Когда приступаешь к очередному фильму Микеланджело Антониони, лёгкого зрелища не ожидаешь, тем более, если он снят по мотивам рассказа Хулио Кортасара. Однако, почти два часа просмотра протекли незаметно. Картина оказалась красивой захватывающей детективной и очень современной, несмотря на солидный полувековой возраст, историей, которая смотрится на едином дыхании, а от Антониони в ней - только ряженые молодые люди в начале и конце фильма. Во всяком случае, так сначала кажется.
А спустя пару часов после просмотра, находясь ещё в ауре фильма, вдруг понимаешь, что Антониони обвёл тебя вокруг пальца, и ты смотрел вовсе не детектив, а притчу, между кадров которой прячется целый мир, и мир очень непростой, фантасмагоричный, именно что кортасаровский, где точка отсчёта, из которой смотрит картину зритель, не стоит на месте, она движется, плавно перетекая из реальности в инобытие, которое с каждой минутой само всё больше становится трансформирующейся реальностью.
Главный герой фильма Томас (Дэвид Хеммингс) - молодой, пользующийся успехом фотограф-профессионал, необычайно энергичный, сметливый, быстрый, с прирождённым художественным вкусом, крепкой фотографической хваткой и бесцеременностью папарацци, снимает в парке влюблённую парочку. Пристально рассматривая затем готовые снимки и несколько раз увеличивая интересующие его фрагменты, Томас обнаруживает ускользнувшие от его взгляда ошеломляющие детали. Фотоаппарат беспристрастно зафиксировал то, что он не увидел собственными глазами. Пока Томас пытается разобраться в происходящем, фотографии из его мастерской исчезают, все, кроме одной, неразборчивой, по которой вообще трудно что-то сказать. Реальность тоже изменяется. И молодой человек уже не понимает: происходило ли с ним всё то, чем он жил весь последний день? Он случайно оказывается на представлении ряженых мимов, играющих невидимым мячом в теннис, а затем зритель не видит уже и Томаса - только площадку, где он только что стоял. И возникает вопрос: а был ли, собственно, мальчик? И что реального во всей этой истории? И если продолжать метафизический ряд Антониони, следующим вопросом окажется: а есть ли сам фильм, который только что смотрел зритель? И есть ли сам зритель?
Ещё раз подчеркну: философская подоплёка фильма подаётся очень ненавязчиво, она вплетена в саму детективную ткань произведения, и яркое чувство от неё появляется уже только после просмотра, вместе с ощущением послевкусия картины.
В 1967 году 'Фотоувеличение' получило ряд наград: 'Золотую Пальмовую ветвь' Каннского кинофестиваля, 'Оскары' за лучшую режиссуру и сценарий, 'Золотой Глобус' - за лучший зарубежный англоязычный фильм.
Резюме: пожалуй, кино не для всех, но ценителям кинематографа этот фильм однозначно будет интересен.
Мир окружающий нас иллюзорен и изменчив, вчерашний день навсегда уносится вдаль, становясь архаизмом. Ускоряющийся темп времени вносит неизгладимые перемены, ломаются и меняются стереотипы, меняется само видение всего происходящего. Жизнь выходит за рамки чего-то устойчивого, жизнь - это бесконечный поиск и бесконечное движение, она ирреальна.
Свингующий Лондон 60х годов, это время перерождения современной мысли, время культурной и сексуальной революции. Кинокартина Антониони вобрала в себя всю соль происходящего в эти годы, она олицетворяет дух того времени.
Белокурый герой кинокартины – талантлив и успешен. Томас - художник фотографии. Его жизнь превратилась в вечный поиск: он ищет тот самый кадр, ту самую модель, ту самую фотографию. И, не смотря на это, для него она безмерно скучна: бесконечный поиск изматывает. Надоедливые модели в одинаковых позах, c одинаковой мимикой и одинаковыми фигурами вызывают только раздражение и желание сбежать от них подальше. И Томас сбегает в антикварный магазин, но, что он собирается там найти? Он и сам толком не знает. Прогуливаясь в парке, фотограф натыкается на парочку, жеманно милующуюся в уединение, вот они прекрасные и отнюдь не банальные модели! Но почему, девушка столь горячо против этих фотографий, что даже пытается вырвать фотоаппарат у него из рук, а сидя у него в студии трясется от нервного возбуждения? Это удивляет и забавляет нашего героя.
Загадочное поведение прекрасной незнакомки неумолимо наталкивает Томаса на то, что в этих фотографиях скрыто нечто большее, чем просто банальная интрижка молодой с девушки с женатым мужчиной. Фотоувеличение дает потрясающие результаты: он снял не что иное, как самое настоящее убийство! Не это ли явственный результат его бесконечных поисков? Но что, теперь делать?
А утром окажется, что все улики исчезли, студия ограблена, и осталась только одна фотография, та самая на которой размытые очертания трупа, как усмешка и вопрос, а было ли все это на самом деле? Или это был всего лишь несуществующий мяч, для игры в теннис без ракеток? Сама жизнь не более чем игра, в которой мы сами выдумаем и правила, и состав игроков, а играем несуществующими предметами. Все есть иллюзия, и четкой границы между реальностью и вымыслом провести просто не возможно.
Можно провести параллель между рассказом Марка Твена «Таинственный незнакомец» и этой кинокартиной, только герою осознать себя помогает не ангел-Сатана, а убийцы, или даже само по себе убийство. Отрывок из монолога Сатаны может стать прекрасным подспорьем для осознания этого фильма « Но ты — это тоже не ты. Нет тела твоего, нет крови твоей, нет костей твоих — есть только мысль. И меня тоже нет. Я всего только сон. Я рожден твоей мыслью. Стоит тебе понять это до конца и изгнать меня из твоих видений, и я растворюсь в пустоте, из которой ты вызвал меня… Вот я уже гибну, кончаюсь, я ухожу прочь. Сейчас ты останешься один навсегда в необъятном пространстве и будешь бродить по его бескрайним пустыням без товарища, без друга, потому что ты только мысль, единственная на свете; и никому не дано ни изгнать эту одинокую мысль, ни истребить ее. А я лишь покорный слуга твой, я дал тебе силу познать себя, дал обрести свободу.»
И герой, исчезая, обретает свободу, ведь он это олицетворение самой жизни, вечно движущийся, вечно ищущей, стирающей вчерашний день ради дня сегодняшнего.
Томас – молодой талантливый фотограф, человек искусства со всеми вытекающими. Ведет себя развязно, рассекает по городу на дорогом авто, а молодые особы выстраиваются в очередь, лишь бы он запечатлел их на пленке. В один прекрасный день он внезапно прерывает фотосессию, выгоняет симпатичных манекенщиц и отправляется бессмысленно блуждать по городу, пока не находит нечто особенное. Тихий малолюдный парк, ветер колышет ярко-зеленую траву (которую, кстати, для пущего эффекта режиссер фильма требовал подкрасить), а где-то вдалеке наслаждается обществом друг друга таинственная парочка. По неизвестным причинам именно такой сюжет приходится по душе нашему герою, и он с упоением начинает щелкать затвором своего фотоаппарата. Как выяснится позднее, эти снимки повлекут за собой странную мистическую историю, в ходе которой Томас обнаружит труп мужчины из парка.
«Фотоувеличение» снят по мотивам рассказа Хулио Кортасара «Слюни дьявола», а рассказ в свою очередь был написан под впечатлением от ленты «Окно во двор». Сюжеты Хичкока и Антониони действительно похожи: главный герой видит нечто, по его мнению, криминальное, после чего длительное время сомневается, стоит ли верить своим глазам. Однако, если Король ужасов соорудил в итоге детективный триллер, хоть и держащий в напряжении до самой развязки, но все же не содержащий каких-то сложных метафор или тонких авторских намеков, то Микеланджело Антониони пошел дальше и создал философскую притчу, которая, прошу прощения за штамп, наполнена символизмом. Таким образом, можно утверждать, что автор фильма, фактически заимствовав часть идеи у другого режиссера, по-своему развил эту самую идею и вывел на совершенно новый уровень.
Сразу же бросается в глаза необычная игра актеров. Нет, я не собираюсь в тысячный раз говорить о том, что они «великолепно раскрыли свои образы» или «полностью вжились в роль». Образы-то может быть и раскрыты, да только отнюдь не в этом состоят главные впечатления. Зачастую поведение героев кажется странным, далеким от того, как люди ведут себя в обычной жизни. Где-то реакция персонажей на происходящее кажется слегка заторможенной, где-то они напротив, ведут себя излишне эмоционально или даже истерично в, казалось бы, спокойной обстановке. Вероятнее всего, это сознательный ход режиссера, который хочет, чтобы зритель не просто воспринимал такие эпизоды как небольшую часть общего повествования, а видел сцену целиком, и задумывался, почему же она так отличается от остальных.
Томас постоянно находится в поисках вдохновения. Будучи небедным человеком, он мог бы большую часть свободного времени посвятить разнообразным тусовкам, однако нашему герою это не интересно. Одним из его любимых занятий является изучение витрин антикварных лавок с целью покупки какой-нибудь необычной вещи. Однажды он находит там огромный пропеллер от самолета и немедленно приобретает его, хотя даже сам себе не может объяснить смысл этой покупки. На протяжении всего фильма подчеркивается мысль о разделении истинной ценности предметов и ценности, которой их наделяет человек: картина, долгое время казавшаяся ее автору простой мазней, после одного штриха становится гениальным произведением искусства; кусок гитары известного музыканта, за который фанаты группы готовы друг друга поубивать, становится совершенно бесполезным обломком за пределами концертного зала.
Вышеописанный тезис автор пытается применить к эпохе «свингующего Лондона». Алкоголь, наркотики, сексуальная революция, нескончаемые вечеринки, обожествление всего нового и современного – вот характерные черты Лондона второй половины 60-х. Посредством введения необычной детективной истории главному герою предоставляется возможность отречься от процветающего гедонизма, уйти от господства ложных ценностей. Удастся ли ему это сделать? Ближе к концу фильма Томас встречает по дороге группу мимов, которые вбегают на корт и изображают игру в теннис (у них нет ни ракеток, ни теннисного мяча). Понаблюдав некоторое время за странной игрой, фотограф присоединятся к ней, а после уже слышит звук ударяющегося мяча. Здесь Микеланджело Антониони сознательно обрывает сюжетную линию, позволяя каждому продолжить ее самостоятельно в любых направлениях.
Так или иначе, основные вопросы фильма отсылают к извечному гносеологическому спору между эмпириками и рационалистами, который заочно вели в свое время еще Рене Декарт с Джоном Локком. Томас не понимает, что же взяло над ним верх – разум или чувства. Возможно, на фотографиях ничего ужасного не было, и он лишь все домыслил? Или же напротив, зрение не подвело нашего художника, а рассудок просто вселил ненужные сомнения? Правильный ответ здесь найти невозможно, иначе все философы давно бы уже остались без работы. Одно можно сказать наверняка: Томас – фотограф, а фотография не меняет окружающий мир, она всего лишь изображение. Так что черт с ним с трупом, лучше уж пойти поиграть в «невидимый теннис» да посозерцать таинственную красоту самолетного пропеллера.
Этот фильм сложно постичь логикой человека, который изо дня в день ходит к 8 часам на работу, а в 16 с работы, как делают большинство обычных граждан. Кажется, здесь нет вообще никакой логики, но она есть, просто абсолютно иррациональна – это логика спонтанности, сиюминутности, логика момента. Поэтому выбор фотографа на роль главного героя символичен, ведь в фотографии изображение возникает из пустоты. Не замысел автора рождает произведение искусства, а пустота; не случайно художник-кубист, знакомый фотографа, говорит, что изначально его картины представляют собой хаос.
Фильм Антониони философски-символический, но мне, прежде всего, он показался интересным в психологическом аспекте. Режиссер мастерски нарисовал портрет человека искусства, движимый лишь импульсом чувства, человеком свободным от ограничительных рамок поведения в обществе. Имя персонажа, обозначенного в титрах как Томас, практически не звучит в самом фильме, что несколько обезличивает его, превращая случай в явление.
Главный герой – не просто фотограф, это Бог фотографии. Процесс съемки – это всегда творческий акт. Антониони в течение нескольких минут демонстрирует процесс «совокупления» модели и фотохудожника посредством фотокамеры.
Красивые девушки, как паломники к святым местам, тянутся в его студию сами, желая стать моделями; он мог бы буквально купаться в них, но, по его словам, они ему надоели. Жизнь интересует его как процесс, и общение с женщинами – это часть его, где никогда не ясно, чем все закончится. Мотивы его поступков непонятны зрителю, непонятны окружающим его людям, и, наверное, не всегда понятны ему самому.
Женщина, которую он застал вместе с любовником в парке, хочет назад компрометирующие негативы; она недоумевает, что ему нужно взамен: деньги, секс, что ещё? Его поведение нестандартно, потому что, на первый взгляд, нецеленаправленно, но цель появляется в процессе. Должно быть, в душе нее все кипит, но снаружи - ничего. Наш герой не просто садист, которому доставляют страдания мучающихся, он большой психолог, ловящий точку, где гнев, страх и непонимание «жертвы», перемешиваясь и взаимодействуя друг с другом, переходят в страсть к обидчику.
Девицы, которые не хотели демонстрировать фотографу грудь, через несколько минут в порыве страсти раздевают не только друг друга, но и главного героя. В этом перфомансе нет никакого плана: взрыв эмоций, контролируемый и направляемый потоком фантазии художника.
«Однажды, работая в городском парке, он случайно снимает заинтересовавшую его странную пару. А дальше… через вроде бы романтическое просвечивает вроде бы криминальное…», - гласит аннотация к фильму. Нельзя сказать, что эта псевдодетективная история составляет ядро произведения Антониони. Скорее наоборот, она идет в разрез с общей линией жизни фотографа: методичная работа «следователя» выбивает его из привычного русла спонтанности, и делает чуть более рациональным – этот контраст сложно не заметить. Увы, попытка логического мышления чувственного типа терпит фиаско.
Финал наступает неожиданно. Что хотел сказать режиссер, показывая труппу мимов, разъезжающих в автомобиле по городу? О чем размышляет главный герой, глядя на них, играющих в теннис? Осознает ли что, что вся его жизнь, подчиненная принципу спонтанности всего лишь игра? А может Антониони, споря с Шекспиром, выдвигает новый тезис: «Игра – это и есть жизнь»?
Ну и что с того, что мяча нет? Игра- то скучнее не стала!
Режиссёр, вроде как, и забывает с самого начала, что должен нас хоть как- то развлекать- напротив, Антониони, нарочито во всех деталях, показывает нам рутину обычного фотографа, которая почти не меняется даже тогда, когда в неё врывается убийство...
Соль истории совсем не в нём, кстати- весь фильм, как я понял, строится на образе главного героя, этаком человеке- 'не- знаю- чего- сам- хочухе'. Весь фильм безымянный фотограф (кстати, не знаю, может быть я плохо смотрел, но, кажется, имени главного героя в картине так и не прозвучало, что, опять же, только подчёркивает его обезличенность и причастность к остальной 'серой массе'!) куда- то ездит, что- то делает, покупает всякое барахло, ссылаясь на любовь к искусству (авангард, кажется). А когда гитарист какой- то рок- группы, сломав гитару, выбрасывает её в зал, наш фотограф тут же хватает эти обломки и улепётывает изо всех ног от бесчисленных фанатов! Оторвавшись от погони, он... Просто выкидывает останки инструмента! Какая- то 'собака на сене'- и сам не 'ам' и другому не дам! Наверняка, наш герой сам себе и придумывает это убийство, которое, якобы, обнаруживает при просмотре через увеличительное стекло на одной из фотографий, чтобы хоть чуть- чуть встряхнуть самому себе до того скучную и приевшуюся жизнь типичного преуспевающего яппи. Этакое 'Ложное движение' (ну и пусть, оно вышло почти на 10 лет позже)- не важно что, была бы иллюзия хоть чего- то!
Здесь особенно символичен финал- некие клоуны, играющие в теннис невидимым (!!!) мячиком... Перекинув мяч за забор один из клоунов просит нашего фотографа его поднять. Тот, не долго думая, делает это, как бы принимая условия игры. Именно здесь, в финале, окончательно стирается граница между реальным и видимым... Ну и что с того, что мяча нет? Игра- то скучнее не стала!
Главный шедевр Антониони или фотоувеличение личности
Когда я работаю, всё кажется мне просто красочным хаосом... (с)
Картина «Фотоувеличение» режиссёра Микеланджело Антониони появилась на свет в 1966 году, принеся с собой новые черты авторского кино, загадочного, непостижимого и настолько глубокого, что здесь будет уместно выражение «сколько людей, столько и мнений», ведь каждый зритель понимает такое кино по-разному.
Это фильм о модном британском фотографе по имени Томас и его повседневности, которая начала попахивать обыденностью и скукой. Но жизнь меняет случай, и таинственное происшествие, по воле судьбы запечатлённое объективом фотоаппарата, вовлекает Томаса в круговерть жутковатой смеси иллюзий и реальности. Граница между мнимым и подлинным практически стёрта. Тем не менее, нетрудно понять, что мир гламура и моды явно иллюзорен, в то время как то, что находится за его пределами, и есть реальная жизнь. Понять, где правда, а где вымысел – всё равно, что искать смысл в картинах Пикассо. Глубокая суть царящей атмосферы сюрреализма до конца не понятна даже автору, поэтому наше воображение и фантазия думают и решают за нас.
Фотоаппарат Томаса – связующее звено между его мировоззрением и окружающим миром. Объектив ловит каждый момент, будь то лица улыбающихся прохожих, сильные руки рабочих завода или поцелуи влюблённой пары на фоне красочной зелени парка. Фотограф видит всё – и красоты, и язвы этого мира. Прося позирующих моделей закрыть глаза, он сбегает от скучной и глупой действительности, одержимости модой и стремления к идеалам навстречу мгновению, которое сумеет перевернуть с ног на голову всё его существование.
Особенно важную роль в любом из эпизодов картины играет своеобразная тишина, которая прерывает диалоги или вовсе доминирует над ними. Здесь зрителю предоставляется уникальная возможность наблюдать со стороны за тем, что происходит в жизни героя, но не знать, что творится у него в голове. Так развивается фантазия, так приходит умение анализировать и размышлять. Когда слова не важны, важны поступки, движения, мимика, жесты, взгляды. Такое доступно не всем.
Продумывать всё до мельчайших деталей и даже подкрасить траву, чтобы она выглядела более яркой и сочной – это тот самый профессионализм, который заслуживает уважения. Работа оператора, сценарий и музыка достойны похвалы. Особенно саундтрек, который хорош тем, что он есть, но его не замечаешь, погружаясь в сюжет с головой.
Авторское кино понятно не всем, так что будьте готовы к миллиону вопросов, возникших в вашей голове, и к тому, что у вас не всегда получится найти ответ на каждый из них.
Сегодня мне довелось увидеть красивое кино, наделенное постмодернистским смыслом. Заранее прошу прощения за возможный спойлер, да и вообще, если вы опасаетесь увидеть пересказ, смело прокручивайте вниз.
Мир вокруг – это абстрактная картина. Художник в приступе вдохновения обрызгает холст красками, а потом скажет:здесь что-то есть, со временем это проступит. На снимках в парке, которые почему-то не дают покоя этой девушке, героине прекрасной Ванессы Редгрейв, внезапно проступают подробности – человек скрывается в кустах, в его руке пистолет, а потом – труп под кустами. Или это только показалось? Фотоувеличение – ненадежная вещь, стоит ли доверяться тому, что тебе кажется? Ты открыл тайну, твоя комната увешана свежепроявленными снимками, по твоей спине – мурашки от осознания причастности к тайне. Потом среди ночи ты оказываешься посреди безлюдного парка, и труп лежит там же, где лежит на фотографии. В ночной тишине ты даже как бы слышишь щелчок взводимого курка… Пока тебя не было, в твоем доме кто-то побывал, нет ни фотографий, не пленки. Что есть? Только сильно увеличенный снимок возможного трупа в негативе, подозрительно похожий на одну из тех абстрактных картин, на которых можно что-то увидеть, лишь накурившись марихуаны. В растерянности ты идешь к своему другу и приводишь в порядок расстроенные нервы, даешь отдохнуть перегретому сознанию. Наутро в парке уже нет трупа. А был ли? Остался снимок и смутное воспоминание, в истинности которого ты уже сомневаешься, опьяненный дурманом легких наркотиков. То, что мы видим в мире – действительно ли это происходит, или это наше сознание играет с нами? Как те мимы, что играют в иллюзию тенниса на корте, и ты, понимая нереальность этого, начинаешь слышать удары несуществующего мяча о несуществующие ракетки.
И еще, главный герой – интересный персонаж, импульсивный и спонтанный, покупает огромную лопасть от пропеллера, заказывает еду в кафе, чтобы спустя минуту уже гнаться за кем-то, а потом уехать в неизвестном направлении, поддаваясь новому внезапному желанию. Пожалуй, фотограф должен быть таким: красота ускользает, тайны приоткрываются на мгновение, чтобы исчезнуть навеки, и чтобы поймать все это в объектив фотокамеры, требуется быть таким же непостоянным.
Сфотографировал, проявил, заметил, увеличил, проявил и... Это как бы все действия, которые происходят в фильме. Ну, т.е. не все, но основные!
Вообще Антониони создал потрясающее кино. Фильм очень красив, стилен, атмосферен. Я уже давно не видел такого количества красивых девушек в кадре на одну минуту хронометража ленты. Интересный сценарий, отличная задумка, игра с реальностью - все на высоте. Чуть подробнее...
Режиссуры - великолепна. Например, когда ГГ фильма фотографирует пару в парке, то постановщик просто невероятнейшим образом создает атмосферу тревоги и, в то же время, спокойствия. Конечно, тревога преобладает, но как он ее создает: цвет травы и деревьев, шелест листьев, смена ракурсов, ветер, небо затянутое тучами. При этом Антониони не концентрирует внимание на чем-то одном. Все это составляющие одного кадра. Автор видит картинку целиком, а не по отдельности и дает зрителю также все рассмотреть, абсолютно четко выдерживая длину каждой сцены так, чтобы мы смогли все оценить и проникнуться. На мой взгляд, это и есть высший класс режиссуры. И таких сцен много... и каждая о чем-то о своем, т.е. она не повторяет по атмосфере предыдущую, а скорее дополняет и продолжает ее. Таким образом, создается общее внутреннее состояние всего фильма...
Актеры тоже великолепны. Чувство паранойи главного, легкость девушек, оторванная молодежь того времени. Добавим к этому замечательные реплики, написанные для персонажей... Получаем фактически текстуально фильм почти шедевр! О сценарии не буду писать, чтобы не заспойлерить сюжет, но скажу только одно: скрипт дает возможность раскрыться даже самым десятым по значимости персонажам, фактически всем, кто засветился в кадре, и даже если для них не написано ни одной реплики, т. к. один их вид, их игра и сцены с ними полностью характеризует их персонажей.
Очень понравились аллегоричные начало и концовка. Все мы играем роли, каждый свою...
Вот еще что: хочу в 1966 год, когда не было 3D, реалистичной манеры съемки и всех остальных «игрушек» современного кино. Фильм снят плавно, мягко, ровно, не дергано (я очень люблю стэдикам), с отличной цветопередачей. Визуально фильм смотрится получше многих современных. Вообще можно сказать, что фильм выглядит очень современно и актуально, без всех феничек современного кинопроизводства...
В общем, это потрясающее кино, которое достойно называться классикой!
Изначально на зрителя обрушивается спокойный сказ о молодом фотографе, для которого даже в свободные минуты расставание с камерой будет равноценно греховному деянию, он блуждает по Лондону в поисках сочных и интересных кадров. Этот молодой человек хорошо знает цену себе, ведь многие готовы прилично заплатить, лишь бы парень сделал с ними небольшой фото-сет. А однажды ему удается запечатлеть нечто такое, что лишит его сна и всего остального, и виной всему та парочка, которая попала ему на глаза, а точнее в объектив его камеры. Тем самым рассказ сменяет спокойный характер на резко параноический.
С помощью картины “Фотоувеличение” Микеланджело Антониони ставит под сомнения существование всего окружающего вместе взятого, давая явные намеки с начальными титрами и финальными. Но и это еще не все, ведь по большей части полноценно отыскать все смысловые посылы автора никак не удается, Антониони известен тем, что снимал, тщательно скрывая свои секреты и практически не давая каких-либо подсказок. Там, где нужно разглядеть внимательнее силуэт, режиссер наоборот отдаляет его в глубины, условно говоря.
Повествование выстраивается таким образом, что подкидывая наживку зрителю, подкармливая какими-то эстетически совершенными видами, выводит его вместе с основным героем в исполнении Дэвида Хеммингса на ложный след псевдо-детектива. В том месте, где мы продолжаем искать ключи, и даже внезапно возникает логическое объяснение происходящему, да и то явно неточное, вдруг оказывается, что все это совсем уж и не важно. Выставляя напоказ свое новаторское видение, которое актуально и по сей день, Антониони подвергает сомнению все собственноручно изображенное ранее.
Несмотря на то, что не все кажется понятным, что выставляется на общее обозрение, картина обладает атмосферой, от которой совсем не хочется отделываться, возникает желание находиться в гуще этих не совсем динамичных событий, наблюдая за работой основного персонажа, за его выходками, похождениями. Самым притягательным выглядит процесс съемки всех этих привлекательных девушек, сцены с которыми вошли уже в историю кинематографа. А отличная игра Дэвида Хеммингса, затмевающая всех остальных, просто приковывает, равно, как и участие в ленте Ванессы Редгрейв.
Для таких фильмов, которые оказываются довольно-таки стеснительными по отношению к своему зрителю, конечно же, одного и единственного просмотра явно не достаточно. Для того чтобы что-то лучше понять, нужно будет возвращаться к фильму еще и еще, дабы найти ответы в тех местах, где на первый взгляд ничего и не происходит. А это и есть основная отличительная черта ленты “Blow up”. Режиссер уводит нас в рамки детектива, криминала, начиняя смыслом все остальное, словно не желая делиться истинно сокровенным и снятым исключительно для собственного удовольствия.
Но был ли основной герой? Было ли все остальное? Вполне возможно, что это все лишь только фантазия, попавшая в объектив камеры. Может быть, и не было изображенной ситуации, это лишь плод воображения персонажа, что откровенно скучает и ему хочется быть нечто большим, чем просто мастером фотосъемок. А вообще, фотограф, это практически то же, что и художник, он творец с обширным воображением, способный выдумать все, что угодно, как для себя, так и для всех остальных. А возможен и такой вариант, что все изложенное, это иллюзия, к которой зритель пришел самостоятельно, зацикливаясь на одном и совершенно забывая о другом.
Антониони блестяще передает все ощущения, испытываемые главным героем - потерянности, напряженности, взбудораженности, эксцентричности, непонимания - зрителям. Однако, несмотря на то, что пространство фильма наполнено подсознательно ощущаемой внутренней энергией, до финальных титров Антониони не дает никаких подсказок, никаких намеков на смысл всего происходящего. Именно недосказанность, некая смысловая пустота становится главной идеей Фотоувеличения. Именно она, а не псевдодетективная линия, держит в напряжении до самого конца.
Неслучайно главным героем выбран фотограф, профессия которого предполагает отражение объективной реальности, лишенной субъективных оценок и индивидуальности восприятия. Однако, что такое реальность? Реальность - это всего лишь система условных символов и знаков, устанавливаемых людьми. Без символов, придающих каждому предмету и явлению значение, реальность не имеет никакого смысла, она лишается сущности, становясь всего лишь набором бессмысленных объектов. Какой смысл в фотографии, если на ней изображены неизвестные люди? Какой смысл в жизни, если ты - всего лишь песчинка во вселенной, которая исчезнет через несколько секунд?
Но человеку свойственно искать смысл во всем, иначе он чувствует себя потерянным и отчужденным. Именно поэтому (а не потому, что конкретно его жизнь потеряла всякий смысл, смысл жизни в принципе - условность, такой же символ, как и все остальное) Томас увеличивает до бесконечности фотографию, в поисках той самой сущности, которая скрывается в реальности, которая придает всему смысл. По сути, фотоувеличение - это метафора экзистенциального поиска сущности вещей. Герой мечется с места на место, но нигде не обнаруживается сущность - пропеллер становится бесмысленным предметом мебели, теряя свое истинное предназначение, гриф гитары, вынесенный из клуба, где за ним гонятся толпы фанатов, на улице становится бесмысленным куском дерева. Поиски приводят его на теннисный корт, где мимы имитируют игру в теннис, воспроизводя суету окружающей жизни. Мячика нет. Игра бессмысленна. Однако герой принимает правила игры, кидая невидимый мячик обратно.
Другим элементом всей конструкции становится размышление о цели искусства - должно ли оно отражать жизнь или создавать некую абстрактную, субъективную реальность, извлекая образы из нашего сознания, но оставаясь беспомощным перед главным вопросом - зачем все это?
