Фильм 'Люба' ('Я сюда больше никогда не вернусь') снят Роланом Быковым в 1990 году для проекта ЮНИСЕФ о трудных судьбах детей. Перечисленные три факта уже многое объясняют.

Ролан Быков, к тому времени уже снявший свой, пожалуй, самый резонансный фильм 'Чучело', сделал следующий шаг в направлении гиперреализма - он нашёл девочку из маргинальной семьи и показал зрителю десятиминутный концентрат маленькой жизни. Жизнь, как это обычно и бывает, отражена в детских играх, и есть в этих играх всё: и нежная любовь, и взаимная забота, и повседневное игнорирование, и оскорбления, и жестокое насилие, и страх, и боль, и секс, и смерть. Ребёнок включён в жизнь взрослых стопроцентно, он отыгрывает эту жизнь, возясь в одиночестве с куклами, и легко заметить, что основой игры становятся отнюдь не фантастические сюжеты и не воображаемые события: всё, что делает и говорит девочка, до оторопи узнаваемо.

Ролану Быкову как режиссёру интересен мир детства именно с этой стороны - с точки зрения проявленности в нём 'взрослых' проблем морали. Такой интерес можно наблюдать ещё в фильмах 'Внимание, черепаха!', 'Автомобиль, скрипка и собака Клякса' - тоже, по большому счёту, предназначенных не столько для детей, сколько для взрослых, которые должны увидеть-таки в детях проекцию самих себя, отследить собственное влияние на детский характер и судьбу.

90-е годы в российском кинематографе стали, если помните, временем отчаянных творческих поисков, далеко не всегда удачных. Надо сказать, что гиперреалистические тенденции в демонстрации остросоциальных проблем дожили и до наших дней: некоторые режиссёры, которых лишний раз не хочется упоминать, дабы не делать им ни рекламы, ни антирекламы, готовы выворачивать на экран любую физиологическую мерзость, нагнетать под предлогом «привлечения внимания» самые гнусные подробности, буквально ногами стоять на слёзных железах зрителя, выдавливая капли заветной влаги. Ролан Быков был в числе пионеров этого движения, но надо отдать ему должное, всё-таки искал (да, не всегда, повторю, удачно – на мой субъективный взгляд) для достижения своих целей художественные пути. То, что фильм «Люба» воспринимается как запредельно громкий режиссёрский крик, обусловлено форматом картины.

История ленты сложна: снятая в непростой период, она попала в продюсерскую мясорубку, из-за чего до российского зрителя не дошла. Режиссёру даже не была предоставлена так называемая «нулевая копия», по которой, если верить супруге Быкова и исполнительнице одной из ролей Елене Санаевой, можно было судить о скрупулёзной до гениальности работе оператора Георгия Рерберга.

Что же касается Нины Гончаровой - девочки, исполнившей главную роль, - то режиссёр, взяв для съёмок ребёнка, с трудом способного заучить фразу длиной более четырёх слов, довёл свой замысел до конца, и юная актриса сама озвучивала героиню, несмотря на то, что это потребовало немало времени и дополнительных усилий. Нина не связала свою жизнь с кинематографом. После окончания съёмок она попала в детский дом, окончила полиграфический колледж, неудачно вышла замуж в родном Ташкенте, воспитывала одна двоих детей, нигде не работала. Насколько мне известно, журналисты последний раз интересовались судьбой Нины в 2010 году, поэтому о том, как она живёт сейчас, широкая публика не имеет сведений.

В интервью журналисту газеты «Известия» Нина говорила, что фильм «обязательно надо показывать», так как он «затрагивает сердца людей». Причём сама она испытывает стеснение и даже стыд, когда кто-нибудь узнаёт об этом её актёрском опыте. Не знаю кого как, но меня при просмотре фильма охватывали те же чувства - одновременно жалости и стыдливой неловкости, как будто режиссёр заставил меня подсмотреть неприглядную изнанку чужой жизни, на которую мы обычно стараемся не обращать внимания.

1. На счёт «матери». Я не знаю её жизненный путь и не могу осуждать её саму. Люди часто пытаются переложить ответственность на окружающих — как «мать» на «дочь» в данном случае. А алкоголь лишь усугубил.

2. На счёт «дочери». Она проецирует. Для неё это реальная жизнь. Если смотреть внимательно, то «дочь» придя в свой «домик» сначала была максимально ласковой и проявляла любовь. Есть два варианта — она это видела извне и второй её «мать» поступала точно так же. Если вариант два, то ближе к 100% причина в алкоголе. «Мать» приходит трезвой с работы, а потом напивается и превращается... далее по сюжету.

3. Порыв «дочери» удался, т. к. в она стояла рядом с обрывом в минуту нахлынувшей «бури» эмоций. Не было бы обрыва и этого мгновения, то скорее всего она бы вернулась домой к «маме».

Мне жаль в данной ситуации и «дочь» и «мать». Рядом с ними не было человека более сильного духом, чтобы «вытащить» их из этой бездны. Бывает эту роль берут на себя родители (бабушка и дедушка). Я не оправдываю «мать». Ни в коем случае. Точнее я не оправдываю её деяния показанные в фильме.

Ослепляет на некоторое время. Скульптор сознания. На протяжении 10 минут усердно и мастерски отсекает все 'наросты'. После - остается кристально чистый разум, как идеальная скульптура, от которого чудодейственным образом отсечены все 'неправильные мысли'. Лишь квинтэссенция дороты, добродетели и веры.

Лента уже в начале раскалена до предела. И сразу же ставит тебя на дыбы, потому что совершенно безжалостно и неожиданно выбрасывает в нечеловеческое, противное всему естеству недопустимое детское горе. Землянички - переломный кадр. Это слишком наивно, непринужденно, просто, весело и подаобающе обычному детству, что до судорог и дрожи в руках несоответствует предыдущим душным, чуть ли не спирторазящим, грязным кадрам. Несмотря на то, что девочка уже осталась одна, абстрактное повествование ее жизни продолжается, но она сама выступает в роли матери, матери своих игрушек. То, что она говорит вводит в какой-то транс, от этого невозможно оторваться. Детский, трогательный голос, произносящий то и дело грязные ругательства, совсем не характерные для существа, от которого подсознательно ожидаешь чистоты и неиспорченности. Они были сказаны ребенку человеком, призванным учить : любви, ласке, жизни, а не убивать желание существовать.

Девочка жила в двух мирах - мир, созданный её матерью и мир, созданный ей самой. Несмотря на то, что один был реальный, а другой - вымышленный, она глубоко чувствовала их оба, а наверняка второй - больше, ведь он был для неё спасением, способом ухода от реальности. И когда трагедия одного мира (убитый ребенок - мишка)наложилась на трагедию другого (хаотически повторяющиеся пьяные ругательства) прозвучала дикая фраза - Я больше сюда никогда не вернусь.