Чтобы полностью осмыслить все то глубокое, что дарит нам этот фильм, его однозначно нужно посмотреть не раз. И даже не два. Это только на первый взгляд он показывает послесталинскую эпоху и людей, живущих в ней. Сейчас нам уже сложно понять и половину тех чувств, которые испытывали граждане Советского Союза. Мы никогда не пройдемся по той Москве, не проникнемся духом того Дня победы, когда однополчане – еще молодые мужчины и женщины - помнят войну и боль, а потому острее ценят жизнь. Ведь они понимают, как она коротка. Как июльский дождь. Но есть в фильме моменты, которые, я думаю, не потеряют актуальности никогда. Одиночество, непонятость близкими, разочарование, переосмысление жизни и преодоление себя. Причем переосмысление именно в тот момент, когда уже есть жизненный опыт, но также еще есть время что-то исправить и изменить.

Главная героиня Лена (Евгения Уралова) родом из интеллигентной семьи. Она любит молодого мужчину Володю (Александр Белявский), всячески пытается принимать участие в его жизни, помогать ему в работе, поддерживать. И ничего не ждет взамен, кроме любви. Он вечно на мели, живет на квартире друзей, никак не может закончить доклад, потому что его девиз – «Работа не волк…» А когда научный труд все же будет закончен и его присвоит начальник, он не станет ничего доказывать, а просто будет смотреть на происходящее со стороны. Он не решится постоять за себя. Может потому что нерешителен, может, потому что и так знает себе цену…

Володя находит себя в другом. Встречаться с друзьями, рассуждать с ними на разные философские темы, веселится на пикнике – вот, что ему нравится. В те годы гражданский брак не приветствовался, как минимум нужно было считаться женихом и невестой, которые не расписываются, «потому что ждут квартиру». Но любимый Лены не торопится определиться со статусом. Правда, и она не стремиться замуж. Им просто хорошо вместе. И, кажется, что они понимают друг друга с полуслова, и что они говорят на одном языке. Володя таскает Лену за собой на встречи с друзьями, туда, где он самоутверждается, высказывая свои острометные мысли, демонстрируя молодецкую удаль, прыгая в холодную реку. Друзья считают его «морозоустойчивым и тугоплавким материалом», но на самом деле молодой человек в себе не уверен. Он говорит об этом Лене, а она смотрит на него любящими глазами. Для нее он самый-самый. В тот момент.

А потом вдруг Лене становится рядом с ним неуютно. Может быть потому, что она устала от неопределенного статуса и давления родных со стороны, может быть, она поняла, что ее милый интересуется больше собой... Между ними стала расти стена. Когда у Лены умер отец, она не стала делиться своим горем с Володей. Наверное, тут она и поняла, что они стали чужими. Он пришел поддержать любимую, но он не нашел места в ее семье. Он не нашел, что сказать ей. А она не раскрыла свою душу ему. Ей проще было поговорить о произошедшем с телефонным другом Женей, которого она видела всего один раз и совсем случайно. И то, скорее всего, толком не разглядела (Женя появляется в фильме так незаметно, что вспомнить его внешность невозможно даже внимательному зрителю). Но в тот единственный раз Женя позаботился о ней, не остался равнодушным. И потому заслужил ее доверие.

В фильме несколько раз озвучивается мысль – человек должен быть кому-то нужен. Когда Володя теряет Лену, он готов на все, чтобы вернуть ее. Он готов жениться. Тем более, что жизнь его стала налаживаться, его доклад закончен и его скоро опубликуют. И ничего, что под другой фамилией. Он делает предложение. Лена перечисляет когда-то милому и родному все его положительные качества. Но, даже обозначив их, она не дает ему (и себе) ответа, почему она не выйдет за него. Скорее всего, потому что он уже далек от нее. А она от него. Они не заметили, как разошлись по жизни. Упустили тот маленький мог, который все изменил.

Но человек должен быть кому-то нужен. Лене постоянно звонит Женя. Из других городов или пьяный посреди ночи в свой день рождения. Она его не оттолкнет. Потому что понимает - это такой же одинокий человек. А еще Женя, как и Лена переосмысливает свою жизнь, осознает, что взрослеет. Их юность далеко позади (ей - 27, ему - 30), впереди еще немало, но и не так уж много. И эти два персонажа задумываются, как же им жить дальше. Потому что порой нам так трудно что-то изменить, даже старые обои на кухне. А что уж говорить о целой жизни.

Есть в фильме еще один яркий персонаж – Алик. Первая роль Юрия Визбора. Мимо нее нельзя пройти мимо. Алик и Лена кажутся друг другу ближе, чем она и Володя. На вид Алик – балагур, бард, вечно меняющий женщин (для него основной критерий их красота, а не ум). Но порой, «между строк» он показывает себя настоящего. Человека, в котором неизгладимый след оставила война, человека, который понимает и чувствует глубоко, но выразить это он может только в своих песнях.

«Июльский дождь» - это еще и великолепная операторская работа. Мы как будто вышли на улицы старой Москвы и огляделись. Мимо нас бегут люди, едут машины, город живет своей жизнью. А мы за ней подглядываем. А если посмотреть на все глазами современника, как будто заглянули в прошлое и остро почувствовали дуновение того времени. Финальные кадры – глаза молодых людей, долго смотрящие в камеру. Новое поколение, пока еще юных, не набивших шишек, совсем незрелых. В последствие они стали нашили мамами и папами… И также, как и Лена, прошли тот этап взросления, с которым суждено столкнутся каждому.

От дождя до дождя.От любви до любви.

Картина не была понята в полной мере в своё время, но эта исключительно трогательная история отразилась в сердцах позднее. Марлен Хуциев великолепно передал все возможные чувства, ощущения и атмосферу, всю жизнь главных и побочных героев.

Крохотный эпизод со случайным прохожим и его курткой определяет дальнейшую лёгкость подачи такой трудной вещи как любовь. Сняты тысячи фильмов о счастье любви, но о потере счастья сказано не так много слов. Слово 'Июльского дождя' перевешивает кирпичи мелодрам и бесчисленных романтических комедий. Так незатейливо, так гениально просто показана жизнь целой страны, целого поколения и история угасшей любви.

Поразительно. Чёрно-белая лента Марлена Хуциева глубоко погружает в притягательную жизнь СССР 60ых годов. Что же заставляет чувствовать, понимать весь этот советский союз, все эти трамваи, рисованные яркими красками афиши, понимать людей, счастливых в своём времени? Что окунает с головой в эту непередаваемую атмосферу? Единственно талант создателей. Возможно, это лучший фильм, основанный на эстетике советского кино и вместе с тем развивающий её.

Картина не нуждается в пояснении. Это исключительно живое кино. Это гениально.

И самая чистая, искренняя любовь проходит, как Июльский Дождь.

Сначала о том, что не понравилось. Безумно раздражала главная героиня. Я понимаю головой, что ничего ужасного в ней нет, что неприятие моё чисто бытовое, не имеющее никакого отношения к эстетике и идее фильма, но на уровне личного общения она меня безумно напрягала, что, к сожалению, сильно мешало наслаждаться фильмом.

Но само по себе кино, безусловно, заслуживает внимания. Во-первых, необычен сюжет. Все мы привыкли к историям любви, которые, если и не заканчиваются свадьбой, то, по крайней мере, повествуют о людях, которые из чужих неожиданно стали близкими, и в перспективе у них всё будет хорошо. А это фильм об угасании любви. Кино начинается любовной идиллией, и мы видим, как Лена всё больше разочаровывается в своём любимом. Под маской супермена («ну почему ты такой здоровый, должно же у человека что-то болеть») она видит пустоту. И это вовсе не история о зарождении чувства к Жене. Женя ей необходим, но он не существует. Он только голос на другом конце телефонного провода. Этакое интернет-общение в доинтернетную эру.

С другой стороны, сюжета в фильме как бы и нет. Это просто бытовая зарисовка. Будни. « В понедельник я поздно на работе, во вторник мы с Юлькой идём в бассейн, в среду собрание, в четверг мы с тобой идём в театр. Вот и вся неделя». Обычный фон для жизненных драм. И это действительно гениальное режиссёрское решение. Потому что этот нехитрый сюжет становится фоном для фотографии эпохи и поколения, во всяком случае, значительной их части. Не знаю, рассчитывал ли на это режиссёр, но по фильму может писать учебник этнографии 60-х годов. Трансляции спектаклей по радио, дискуссии в газетах на тему «кого считать интеллигентным человеком». Трогательный ушедший быт. Квартиры, где всегда чей-то день рождения, где уже не юные, но ещё молодые люди танцуют твист, поют под гитару, говорят об интригах институтского масштаба, спорят о науке. Люди. Способные на настоящее творчество, и люди, способные только на кухонную сплетню. Подковёрные интриги, дружба, любовь (счастливая и несчастна) на фоне фоне Москвы 60-х, втиснутые в график рабочих недель.

Но самая главная удача, кульминация фильма – это самый его финал. Встреча ветеранов у Большого театра в день Победы. Камера, скользящая по лицам непривычно молодых ветеранов: Алика, Володиного научрука; по лицам Лены и её ровесников. Эта встреча абсолютно не нужна с точки зрения событийного сюжета, но эмоционально – именно в ней самый смак фильма.

«Июльский дождь» Марлена Хуциева 1966 года – примечательный фильм о советской интеллигенции, который довольно точно и ёмко показывает чаяния и надежды ее многих представителей. Интеллигенция предстает в образе талантливых, умных, раскованных, полных надежд молодых людях и их старших товарищах. И именно эта интеллигенция через десяток лет превратилась в номенклатуру, завистников номенклатуры и поборников диссидентов, ратующих за разрушение коммунизма. Почему так вышло, что именно эта интеллигенция в своем большинстве направила силы не на развитие, а на разрушение? Мне кажется, что фильм раскрывает этот вопрос. И по прошествии более 50-ти лет мы можем развернуто оценивать то время, опираясь на свершившуюся историю.

Советская интеллигенция, показанная Хуциевым, талантлива и умна, но ничего не делает, не рождает великие идеи, не строит грандиозные планы, а только веселится и отдыхает на природе, на море, обсуждает виды шашлыков, думает, как заработать и устроиться в жизни, хулит недостатки других и высмеивает простофиль. К поколению родителей относится с уважением, но как к некоему «устаревшему» и «отсталому от жизни» объекту. Обыденность! Из уст Визбора с явной горечью звучит фраза: «Гитара не моя! Машина тоже не моя», а следом, что в «обществе принято не отвечать на подлость», ведь объявлена эпоха «мирного сосуществования». Мещанство пробралось в умы не общества, а интеллектуалов. И лишь пьяный голос в трубке говорит, что в свои 30 лет хочет нечто большего, чем обыденность.

И это правда. Такова была интеллигенция предзакатного СССР, частью которой был Марлен Хуциев и который талантливо отобразил ее сущность – аморфную безыдейность. И когда перед советскими людьми История поставила выбор – интеллигенция в своей массе безвольно побрела туда, куда указывали наиболее крикливые глашатаи и пропала, потеряв ценность как культурообразующий материал народа. Фильм не плох. Фильм даже очень хорош в своей беспощадности. Плоха советская интеллигенция, погубившая себя и советский народ.

На примере «Июльского дождя» можно сделать вывод каким человеком не нужно быть – бессмысленно проводящим время за отдыхом и никчемными беседами, гоняющимся за вещами и благами, не имеющим представление о цели своего бытия.

4 из 10

Не хочется писать некрологи и тексты, которые словно бы вслед тем, кто ушел… Но и не писать нельзя, ведь уходят те, кто создавал время, был его барометром, мерилом, индикатором – можно подобрать много определений, но суть их едина – по ним мы сверяли себя, свои отношения со временем и свое место в эпохе.

Марлен Хуциев – выразитель «оттепельного» настроения, но такие рамки для него, пожалуй, слишком тесны и плоски. Он автор, нащупавший время – его пульсацию, его одновременную скоротечность и бесконечность, взаимоотношения прошлого с настоящим и будущим. Он выражал оттепель, но не замыкался на ней, каждым своим следующим фильмом отвечая на собственные предыдущие иллюзии. Для многих его картина «Июльский дождь» (1966) обозначила конец прекрасной эпохи и ответом на «Заставу Ильича» (1964). Казалось бы, разница всего в два года еще не давала почувствовать радикальных перемен в настроении, но художественное зрение режиссера было настолько зорким, что он увидел опустошенность своего поколения еще до того, как оно наступило.

Фильм-переживание, фильм-наблюдение, он словно бы подглядывает все время за героиней и переменами ее настроения. Камера выхватывает ее из московской толпы и ведет непрерывно, и кажется, вместе с камерой и ты начинаешь заглядывать в ее лицо так пристально, что вынуждаешь ее оглянуться. Разорванные и словно бы не связанные между собой эпизоды ее жизни, ведут – это как отражение дискретности нашей жизни вообще, где ты всегда сам по себе, как остров, который вроде бы и тянется к материку, но до конца примкнуть ему никогда уже не сможет.

Сквозь линзы очков темные глаза Марлена Хуциева казались еще больше, казалось, он видит ими больше других, может, поэтому он и снимал не так много – слишком ценно подлинное высказывание, слишком много сил и времени оно требует от художника. Может, поэтому нам было чуть легче в этом стремительном потоке времен, что он, понимающий его ход, жил, думал… Пусть тихо, пусть немногословно или вовсе молча. Или именно поэтому и воспринимается его уход так тяжело, что он умел «домолчаться» до наших сердец, достучаться до них тишиной.

В русской культуре искусство всегда важнее философии или политики, потому что оно и есть философия и политика. Оно создает общество, время, оно ставит вопросы о человеке, о его месте в истории, оно отвечает на вызовы времени. Поэтому художник, писатель, артист, режиссер всегда в оппозиции, если и не к власти или политике, то к человеку, потому что в какой-то степени он за него отвечает. Он находится и в оппозиции к самому себе и современникам. Таким был Марлен Хуциев, имя которого так привычно связывают с «оттепелью», но которое на самом деле, связано со всей отечественной культурой ХХ века. Он сам по себе был прекрасной эпохой, ушедшей вместе с ним навсегда…

Поняла фильм благодаря рецензиям. Лена - июльский дождь, теплый и честный. А Володя человек из разных современных неколебимых материалов. Вот у меня не срослось в увиденной картинке. Мне Володя по своей игре показался очень теплым, живым (вот это его нормальное отношение к дурацкой рутине, когда людям нужна нянька, а не агитатор). А Лена как раз судья всем. И если Хуциев сказал, что он снимал фильм о том, что не любит. А что он не любит, - человеческое одиночество; своё, а не коллективное прохождение этого квеста жизни, где люди только ищут тепла, интуитивно, и редко, когда на самом деле могут его дать друг другу и это требует больших усилий. А откровения чаще никому не нужны, поэтому выдаются, как исповедь случайному прохожему или попутчику.

Без сомнения самым ярким и прекрасным в этом фильме является его начало, собственно, как и должно быть. Невероятная свобода в кадре и за его пределами: в творческой силе героев и их создателей, до и после. И кажется, что эта воздушная солнечная почти бравада поведёт нас куда-то уж в совсем запретные дали французского кинематографа новой волны, а потом не кажется. На героев проливается теплый дождь и смывает краски лета, кстати, в этом - в отсутствии цвета - заключается одна из очаровательных интриг черно-белого кино, совсем невозможно понять солнечно тут или пасмурно, художник может творить что угодно. И художник творит. Чувства, отношения, совместное существование - всё как будто растворяется, размывается, рассредотачивается в пространстве городских будней, коммунальных неудобств, бардовских вечеров и разговоров у костра, куда от них денешься в семидесятые.

И получается, что ближе всего зрение режиссёра к таковому великого Антониони, к его идеям отчуждения и одиночества, любви и нелюбви, собственно, сюжетные линии «Июльского дождя» очень схожи с таковыми Антониониевского «Затмения», однако своей прекрасной героине Марлен Хуциев оставляет надежду.

Марлен Хуциев - безусловно человек-эпоха, по его фильмам можно историко-культурные диссертации защищать. Его первый фильм 'Весна на Заречной улице' разговаривает со зрителем простым и понятным языком, как лучшие фильмы 50-х. Он светел, одухотворен и прекрасно однозначен. Само время не предполагает многозначности. Только что отвоевали страну, ее надо отстраивать и возрождать.

1964 год - появляется уже значительно более сложный фильм 'Застава Ильича', который, не дойдя до экранов, теряет революционный пафос и превращается в безыдейное 'Мне двадцать лет'. Трансформация симптоматичная. Хрущовым развенчан сталинизм, но удар коснулся основ социалистического строительсва, в головах поселились сомнения. То время, которое принято называть оттепелью, по моему глубокому убеждению, было на самом деле временем потерь и разочарований. Чуткое ухо и тонкая кожа художника улавливает перемены лучше других, не всегда, может быть, понимая их значение. В фильме 'Мне двадцать лет' герой мучительно ищет смысл своего существования - уже, как можно догадаться, не в революции, а в войне находя духовный стержень, помогающий выстроить душу.

1966 год. И вновь знаковый фильм 'Июльский дождь'. От фильма к фильму кинематографический язык Хуциева становится все сложнее, а оптимизма остается все меньше. Это имеет причину - смысл уже утерян. Когда нет понимания, нет и простых слов для объяснения. Что главное, что второстепенное, кто я, зачем я, что ценного в моих отношениях - определяющие жизнь вопросы. Но ответы на них уже ускользающе призрачны. Мотивы поступков необязательны, слова умны и ничего не значат.

Автор любуется героиней и словно не замечает ее эгоцентризма. А зрителю это видно с самого начала, когда ее ведет камера, и она оглядывается, будто убегая от преследователя, заранее уверенная в предмете интереса наблюдателя. Сам ее телефонный роман возник в общем-то из-за пренебрежения интересами другого. Невозвращенная куртка так и останется поводом для звонков. А может быть, девушка просто безразлична к другим? 'Вы не могли бы сегодня не петь' - я бы честно обиделась, тем более что как зритель именно надеялась на песню. Наконец, расставание, ничем не оправданное не только для зрителя, но и для самой героини. Чего она хочет? - Мне почему-то уже неинтересно. Зачем модернизм, вся эта многозначность и неординарность, если за ними тупик глупой женской души. Глупой, несмотря на все умные слова. Потому что в двадцать семь лет женский ум - это ее любовь. Показать другой ум у женщины время еще будет - позднее. А сейчас ты должна научиться понимать сердцем, молча. И если ты можешь своему мужчине бесстрастно, холодно, как будто вас ничто не связывает, отказать, уйти от него просто так, ни к кому, когда он понял, что не может без тебя, - то ты еще не женщина, и станешь ли когда-нибудь? Или так и не поняв, в чем женское счастье, проскачешь бобылкой свою молодость, овеваемую обманчивыми весенними ветрами оттепели, а потом, когда поймешь запоздало, подрастут уже новые зубастые эгоистки.

За что я все-таки люблю Хуциева - за то, что мало кто из кинематографистов умеет так любить Россию, так ценить ее мимолетные приметы. Наверное, потому что грузин. Его запечатленное пленкой любование Москвой, стремление оставить в фильме как можно больше документов времени - одна из важнейших составляющих успеха его картин, особенно сейчас. А еще спасибо ему за встречу фронтовиков у Большого театра. В детстве я успела повидать сама, как это бывало - и до сих пор это самое яркое мое впечатление от Москвы. Это настоящее. Не могу того же сказать о жизни детей оттепели...

6 из 10

В первый раз посмотрела что-то, что можно условно обозвать 'арт-хаусом 60-х'. Даже странно было этого ожидать от создателя такой простой и внятной 'Весны на Заречной улицы'.

А тут... эти длинные планы просто идущих людей и едущих машин, разговоры совершенно ни о чем и ни для чего. Вот, кстати, что написал про этот фильм критик Александр Генис: 'Эти длинные планы, положенные как было модно в то время для значительности, на музыку Баха […], обладают некоей кинематографической магией, которая, впрочем, пропадает всякий раз, когда герои открывают рот. «Июльский дождь» не похож на обычный рассказ, скорее это зарисовки, очерки, наброски. Здесь нет ничего обязательного, ничего необходимого. Камера легко отвлекается от истории ради введения посторонних линий, ради интересного лица или интерьера. Такая композиция, по касательной, соотносит «Июльский дождь» с фильмами новой волны, родившейся в начале 60-х годов во французском кинематографе'.

Есть героиня Лена, у нее есть парень Володя, обоим под 30 и они не женаты, и окружающими этот факт воспринимается более-менее нормально (что в целом опровергает теорию про суперстрогие нравы советских людей). И че-то весь фильм Лена с Володей разговаривают, ходят в гости, пишут доклады, едят шашлыки на природе, слушают живого Визбора, которого тут зовут почему-то Алик (это шутка, хаха), а потом расстаются. Типа - у интеллигенции не срослось, душа чего-то иного требует.

6 из 10