Загадочный фильм итальянского кинорежиссера Микеланджело Антониони. Сюжет довольно прост: перед нами успешный молодой фотограф по имени Томас, сутки из жизни которого «запечатлел» Антониони. Однажды в городском парке Томас случайно застает целующуюся пару и незаметно делает несколько фотографий. Проявив пленку, он замечает труп в кустах. Главный герой хочет рассказать об убийстве друзьям, но им нет дела до этого. В это время главная героиня, та самая, которая была на фото с убитым мужчиной, не даёт покоя Томасу, требуя отдать пленку. Все это происходит на фоне своеобразной жизни Лондона середины XX века. (Да, действие происходит не в Италии).

Весь фильм - сплошной ряд символов и метафор. Это и не детектив, и не кино о жизни фотографа. Это, скорее, повествование об иллюзорности жизни.

Кто тебе звонил? — спрашивает Джейн.
- Моя жена, - отвечает Томас.
- У вас есть дети?
- Да. Точнее нет. Хотя мне все время кажется, что они у меня есть.… У меня и жены нет.

Мы так и не понимаем, видит ли герой то же, что и зритель? Был ли вообще этот труп? Или все, что мы только что увидели —мысли в голове героя, его фантазии? Такое, что Томас сильно желает, найти признаки настоящей жизни в этом до банальности однообразном целлулоидном мире, населенном моделями-куколками и мимами, хочет, чтобы случилось нечто драматическое, что начинает проектировать подходящие ситуации. Сначала он, переодевшись бродягой, внедряется к бездомным, затем его привлекает милая пара в парке. Это подсмотренное свидание герой использует как возможность запечатлеть детективный сюжет. Он играет в следователя, чтобы почувствовать себя живым и способным на реальное действие, а не только лишь на воспроизводство массовых иллюзий.

Фильм во многих аспектах атмосферный. Не могу не отметить операторскую работу. Невероятно красивые мизансцены! Особенно производит впечатление густой парк с таинственно шепчущимися деревьями.

Финальные кадры рифмуются с начальными, когда появляются мимы, формально не имеющие никакого отношения к событиям. Подростки с выкрашенными в белый цвет лицами вовлекают фотографа в игру в воображаемый теннис, а тот, поддавшись, согласившись бросить невидимый мяч, буквально растворяется в жёлто-зелёном пространстве кадра.

Антониони прекрасно передаёт состояние «некоммуникабельности». Стоит только вспомнить сцену, когда Томас наконец-таки находит своего друга Рона, с которым хочет поделиться историей о преступлении в парке, запечатлённом на пленке самим героем. Но никто не желает слушать ничего подобного. Окружающим гораздо интереснее закрыться в своём внутреннем мире и раствориться в экстазе под воздействием наркотиков.

Если Вы — любитель кино «на подумать», то рекомендую к просмотру данную картину. В конце, думаю, мысли придут к следующему «знаменателю»: наша жизнь - игра с правилами, которые мы сами придумываем.

Весьма приятно, что культовую классику возвращают на большие экраны, но творение Микеланджело на любителя. Картина с медленным повествованием демонстрирует авторское видение жизни молодого фотографа, который не стесняется в выражениях, не знаком с этикетом и знающий, что модели от него зависят. Лондонские фотосессии эпохи 60-х – это взгляд на культурное настроение всего поколения, вдобавок лёгкая игра с увядающим кодексом Хейса в цензурную эпоху кино.

Красивое повествование, приятная, тёплая операторская работа, крупные пейзажи и тесные улочки с различными домами – это кино прекрасно вбирает в себя отголоски прошлого. Как жизненные истории Франсуа Трюффо, так и «Фотоувеличение» Антониони – подобные ленты для эстетов и людей искусства. Запоминающая сцена съёмок моделей, где эротизм достаточно сильно выражен во взаимоотношениях фотографа и модели, как хозяина и питомца. Вдобавок, режиссёр пошёл на резкие цензурные нововведения – обнажёнка и сцена секса. Возможно поэтому за милым и спокойным повествованием, на которое в последующем нахлынет детектив, скрывается успех и всевозможное признание, а теперь и повторный прокат.

Перед нами фотограф, чья жизнь наполнена искусством, поиском вдохновения: от различных моделей до предметов антиквариата; вооружённый камерой следует навстречу приключениям. Фильм цепляет своим непредсказуемым поведением главного героя в исполнении Дэвида Хеммингса, фотограф интересен в восприятии окружающего мира. Встреча с навязчивыми девушками, которым не терпится попасть в объектив фотографа, личные прихоти главного героя и грубое поведение, чтобы выбраться на свежий воздух поснимать природу.

Именно в окружении пейзажей парка автор вводит саспенс, отсылая к «Окно во двор» Альфреда Хичкока, чтобы завязать интригу и представить второстепенную героиню, готовую на всё ради плёнки Хеммингса. Плёнка – это доказательство чего-то опасного, чего-то неправильного и личного, поэтому завязка с получением улик сталкивается с упорством и неприступностью фотографа.

Очередные культурные аспекты, примитивный эротизм, чтобы после всех дел вернуться к фотографии и впустить в повествование триллер. И всё! На этом мы сталкиваемся с осмыслением произошедшего, видим изменения героя, обеспокоенность и проверку фактов. Красиво выполнен перенос от чёрно-белых фотографий парка к месту съёмок, соблюдён цветовой контраст, показана основная зацепка, но последствия совершенно не оправдывают ожидания.

Возможно, именно в невозмутимости окружающего мира Микеланджело Антониони видел кульминацию. Паника и попытки решить вопрос тонут в неувядающем потоке свингующих 60-х, чтобы показать, что старания одного человека добиться каких-то действий не важны сейчас для молодёжи. Именно такой эпилог ставит режиссёр под финал, демонстрируя труппу артистов в масках, играющих в визуальный теннис. Мир итак безумен, люди бегают постоянно, что-то пытаются урвать от этой жизни, им нет дела до объекта триллера. Концовка ленты прекрасно была процитирована в «Разговоре» Фрэнсиса Форда Копполы, как доказательства того, что собственное помешательство не достигнет других людей.

Повествование вышло и долгим, и нет. На динамике и второстепенных героях, на предметах антиквариата и интригующих локациях действия били ключом. А вот основной посыл картины с детективом и триллером тормозит просмотр, статически характеризует действия героя. Не так сильно выстреливает фильм, как хотелось бы. Как культурное наследие и эволюция кинематографа он, конечно, важен, но сюжет неспешный и цикличный.

В отличие от большинства этапных фильмов, путь «Фотоувеличения» подобен синусоиде: мировое признание (золотая пальмовая ветвь) – культовый статус (американская премьера, после которой Антониони становится идейным вдохновителем Нового Голливуда) – громкое падение (кассовый провал Чимино, а следом за ним – переоценка интеллектуального кино как явления: «Фотоувеличение» – на то время самый модный образчик жанра – подвергается наибольшей критике; Антониони объявляют претенциозным, а «Фотоувеличение» – псевдоинтеллектуальным и пустым). Затем – обратный путь к вершине.

Но примечательно не столько это, сколько формирование взглядов на фильмы Антониони в годы их выхода. С легкой руки советской критики их рассматривали исключительно с двух ракурсов: «некоммуникабельности чувств» (тетралогия «Приключение» – «Ночь» – «Затмение» – «Красная пустыня») и «иллюзорности бытия» (трилогия «Фотоувеличение» – «Забриски Поинт» – «Профессия: Репортер»). Фокус этот стал настолько объемным, что широта его спектра распространилась и на западную критику, направив обсуждение в сторону софизма и экзистенции. За этим фасадом терялись даже слова самого режиссера о собственных картинах.

Во многих интервью Антониони развивал мысль, что все социально-моральные перемены, а также экспансивное развитие науки (и связанное с ними изменения образа мышления о современности) влияют на духовную и моральную сферу человека. Фильм был для Антониони прекрасным инструментом, позволяющим творчески размышлять о связях между людьми именно с точки зрения их взаимозависимости от перемен, происходящих в реальности. Выводы, к которым приходит Антониони в процессе своих рассуждений, концентрируются вокруг наблюдения и анализа существующей в современном мире пропасти между наукой и моралью.

Насколько наука направлена в будущее и ставит перед культурой новые задачи, настолько мораль направлена в прошлое. Этические нормы, которыми руководствуется современный человек, совершенно неадекватны новой ситуации, а мораль исключительно медленно и с трудом подвергается переменам. Такая ситуация приводит к тому, что человек отягощен багажом бесполезной и архаичной морали, и не может от неё избавиться. «Действует, любит, ненавидит, мучается — подталкиваемый силами моральных мифов времен Гомера. Это является абсурдом нашего времени, времени, когда мы летаем на Луну... в области чувств, морали царит полный конформизм... Человек, который не боится неизвестного в науке, перепуган неизвестным в морали».

С этой точки зрения «Приключение» и «Ночь» – не столько о «некоммуникабельности чувств», сколько о полиамурности и морально-этическом конфликте ею порождаемой. О смерти романтической любви как таковой и зарождающемся новом витке человеческих отношений – еще плохо артикулируемых, но уже достаточно явных и травмирующих, чтобы их игнорировать. Эти отношения направляют действия героев: ради новой формы выражения чувств, вынуждают обрывать и возобновлять привычные связи друг с другом.

«Красная пустыня» – опять же, не о «некоммуникабельности», а скорее о поиске человеком своего места в быстро меняющемся мире. Мире, в котором научный прогресс коснулся не только внешних сторон жизни, но и коренным образом изменил взгляд на духовные ценности: любовь, мораль, семейный уклад.

Что же до «Фотоувеличения», то это, пожалуй, самый сложный, самый многогранный и самый трудно анализируемый фильм Антониони. Фильм, ставший вехой в кино, вдохновивший множество будущих мастеров (Коппола, Олтмен, Кубрик), породивший множество трактовок, обсуждений и теорий. Фильм, о котором сам Антониони высказался лишь фразой: «я просто хотел рассказать о том, что фотограф, присмотревшись к фотографии, видит совершенно новые вещи».

«Фотоувеличение» при большом желании, конечно, можно рассматривать в свете «иллюзорности бытия», но скорее, в большей степени, это кино о конфликте «объективной» реальности и реальности, открывающейся взору художника во время работы над своим произведением.

В одной из начальных сцен фильма есть эпизод, в котором герой Хэммингса оказывается в мастерской импрессиониста. Тот говорит ему, что занят работой над новой картиной. Картиной, которая пока никак себя не «проявила»: это лишь набросок, очертания, форма. Но спустя время она обязательно станет цельной, и как только это произойдет – он уже не сможет её контролировать. С того самого момента, когда картина «проявит» себя, она выйдет за рамки его реальности. Станет частью реальности «объективной».

Запечатлев на фото предположительно влюбленную пару, предположительно в момент прогулки, Хэммингс, работая над фотографией, разглядел на пленке и нечто иное. То, что радикальным образом противоречит объективной реальности в виде формулы «парк – пара – свидание». Это новое значение в уравнении: не доступное взору обывателя, но уловимое взглядом художника.

Объективная реальность ставит перед Хэммингсом свои условия: фотографии бесследно исчезают, объект, запечатлённый на пленку, пропадает с локации. Реальность, которую он создал в своей мастерской – противоречит реальности, существующей за её пределами. Его реальность – это абстракция, доступная его собственному взору, и взору группки мимов, бросающих вдаль невидимый теннисный мячик. Мимы, как и Хэммингс, видят то, что необозримо для остальных. Мимы – тоже художники, раз за разом создающие свой собственный мир.

Это тот самый случай, когда смотришь фильм, доверившись высокому рейтингу и положительным отзывам критиков и зрителей. «Детектив!», «Триллер!». Что нам показывают: молодой перспективный фотограф «…однажды в городском парке случайно снимает целующуюся пару. Позднее при фотоувеличении герой замечает, что за идиллической картинкой прячется преступление». Какие ожидания вы возлагаете на такой сюжет? Ну как минимум что-то в духе «Прокола» с Джоном Траволтой. Итак, от профессионального глаза фотографа не ускользают противоречивые детали на фото. Он сравнивает, сопоставляет, изучает и выявляет преступление. И… Парам Парам Пам! Все! (финальная заставка Ералаша). Дальше детективная линия прекращает свое существование. И полученная информация для раскрытия преступления не используется никаким образом.

Да и вообще любое происходящее в фильме действие не приводит ни к чему. Почему о преступлении не оповещают полицию? Кто жертва? Кто убийца и каковы мотивы преступления? Мне сейчас кажется, что авторы и не хотели отвечать на эти вопросы. Может быть они хотели показать безразличие, упадок нравственных ценностей, смещение жизненных принципов молодежи? Наверное, этим и объясняется поведение персонажа. Например, как главный герой видит тело человека? В одном случае – это мертвое тело, которое является лишь объектом профессионального любопытства, удачным реквизитом для редкого фото. В другом – женское тело. Живое, молодое, красивое, но в глазах фотографа бездушное, похожее на манекен и желанное только для совокупления. Главного персонажа можно охарактеризовать как флегматичного человека, лишенного чувств любви и ревности. Подтверждению этому эпизод, в котором он приходит в дом к своей бывшей девушке и видит ее занимающуюся любовью. Ни тени удивления, ни желания закатить истерику. Посмотрел спокойно, тихо закрыл дверь и вышел. Поэтому если начать разбирать поступки героя, то они нам покажутся бессмысленными. Но если представить персонажа, да и остальных героев, ни как участников сюжета, а как средство выражения и демонстрации настроения общества в тот период, то будет ясно откуда это легкомыслие и отрешенность.

Но несмотря на наличие, как мне кажется, глубокомысленных идей – а подобная философия может показаться некоторым скучной – фильм привлечет ваше внимание присутствием красивых женщин и модных нарядов шестидесятых: прически, джинсы, рубашки, миниюбки. Женщины действительно красивы, сексуальны и естественны. Они обнажаются, позируют и играют. Но поверьте, в этом нет ни намека на пошлость.

Что в итоге. Я не могу понять какую оценку дать этому фильму. Как детектив или триллер я оценить этот фильм не могу. И как детектив смотреть не рекомендую. Но в рецензии я сам начал оправдывать работу авторов, обнаружив в произведении возможно сомнительный сакральный смысл. Кино, наверное, посмотреть стоит. Но готовьтесь к нудному и медлительному повествованию.

6 из 10

Хочется посмотреть какой-нибудь фильм, но современные штамповки набили оскомину?

Посмотрите 'Фотоувеличение' Антониони. Это фильм 1966 года, но язык не поворачивается назвать его старым, несовременным или скучным. Снят он очень здорово: интересные ракурсы, приятные цвета, локации — парк, студия, антикварная лавка... Облупившаяся краска на телефонной будке... Всё какое-то живое, чёткое, настоящее. Фирменный режиссёрский стиль делает фильм ненавязчивым, и в то же время притягивающим.

Не стоит ожидать от фильма захватывающего сюжета и крутых поворотов событий, чётко обозначенной истории с ясным смыслом, хотя фабула тут вполне детективная. Этот фильм невозможно заспойлерить, вам могут рассказать весь его сюжет от начала до конца, и ничего не изменится — вам всё равно будет нужно его посмотреть! Актёрская игра тут тоже не так важна, режиссёр называл актёров в своих фильмах 'движущимися пространствами', и это заметно. Это кино из разряда настроенческих, атмосферных, слегка меняющих ощущение действительности.

Ваш мозг и чувства устали от фастфуда и изголодались по настоящей еде?

Смотрите классику!

Вначале хотел написать, что фильм Фотоувеличение - эпический треш, но, почитав некоторые хвалебные отзывы, решил, что это просто такая задумка, а я что-то недопонял. В 2020 году, вообще, мягко говоря, непривычно смотреть фильмы без явно прослеживаемого добра и зла. Здесь, по сути, нет ни добра, ни зла. И эмоций тоже. Разве что, главный герой в начале вызывает отвращение своим цинизмом. После просмотра только понимаешь, что он просто устал от всего этого дер... кхм, приуныл. И в самом деле, как тут не приуноешь, если кругом секс, наркотики и рок-н-ролл, а ты непризнанный гений (признанный, только не в том, что самому нравится) Фильм, конечно, затянут, но на скорости 1,7 смотрится вполне бодро, рекомендую. Как уже писали, автор хотел привнести магический реализм в картину, но что-то пошло не так. На руках есть вещдоки, которые пытались отжать, холодное тело под кустом пощупано. Какая уж тут магия, кроме той, что тело вынес садовник. Вообще, фильм интересный, атмосферный, только после просмотра возникает мысль: 'что? и это все?! какого... я только что посмотрел?' А потом начинаешь задумываться, что герой, вообще-то, несчастный, одинокий человек. Ну, в общем, смотрите, только на скорости не ниже 1,7.

Не знаю, насколько имею моральное право писать отзыв о фильме такого великого режиссёра, как Антониони, снятого во время, когда многих из нас ещё не было и в проекте и о котором мы можем судить лишь по отснятым фото- и киноплёнкам, музыке и прочим опосредованным субстанциям, имеющим отношение к той эпохе. Но, с другой стороны, существуют относительно вечные материи, о которых может рассуждать каждый более или менее подготовленный зритель.

Я прочла множество рецензий перед тем, как написать свою, и могу сказать: нет ничего удивительного в том, что многие называют этот фильм 'непонятным'. Сюжетные линии действительно не развиты, некоторые эпизоды, как, например, визит незадачливых моделей, выглядят какими-то инородными, мешающими общей логике вкраплениями. Но, досмотрев фильм до конца, я смею предположить, что именно незаконченность, непоследовательность, нелогичность и потерянность и составляют суть замысла режиссера. Судите сами: бунтарский дух британской музыки 60-х - и вместе с тем бессмысленность образа жизни разнузданной молодёжи, лениво втягивающей в лёгкие дым; сходная с пулемётной очередью динамика спуска затвора фотокамеры - и вместе с тем слабые попытки главного героя совершить хотя бы какое-нибудь проактивное действие, когда этого требует ситуация - всё это явилось безупречным, абсолютно гармоничным фоном для демонстрации главной мысли: такого рода жизнь - не более чем фотография, на которой тебя очень скоро не будет. Ты останешься только иллюзией - человеком, который когда-то уверенно держал в руке фотокамеру и думал, что сам творит жизнь - но в итоге окажется бесконечно одиноким, с опущенными руками, не интересным ни чьим объективам. Ведь, как ни парадоксально, единственным 'живым', 'дышащим' мгновением фильма стало то, где себя явила смерть - такой, как она есть, настоящей и безусловной, в поразительно естественном среди всей мишуры, прекрасном саду, под шелест листьев. Всё остальное - бутафория, пластмасса, сиюминутная блажь. И не безнадёжен лишь тот, кто способен это заметить.

Думается, зерном всей картины можно назвать фразу, брошенную главным героем - что-то вроде: 'Не стоит бояться проблем: ведь они расставляют всё по своим местам'. Что ж - так и есть: во всей этой канители студийных съёмок, разъездов на спортивной машине, переговоров, приходящих и уходящих моделей сомнительного (а может, и вполне определённого) поведения главному герою выпадает внезапно шанс проявить себя как-то иначе, но вряд ли он сумел им воспользоваться: в силу царящей вокруг него атмосферы, образа жизни или его внутренних качеств.

Замысел режиссёра показался мне монохромным, как и костюм Томаса - но с намёком на остающееся над нами голубое небо цвета сорочки главного героя: всегда есть возможность попробовать жить по-другому. Вряд ли пересмотрю этот фильм, хотя снят он более чем достойно. Мне не близки такие сюжеты именно в силу того, что мне они кажутся лишёнными пищи для особенных размышлений. Хотя, возможно, когда-нибудь этот фильм откроется мне с другой стороны, и я изменю своё мнение.

Киноманы тоже люди. Как у всех, у них тоже есть свои слабости. Чего греха таить, одна из таких слабостей, это артхаус. Думаю многие согласятся со мной, что бывает такое, когда, желая выделиться, самовыразиться или ещё чего-нибудь, киноманы не находят способа лучше, чем похвалить или, наоборот, поругать какой-нибудь «дом искусств». Порой они делают это искренне, а иногда с выпяченной вперёд голубиной грудкой, будто желая подчеркнуть тонкий вкус и непревзойдённый стиль. Впрочем, неправильный артхаус, надо сказать, в какой-то мере сам побуждает к этому.

Я бы выделил его в разряд угнетающего кино, нещадно и жестоко показывающего или реальность (конечно же, намеренно выискивая все мрачняки), или же что-то невообразимое, одному автору понятное, опять же, почему-то очень хмурое. Ещё артхаус славится реализмом обыкновенным, что тоже мрак. Конечно, я не обобщаю всё до тьмы, но в большинстве своём у неудачных экземпляров дела обстоят так. Неважно какое направление. Как говорится, хороший фильм он и в Африке хороший фильм. Будь-то матёрый представитель специализированной кинопрокатной ниши или лёгкое развлекательное кино. Всё зависит от того, как снято. А по поводу модной тенденции серых тонов в независимом кино, то мне кажется, что на свете достаточно плохого, чтобы ещё лицезреть это на экране.

Возможно после предыдущего абзаца может показаться, что я ненавистник артхауса, но это не совсем так. Я считаю, что везде можно что-то найти, везде есть свои мастера. Авторское кино не исключение. Например, я поклонник творчества Дэвида Линча, мне нравятся работы Романа Полански, конечно, Куросава, эстет Стэнли Кубрик и ужасный Кроненберг. Терри Гиллиам тоже ничего. Всё зависит от того, каков фильм. В принципе, к Антониони я ненависти не питаю. Он признанный режиссёр и у него есть неплохие проекты, например, «Забриски поинт» (1969). За три года до этого он снял «Фотоувеличение». Обласканный критиками фильм был удостоен «Золотой пальмовой ветви» и послужил образцом для многих картин, прилежно исполненных в том же сонном ритме, что и оригинал.

Возможно, многие картины этой категории нравятся критикам потому, что они пустые. Пустые как старинный обшарпанный шкаф, стоящий в заброшенном доме на какой-нибудь богемной улице. И они (критики) очень радуются, когда видят такой шкаф, потому что могут положить туда всё, что захотят. Вздумается им наполнить его старой винтажной одеждой, навевающей соответствующие воспоминания — они наполнят. Задумают вложить в этот несчастный шкаф скрытый смысл бытия — так они и сделают. Потом после просмотра фильма будут долго сидеть и наполнять этот шкаф своими мыслями и переживаниями. Универсальная мебель, не правда ли?

Вот так и этот фильм. Нет, он не плохой. Маловероятно он может быть таким, поскольку делал его заслуженный маэстро своего времени. «Фотоувеличение» — гарнитур на любителя, сделанный качественно, с заметным усердием и скрупулёзностью часовщика. Изящный шкаф, точно бабушкин антиквариат. Но он пустой, и понять это можно только тогда, когда вы со скрипом отворите его дверцу, держась за отшлифованную резную ручку. Сейчас и я попробую приоткрыть этот шкаф. Не бойтесь, оттуда не вылетит стая летучих мышей, он ведь пуст.

Мы видим главного героя, это белый мужчина, типичный англичанин. Из тех, что как будто вечно несут с собой уныние дождя. Сюжет фильма можно описать одним словом — прострация. Потому что кроме того, что мы видим какое-то время главного героя (который похоже сам об этом не догадывается, судя по его энтузиазму) за работой, всё остальное время он пребывает в пограничном состоянии и шатается по экранной плоскости без дела, то заигрывая с какими-то девушками (первый английский фильм, где была показана обнажённая женщина), то покупая ненужный пропеллер или болтаясь по парку, фотографируя что-то, что никто не видит. И даже когда на снимке это что-то проявляется, всё равно нашего героя охватывают сомнения. Развитие сюжета уверенно двигается со скоростью улитки. Нет, оно вообще не двигается. Не даром фильм назван «Фотоувеличение». Потому что всё время кажется, что кто-то приближает зум на фотоаппарате, при этом, как и положено, стоя на месте. Всё приближается, приближается и приближается. Увеличение, увеличение, увеличение, увеличение, бесконечное зацикленное увеличение в никуда.

Есть фильмы для всех, а есть – избранные фильмы для немногих. К таким фильмам можно отнести работу Микеланджело Антониони «Фотоувеличение». Фильм был снят в 1966 году, в 1967 был удостоен премии «золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля, а также номинировался на «Оскар» за лучшую режиссуру и сценарий.

В самом начале фильма показаны молодые люди, грим на их лице роднит их с мимами. Создается впечатление некой утопичности всего происходящего.

Фильм сложный для понимания, но в этом его прелесть. В нем две сюжетных линии, которые в конце сливаются в одну. Первая – показывает праздную жизнь главная героя: его развлечения, фотосессии, красивых молодых девушек, его цинизм и уничижительное отношение к тому, что его окружает, следование своим желаниям и прихотям.

Вторая – встреча с загадочной и непонятной женщиной, заснятой им в парке с любовником, и заснятое им убийство.

Сам фильм очень странный и неоднозначный. Поступки, поведение героев нелогичны, так абсурдны и кажутся совсем бессмысленными. Например, покупка винта от вертолета.

Женщина, придя к нему домой, требует пленку, но он начинает издеваться над ней, и видно, что это доставляет ему удовольствие.

Сцены безумств, которые модели устроили на полу, смех фотографа…горький и в тоже время, страшный, безумный.

Когда он видит на фотографиях тело, и неизвестного человека с пистолетом, он понимает, что это убийство. Но негативы исчезают и тело тоже. Он начинает сходить с ума. Никто ему не верит. Его попытки понять, что происходит тщетны.

Герой растерян, он ходит по пустому парку, вновь появляются «мимы» и начинают играть в невидимый теннис. Невидимый мячик покидает корт, и Томас включается в игру, идет за ним, и мы слышим звук теннисного мячика.

Меня очень поразил взгляд Томаса…полный отчаяния и поиска чего-то невидимого, возможно, ответа на сокровенный вопрос?

На протяжении всего фильма главной является идея одиночества, не только главное героя, но и каждого человека в целом. Мы это видим в последнем кадре, когда Томас исчезает и перед нами остается лишь пустынный зеленый газон, словно, никогда и ничего здесь не было: ни фотографа, ни тела…Никогда и ничего!

Фильм рассчитан на узкую аудиторию. «Массовый зритель» не поймет этот фильм из-за его сложности и неоднозначности.

Фильм не шедевр… сейчас. В 60 он может и был открытием, чем-то новым, сейчас он выглядит как попытки режиссера найти новое в культуре. Как и сам главный герой, культура 60 годов пропитаны тем, чтобы найти искусство или придумать его и сделаться классикой для следующих поколений не обладая талантом в классических искусствах.

Попытка людей выделиться за счет псевдоискусств. Это и сам фотограф, и художник, и группа клоунов. И пока горделивый самовозвышающийся фотограф ездит на машине, другие с плакатами протестуют против войны. И фотографирует он явно без интереса, интерес возникает только он замечает на фото человека.

Сам фильм такой же, как разные герои, ищет признания и хочет стать шедевром, чтобы заметили, также исчезнет как человек под кустом и сам фотограф перед титрами. А девочки- поклонники, которым нужно придумывать во что то верить и превозносить и сходить с ума, над псевдо шедеврами, опять же чтобы выделиться, всегда найдутся и у фотографа и у самого фильма.

Фильм простой. Интересно только представления Лондона и Обиталищ 60х.

6 из 10