После просмотра фильма хочется поступить в техникум, отучиться на бурильщика 6 разряда и уехать в Сибирь добывать нефть. Жить в лесу, среди медведей и рысей, слушать, как плачут деревья, соединиться с природой. С нашей матерью.
Хочется идти вперед с сильной советской властью, хочется жить в обществе честных и добрых людей, хочется любить жизнь и верить в свои цели.
Может это все похоже на советскую пропаганду? Да, но это однозначно лучше современной российской контрпропаганды и это работа сделанная талантливыми людьми.
Фильм очень трогательный и визуально красивый. Интересные сюжетные линии.
Многие шаблонные для советского кино сцены сняты очень оригинально и интересно.
Музыка из фильма еще долго будет играть внутри Вас.
Сибирь. Вселенная, раскинувшаяся не только вширь, но вглубь. Сибирь. Точка невозврата, соития материального и духовного. Тарковская «зона», звенящая эхом молчания, но приходящая в неописуемое оживление стоит появиться человеку, жадная до долгих бесед и суровая при расставании. Между величественными кедрами и крохотно-скромными кустами клюквы, где-то в глубине женских глаз прячется русское всепрощающее толстовство. На яру у молодых сосен притаилась соборность, стерегущая путников на кромке бурной реки. Подле распадка у края заливших равнину болот печально-холодным взглядом взирает «бердяевская» экзистенциальность. И, как апофеоз гротеска реальности, русский космизм, испестрённый старческими морщинами, мерно бредущий по древней просеке на яркую звезду.
Поэма жизни, струящейся с одинаковой потусторонней силой как из звона сосновых ветвей на лютом морозе, так и сквозь пропотевшее от работы тело, таящееся за отлогим воротом тулупа.
Поэма. «Сибириада» Андрея Кончаловского. Век Двадцатый.
Картину Кончаловского, раскинувшуюся как ретроспектива во всю ширь таёжных лесов, с чем только не сравнивали. Так, в далёком уже 1978 году «Нью-Йорк Таймс» даже провела параллель с американским эпосом «Унесённые ветром». Но один только поверхностный взгляд явственно даёт понять, что «Сибириаду» сравнивать дело неблагодарное. И, если американская лента зиждется на отношениях между людьми в период агонии войны Севера и Юга, а направлена в основном на изжитие национальных комплексов, то «Сибириада», охватывая при этом целую эпоху, делает дерзкую попытку проникнуть в метафизику человека и мира, корней, всего и вся. Кончаловский, преисполненный булгаково-толстовской жаждой, в рамках одной картины приводит к созвучию множество тем, сюжетных линий и персонажей, на прорисовку которых он не жалеет красок.
С того самого яра, с которого соборность следила за случайными и не очень путниками, что покидали отчую сибирскую Елань, теперь смотрят друг на друга две семьи. Два архетипа русского человека. С одной стороны Соломины – ухватистые, по-мужицки ушлые, умудренные противоречивым житейским опытом, образец зажиточности на грани мироедства, с другой Устюжанины – неуживчивые, угловатые романтики, открытые вольнодумцы, как символ того самого шила, на котором, к счастью или к сожалению, сидит вся история Государства Российского. Замкнутые в своих страстях они саморазрушительны, но одинаково способны на прощение и милосердие.
Особняком стоит персонаж Вечного Деда (это едва ли не единственный образ воплощённый одним актёром на протяжении всей ленты - Павлом Кадочниковым). Бессменный, а быть может, и бессмертный настоятель незримого храма, пастырь неприкаянной паствы, суть единения, на которое способен смертный, человека и окружающего мира.
Метафоричностью, как капиллярами, пронизана вся лента. Испещрена она ими настолько, что русское «авось», вбирая в себя все взгляды на жизнь, превращается в некую философскую истину, одновременно вдохновляя на борьбу и на смирение. И заметить переход от одного к другому порой не дано. Быть может, именно в этой детской несмышлености, неспособности обрести золотую середину меж борьбой и смирением, меж устюжанинским вольнодумством и соломинской зажиточностью и рождаются революционные ветры, сеющие как смерть, так и рождение.
Учитывая задачи, поставленные Кончаловским перед самим собой, мистицизм закладывался в фундамент фильма наравне с метафоричностью, если не более. Это закономерно, сам мистический опыт, по сути, опыт прямого общения человека и абсолютной истины. Даже выбор метафоры бегства из родного села как гибельного пути, а возвращения, как духовного возрождения, мистичен в своем роде. Вход в православные храмы всегда с запада (закат), как удаление от тьмы и приближение к свету на восток (восход). Не случайно староверы пророчески бежали на восток, а вслед им через века потянулись сани будущих мучеников, а тогда ссыльных дворян-декабристов.
Редкий случай, когда нельзя выделить работу одного члена группы на фоне серости прочих. И операторы, воплотившие вибрирующую медлительность камеры в ожидании экспрессивного взрыва, и актёры, один из самых блестящих актёрских ансамблей в истории кино, и композитор, подаривший режиссеру ярчайший художественный инструмент по силе равный работе всей съёмочной группы, словно сами вобрали в себя веру в силу сибирских земель. Ещё одно поэтическое допущение, ведь съёмки проходили в селе Нагорный Иштан в 53-х км от Томска.
В итоге, какие только шишки не миновали голову режиссёра. Особенно со стороны претенциозной интеллигенции, отличающейся кротким нравом перед властью, но церберовским характером друг меж другом. Хулили картину госзаказом, забывая финансовый родничок госбюджета своих картин того времени. Не жалели желчи по поводу соцреализма, обходя триумф «Коммуниста» 1958 года в Венеции, когда колосс таланта Евгения Урбанского вогнал в краску видавшего виды жюри. Не обошли вниманием взобравшиеся на городские высотки знатоки сельского мировоззрения и пресловутой лубочности.
Большое видится на расстоянии. И самая жестокосердная критика кажется лишь эхом. А современная критика и вовсе часто стоит где-то между сетевым хамством и площадной бранью, рождённая зашоренной образовательной реформой молодёжью, в чём верно их вины и нет. По иронии судьбы сам Кончаловский свою же собственную метафору так и оставил лишь на киноплёнке, повернувшись спиной к востоку, он так и не повторил триумф «Сибириады».
Эпичная кинематографическая поэма Андрея Кончаловского. На Каннском фестивале 1979 года 'Сибириада' была одним из фаворитов, и вполне могла получить Золотую пальмовую ветвь, если б не мощнейший конкурент в лице Френсиса Форда Копполы с 'Апокалипсисом сегодня'. Вполне возможно, что Кончаловский мог стать вторым, после Калатозова, обладателем высшей каннской награды. Но получил только специальный приз.
Теперь о фильме. Снимавшийся 'по заказу партии и правительства', он мог получиться банальной коммунистической агиткой, но к счастью он перерос все идеологические рамки. Получился своего рода аналог 'Двадцатого века' Бернардо Бертолуччи - показаны судьбы нескольких человек, сквозь призму исторических событий (фильм охватывает огромный промежуток времени - с начала века до 60-х годов). При этом фильм совершенно самостоятельный и оригинальный. Он разделен на 4 серии, каждая серия поделена на главы, каждая глава посвящена одному герою (подобный прием был у Висконти в 'Рокко и его братья', но Кончаловский использует ее совершенно по своему). Постановка потрясающая, количество мощных сцен не перечислить, даже те эпизоды, что у другого режиссера вызывали бы смертельную скуку, у Кончаловского смотрится так, что боишься пропустить хоть кадр. В одном из интервью, он говорил, что ориентировался на Куросаву в стилистике, что-то схожее действительно есть, но повторюсь - фильм совершенно оригинальный. Не прошло даром для Кончаловского и сотрудничество с Тарковским (он был соавтором 'Иванова детства' и 'Андрея Рублева') - местами чувствуется их близость. Понравился налет мистики, в некоторых эпизодах, снято потрясающе.
Актеры прекрасны все, тут даже трудно кого-либо выделить. Все же упомяну Михаила Кононова (Нестор Петрович из 'Большой перемены' - здесь он меня просто поразил, даже не знал что он сможет настолько можно сыграть идейного боевика-революционера, роль потрясающая, гениальное исполнение. Никита Михалков как всегда играл самого себя, и это у него получается лучше всего. Сергей Шакуров создал совершенно классный образ. Гурченко в традиционном образе - неплохо.
Отдельно нужно сказать об операторской работе Левана Пааташвили и Бориса Травкина - 'Сибириада', в своем визуальном совершенстве - просто пир для глаз, многие кадры прям так и просятся в рамочку и на стенку. А уж саундтрек от Эдуарда Артемьева - это что-то невероятное. Раньше я думал, что его лучшая музыка - для фильма 'Свой среди чужих, чужой среди своих' Михалкова, но в 'Сибириаде'... даже не знаю что сказать, нисколько не хуже. По уровню вплетения музыкального ряда в фильм могу сравнить с музыкой Нила Янга в 'Мертвеце' или Энио Морриконе в 'Однажды в Америке'.
Думаю, не будет преувеличением, если я скажу, что 'Сибириаду' можно смело включать в десятку лучших советских картин. После просмотра посещают две мысли - приятная и неприятная. С одной стороны начинаешь гордится нашим кинематографом, создававшим такие шедевры, с другой стороны так у нас в России уже давно не снимают, даже сам Кончаловский.
Действительно, воистину, подобная кинолента - это эпическое кино. Эпическое именно по духу своему - история нескольких поколений двух семей на фоне судьбоносных десятилетий истории России в конце 19 - начале 20 века. В фильме ярко показано, как колесо истории прокатилось по одной из глухих сибирских деревень - Елани - и какой кровавый и необратимый след оно за собой оставило. Люди всегда остаются людьми - Кончаловский сумел это показать наиболее правдоподобно - именно поэтому любовь к родным местам заставляет вернуться однажды на Родину - в глухую сибирскую Елань. Возвращаются туда почти все герои - отцы и дети, предки и потомки. Они любят, ненавидят, убивают себе подобных и рожают их же.
Блестящие актерские работы - и Никита Михалков (молодой еще тогда и очень импозантный, и Наталья Андрейченко - просто великолепна, и Михаил Кононов в роли террориста-революционера, мастера по изготовлению взрывчатки, и Виталий Соломин - всем Браво! Изумительно воссозданы и образы - особенно вековечный дед. В конце концов - просто красивые съемки русской природы - особенно кадры лесной дороги, которую один человек своими силами прокладывает в глухой тайге лишь только для того, чтобы идти за Звездой...
В итоге могу сказать только вот что: Кончаловскому было велено снять фильм про 'Нефтяников' - про советских рабочих-тружеников в банальнейшем духе тогдашнего соцреализма - но он, как истинный мастер и просто талантливый режиссер даже из этого пошлейшего замысла смог сделать шедевр...
Судьба всего русского народа в лице маленькой, богом забытой деревеньки, где-то в глухой тайге...
Так творилась история. Герои фильма живые, перепетии сюжета необычайно трагичны и трогательны, я аж четыре раза прослезилась во время просмотра.
И хотя не могу не отметить то, что первая часть понравилась больше, это нисколько не умаляет всей бесподобности фильма.
И, конечно, гениальный композитор Эдуард Артемьев. Именно из-за него я решила посмотреть этот фильм, и правильно сделала. Кадры войны, взрывов, смеющихся и плачущих людей, взрыва нефтяной скважины, на фоне сибирского леса - это нечто... Это та часть искусства, которая остаётся с тобой на всю жизнь...
Вот она, жизнь, поколения сменяются поколениями, люди рождаются и умирают, и только вечный дед, подобно одноглазому Одину, будет помнить всех, во веки веков..
Я помню как я смотрел этот фильм глубокой ночью. За окнами стояла тьма, ничто не шевелилось, не было ни звука, ни шороха, жизнь словно замерла на все 4 часа, пока пред моими глазами раскрывалась Сибириада.
Мы привыкли к тому, что кино развлекает, успокаивает нервы, дает расслабиться, отвлечься. Мы привыкли к однотипным героям, ко всем как на подбор сильным, физически красивым людям с такими жизнями, которые нам хотелось бы прожить. Но мы совсем и забыли о кино, которое показывает нам героев таких, какими мы сами являемся, и поет о нас с убаюкивающей нежностью, какими убогими мы бы ни были.
Возможно, во многом остатки разума остаются в нас даже в это бездарное время, потому что у нас есть 'Война и Мир', каскад нравственности. 'Сибириада', если хотите, это 'Война и Мир' о нашей стране в 20 веке, о душе 20 века, к которой можно относиться по-разному, но так или иначе все мы сотканы из того же материала, что герои фильма.
В нем есть все, дикость и простор Сибири, которыми мы мним нашу страну, странная, некрасивая, но искренняя любовь, ненависть, война и мир, нищета забытых деревянных хижин и божественная высота духа.
И, конечно, Город Солнца, мечта, туманящая головы русских людей, но заставляющая совершать их подвиги, даже если подвиг - это никому не нужная дорога сквозь темный лес.
Магически соцреализм или «Сто лет одиночества» по – русски.
Получив государственный заказ на съемку исторической картины о жизни сибирских нефтянников, Кончаловский мог пойти по проторенному пути конъюктурности, создав эпопею в стиле «Тени исчезают в полдень», которая на тот момент была хитом советского проката. Изобразить светлый соцреализм, со всеми историческими проблемами и их незыблемым решением, получить государственную премию, добиться расположения в верхах партии. Но режиссер не изменил себе, сняв уникальное мифическое полотно, не забыв подчеркнуть русскую, в частности сибирскую аутентичность и самобытность. «Вечный Зов» и «Тени исчезают в полдень» флагманы советской фасцинации, душевны и эпохальны, если вы ищете подробный исторический очерк, вам нужно смотреть эти фильмы. К «Сибириаде» другой подход. Не зря «Сибириада» созвучна с «Иллиадой», и определена авторами как «Поэма в шести сказах» - этот фильм нужно воспринимать исключительно, как мифическое произведение.
Мотивы, напоминающие греческие трагедии кропотливо перенесены в сибирскую действительность, историческая достоверность отходит на второй план, балансируя с событиями, которые вполне могли оказаться легендами бесконечной тайги, в мир которых врывается Советская Власть. Изгнание из деревни на лодке Николая Устюжанина и Настя Соломина, бросающаяся за ним, Вечный дед, не стареющий на протяжении фильма, медведи на цепи, блуждание по ночным болотам, нефть, бьющая фонтаном сквозь кладбища - все это, помимо сказок, отсылает к магическому реализму, окутанному суровой северной пеленой. Вспоминается бессмертный шедевр Габриеля Гарсия Маркеса «Сто лет одиночества». Между романом великого колумбийца и фильмом «Сибириада» можно провести как натянутые, так и очевидные параллели, но любой читавший книгу, увидит явные сходства.
Как в книге Маркеса Аурелиано Буэндиа настойчиво вырезал деревянные фигуры, так и Афанасий Устюжанин упрямо пробивал сквозь тайгу свой путь к «Черной гриве». Как и проклятый на метания и одиночество род Буэндиа, Устюжанины обречены расти без родителей и покидать родное село, которое в итоге становится жертвой. Цыган Мелькиадес уживается в двух персонажах – революционере Родионе Климентове и абсолютно мистическом Вечном Деде: первый приносит в село искру просветления и справедливости, а второй становится негласным покровителем страстей двух семей.
Документальные вставки в сепии с работающими ТЭЦ и прочими советскими достижениями, подчеркивают, что реальный мир для этой истории - далекая внешняя оболочка, а Елань как и Макондо упорно не желает подчиняться законам человечества. Каких высот не достигал бы мировой прогресс, навязывая «идеологии», каким бы обухом не лупила война, русские люди Елани останутся в мире призраков прошлого, бродя по комнатам собственного сознания, тем более если живут они в маленькой деревушке в сибирской глуши, а смену власти в стране, революцию, кровавую и озлобленную, воспринимают как дальний слух, не смеющий отвлекать от собственной действительности.
«Сибириада» - это по своему уникальное творение, мастерски переплетающее быль и вымысел, насыщенное богатыми на визуальные находки кадрами, безусловно, вершина творчества Андрея Михалкова-Кончаловского.
Что есть наша страна, как она строилась, кем были и через что прошли люди, создавшие великую державу. Нынче мало людей интересуется историей России, даже не такой давнишний период как первая половина двадцатого века, для многих темный лес. А ведь именно минувшее столетие это период тяжелейших испытаний и потрясений, выпавших на долю двух поколений наших предков. Эти же поколения, создали то, благодаря чему мы с вами сейчас можем чувствовать себя относительно благополучной страной, я не буду говорить про то, как этим распоряжаются сейчас, главное, что есть чем распоряжаться. Ценой огромных жертв и неимоверного напряжения сил, наши отцы и деды отстояли свою родину и оставили после себя готовый механизм для процветания будущих поколений. Как с этим механизмом поступили потомки, это уже совершенно другой разговор.
Две семьи Устюжанины и Соломины живут в небольшом сибирском поселке Елань. Соломины зажиточный род, а вот Устюжанины будучи не менее трудолюбивыми свои силы направляют на более отстраненные дела. Афанасий Устюжанин глава рода, всего себя посвятил строительству ни кому не нужной дороги в сторону яркой звезды. В погоне за мечтой, он заложил программный код для своих детей, жить не насущным, а идти к идеалу. Красная нить противостояния между двумя семьями протянулась на долгие десятилетия. Было все, любовь и ненависть, предательство и объединение ради общего дела, была жизнь, жизнь всей страны.
Андрей Кончаловский из первоначального госзаказа на тему быта нефтяников, создал эпическое полотно, которое без стыда можно назвать главным трудом всей жизни. Попытка взглянуть на историю страны через призму обычных людей. Как простые люди пропускали сквозь себя войны, революции, прогресс, проживая свои собственные жизни. Николая Устюжанин узнав о свержении монархии говорить Насте, теперь мы вас в бараний рог согнем, за все что вы нам сделали. Но по большому счету Николай не понимает произошедшего, просто свобода опьяняет его. Так и вся страна изменилась буквально на глазах. Дети поднимают оружие против родителей, соседи доносят на соседей.
Но нельзя обвинять людей за их поступки, и режиссер этого не делает, каждый считает, что поступает правильно. Не смотря ни на что, две семьи это один мир, они вросли друг в друга, вся жизнь протекла бок о бок. Они вместе уходят на войну, как Монтекки и Капулетти влюбляются друг в друга. Эти семьи и есть Россия. Я ненавижу тебя, но придет срок, я плечо к плечу умру рядом с тобой. Устюжанин вытаскивает с поля боя умирающего товарища, воспринимая это как нечто само собой разумеющееся, подвиг, да вы что, он бы так же сделал. И постоянно возникающие символы, Вечный Дед (Павел Кадочников) будто совесть народа, призывает к смирению и прощению, нельзя быть жестоким, не в нашей это крови. Дорога сквозь тайгу, словно говорит нам путь России вечное движение сквозь буреломы и болота к мечте. И никогда эта дорога не будет достроена, а значит и Россия никогда не проделает этот путь до конца.
Картина отчетливо делится на две части. Их можно обозначить как, прошлое или становление и настоящее. В прошлом на фоне семей, отчетливо прослеживается проблемы, стоявшие перед страной, глядя на людей ты видишь эпоху. В настоящем внимание сосредоточено на личных взаимоотношениях персонажей, и тут национальные интересы становятся чем-то далеким. Что там они нефть ищут? Да какая нефть! Тут Леша Устюжанин ухлестывает за Таей. Я, ассоциировал себя с первой частью. В персонажах соединялся простой человек (я, в том числе) проявлявшийся в своих слабостях и неподдающихся никакой логике поступках со всей мощью государства.
Мне бы не хотелось говорить об актерской игре отдельно, по причине того что невозможно уложить в рамки данной рецензии, каждого актера. Кончаловский собрал под свои знамена весь цвет советского кинематографа: Гурченко, Самойлов, Кадочников, Шакуров, Соломин, Михалков и др. Блестящий ансамбль под руководством маэстро вкладывающим всего себя. Кончаловский остро чувствовал свою историю, да именно свою, для него история не школьный предмет, а нечто более важное, то из чего мы все вышли.
Композитор Эдуард Артемьев, тут достаточно одного слова гений. Все мы знаем эту мелодию, правда, в обработанной версии, но все же. Оригинал больше подходит под происходящее, будто некая частица пронзает вселенную, вещая грядет нечто значительное, ты ощущаешь приход прогресса.
Мне не понравились две вещи. Кинохроника в первой части, которую вставлял режиссер. Я понимаю для чего это сделано, чтобы зритель почувствовал потрясения, происходившие со страной. Но Кончаловский не документалист, а художник, и обладает иными средствами выражения своей идеи. Как я уже говорил, герои первой части сами отражают происходящее со страной. Во второй части кинохроника была более к месту.
И Никита Михалков. Это замечательный актер, но Никита Михалков играет всю жизнь только одну роль – Никиты Михалкова. Его герой должен быть воплощением народа, герой войны, бурильщик всю жизнь по горло в грязи. А в итоге мы имеем элегантного ловеласа, с повадками завсегдатая лучших столичных заведений. Какой он бурильщик? Он Никита Михалков. Больше всего его характеризуют диалог.
Я, не гордый человек.
А, зачем ты носишь все свои медали?
Чтобы видели!
Что в итоге. Есть выражение, умом Россию не понять. На что можно ответить, а что француза можно понять, а монгола. Я, все же считаю эту фразу правильной. Русские, пожалуй, единственная нация, которая совершая поступки, не руководствуется чем-то осязаемым, логичным. Не просто, чтобы мне было хорошо, а всем. Я своего врага разгромлю, а потом жалеть буду. Этот фильм, как мне кажется, смог передать эту особенность. Через личное к общему, через людей к стране создается картина эпохи. Не все удалось, вторая часть, на мой взгляд, получилась слабее. Но достоинства затмевают недостатки. Эту картину нужно посмотреть, отдавая дань уважения былым поколениям и своими глазами убедится, как без пафосных речей можно создать настоящее патриотическое кино.
Картина Кончаловского поражает эпичностью и невиданным масштабом. Богатырским, словно стволы деревьев, бесконечным, словно Вечный дед, изнурительным, словно тяжелая работа бурильщиков...
Картина завораживает. Во всем недвижность силуэтов, запах забытых мечтаний.
Город Солнца! Воспрянет ли он когда-нибудь, обнажит ли себя, выпятив свою исполинскую грудь? Елань, место, где тонут людские судьбы.
Впечатление от первой части фильма будто след от холщового мешка на лице. Грубость и неприлизанность, правда и достоверность. Честность в каждом кадре и никакой фальши. Фильм из-под пера Кончаловского вышел реалистичным и жизненным как никогда. Все в нем настоящее и все в нем дышит, борется и рвется. Мечты героев тоже настоящие. Кончаловский не привирает, не сглаживает фабульные зигзаги, все неприкрыто и в вольницу вольно. И от боли этой больно, как больно от песни, напеваемой ребенком в первой части.
Вторая часть фильма наполняет постное содержание жизнью, разлившейся после становления героя Алексея. Именно ему суждено вершить судьбу рода Устюжаниных, предать памяти отца его мечту о городе Солнца и новой жизни. Вторая часть в корне отличается от первой, в ней уже нет кристальной чистоты, прохлады оврагов, есть нефть и бурелом. Музыка также кардинально отлична от первой части, нет уже напева, есть динамичный гимн прогрессу. Характеры героев невероятным образом претерпевают изменения тоже.
Фильм четырехчастный, а история - трехчастная. Дед - сын - внук: в своем стремлении жить и бороться каждый внес свой посильный вклад.
Судьбы сильные, многослойные. Истории не надуманные, взятые из жизни.
Идея фильма потрясает. Крупицы морали сквозь наковальню прогресса. Перед нами разворачиваются картины исторического периода массовой добычи ископаемых. Результат работы натруженных рук, искалеченных судеб, несказанного упорства ценой веры и надежд. Обернется ли, услышит ли лебединую песнь природы, вкусит ли радость погожего дня человек, чьи мечты и страдания стали прахом для этой забытой земли?
Фильм по праву удостоен высокой награды Каннского фестиваля и однозначно заслуживает просмотра.
Главное достоинство этой кинопоэмы Андрея Кончаловского - ее невероятный масштаб. Время действия охватывает не просто период одной человеческой жизни, как например в «Двадцатом веке» Бертолуччи. За четыре часа, перед глазами зрителя, проносится три поколения, жителей сибирского села «Елань». Сейчас в это сложно поверить, но этот фильм был обычным советским госзаказом. Кончаловскому предложили снять кино о трудовых буднях сибирских нефтяников. Но из банальной советской агитки, Кончаловский разродился полотном достойным пера, Гомера, Шекспира, Пруста и Льва Толстого. В этом фильме совершенно не чувствуется какой-либо советской пропаганды, а скорее наоборот после просмотра ловишь себя на мысли, что он весь состоит из сплошной мистики.
Именно в «Сибириаде» как не в каком другом фильме Кончаловского, чувствуется влияние Андрея Тарковского, его близкого друга и однокурсника по ВГИКу, особенно в черно-белых сценах, которые символизируют некий переходом в потусторонний мир. В эти моменты герои видят своих умерших родственников, и на их грешные головы снисходит просветление. Видимо отнюдь не случайно, что почти все подобные сцены происходят на воде или на болоте, совсем как в фильмах Тарковского
Дабы еще больше подчеркнуть величие этой истории, Кончаловский разделил ее на шесть глав. И каждая глава носит имя главного персонажа. Все действие крутится вокруг конфликта двух семей села «Елань», «Кулаков» Устюжевых и «Бедняков» Соломиных. И этот конфликт ничуть не уступает шекспировским страстям. Тут намешано, перемешано все и любовь и предательства и страшные убийства и изощренные смерти и призраки умерших. И все это на фоне событий, которые сотрясали нашу страну в двадцатом веке.
Главной задачей для Кончаловского было показать величие Сибири. Проследить генотип людей, которые тут живут и попытаться запечатлеть на пленке магию, которая издавна существует в этих местах. И ради этого он напихал в фильм столько разных, необъяснимых символов, что к финалу просто голова идет кругом. Тут и сибирский мужик Афанасий, который почти всю свою жизнь рубит лес, для того чтобы прорубить дорогу к некоей мифической звезде. Тут и «Вечный дед» который не меняется на протяжении всех шестидесяти лет. И земля, которая мстит людям за осквернение кладбища. Прям так и чувствуется, что разогнавшегося Андрона было просто не остановить.
На главные роли Кончаловский позвал много знатных актеров. На экране в разные годы действия этого фильма, появляются Михаил Конанов, Виталий Соломин, Сергей Шакуров, Павел Кадочников, Людмила Гурченко. Но вот на самую значительную роль Андрон зачем-то взял своего непутевого младшего брата. Не то чтобы Михалков очень уж портит фильм своим присутствием. Я например, даже когда увидел его физиономию, все равно продолжил просмотр. Но можно бы было вполне обойтись и без него. Хотя сцена в которой Михалков видя своего умершего отца, падает в воду вообще одна из самых сильных в этом фильме. Тем паче, что Никите Сергеевичу принять водные процедуры, действительно никогда не будет лишним. Но на мою неокрепшую детскую психику (мне было где-то лет десять, когда я впервые посмотрел этот фильм) очень подействовала сцена смерти бедного Афанасия Соломина, лицо которого поели сибирские муравьи. Именно по этому моменту я вспомнил, что этот фильм я когда-то уже видел.
Наверное «Сибириаду» вполне можно считать вершиной всего кино-творчества Андрона Кончаловского. Ничего равнозначного этому полотну он за свою карьеру так и не соткал. Подтверждением этому служит и специальная награда жюри каннского фестиваля, которую в свое время получила эта картина. Все-таки Кончаловский смог воздвигнуть нерукотворный памятник такому важному для России региону как Сибирь. Мне кажется сибиряки с полным основанием могут гордится, этой картиной. И за это можно простить режиссеру и пафос и претенциозность и даже некоторую нескромность, в самовыражении. Тем более как мы все знаем эти недостатки у него всего лишь навсего издержки воспитания и ничего более.
