Музыкальная фантазия на тему альтернативного рока 70-80-ых, с упором на глэм.
Яркая и сочная картинка и оригинальная сценография. Хороший и интересный состав: Майерс типа Боуи, Макгрегор типа, ну по виду очевидно что Кобейн, но по стилю ближе к Игги Попу и пишут что Лу Риду (такие прообразы взяты). Есть ещё Бэйл и Коллетт.
Герой Бэйла (сочувствующий журналист), спустя десять лет расследует историю убийства героя Майерса, которое вроде как инсценировали. Весь фильм нам показывают блеск и мишуру жизни звездных рокеров и весь этот беспорядочный секс, драгс и рокенрол. Очевидно, что именно на глэм повлияла квир культура.
Очень много музыки: Слейд, Глиттер, Студжиз, Брайан Ино, Ти Рекс, Том Йорк, Лу Рид, Палп и др. В некоторых сценах есть реальные исполнители.
Но сам фильм мне показался скучноватым. Я не фанат глэма и всё это действие, часто похожее на большой клип, не слишком увлекло. Атмосферно, да, но такая атмосфера меня не сильно цепляет.
Пишут, что самому Боуи история, где он был прототипом очень не понравилась, и он даже запретил использовать в фильме свои композиции.
Золотая ветка на Каннском Фестивале за Художественный вклад.
Я хочу стать поп-идолом.... и настанет день, когда весь этот вонючий мир будет принадлежать....
Фильм пересматривала 3 раза, и вот только сейчас собралась написать отзыв. После первого просмотра было как-то сложно определиться с оценкой, да и вообще.
'Бархатная золотая жила ' - фильм о глиттер-роке, эпатаже, сексе, наркотиках, фильм совершенно о другом мире, который существовал параллельно с нашим, обычным, ничем не примечательным. Это фантастика! 2 часа ты живешь совершенно в другой стране, 'идеальной и отравленной ядом '! Все сверкает, блестит, потрясающая музыка, которую хочется слушать и слушать!
Брайан Слейд - лично я глаза не могла оторвать. Он стал поп-идолом, кумиром, молодежь берет с него пример. Следует отметить параллель, которая проводится с романом Оскара Уайльда ' Портрет Дориана Грея '. Брайн Слейд живет по максимуму, он испробовал все: наркотики, алкоголь, известность, женщин, мужчин. Но вся суть в том, что от такого внимания устаешь наверное.... в конце концов прославившись, но устав от этого, хочется так же красиво уйти. 'Рок держится на сенсациях ' - Брайан Слейд ушел красиво, эпатажно, так же как и жил.
В Фильме много всего, не сразу вникаешь в суть, но он захватывает. Просто хочется его пересмотреть ещё раз. Ведь там, в другом мире - все так красиво, ярко...
P. S. Поклонники Placebo могут наблюдать там Брайана Молко в цилиндре, в сапогах на платформе, с невероятным макияжем, исполняющим песню '20th century boy', просто потрясающе!
В этом фильме есть стремление к изяществу. Определенное пижонство есть в том, чтобы провести прямую параллель между рождением Оскара Уайльда и глэм-роком. Наверное, для кого-то такой ход, когда фильм прерывается интерлюдией, вмещающей в себя отсылку на Оскара покажется неординарным. Неординарной может показаться и навязчивая параллель между героем Эвана МакГрегора и покойным Куртом Кобейном. Но ведь, наверное нужно быть слишком вовлеченным поклонником этого музыкального направления, чтобы в полной мере оценить. Да и режиссер на протяжении всего фильма расписывается в своих симпатиях к тем годам, фиксируя вычурные зарисовки. Все происходящее получается китчевой клиповой подборкой. Молодые ребята пытаются показать изысканность и гламур, однако сквозь дискотечные сумерки так и прорисовывается отсутствие смысла.
Возможно все так и планировалось, чтобы и слащавый Джонатан Рис-Мейерс, и претендующий в те годы на звездность Эван МакГрегор, и Кристиан Бэйл - все выглядели неуверенными. Яркими, цветастыми, но совсем неуверенными. С каким-то надрывом, скелетом в шкафу или психиатрической лечебницей в детстве, злыми родителями. Единственным островком разумности и осознания собственной опустошенности здесь оставалась Тони Коллетт. Стальные печальные глаза. Понятные разговоры. Но вот я думаю, что одного появления Боуи хватило бы, чтобы всех их нивелировать.
Конечно же, тот яркий глэм-рок заслуживал особого внимания, цветастого мюзикла и Тодд Хейнс формально сделал посвящение теме. Но по своей сути, фильм как-то прошел совершенно мимо, лишь заигрывая с темой (точно также, кстати, пустым получился и 'Доорз' Оливера Стоуна). Не случайно ведь, Дэвиду Боуи еще на стадии сценария картина не пришлась по душе. В конце концов, там где Хейнс выделяет вопросы выбора сексуальной ориентации, другие мастера смотрели гораздо глубже. Кто? Да, вспомните, к примеру фильм 'Привилегия' Питера Уоткинса. Картину, куда более эффектную и менее стремящуюся к слащавости.
Действие проистекает в 1971 году, когда глэм-рок обретает популярность. Благодаря этому Брайан Слейд становится центром внимания и совместно с рокером Куртом Уайлдом из Америки покоряет мир. В 1974 году Брайан, находясь на пике своей популярности, решает инсценировать свою смерть, дабы сбежать от надоевшей популярности.
Проходит десять лет после его исчезновения. В 1984 году журналисту Артуру Стюарту удается раскрыть это дело и добраться до истины. Эти события происходят во время пика сексуальной революции в Великобритании, который сопровождается массовыми беспорядками, молодежными волнениями, концертами рок-музыкантов, напоминающими ад с морем кокаина.
Талантливый режиссер Хейнс, на мой взгляд, воплотил мечту своей юности, изобразив в своей третьем полнометражном труде, собственное виденье музыки 70-ых. Также не обошёл вниманием проблемы молодежи, некоторые социальные аспекты, однако, всё же главным приоритетом, было желание предоставить на показ «золотую жилу» музыкальной эстетики той эпохи.
Собрав вместе с тем, актёрский ансамбль из актёров, чьи имена в будущем, будут греметь на афишах кинотеатров: Джонатан Риз Майерс, Юэн МакГрегор, Кристиан Бэйл. Ребята собрались громко ударить по струнам электрогитар, не забыв внести частицу своей души, и это у них вышло изумительно, красиво, в какой-то степени даже божественно!
«Бархатная золотая жила», — чуть ли не самый лучший мюзикл, рассказывающий о периоде, расцвете глэм-рока, чьи два часа полны возбуждения и максимального движения без остановок. Может с некоторой стороны странно, но фильм умеет к себе приковать внимание, держа тебя до конца. Его бунтарская атмосфера, передаваемая шикарной музыкой, со всей атрибутикой, свободой, эпатажем, гомо-эротикой имеющей рамки, не показанной безвкусно, а наоборот вполне себе художественно, вызывает долю восхищения, эмоции и ощущение причастности к тем событиям.
Пускай они выдуманные, но не сложно заметить, в них, прямой намёк (более того) на легендарную эпоху, когда на сцене блистал фееричный фантаст Дэвид Боуи, и безудержный мятежник Игги Попп. Вдобавок, всему этому есть дополнение в лице Placebo, играющих гимн всему тому поколению!
После просмотра недавнего 'The Boat That Rocked', оставивший лёгкое и приятное впечатление, хотелось ещё чего-нибудь похожего, т.е. хотелось фильма о рок музыке, и что бы Британским был, и что бы действия в беззаботно-революционных 70хх происходили. Так я и наткнулась на 'Velvet Goldmine'. Прочитав аннотацию и просмотрев трейлер у меня сложилось определённое впечатление о фильме, но оно было совершенно обманчивым.
Я на фильм отреагировало прежде всего как на исторический в некотором роде. Очень интересно посмотреть как жили в те недалёкие времена, которые я уже не застала, и на сколько отличалось отношение к жизни и отношение друг к другу в разных слоях общества в разных странах, в данном случае Англия и её музыкальная, художественная (в целом творческая) и сексуальная революция.
На втором месте драма. Тут много писать не буду и так всё ясно. Хотя скажу что не воспринимаю любовь (кроме истинно дружеской или братской) между двумя мужчинами. От всего этого действительно привкус пустоты и погребной сырости.
И вот на третьем плане я разглядела ту самую сценическую культуру. Она здесь играет роль декораций, т. е. фона. Хотя увидев сходство главного персонажа со сценическим образом Дейвидом Боуи сразу всё становится ясно:) В фильме показывают период от размытого зарождения глэм рока до якобы его смерти (хотя увидев здесь Браяна Молко (Placebo) я поняла, что Глитер Рок просто мутировал и живёт и в наше время только под другим именем).
На счёт актёрской работы - понравилась, и то как фильм снят тоже, есть в нём доля психоделики, а для меня это одно из главных качеств в фильме. Кристиана Бейла до этого видела только в ролях настоящих джентльменов.
Не очень понравился осадок, после просмотра, поэтому даю ему
Мне грустно, автор. Я люблю это время (безнадежно люблю), я хочу быть там – внутри, в кадре или за кадром, неважно, хочу погладить меховое пальто, абрикосово-пурпурно раскрасить личико, ну и спеть тоже, вторя Зигги Стардасту перед экстатической толпой. Пока мы в гримерной, подай вот эти ботфорты на платформе, и боа обязательно, и напудренный парик. Голый субъективизм будет, да, другого не жди.
Часть I. Артур Стюарт
В распахнутые двери восприятия ранние 70-е врываются гомоном улиц, сексуальными свободами и, конечно, ничего не понимающими предками! Долой стереотипы и скучные шмотки, снова на несбывшееся свидание с собственным гендером. Девочки смотрят презрительно, да ведь можно обойтись без них: либидо диктуется модой, манит к усыпанной блестками (голубоватой) сцене. Нелепейший – значит, с ролью справляется, – накрашенный Кристиан Бэйл беззаветно пополняет армию фанатов начинающих рок-звезд, а главная-то из них возьми и умри. Через десять лет он журналист в престижной газете, остепенился, ведет расследование той мнимой смерти. Квазидетективная фабула просто предлог: там, в Прошлом, подростковые восторги, но там и попытки обрести себя истинного, вырваться из цепких лап пресного, морально устойчивого Сегодня. Камера работает крупными планами, будто поддразнивает: вот «До», а вот «После». Найди десять отличий. Сценарий соткан наспех, узлами наружу, флэшбэками да флэшфорвардами. Так что лавина воспоминаний быстро порвет нитку жемчуга на груди инфернального андрогина, и покатятся бусины, покатятся, только собирай... Автор! Ты здесь? Давай собирать вместе. Мне – направо, тебе – в позавчера...
Часть II. Брайан Слэйд
Когда в твоих глазах загораются сердечки, можешь не сомневаться насчет своего продюсера: у него там загорятся доллары. Все подсчитано: каждый грамм кокаина в постель, каждый килограмм перьев для сцены. Жизнь и смерть глэм-рока параллельна истории певчего бисексуала, что любил невзначай обменять не нужных уже людей на более удобных и покутить в свое звезднопыльное удовольствие. Эх, старина Боуи! И ты когда-то был искренним. Если надо, спал. Если надо, обесцвечивал. Каждый альбом аккуратно подпирал свежим скандалом, труженик вельветового андеграунда. Не то теперь: респектабельный джентльмен, ты плюешь на перевранный байопик, даже песенки свои не пожертвуешь режиссеру-либертину. А ведь тот все помнит (он, может, и голубым стал из-за тебя!) и соблазняет на рандеву с ностальгическим винилом, иронично завернутым в меха венер. Звукоряд великолепен, да и снимать клипы он умеет, да и…
…Джонатан Риз-Майерс как старается, посмотри. Сам перепевает шлягеры (мило), ловко шаркает ножкой (ловко). Вот вам идол поколения, который потерял самого себя. Камера работает дальними планами, причем здесь лицо, надо показать шею, торс, ноги. Отличный женский халат, Брай, тоже такой хочу! Чем ярче звезда, тем шикарнее апартаменты. Стиль все больше сбивается в ультрамодную эклектику, котирует рокайль, порочно-барочное почти-что-порно, пижонские смокинги леопардовой расцветки – очевидно, что без пестрящего визуала икону не нарисовать. Где-то в глубине полуночных оргий мелькает испуганное лицо начинающей костюмерши – такие обычно важнее музыкантов и звукооператоров, ангелы-хранители (имиджа) в суровом мире шоубиза... Примерно с середины фильма многозначительные диалоги начинают тиражировать утонченные истины а-ля Оскар Уайльд: красота ради самой красоты.
Часть III. Курт Уайльд
Что есть свобода? Ох, автор, мы тут еще и философией балуемся? После косячка самое оно. Здесь не до костюмов: нагое тело – храм искусства (камера, переставай работать). Тьфу! Прости мне морализаторство, но этот МакГрегор как нырнул в «Транспоттинге» в унитаз, он так для меня и не отмылся. Слепленный из рок-звезд разной величины, как и комбинаторный Зигги, его персонаж подозрительно смахивает на… Впрочем, для Кобейна слишком много (по времени еще открытая рана – 1998), для Оскара – слишком мало (но Бози-Боуи рядом). Не важно, кто он – бунтарь-одиночка с детскими незалеченными травмами. Хотел свободы – получил. Творил, пел, безумствовал – все на экстремумах, все ради людей. Искусство чистое, как героин? Да ладно, ничего чистого тут не предвидится. Итого: брошен, как плюшевый мишка. Но, даже прощая бесстыжей бестии Браю иссушающую жажду славы, подумаешь невольно: ведь была любовь, пускай не отличимая от похоти и самолюбованья. Где-то глубоко внутри трепыхалась же пернатая, просилась из золоченой клетки, а ее сразу бархатной тряпицей сверху: не шуми! Нету никакой свободы, не знаю, чего вы там собирались менять. Тоже мне революция. Рок-н-ролл, а поверх слой губной помады. Слушайтесь режиссера: все показал, объяснил, как вы такие уродились, расплодились да и кончились, эпитафией припечатал. Вот пройдут годы, и жить вы будете (существовать!) только воспоминаниями: эта ваша goldmine душой звалась, да вся вышла…
---
Как тихо. В гардеробной психодела идет снег. Или глиттер? Медленно смываю грим, переодеваюсь, массирую усталые пальчики на ногах. Прощаю тебе сумбурность и чудовищное многословие, автор: было красиво. Пластинку я заберу с собой, если позволишь. Ведь все ради музыки затевалось, да?
- Что в этом плохого?
- Ничего. Пока не смотришь вокруг…
Мир уродлив, сер, убог. Но всегда были, есть и, хочется надеяться, будут люди, которые пытаются делать его ярким и красочным. Существует пара отличных способов добиваться этого – создавать прекрасное и быть не как все.
Великие люди, как правило, используют оба способа, и мир действительно становится лучше. Но жизнь есть жизнь, и рано или поздно (чаще рано) все возвращается на место, и мир снова погружается в грязь и серость.
Эпоха глэм-рока – эпоха великих людей. И никому ни раньше не удавалось, ни, думаю, в будущем не удастся лучше Тодда Хэйнса изобразить ее.
Velvet Goldmine прекрасен всем. Музыкой, актерами, декорациями, диалогами, сценами… Всем, чем может быть прекрасен киношедевр.
Он меняет взгляд на гомосексуализм, заставляет слушать ту музыку, которая раньше казалось неинтересной, заставляет понять (или еще раз переосмыслить), что великое не забывается, и что ведут за собой толпу не те, кто хотят деньги и власть (или не только они), а те, кто хочет творить ради искусства и ради любви, и что любовь – понятие многостороннее.
Ни в одном другом фильме Джонатан Рис Майерс не раскрылся так полностью как здесь, Бэйл погрузился в героя вполне в своем духе, Эвану Мак Грегору просто Браво, как и Игги Попу, Velvet Underground, Лу Риду, что там, даже Placebo, и, конечно же, невероятному Тодду Хейнсу!
В недалеком 98-м году Тодд Хейнс продолжил традицию по производству фильмов на основе музыкальных эпох, в данном случае – глэм-рока. Радужный макияж на лицах, яркие цветастые наряды экстравагантного вида и открытая пропаганда бисексуализма, все это – «Бархатная золотая жила», фильм, по праву заслуживший носить звание достойного авторского кино. Здесь начинали и продолжали карьеру знаменитые актеры, атмосфера пропитана мелодичными композициями и музыкальными номерами, а Юэн МакГрегор творит на сцене такое, что ни за что не позволил бы себе сделать сегодня. Но за весельем и беззаботностью кроется другая сторона: наркотики и стресс, разрушающие личность. И над всем над этим возвышается таинственная брошь, принадлежащая когда-то Оскару Уайльду. От последнего, кстати, субкультура многое переняла.
Бесконечные сексуальные связи, откровенные оргии, плевание на общественную мораль – правильно ли все это? «Жила» поначалу убеждает в этом, но впоследствии жестко критикует – будут слезы, обиды и расставания. В конце концов, это был лишь период, когда молодежь могла выразить себя в этих бескрайних черных буднях, но время проходит, унося за собой безрассудство, и оставляя зрелый тип мышления. В этом плане фильм очень хорош. Но тема выбрана крайне специфическая и не каждому она придется по вкусу. На то оно и авторское кино.
Перед нами фильм об эпохе Глэм-рока. Картина не рассказывает нам о жизни конкретного персонажа или группы (что лично я зачту в преимущества, ведь рассказывать о существовавшей в действительности истории сложно. Всегда что-то упустишь или исказишь), а скорее отражает эпоху.
Как и любое поколение рокеров, главные герои картины строят свою карьеру на отрицании прошлого. Они ходят в женской одежде, открыто рассуждают о бисексуальности, хотят изменить общество. Они играют для людей, выросших на Led Zeppelin и The Beatles, так что в первое время их, конечно, не понимают, однако потом приходит слава, наркотики и депрессия одновременно. Повествование ведётся от лица журналиста, который пытается разобраться в деталях громкой истории с исчезновением Брайана Слейда и найти материал для большой заметки.
Время женских нарядов давно прошло, а переполненные когда-то клубы пустуют. Главный герой погружается в атмосферу своего детства и разговаривает с людьми, которых раньше видел только на экранах. Получается, что весь сюжет подаётся через зарисовки воспоминаний нескольких ярких личностей, чей огонь давно погас.
Кстати о сюжете. Фильм пытается быть таким же дерзким как и поколение, которое он описывает, но получается не очень. Из интересной задумки выходит очень банальная история про тяжёлую жизнь и сложный внутренний мир музыкантов. Особенности Глэм-рока постепенно уходят на второй план, уступая место слезливым ссорам и громким фразам.
Поняв это, я обещал себе уйти сразу после сцены, когда блуждающий по городу главный герой узнаёт в толпе знакомый силуэт, пытается подбежать к нему, но в итоге понимает, что ошибся. И ушёл на середине фильма.
Первый фильм Тодда Хейнса, увиденный мной, был «Меня там нет». Он, к сожалению, меня не впечатлил и показался даже несколько затянутым. Сегодня же я посмотрела киноленту «Бархатная золотая жила», режиссером которой также выступил вышеназванный Хейнс. Однако «Velvet Goldmine» оказался, по крайней мере для меня, более интересным, захватывающим и поглощающим. Он окунает нас в мир блесток и мишуры, соблазнов и развлечений; в мир, который скрыт за пеленой мерцающего света и сверкающих нарядов; в мир, в котором, кроме перманентного карнавала, есть чувства, страхи, слезы, грязь, ложь и одиночество.
Интересна сама идея того, как создатели «вписали» Оскара Уайльда в повествование о жизни Брайана Слейда. Подталкивает к размышлению сопоставление великого, на мой взгляд (и думаю, не только), Уайльда – писателя, поэта, денди, декадента и эстета с Брайаном Слейдом. Другой век, другие нравы, новые технологии, НО сущность человека всегда остается той, что много лет, веков, тысячелетий назад.
Мне очень понравилась музыка, которая была отлично подобрана к фильму. Запомнилось выступление Placebo. Я в восхищении от безумства, нескончаемого дождя из блесток, микса из аудио-визуального содержания. Поэтому несмотря ни на что, несмотря даже на то, что Дэвид Боуи назвал сценарий «дрянью», я ставлю
