры, пора прекращать. И даже вроде дает шанс жанру (сцена с перемоткой), но тут же и вырубает его хуком справа. Не дождетесь, мол. Кошки-мышки такие. Фильм был представлен в Каннах в конкурсной программе, но призов не получил. Не поняла публика насмешки. А Европа, постепенно, наигравшись в забавные игры, вскоре снова начала возвращаться к своему. Прошло десять лет, цикл завершился, Ханеке уехал в Америку покадрово переснимать 'Забавные игры'.

Один известный маньяк после поимки как-то признавался: «В момент агонии своей очередной жертвы, я всем своим существом ощущал полноту бытия… путём чужих страданий я обретал своё «Я». Конечно, два отморозка из фильма руководствовались куда менее «возвышенной» философией, для них это скорее игра. Но корни этой игры, на мой взгляд, именно в этом желании обрести таким образом индивидуальность. Примечательно, что Ханеке не показывает никакой предыстории из жизни этой парочки, умышленно не давая ответа на вопрос: откуда берутся такие исчадия ада? Этот ответ он даст в «Белой ленте». Как мне кажется, помимо прочего «Забавные игры» – это и фильм-страшилка для рядового западного обывателя. Мол, смотрите, в нашем благополучном европейском укладе жизни возможен такой ужас, насилие притаилось за углом и никто не в безопасности. Сытая и вальяжная публика предсказуемо наивно отреагировала на эту провокацию: фильм немедленно был объявлен скандальным, а его идея – возмутительной.

Короткая сюжетная справка для тех, кто не видел: в гости к благополучной бюргерской семье пришёл неизвестный молодой человек в белых перчатках. Представившись родственником соседей, он от их имени попросил 4 яйца. Получив требуемое, он тут же их «случайно» разбил. И уже более нагло потребовал дать ему ещё столько же. Через некоторое время, к нему присоединился его друг – такой же молодой и наглый фрукт в белых перчатках. Бытовое недоразумение постепенно переросло в серьёзный конфликт, по ходу которого семья оказалась в заложниках у двух незнакомцев, для которых (это выясняется по ходу) всё происходящее – всего лишь игра. Со своей прелюдией и неизбежным концом. Важный элемент игры – моральное унижение ни в чём неповинных людей, среди которых находится и ребёнок. Садисты играют со своими жертвами как кошка с мышью, подпитывая в них надежду на спасение. Особенных причин мучить людей у них нет: им это просто нравится, это весело.

Фильм интересен, конечно, не сценами бессмысленного насилия, а той игрой, которую ведет режиссёр со зрителями. Периодически главный негодяй нагло ухмыляется прямо в камеру, обращаясь к зрителю: мол, ну как вам? Правда здорово? На кого вы поставите? Думаете, они спасутся? Этот эпатирующий приём – не просто новаторская «фишка», а ключевой момент фильма: после первого же подмигивания в камеру становится ясно, что никакой интриги в фильме не будет, а коль скоро это так, то продолжая смотреть дальше, зритель становится соучастником этого отвратительного действа. Ловко! Оказывается, пока два мерзавца на экране играют со своими жертвами, вне экрана Ханеке ведёт такие же «забавные игры» со зрителем. «Правда, вам нравится смотреть на чужие мучения? Вы их не просто одобряете, а уже втайне примеряете на себя роли мучителей, иначе зачем продолжаете смотреть?» - вот что, усмехаясь, говорит режиссёр своему зрителю. Апофеозом этого откровенного стёба стала сцена с перемоткой действия назад, после того, как одного из бандитов убивают. Это уже не насмешка, а открытый наглый хохот над глупеньким зрителем, только было начавшим радоваться справедливому возмездию.

С чем же связана такая бесцеремонность Ханеке? Многими своими работами он доказал, что является серьёзным, думающим режиссёром, а не просто шутником. Так в чём же дело?

А дело скорее всего в том, что средний обыватель, по мнению Ханеке, зажрался. Именно так: зажрался. Он превратился в бездумного потребителя, для которого жестокость – такой же продукт потребления, как и всё остальное. Что значит посмотреть триллер или фильм ужасов? По Ханеке это значит – смаковать насилие. Ну а раз зритель хочет насилия – нате, получайте! В этом смысле два друга в белых перчатках – это проекция массового спроса на насилие в кино. По сути, это два зрителя-потребителя такой продукции. А все возмущённые оханья – просто ханжество, нежелание зрителя посмотреть в глаза правде: это ОН издевается, избивает, стреляет, мучает, а не два великолепных актера, которые в жизни, я уверен, – милейшие парни. Должен признать, после фильма меня посетили угрызения совести, что, по-моему, является хорошим признаком. Значит, Ханеке действительно что-то такое нащупал. Вот и спасибо ему за это.

P.S. белые перчатки, которые носили два злодея, – это маска. Альтер-эго, другое «Я», которым не можешь, но мечтаешь стать. Это своего рода карнавальный атрибут, ведь анонимность («кожа закрыта, значит я как бы ничего и не делал, не прикасался, это не я») дарит свободу, в том числе и свободу быть зверем. Позже этот немецкий исследователь жестокости использует похожий атрибут в «Белой ленте», но уже в другом значении. Кстати, в восточной культуре белый – цвет смерти.

За постановку – 8

За идею - 10

За смелость назвать зрителя «болваном» - 10

Советую всем посмотреть именно эту оригинальную немецкую версию, а не американский ремейк.

Это Развлечение. Это Товар. Оно повсюду – на улице, в телевизоре, на бескрайных просторах мировой паутины…. В любой стране мира, в любом доме и семье, оно найдет себе место и совьет там свою паутину. Но скромной Австрийской семье «повезло» особенно – к ним в гости пожаловало зло во плоти, само воплощение всей уродливости и жестокости, толика которой есть в каждом из нас. Словно сошедшие со страниц «Заводного Апельсина», Пол и Питер, вполне могут составить конкуренцию старине Алексу и его принципам Ультра-Насилия. Что они, собственно, и доказывают на протяжении всех 110 минут «Забавных Игр».

Сравнение с «Заводным Апельсином» не случайно. Даже закрывая глаза на очевидное сходство во внешнем облике героев «Забавных игр» и шедевра Кубрика, эти два фильма объединят очень многое. Ханеке буквально подхватывает из рук классика эстафетную палочку, развивая и дополняя его притчу о безграничности человеческой жестокости и невозможности ее контролирования. И само собой, австрийский режиссер, не стал топтаться на месте, банально повторяя посыл «Апельсина». Фильм Ханеке показывает нам как те вещи, о которых Кубрик лишь предупреждал, воплощаются на самом деле, в жизнях обычных людей. Если действие «Апельсина» происходит в неопределенном будущем, то события «Игр» имеют место в нашей конкретной действительности. Причем по версии Ханеке все зашло куда дальше, чем предполагал Кубрик. Он считает, что насилие уже стало неотъемлемой частью нашего существования, главным блюдом на столе, к которому всегда нужна добавка. Недаром, главные злодеи все время издевательски подмигивают в камеру, как бы намекая, что шоу управляют вовсе не они, а сам зритель, который без таких шоу уже не может. Апогеем жестокого представления стала, конечно же, знаменитая сцена с пультом. Пол и Питер лучше знают чего хочет зритель, они действуют ему в угоду, не позволяя положительным героям испортить представление и лишить людей крови и зрелищ. Ведь, как говорит один из героев, «не стоит забывать о важности развлечений!»

Конечно, циничная и издевательская манера подачи материала не могла оставить зрителей равнодушными. Кому понравится, когда тебе в лицо тыкают твою же звериную сущность и указывают на собственные недостатки, особенно так нагло и бесцеремонно, как это делает Ханеке. Зрители не привыкли к такому обращению, не привыкли, чтоб им демонстрировали их зависимость от насилия. По уже сложившейся традиции, жестокость в кино подается в огромном количестве, но вместе с тем так, чтобы люди в кинотеатре не чувствовали себя виновато и неудобно. Идеальным примером такого подхода могут служить аж 7 частей фильма «Пила», в которых истязают так называемых «плохих парней», людей, которые якобы заслужили наказание и переживать которым – дело излишнее.

Исходя из этого, очередной волдырь на теле общества, вскрытый Михаэлем Ханеке заживать абсолютно не собирается. Напротив – разбрызгав гной по всей поверхности кожи, он лишь породил своих новых собратьев. Эту прискорбную тенденцию, собственно, и подчеркнул режиссер в авторемейке «Забавных Игр» 2007 года, цель создания которого для многих осталась загадкой. Этим ремейком Ханеке лишний раз говорит нам, что насилие не ослабило свою хватку, не встало на месте и уж точно не сдало позиции. Нет, оно продолжает свою бодрую поступь, точно также, как Пол и Питер, виртуальные и самые, что ни на есть, настоящие, продолжают свой безумный цикл пыток, стучась все в новые и в новые двери.

9 из 10

Как-то, много лет тому назад, в годы дальней моей молодости, пришлось мне присутствовать при ограблении квартиры. Той самой квартиры, где я родилась и прожила до того всю свою жизнь. Семья была на даче, соседи на лето разъехались, оставалась я одна, и вот кто-то шумно влез в квартиру, слышались грубые возбужденные мужские голоса, кто-то ломился к соседке, кто-то - в мощную дубовую коридорную дверь, за которой находилась уже хлипкая фанерная дверь в мою комнату, вышибить которую ударом ноги не представляло труда. И, надо сказать, мне тогда стало страшно. Очень страшно. В голове у меня лихорадочно вертелись несколько способов того, как можно поступить в этой ситуации, но все они были далеко небезопасны и заведомо раскрывали грабителям мое местонахождение. Я не знала, как поступить. И я чувствовала страх и беспомощность, ибо только в кино легко взять в руки первое попавшееся орудие и за пару минут справиться с многочисленным противником.

Так бывает во многих боевиках. Но не в картине Михаэля Ханеке 'Забавные игры'. Это страшная картина. Пожалуй, самая страшная и незабываемая, которую мне довелось видеть. Ибо режиссер, снявший фильм, сумел стереть грань между залом и экраном, вовлёк зрителя в само действо картины, втянул его в треугольник 'жертва-мучитель-зритель', где действие то и дело с экрана соскальзывает в реальность, в зал, он не дал смотрящему остаться в стороне, заставил в полной мере прочувствовать ситуацию изнутри, испытать панику, ужас, беспомощность, безнадёжность обыкновенной семьи, попавшей в лапы к изощрённо циничным отморозкам. Фильм 97-ого года настолько сильно воздействовал на человеческую психику, что на показ его на Каннском фестивале в зал не допускались беременные и дети, а зрителей предупреждали о присутствии в фильме почти непереносимых сцен насилия. И тем не менее, зал реагировал бурно и нервно. И это при том, что в 'Забавных играх' сцены физического насилия практически отсутствуют, за исключением одного маленького эпизода в самом начале - удара клюшкой по колену, и одного, столь же небольшого, в самом конце. Кинокритик Андрей Плахов назвал 'Забавные игры' самым шокирующим фильмом Европы.

Два симпатичных молодых человека в белых костюмах, Питер и Пауль, в течение двух часов экранного времени и двенадцати часов сюжетного глумливо и жестоко измываются над семьей из трех человек. Действие камерное, происходящее почти весь фильм на территории дома и дачного участка. Казалось бы, ничто не предвещает беды. Обыкновенная семья: жена Анна, муж Георг и их двенадцатилетний сын Жоржи приехали в свой загородный дом отдохнуть. Покататься на собственной яхте. Пообщаться со знакомыми. Просто соседка послала за яйцами одного из своих молодых родственников. Это очень вежливый, улыбающийся, предупредительный юноша. Только ужас какой неуклюжий. Взял и уронил яйца. Нечаянно обронил мобильник в раковину с водой. А вот и приятель его пришел. Хочет попробовать клюшку для гольфа. Он тоже очень вежливый. Только подзатянулось это посещение, и несмотря на то, что мальчики такие культурные, что-то странное в их поведении, глумливое, хотя это так неуловимо, что подошедшему от яхты мужу даже сложно так сразу объяснить... А потом всё завертится так, что мало не покажется. А мальчики будут всё такие же предельно вежливые и беспредельно жестокие... Они не задумаются о 'твари дрожащей' - они всего лишь забавляются от скуки.

Ханеке изучал не только театральное искусство, но и философию, и психологию. В 'Забавных играх' он включил все эти свои умения в действо и создал не просто жёсткий, ошеломляющий психологический триллер, но фильм-игру. Здесь всё по-настоящему и всё понарошку. Мальчик стреляет в бандита в минуту отчаяния из ружья, но ружьё незаряжено, но когда из ружья выстрелит бандит, в нём окажется пуля. Когда действие пойдёт не по сценарию, разработанному подонками, один из них схватит пульт и отмотает сцену назад, заставив пойти события так, как им задумано. Это еще больше усилит неизбежность. А обращения Пауля и Питера с экрана в зал сделают зрителя соучастником происходящего. Фильм показывает не только насилие, которое может неожиданно совершиться над каждым человеком, но и заставляет зрителя оценить свое собственное отношение к жестокости. А самое главное к тому, что оно показывается как шоу.

'Ты рассуждал о трудностях коммуникации между материальным и нематериальным мирами', - говорит один из этих подонков другому почти в самом конце фильма и начинает рассуждать о возвращении из мира придуманного в мир реальный, практически приближая самих себя вплотную к тому, что происходит уже не на экране, а в зале. Чтобы каждый понимал - это может произойти завтра и с тобой. Мы, созданные современной этикой, современным искусством, современными СМИ, маньяки, те, которых вы сами все равно оправдаете трудным детством, так уж вы воспитаны, мы придем и уничтожим вас. Так это выглядит перед тем, как Пауль и Питер отправятся издеваться над следующей семьей.

В 2007 г. Ханеке снял ремейк по собственной картине, практически один к одному, сдублировав каждую мизансцену, каждое слово и жест героев. Только актёров взял других, американских. Ибо хотел донести свою картину и до американского зрителя. Но фильм провалился в прокате. За десять лет новое поколение привыкло к жестокости настолько, что его не проймёшь даже 'Забавными играми'.

И напоследок воспоминание Андрея Плахова: 'Я вспоминаю свои ощущения от Ханеке, когда фильм 'Забавные игры' показывался на Каннском фестивале, это был юбилейный фестиваль. В общем, действительно, очень закаленные фестивальные волки, некоторые наши коллеги известные просто вышли из зала где-то за 10 минут до конца фильма и спасались в баре за бокалом виски. Потому что было ощущение такого мощного удара'.

Пожалуй, «Забавные игры» являются единственным фильмом Михаэля Ханеке, к которому действительно сложно подобрать аналоги. В этом смысле его можно назвать уникальным авторским творением, которое оглушительно громко ударило в своё время по Европе, захлопнув дверь известной «трилогии оледенения» и став её достойнейшим эпилогом. Неслучайно даже опытный немецкий волк Вим Вендерс на премьерном показе в Каннах, по его собственному признанию, почувствовал себя неуютно (читай: не понял). Чего уж говорить о простой аудитории, особенно, о той её части, что на взрощена на голливудоподобном материале, включая и трэш. Только они начали привыкать к мысли о том, что окружающее общество вместе с ними далеко не полноценно во всех отношениях и страшно далёко от гуманизма, им чётко и ясно указали на их аутсайдерское место в общей системе ценностей. И никаких двойных стандартов.

Вступив ещё на заре своей карьеры в прямую и жёсткую конфронтацию с традиционными кинематографическими формами и жанрами, Ханеке наконец-то создал настоящий игровой антитриллер, заранее отказавшись визуализировать в нём насилие, не отвергая его по сути. Главное оружие режиссёра – блестящее знание человеческой психологии, его стиль – использование самореферентных художественных и технических приёмов, его цель – подчинить и изнасиловать сознание зрителя, заставив его пройти вместе с героями ужасный путь и убедиться во взаимоисключительности добра и зла. 55-летний режиссёр сосредотачивается на страданиях членов семьи, раскрывая по полной драматизм их текущего положения посредством поведения Петера и Пауля, отражающего, в том числе, и мысли самих жертв, для которых намерения и мотивация их мучителей так и остаются загадкой.

Трудно сказать, кем на самом деле являются эти двое аккуратно и чисто одетых молодых людей, появившихся в буквальном смысле из ниоткуда. Пауль с пристально-холодным взором повзрослевшего Бенни, не стесняющийся называть своего приятеля толстым (игры играми, а за фигурой нужно следить!) – это явный лидер тандема. Зато Петер кажется более добродушным, если можно так выразиться, но это впечатление обманчиво. Оба любят спорт, в особенности гольф, сравнивают себя с известными анимационными персонажами. И наверняка у них где-то припрятана своя тетрадь смерти, регулярно пополняемая всё новыми именами.

После выхода картины в свет критическое сообщество в Европе и других странах, как водится, разделилось на диаметрально противоположные стороны – одни хвалили её за смелость и новаторство, другие едко критиковали за то же самое. И те, и другие были правы. «Забавные игры» действительно оказались самым смелым решением в карьере Ханеке, удалившегося на недосягаемое расстояние даже от себя прежнего и имеющим куда больший резонанс, нежели любая из его предшествующих работ. С другой стороны, для самой Австрии рубежа 90-х – 2000-х такое кино было вполне типично и хорошо соотносилось с рядом «чёрных комедий», синтезирующих насилие с иронией и во многом схожих с работами Ханеке – «Тотальная терапия» Кристиана Фроша, «Налёт» Флориана Фликера, «Приди, сладкая смерть» Вольфганга Мернбергера и др.

Вместе с тем, «Забавные игры» в известной степени являются консервативным фильмом, повторяя центральную идею всех фильмов Ханеке о зависимости внутреннего пространства человека от условий внешней среды, извлекающей из него подчас самых невиданных монстров. Здесь практически не к чему придраться, да и вряд ли нужно это делать. После просмотра остаётся масса впечатлений и отвратительное послевкусие, словно сам стал жертвой всех тех комплексов и ярлыков, которыми щедро одаривает человека созданная им же поп-культура.

Пересматривать 'Забавные игры' со знанием о том, что весь фильм снимался в качестве своеобразного манифеста против насилия - совершенно бесценный опыт. Как будто спадает какая-то маска из жестокости и излишних эмоций, и остаётся только голое и горькое нутро. И к диалогам иначе прислушиваешься, и детали теперь режут глаз как-то по-особому извращённо, но при этом честно.

Это действительно фильм, обязательный к пересмотру. Точнее, повтор улучшает его, оттачивает и, самое важное, - даёт совершенно другой угол обзора, совершенно другие ощущения. Хотя, скорее всего, большинству (как и мне когда-то) и одного раза покажется многовато. После первого просмотра я, испытав все эмоции, какие только есть на свете, съёжилась на диване с пустым взглядом и истерикой в горле. Я думала про этот фильм несколько дней, окрестила его одним из лучших в мире и твёрдо решила никогда больше к нему не возвращаться. И вот, спустя два года, я снова смотрю на мячики для гольфа и белые наволочки - но теперь на большом экране.

Теперь пик стресса достигается на первых двадцати минутах: каждая деталь становится огромным восклицательным знаком, каждый длинный спокойный кадр скручивает горло. Счастливая семья ещё не о чём не подозревает, а твоя память, как заведённая, считывает все мельчайшие подсказки, заботливо раскиданные Ханеке по австрийским газонам. Разрядка и какое-то парадоксальное успокоение наступает одновременно с хрустом отцовский ноги. Игра началась, и ты точно знаешь, кто выиграет. Пауль смотрит на тебя, и это даже как будто успокаивает. Мы тут просто играем, это кино. Фильм ещё не кончился, хотя ты надеешься на это, даже теперь, когда досконально изучила правила.

Надежда. Вот что поражает больше всего. Самым страшным и действенным пыточным инструментом режиссёр делает надежду. Он постоянно оставляет зацепки, задоринки, паузы, в которые как будто легко можно выскочить, ускользнуть из творящегося ада. Даже во второй раз действие захватывает зрителя до такой степени, что рациональная часть сознания как будто начинает работать с перебоями - кажется, сейчас им помогут эти люди в лодке! Ах, мальчик сбегает, он сможет! У него ружьё, сейчас он пристрелит этого ублюдка! Они уехали, слава богу! Телефон работает! И так далее, и эта игра, в которую всё время играют с сидящими в зале, не знает меры. Ханеке прекрасно знает, что хуже отчаяния может быть только неоправданная надежда и пользуется этим знанием с хладнокровной жестокостью.

Её пиковая точка, конечно, сцена с ревёрсом. Никаких шансов. Никакой надежды. Облегчение, которое нам в очередной раз позволяют испытать, за долю секунды превращается в тяжеленный камень где-то в грудной клетке. Кажется, сам Господь-монтажёр на стороне этих психопатов. Кажется, молитвы не работают. Кажется, все кинематографические инструменты только для того и созданы, чтобы, как говорит в конце сам Пауль 'Нереальный мир стал реальным'. Чтобы всё то насилие, что восхваляют с экранов, хлынуло однажды в реальный мир - только нужно скорее найти чёртов пульт!

Когда узнаёшь о посыле фильма, верится слабо. Большего уровня жестокости и безнадёги ещё поискать, думаешь ты. А потом понимаешь, что Ханеке ни разу не показывает насилие в кадре. Убийство ребёнка звучит на фоне, пока мы смотрим как Пауль готовит себе сандвич. 'Капитан корабля' умирает где-то внизу, под камерой. И даже сцена с раздеванием само раздевание не демонстрирует - мы видим только измученное лицо хозяйки. Камера то и дело как бы норовит сорваться и опуститься вниз, и мы не хотим этого - и в итоге остаёмся один на один с заплаканными глазами. Единственный раз, когда убийство показывается напрямую - вымышленный, отменённый магией монтажа. Просто издёвка, очередной лакомый кусок надежды и вместе с тем - упрёк. Вы, кажется, только что ликовали, увидев, как груд живого человека разлетается на кровавые куски? Ай-яй-яй. Кажется, кое-кто ничем не лучше Питера и Пауля.

Это действительно невероятно жестокий ильм, но жестокость его отнюдь не в ничем немотивированном насилии над благополучным австрийским семейством. Он жесток, жёсток со зрителем, который, несомненно, включал картину чтобы в очередной раз испытать полуживотные эмоции, посмотреть на кровь и пережить то, чего ему так не хватает в жизни. А в итоге прокатился на качелях из молитв и безысходности, чтобы в конце концов самому обнаружить себя в той гостиной напротив телевизора, залитого кровью.

«Забавные игры» - произведение, которое закрепило за Михаэлем Ханеке славу беспощадного и циничного режиссёра, и воздвигло его в ранг одних из самых влиятельных и обсуждаемых творцов киноискусства наравне, скажем, с Ингмаром Бергманом. В 1997 году на Каннском фестивале был представлен фильм «Забавные игры». Во время премьеры на билетах были сделаны специальные красные наклейки, предупреждающие, что публику ждет что-то по-настоящему жуткое. А ещё говорят, что половина зрителей, включая знаменитого режиссёра Вима Вендерса, покинули показ «Забавных игр». Такие подробности, связанные с премьерой фильма на главном европейском кинофестивале, непременно интригуют и готовят к чему-то действительно умопомрачительному. Поначалу Ханеке хотел написать небольшое эссе о насилии в СМИ, однако это желание переросло в намерение создать полнометражную картину. Решившись на это, Ханеке создал, пожалуй, лучшую свою работу (если не обращать внимания на мнения относительно «Белой ленты», которую признают венцом творения Ханеке).

«Забавные игры» начинаются с того, что перед нашими глазами вновь предстает счастливая семья из крепкого мидл-класса. Они радостно едут в свой загородный дом, играя в «угадай мелодию», надеясь, что их ждёт отменный отдых. Однако как только семейство въезжает в открытые ворота и начинает распаковывать вещи, их планы нарушают два смазливых мальчика Пауль и Питер, которые хотят всего лишь одолжить немного яиц. Молодые люди, на первый взгляд, не представляют никакой опасности. Напротив, своей доброжелательностью и выражением светских манер они внушают только доверие. На руках Пауля и Питера – белые перчатки, в душах – сокрытые от всех садистские наклонности. Слово за слово и парни уже вступают в конфликт с Георгом (отец семейства) и Анной (мать). Конфликт набирает обороты и перерастает в пугающее и тревожное действие, чтобы в итоге завершиться на сокрушительной эмоциональной ноте.

Пауль и Питер берут на себя роль демиургов, имеющих право вершить человеческую судьбу. Более того, они управляют экранным действием. Да-да, представьте, что герои фильма сами решают, по какому пути будет развиваться повествование, они противопоставляют себя логике сценария, устанавливая правила игры. Начиная «забавную игру» с ни в чём не повинным семейством, Пауль и Питер запускают маховик неотвратимых событий, которые неминуемо приведут к смерти. Неотвратимость и неминуемость смерти – главный элемент кинопроизведения «Забавные игры», чётко артикулированный Михаэлем Ханеке. Чего уж там, этот элемент главенствует и в нашей жизни. Смерть уравнивает всех – ведущий постулат экзистенциализма, философского направления, которое Ханеке тщательно штудировал на кафедрах Венского университета. Неизбежность гибели главных героев фильма «Забавные игры» видится во всём: спасительные артефакты (например, телефон или ружьё) оказываются бесполезными предметами; в руках Пауля и Питера находится пульт дистанционного управления, который может отмотать назад незапланированные сюжетные ходы, вселив ещё больше отчаяния в зрителя.

Самые шокирующие и тошнотворные сцены в этом фильме заключаются не в прямолинейной расчленёнке, не в жестоких телесных экзекуциях, а в перевёрнутом, сокрытом от зрителя действии, что подталкивает зрителя к домысливанию и дорисовыванию. Фильм «Забавные игры» оскорбляет нас тем, что сцены насилия и неминуемое движение к смерти в нём чередуются с дружескими подколками о весе, разговорами об этикете и досужими рассуждениями о литературных персонажах. Ну, представьте себе хотя бы на минуту маньяка-доброжелателя, который вместе с унижением своей жертвы проявляет о ней заботу. Душераздирающий оксюморон, бесспорно. Итак, два смазливых инди-мальчика, одетые в выглаженную форму игроков в гольф, препарируют райские кущи «благороднорождённых», персонифицируя собой Абсолютное Зло (вспоминайте Бенни из второй работы Ханеке). На зажравшиеся в неге потребительства головы обрушивается иррациональное, неизвестное, отчуждённое. Михаэль Ханеке показывает внутренне безмятежное и улыбчивое насилие по деструктивное силе не уступающее ординарному месиву. Вот оно: развитие темы деструкции буржуазного благосостояния. Хотели? Получите эстетскую версию, олицетворённую двумя интеллигентными парнями.

В отличии, например, от дебютной работы Ханеке «Седьмой континент», которая кончается «молчаливым отречением», в «Забавных играх» мы вынуждены наблюдать за «болтливым уничтожением» Анны и Георга, а также их маленького сына. Содержание этой, по мнению критиков, «экспериментальной» работы выдаёт вопиющую дерзость Михаэля Ханеке как творца. Австро-немецкий режиссёр является одним из тех кинематографистов, которые бросают все силы на провокацию зрителя. Михаэль Ханеке, как и датчанин Ларс фон Трир, признаёт главной целью своих фильмов вытащить людей из норы, в которую они залезли в нежелании сталкиваться с реалиями жизни.