Фильм прекрасный. Я чувствую послевкусие глубокого удовольствия после просмотра. Здесь огромное количество неоднозначных моментов, которые можно додумывать, по своему интерпретировать и десятки раз пересматривать.
Больше всего меня наверное восхитила новелла с мисье Дерьмо. Забавно, что он является главным персонажем другой картины Каракса 'Токио!'.
Мне очень нравится идея нечеловеческого существа, кого-то типа трикстера, вылезшего из канализации или откуда-то с кладбища, и начавшего терроризировать город. Он вроде бы и похож на человека по внешнему виду, но совершает максимально странные, нечеловеческие и противные действия. Есть в этом что-то чарующее и уникальное. Да и внешность его настолько ужасна, что становится прекрасной.
Ну и в целом эта новелла с мисье Дерьмо построена на максимальном ломание ожиданий зрителя - сначала этот Трикстер ворует супермодель, приводит в своё логово и вроде бы должен начать её раздевать, но он наоборот полностью покрывает её тело одеждой, потом он сам раздевается и кажется, что должен начать её насиловать, но он ложиться ей на колени и она начинает петь ему колыбельную.
Шикарно
Сцена в церкви с гармошкой, по сути антаракт в середине фильма - это просто экстаз.
На контрасте с остальными пережитыми образами героя это и правда ощущается как антракт. А как же красиво это выглядит и звучит... Я раз 10 уже эту сцену пересмотрел и до сих пор получаю от неё эстетическое удовольствие
Концовка тоже одна из лучших точек в кино, которые я встречал. Мы ждем каких-то ответов, но получаем диалог лимузинов, заканчивающийся знаковым 'Аминь'. Похоже на окончание молитвы. И правда, больше как будто и не нужно.
После просмотра фильма ощущение какой-то радости, удовольствия и даже немного счастья. Ты как будто получил не какую-то конкретную историю, а некий набор образов, картин, иллюстраций, в каждой из которых можно искать что-то для себя.
Если говорить про заложенные в фильм глобальные смыслы, связанные с масками, которые мы каждый день носим, то в целом это конечно интересно, но лично я получил больше удовольствия от эстетики фильма, его структуры и более локальных смыслов.
Еще раз повторюсь - фильм прекрасный. Нужно будет обязательно пересмотреть, уверен, что придет что-то новое.
Это туалет не работает или это произведение «туалет не работает»?
Прочитав описание, увидев неплохой рейтинг Кинопоиска - 6,7, просто фантастический рейтинг кинокритиков - 91%, а также номинацию на Золотую пальмовую ветвь, я настроилась увидеть отличный фильм с глубоким философским смыслом. После просмотра данного «произведения» возникают сомнения: «А мы точно смотрели один и тот же фильм со всеми этими людьми?», ибо никакого «глубокого философского» и даже простого смысла я здесь не увидела.
Есть такая шутка: «Я взял с собой камень и поехал на выставку современного искусства. Гуляя по выставке, я оставил камень в центре зала, через две минуты вокруг него стояло восемь человек». На мой взгляд, эта шутка как нельзя лучше отражает всю ситуацию с данным фильмом. Критики и прочие «тонкие ценители искусства» собрались вокруг этого камня и пытаются найти (и даже находят!) смысл, который хотел донести до нас режиссер (он же сценарист), а никакого смысла нет: это просто камень. Надеюсь, что Леос Каракс специально снял такой тошнотворный фильм, чтобы получить какую-нибудь награду, а затем посмеяться над всеми восторженными отзывами. В противном случае, возникают сомнения в его адекватности.
Итак, что же я увидела в этом фильме. Некий мсье Оскар ездит по Парижу на белом лимузине и перевоплощается в разных людей: в старушку-попрошайку, в богатого умирающего старика, в бандита со шрамом, в заботливого отца… Тут, конечно, можно сказать пару комплиментов гримерам, костюмерам и актеру Дени Лавану: все эти персонажи действительно выглядят натурально и совсем не похожи друг на друга. К сожалению, на этом все разумное и логичное в «Святых моторах» заканчивается, и нас ждет почти два часа бессмысленного бреда. Мы увидим: безумного нищего, которые ест цветы на кладбище и откусывает пальцы помощнице фотографа; умственно отсталую модель, которая в канализации поет колыбельную похитившему ее абсолютно голому нищему с черным квадратом на спине; убивающего свою точную копию главного героя; человека, вернувшегося к домой к любящим жене и дочкам – ШИМПАНЗЕ; стадо говорящих белых лимузинов…
Весь фильм меня мучили два вопроса: «1. Что здесь вообще происходит?» и «2. Причем тут «Святые моторы»?». Если ответ на второй вопрос я получила в самом конце фильма (куча белых лимузинов заезжает в какой-то ангар с вывеской «Святые моторы»), то первый вопрос так и остался без ответа.
Если Вы действительно понимаете современное искусство, любите артхаус и Вам не показалось записками сумасшедшего описание содержания фильма в третьем абзаце, то можете посмотреть этот «шедевр». Возможно, он Вам даже понравится. В противном случае – не тратьте на это свое время.
Моя оценка 1 из 10. Безусловно, один из самых отвратительных фильмов, которые я когда-либо видела. Оставляет после себя неприятное ощущение.
Не уверен, что на шедевр нужно писать какую-либо рецензию. Настоящая Картина надолго переживет и гонителей, и ныне существующих восторженных поклонников. Те, кто могут оценить эту работу – и сами это сделают; те же, кто это произведение не поймут – не поймут его и после прослушивания любых самых красноречивых панегириков. Во всяком случае, этот фильм резко делит зрительскую аудиторию (в своей общей массе) на неистовых хулителей, столь же ярых поклонников, а также тех, кто не понял, но что-то почувствовал. Кстати, меня отрицательные рецензии на этот фильм только забавляют, ведь его нельзя испортить подобной критикой. И желания отыграться в рецензии на какой-нибудь образец ширпотреба не вызывают. Смотрите с миром…
Фильм я видел в кинотеатре почти сразу после выхода его на экраны – не терпелось узнать, что же приготовил любимый Каракс, уже отличившийся в этом столетии шедевральной короткометражкой Merde (сборник «Токио», 2008). И увиденное превзошло мои ожидания. Ведь был у Каракса достаточно слабенький (на мой вкус и на незаурядный в целом потенциал этого режиссера) «Пола Х». А «Любовники с нового моста» весьма заметно уступали «Дурной крови». Но тут режиссер превзошёл себя. Это бесспорно вершина его творчества и одна из лучших кинокартин нынешнего столетия. Кстати, посвящена памяти его супруги, Екатерины Голубевой, к сожалению покинувшей нас три года назад. Харизматичная была актриса.
Несколько слов о личном восприятии. Кино о кино: не собственно о процессе, а о части мира, а также видение человеческой составляющей мира, как части случайного распределения ролей. Кино, выходящее за рамки собственно кино и перетекающее в жизнь. И возвращающееся обратно в кино – внешним обликом существования людей. Кино также о том, что Мастеру важен не столько сюжет произведения, сколько его реализация в рамках абсолютного искусства; что одинаково гениально может быть показана банальная человеческая трагедия, заурядный детективный момент, или фантасмагория, а в качестве актера может выступить даже автомобиль. О том, что современный режиссер приходит к пониманию того, что все основные сюжеты уже много раз обыграны и для того, чтобы дать зрителю что-то новое нужно быть не ремесленником, а художником. Недаром в фильме присутствуют реминисценции на известные многим киноработы различных режиссеров и созданных в различных жанрах, без лишнего акцентирования вплетённых в канву повествования.
И конечно порадовал здоровый гротеск, так удачно сочетающийся у Каракса с общим драматизмом полотна и находящий свою кульминацию в обыгрывании персонажа из своего предыдущего фильма: прием не то чтобы новый в кинематографе, но в данном конкретном случае разыгранный блестяще. Что и говорить: сочетание Режиссер-Актер в случае Каракс-Лаван – это нечастая удача в кино.
Я не вижу в этой работе сюрреализма или абстракции – всё показательно определено и логически законченно. Казалось бы нарочитая несвязность образов, разыгранных Лаваном, на самом деле составляет основу единой режиссерской концепции, смею полагать тщательно продуманной. Именно таким образом режиссер вытягивает зрителя из привычного русла восприятия экранной картинки, как единичного объекта повествования; и делает это для того, чтобы раскрыть суть создания абсолютного кино, которое неотделимо от настоящей жизни, состоящей из великого множества картинок. Неотделимо настолько, что входящий в зрительский зал Режиссер становится зрителем, никогда прежде не видевшим ни одного фильма.
Это очень странный фильм… очень труден для восприятия.. Но это делает его еще более интересным и привлекательным… Я очень долго готовила себя внутренне для его просмотра, молясь про себя ни в коем случае во время просмотра не заснуть или вообще выключить… Готова была ко всему)… Решившись все-таки, после пяти минут просмотра оторваться уже было невозможно, и для меня эти два часа буквально пролетели- вот уже финальные титры…
Великолепный Дени Лаван еще раз показал всю многогранность своего таланта- здесь было предостаточно возможностей для этого. Как завороженная, я следила за всеми метаморфозами, которые случались с ним в течение фильма. Будем честными, здесь он блистал…) Безумно понравилась Кайли Миноуг, сцена с ее участием для меня в моей памяти останется самой впечатляющей. Не могу отметить лишь Еву Мендес, хотя возможно, я чрезмерно субъективно отношусь к ее актерским работам, и возможно, в данной картине, ей было нужно показать себя в том образе, в котором мы ее лицезрели…
Прекрасная музыка была приятным бонусом ко всем достоинствам данной картины...
Однозначно, данный фильм будет каждым из нас восприниматься по-разному: кем-то он будет принят, кем-то отвергнут, и это- хорошо, ведь каждый из нас уникален, у каждого из нас различное восприятие, и это еще раз доказывает, что создатели на правильном пути..
Для меня же он стал очень откровенным и глубоким философским повествованием, в котором каждый день я нахожу для себя другие, трудно объяснимые аспекты….
Уже много лет являясь восторженным поклонником «Дурной крови» и «Любовников с Нового моста» я всегда относился к Леосу Караксу со спокойным уважением. Даже крайне странная «Пола Икс» не слишком поколебала мои убеждения. Словом, поводов свести знакомство с новым опусом француза оказалось достаточно. А в результате тревоги за будущее современного кино становится все больше.
Хорошая новость - в «Святых моторах» сравнительно много метафор и актерской универсальности, мастерства перевоплощений давнего, гуттаперчевого альтер-эго режиссера - Дени Лавана. Предложить мысли загадочное движение в духе некоего жанрово-концептуального цикла в духе «У каждого свое кино» идея сама по себе неплохая. Но крайне непростая в реализации, если постановщики хотят заинтересовать зрителя, а не просто ткнуть в чаще всего малоприятный процесс авторской рефлексии. Явно не у всех это получается изящно, как у Вуди Аллена. Хотя разговор не о нем.
У «..Моторов», а точнее у их, несомненно, заслуженно снискавшего уважение автора та же болезнь, что и у Джима Джармуша с недавним «Пределом контроля» - серьезный задел на концептуальность и глубокомысленность при отсутствии желания осмысленно говорить со зрителем. Никто не спорит, что автор – Творец с большой буквы, однако его творчество предназначено для аудитории и зрителя, пусть и подготовленного, а не только для самолюбования с ироничной миной. И его, этого творения, зрительское восприятие – в какой-то мере заслуженный ответ авторскому замыслу, суть, разумная закономерность искусства. Иначе чем отличается «Вид Толедо» Эль Греко от детского рисунка на запотевшем стекле? Осмысленный сюжет состоит не только из интересных мыслей, абсурдных действий небесталанных лицедеев, мюзикла в исполнении Кайли Миноуг и хорошего вклада оператора. Да, артхаусу не с руки быть очевидным, как рамки киномейнстрима, но ведь не дело и кидаться в другую крайность, из дурных фриков и сомнительных концепций. Работа Каракса напоминает в первую очередь набор загадочных театральных экспериментов, за необычностью которых просто-напросто забыли о причинно-следственных связях и, самое главное, о зрителе, который должен это смотреть.
Я вовсе не требую повесить распечатанный список ответов на все прозвучавшие иносказательно вопросы, но, тем не менее, не в состоянии искать смысл в дикой паутине бессвязности. Бог, явленный из-под капота белого лимузина и ностальгирующий по временам, когда « моторы были большими» или же экран кинотеатра, безответно проповедующий рядам спящих зрителей – хороший инструмент в руках умелого драматурга, безусловно. Но только инструмент, а не некая индульгенция сырому, самонадеянному, далекому от святости и не слишком остроумному торжеству абсурда под видом искусства.
Некий гражданин месье с весьма кинематографическим именем Оскар путешествует по фильмам Лео Каракса и не только, разыгрывая драмы, трагедии, водевили, триллеры и даже мюзиклы. И даже нечто ужасно артхаусное с фаллосом, надеюсь, все-таки не лично Дэни Лавана, а искусственного происхождения. Ага, эта сцена отвратительна, но нынешний артхаус-мейнстрим без раздевалки, как добрый ужастик без расчлененки, то есть никак.
Но, впрочем, не суть. Кино про кино от одной сцены не умирает, а режиссеру она, эта сцена, видимо, нужна позарез. Возможно, чтобы крик пронзительней получился. И он - да, громок. До неба.
Картина крайне метафорична и одновременно проста. Это если не заморачиваться поиском объяснений аллюзиям, а принять на веру постулат о съемках кино про то, что все вокруг - кино.
В прологе режиссер обнаруживает вблизи своего то ли временного, то ли будущего жилища некий странный кинотеатр, в котором застывшие в прошлом зрители вкушают хлеба и зрелищ. Ну, а дальше на протяжении двух часов Каракс под крик ворон от души кормит зрителя праздничным набором из соплей, крови и нервов. Его Оскар примерит 7 жизней, 7 киноролей, чтобы поздним вечером оказаться в объятиях супруги и двух дочерей крайне необычной наружности. И это окажется весьма саркастическим сюрпризом для алкающего зрителя.
Как и заговорившее в эпилоге святые моторы.
В общем, как обычно у Леоса Каракса - необычно. Как-то не так. как у многих. Как-то по-своему. Не по модному, что ли. Не по-тарантиновски.
Мсье Оливер работает на корпорацию «Holy Motors». Он, как и большинство других работников, получает в день несколько заданий, которые он должен всенепременно выполнить. Задания эти требуют от него примерять на себя чужие жизни…
Когда-то Леос Каракс был романтиком. Снимал мрачноватые, но милые, изобретательные мелодрамы. Но чем дальше, тем очевиднее в его картинах начала прослеживаться тяга к саморазрушению. В то время как фильмы Леоса приобретали всё более причудливые формы («Любовники с Нового Моста»), его герои всё увереннее стремились разрушить свою жизнь до основания («Пола Х») и всё глубже спускались под землю (короткометражка «Дерьмо»). Однажды уже удивив неожиданными скрытыми посланиями в своей работе 2008 года, оказалось, что это была только вытяжка из воспалённой шишковидной железы, основательно поразившей мозг Каракса. Так как очевидно он каким-то образом принял контакт с потусторонним, как это делает в своём Ансамбле Теней Анна-Варни Кантодеа. Сюжет, напоминающий альманах своими постоянно меняющимися персонажами, где нашлось место и новым приключениям Мерда, и очередной реинкарнации героя Алекса из далеких 80-х, на всём протяжении окутан большой тайной, под которой может скрываться либо довольно простая истина о том, что весь мир театр, и все в нём актёры, а может оказаться печальным посланием общественности, что кинематограф загнулся. Не оправдал надежд, по сути ещё достаточно молодого, мастера-перфекциониста. И это его предсмертная записка. По крайней мере, развитие сюжета представляет собой достаточно мрачный расклад с частыми разговорами о смерти, где Каракс прощается то с одними персонажами, то хоронит ещё не зародившихся.
Было бы печально так расставаться, т. к. в моих глазах режиссёр сумел преодолеть сам себя, и поднялся на новую высоту, где органично сочетаются и мистика, и сюрреалистические образы, и мюзикл. Действительно, получилось уникальное кино, в которое может и не стоит так уж впрягаться, пытаясь понять все аллюзии образов, но стоящее оценки отлично поставленных, разных по ощущениям и воздействию эпизодов, и великолепного Дени Лавана, который практически в одиночку воссоздаёт все эти экранные образы. Не без помощи Евы Мендес и Кайли Миноуг, каждой из которых выпало довольно неслабое испытание на прочность.
Дэвид Юм считал, что хотя в мире не существует ничего подобного случайности, наше незнание истинной причины какого-либо явления производит на ум такое впечатление и порождает такой вид веры, или мнения.
Именно в призме его философии я бы относился к этому фильму. Стремление героя прожить жизни многих людей в разных социальных реальностях вызывает множество вопросов, но нужны ли ответы? В конце концов, так ли важно объяснение причины, почему странный мужчина, разъезжающий на лимузине гримируется и проникает в жизни разных людей?
Понятно, что таким приемом режиссер пытается проникнуть в тайны бытия, и делает это весьма умело. Да и толкование фильм предлагает весьма неоднозначное, предполагающее к спорам и дискуссиям. Не удивляюсь тому, что при демонстрации фильма в Каннах, позиция зрителей была весьма полярной.
Кто-то увидел в фильме лишь череду образов, а кто-то постарался увидеть нечто цельное. Вероятно, мне повезло. Ведь заходя на условную территорию, уже 'выжженную' Вимом Вендерсом в 'Небо над Берлином' и Чхан Ук-Паком в 'Жажде', Леос Каракс остается собой. А это ведь очень непросто.
Но даже если смотреть на фильм, как на череду эпизодов, то разве не прекрасен антракт с музицирующим Дени Лаваном? Разве не прекрасно гармонирует с эстетикой фильма Кайли Миноуг? Разве не очарователен шофер главного героя? Разве не прекрасна сцена с Евой Мендес? А эти две змеи, занимающиеся любовью, Вы ведь про них наверное тоже не забыли?
Кстати, одной откровенной сценой с Евой Мендес и Дени Лаваном, Леос Каракс сделал то, о чем так мечтал Пол Верхувен и просто 'сделал' все творчество Феллини. Все дело в том, что Феллини прекрасно показывал все составляющие похоти, которая возникает при виде признанных обществом красоток, а Каракс очень точно все обыграл. И никакой тут пошлости нет.
В итогеостается лишь еще раз адресовать зрителю вопрос: 'Кем мы были когда жили?' Подумайте об этом, а все остальное условности.
Иногда так бывает, что после просмотра очередного (не важно какого по счету) фильма, из зала кинотеатра выходишь, как бы еще прибывая на сеансе. Ты идешь к выходу, рассеяно покупая бутылочку воды в буфете, чтобы промочить успевшее пересохнуть за два часа горло, медленно выходишь на улицу, даже не замечая едва накрапывающего дождя. Добираешься до дома, и только там понимаешь, насколько сильное влияние на тебя оказала на данный момент, возможно лучшая работа одного из самых самобытных режиссеров современности Леоса Каракса.
Молчание длинною в 13 лет не могло не пройти незамеченным, так что не удивительно, что нынешнее поколение «влюбленных в кино» лишь отдаленно знакомо с французским постановщиком, тем более что за ним в определенных кругах закрепилась слава создателя практически «несмотрибельных» экспериментов. О чем же его новый фильм? Вопрос вроде бы простой, но вряд ли найдутся хотя бы два человека во всем мире, которые воспримут его одинаково. Итак, после пролога, в котором на минуточку появился сам Каракс, перед нами разворачивается настоящая феерия, пронзительно-фантасмагорическая история, насквозь пронизанная целой уймой по-своему прекрасных образов. Можно без конца расписывать каждую минуту этой притчи, посвященной полностью и целиком кинематографу, ибо каждая из реинкарнаций Оскара — это маленький шедевр сценарного, актерского и визуально-звукового искусства. За менее чем двухчасовой хронометраж зритель будет грустить, смеяться, злиться, удивляться, жалеть и в конце концов, переживать за главного героя, как за родного. Стоит ли говорить, что до сего момента современное кино было не в состоянии подарить такую полноценную гамму эмоций.
А помимо чисто эстетического удовольствия, картина способна рассказать в весьма доступной форме, что такое быть актером. И тут следует оговориться, что потрясающе сильный образ здесь воплотил неподражаемый Дени Лаван, можно сказать сыгравший сразу около десятка ролей. Он был в шкуре умирающего старика, встречал свою старую любовь, убивал, умирал сам — но все это были лишь мимолетные, запланированные встречи. Своего рода актерские партии, да и сам он никто иной, как артист, играющий всего лишь ради «красоты непристойного жеста», как он сам заявляет в одной из сцен. А помимо всего прочего, есть в этой постановке и режиссер, и сценарист, и камеры, несмотря даже на то, «они стали такими маленькими», которые одновременно и являются святыми моторами. В данном случае эту роль играют лимузины, к которым совсем не сложно провести параллель после диалога одушевленных механизмов на автостоянке.
И еще не раз во время просмотра екнет в сердце, когда придет полное осознание месседжа творения Каракса. Дело даже не в автобиографических нотках, которые то и дело проскальзывают тут и там (тем более что большинство их просто не заметят), а в совершенно искреннем желании рассказать о такой вещи, как всепроникающая сила кино. Не стесняясь при этом создать очень личное (надпись в конце фильма «Катя, тебе» означает, что снимал Каракас в память о своей умершей жене, можно сказать, в первую очередь для нее, а потом для нас) эмоционально мощнейшие творение чистой красоты, играющее вроде бы на самых простых человеческих чувствах, но в итоге делающее это так изящно и оригинально, что не возникает никакого желания искать недостатки в этом мрачном, гротескном шедевре или не дай бог обзывать его претенциозной чушью, как в свою очередь поступил ничтожный процент закомплексованных жюри Каннского фестиваля, что и не позволило забрать «Святым моторам» заслуженный главный приз.
Можно только добавить, что в этот раз арт-хаусная составляющая сего произведения искусства не помешала наполнить ленту шикарными техническими изысками, которые казалось бы более уместны в типичном мейнстриме, или же хотя бы в смешении этих двух совершенно разных направлений. Доведенный до совершенства визуальный ряд идеально сочетается со сразу несколькими сюжетными линиями, тщательно выверенная арт-инсталляция отдельных моментов плотно оседает в памяти довольно надолго, а буйство красок все чаще начинает проявлять себя во второй половине действия, когда уже кажется, что сюрреалистично-электичная атмосфера больше не сможет принять более изощренные формы провокационного содержания, которое в свою очередь к началу финальных титров способно подвести своего зрителя к настоящему катарсису.
Очень жаль, что мне пришлось познакомится с творчеством этого, как оказалось весьма известного и необычного режиссера именно с данной картины. Возможно я был бы более морально подготовлен к тому абсурду который мне пришлось лицезреть. Хотя впрочем в такой неподготовленности есть своя прелесть.
Первая сцена, когда человек в пижаме внезапно обнаруживает за стеной своей комнаты громадный кинотеатр, наполненный мертвенными, неподвижными лицами, гипнотически прикованными к экрану, ясно дает понять, что режиссер настроен решительно и серьезно, во всей полноте обрушить на зрителя лавины своего авторского безумия, не питая ни капли жалости к человеческому восприятию, ни идя ни на какие уступки перед избалованной голливудом публики. Далее одна, за другой следуют маленькие спектакли, миниатюрки в исполнении Дени Лавана, каждая из которых художественно насыщенна, наэлектризована эмоциями. По старой привычке зритель наверняка будет пытаться найти между ними логическую связь, уследить закономерность, и это будет большой ошибкой. Не стоит искать в этом фильме чего то сложного и запутанного, пытаться искать смысл и символизм как в других артхаусных картинах, в этот раз все гораздо проще. Хоть на первый взгляд и кажется что на протяжении всего хронометража режиссер пытается обмануть зрителя, схитрить, укрыть, извернуться и бросить пыль в глаза, в последствии, ближе к концу фильма, приблизительно к тому моменту когда начинает петь Кайли Миноуг, начинаешь понимать, что все это время ты просто смотрел кино, в его первозданном, неприкрытом и обнаженном виде. Пытаясь разгадать чем же все это время занимается главное действующее лицо, приходишь к самому неожиданному и в тоже время очевидно-примитивному ответу: 'Он просто играет'. Но играет Дени Лаван с такой фанатичной убедительностью, одновременно перемещаюсь из одной шкуру в другую, что до самого конца характер человека на заднем сидении лимузина остается неизвестным, оттого его образ олицетворяет проффесию актера в целом, ведь в действительности мы любим актеров за их образы, но сама природа актера как человека, всегда остается за кадром.
