Эх, раз-люли моя малина!

Фильм просто находка для народного патриота, выезжающего за МКАД только транзитом в Лондоны и Парижи. Русский человек в 'Небывальщине' - это нечто в домотканой косоворотке, небольшого ума, не умеющее ни руками мастерить, ни на базаре торговать. Дом у него дрыном подпёрт, жену охаживает залётный молодец, а ему одна печаль - реки молочные с кисельными берегами найти.

Сергей Овчаров в своем фольклорном наброске нарисовал триединую душу русича. Образ первый: увалень-дурачок Незнам (Александр Кузнецов). Лежал ребятинушка - лоб здоровый на печи, ни грамоте, ни ремеслу не обучен. Пристроила мать Незнамушку к дивчине кустодиевских размеров под бочок (Нина Усатова), да и тут промашка вышла, что делать с этим богатством тоже бугай светловолосый не ведает. Получил в плечи батогом, и отправился куда глаза глядят, брагу пить да русалок разгульных тискать учиться.

Образ второй: служивый (Алексей Булдаков). Шомпола и пули свист будят в русском человеке храбрость да смекалку. Каких-то два с половиной десятка лет лихой службы - и можно чертей в аду гонять да кашу из топора варить. Только нету дома родного, и вьётся дорожка походная без конца, а так ничего.

Образ третий: Бобыль (Сергей Бехтерев). Широка натура русская, тесно ей на земле, в бескрайнее небо хочется. Но университетов мужик не заканчивал, поэтому варганит что есть из подручных материалов - крылья из тряпья, воздушный шар из коровьей шкуры, ракету - из бочек для засолки огурцов. С аналогичным примитивным результатом. И селянин его лупцует, и молодухи отворачиваются, но когда-нибудь вольной птицей поднимется мечтатель вверх, правда ведь?

Несмотря на то, что нескладушки и нелепицы снять полным метром невозможно, Сергей Овчаров таки создал любопытное кино. Фольклорная психоделика завораживает. Минимальные декорации умело вплетены в ржано-березовую рамку, актерский ансамбль с удовольствием растворяется в частушечной игре. Так что желающим поплескаться в озере русской сказки будет комфортно.

Правда, таких желающих немного. Овчарова хвалят именитые кинокритики, дают премии на 'Кинотавре', в Берлине и Выборге. Но обычный зритель к режиссеру прохладен. Читаем байку Филатова, ходим на спектакль 'Вишневый сад', изучаем в школе Лескова и Салтыкова-Щедрина, и, конечно, любим русские народные сказки. А вот экранизации Сергея Михайловича идут туго.

В том числе и гротескный лубок 'Небывальщина', который практически неизвестен массовому киноману разного возраста. Хотя вещь безусловно талантлива, если согласиться с клюквенным вектором развития русского человека.