Он жил на Манхэттене. Острове, который, подобно ежу, ощетинил иголки небоскрёбов в небо. Острове, на котором двадцать четыре часа в сутки не прекращается жизнь. Бесконечные потоки машин заполняют его центральные авеню. Полтора миллиона людей, живущих на нем, каждый день с головой погружаются в свои дела, заботы и в бесконечные проблемы, которые они так часто создают себе сами. В бурлящих водоворотах повседневности не замечая истинных жизненных ценностей, лежащих перед самым их носом.
Он любил Манхэттен. И считал, что на Земле нет лучше места. Город, состоящий из стекла и бетона, затмевающий человеческую индивидуальность концентрацией жителей на один квадратный километр площади, был для него родной стихией. Здесь прошла вся его жизнь. Здесь живут его друзья, с которыми он ведёт высокоинтеллектуальные дискуссии. Здесь он знакомился со всеми своими женщинами. Здесь его дом. И как бы он сам его не критиковал и не проклинал, он бы не променял его ни на что на свете.
Он – главный герой фильма Вуди Аллена «Манхэттен». Его зовут Айзек и он во многом похож на своего создателя. Ему 42 года, но, не смотря на свой возраст, он до сих пор не смог разобраться в жизни и продолжает существовать стихийно. Он очень не равнодушен к женщинам. Хотя, надо заметить, что и они не равнодушны к нему, привлеченные его неординарностью и интеллектом. Попытки создать семью не увенчались успехом. Первая жена – преподавательница детского сада, подсела на наркотики и пошла по наклонной. Вторая – сменив свою бисексуальность на однополую ориентацию, бросила его ради женщины. Такие неудачи не отобьют желание в очередной раз вступать в брак только у редкого оптимиста. Он живёт для себя, встречаясь с женщинами для приятного времяпрепровождения, не желая обременять себя каким-либо постоянством отношений. От второго брака у него есть сын, которого теперь воспитывают две женщины. С ним Айзек встречается в отведённое время, но не может выстроить родительских взаимоотношений, потому что сам ещё является ребёнком. Он заводит роман с семнадцатилетней школьницей, Трейси (ее роль замечательно исполняет Мэриэл Хемингуэй, внучка великого американского писателя), пытаясь убежать от приближающейся старости. Постоянно твердит ей, что их отношения мимолётны и лишь временны, а после расставания, осознаёт, что эта связь была чем-то большим, чем очередная интрижка. Но действительно ли в нем родилось чувство, а не детская прихоть и сможет ли он дождаться её возвращения из Лондона, куда она уезжает учиться на полгода?
В одной из последних сцен фильма, Айзек, окончательно запутавшийся и потерянный, лежит на кушетке и пытается хоть как-то восстановить картину мира. Рядом лежит покорно слушающий диктофон, которому, на манер общения с психоаналитиком, он рассказывает ради чего, по его мнению, стоит жить. А перед этим высказывает замысел небольшого рассказа: «..о людях на Манхэттене, которые постоянно создают себе лишние невротические проблемы, для того что бы забыть о более важных, неразрешимых проблемах вселенского масштаба, но он должен быть оптимистичным..». В этом замысле укладывается не только содержание фильма, но и почти всего творчества Аллена, его взгляда на жизнь. Эхом догоняет брошенное в разговоре с Трейси: «Люди не понимают, что они делают!». В современной жизни в мегаполисе, человеку редко удается поступать осознано. Находясь в непрерывном беге, у него не хватает времени сесть и спокойно поразмыслить: как жить дальше? Как результат: не решив одних проблем он создаёт себе новые. Не желая смотреть правде в глаза, он убегает от своих истинных чувств и желаний, самолично делая из себя душевного калеку. В этом свете роман Айзека с Мэри, которому в фильме отводится большая часть экранного времени, ни что иное, как попытка убежать от себя, обмануть себя, заменив желанное подвернувшимся. Мери бежит от любви к Эйлу, другу Айзека, который, испытывая ответные чувства, не может уделять ей достаточно времени, так как повязан узами брака и семейными обязательствами. Айзек уходит от навязчивой мысли о слишком большой разнице в возрасте между ним и Трейси, приходя к стереотипу, и тем самым подчиняясь общественному мнению, о том, что отношения нужно заводить с людьми своей возрастной категории. Вместе, Айзек и Мери, осознают своё одиночество, помогают друг другу понять свои истинные чувства. Хотя, истинность чувств Айзека можно поставить под сомнение. Трейси позволила ему осуществить желание, которое, пожалуй, скрыто в глубине каждого из нас – желание быть Богом. Ведь для семнадцатилетнего подростка, который только начинает жить, сорока двух летний мужчина, многое повидавший, да к тому же с такими незаурядными интеллектуальными способностями, какими обладает наш герой, является всем: человеком, знающим о жизни всё и знающим как жить - почти Богом.
'Манхэттен' – третий фильм, снятый Алленом с оператором Гордоном Уиллисом. По словам Вуди, Уиллисс во многом стал для него учителем, показав множество приемов работы с камерой и светом. Опытный оператор, приверженец классической американской манеры съемок, за плечами которого к моменту их встречи ('Энни Холл' снята в 1977) была работа с Френсисом Фордом Коппола на всех частях «Крестного отца», сильно повлиял на визуальное решение фильмов снятых ими совместно. Благодаря этому союзу родилось восемь замечательных лент, ставшие визитной карточкой режиссера, ознаменовавших собой приход в мир кино человека со своим, уникальным видением, полным интеллектуального юмора, самоиронии, трагизма и толикой сентиментальности. Фильмы этого периода визуально не похожи друг на друга. Как будто создатели договорились не повторяться, снимая каждый следующий в новой манере или вообще, снимались разными людьми. 'Манхэттен' не стал исключением. В глаза сразу бросаются две особенности изображения: 1) Оно черно-белое; 2) Оно широкоформатное. Складываем первое со вторым, включаем на заднем фоне музыку Гершвина и мы получаем волшебный, открыточный образ города небоскребов, живущий в голове главного героя. Вроде бы мы смотрим на Нью-Йорк конца семидесятых, но усилиями авторов время преображается и мы видим город в романтическом ореоле двадцатых. Так визуальный ряд вторит внутреннему миру Айзека/Аллена, давая нам увидеть окружающую действительность его глазами.
Гимн Нью-Йорку и его жителям, один из лучших фильмов Вуди Аллена, наполненный умным, ироничным юмором и противоречивостью чувств, вряд ли оставит кого-то равнодушным. Ну а если оставит.. Что ж.. Жаль, конечно, но значит Аллен не Ваш режиссер.
С первых минут фильм затягивает, этот потрясающий монолог из мыслей писателя, начинающего свою книгу, эти первые слова, этот страх чистого листа - все это знакомо любому творческому человеку. Кроме того, что такое начало было очень остроумным, и несомненно, в стиле Вуди, в авторе я узнала себя.
Я считаю, очень важно, чтобы между фильмом и зрителем образовалась связь, чтобы зритель мог узнать себя, ситуации из своей жизни, задуматься, пройти путь вместе с героями, и вместе с ними вырасти над своими проблемами, т.е. получить опыт. Этот фильм позволил мне сделать это в полной мере, пусть ситуация между Айзеком и его юной девушкой не идентична моей на 100%, однако, многие слова попали в цель. Так что после фильма моя голова наполнилась не только вопросами общими - по всему фильму, но и частными -ближе к сердцу и душе.
Пусть фильм черно-белый, но он настолько наполнен эмоциями, что будь он еще и цветным - это было бы уже слишком. Очень удачно показан сам город, в течении просмотра непрерывно получаешь эстетическое наслаждение.
«Страшно необаятельный актер (Вуди Аллен), который пытается казаться неотразимым» - остроумная характеристика, выданная кодовому герою, по сути, любого раннего фильма Вуди Аллена, Андреем Тарковским.
При просмотре «Манхэттена», с сеанса которого мэтр ушел уже на середине, и вправду трудно справиться с раздражением. Герои фильма, все уже взрослые люди, напоминают студентов-первокурсников. Свое филистерство они маскируют бесконечными, утомляющими серенадами, в которых сексуальная тема сублимируется на редкость неуместными культурологическими отсылками и пустопорожним философствованием, читай резонерством. При этом все они, так или иначе, принадлежат к прослойке «творческой интеллигенции».
Сам Вуди Аллен в своем классическом репертуаре – играет Вуди Аллена. Чрезвычайно болезненный, раздражительно-тревожный типчик, ипохондрик-мизантроп, по началу, в своем несносном занудстве с примесью зауми, даже превосходит своих друзей. Не обладающий и десятой долей харизмы доктора Хауса, или интеллектуальности героев Томаса Манна, он каким-то чудом умудрился снискать себе лавры героя-любовника. Сексуальный эпизод с одной из героинь следует прямиком за аналогичной сценой с другой без всяких объяснений и переходов. Бергман, за которого герой Аллена намеревался расквасить лицо своей спутнице, мешается с Кьеркегором, Кафка с Фрейдом…
Но постепенно, именно последний все чаще становится главным фигурантом в культурологических ужимках героев. В диалогах тема сексуальной неудовлетворенности, наконец, пробивается через ширмы псевдо-интеллектуальности. Если в начале «Манхэттен» напоминает вконец ставшую приторной «Сладкую жизнь», то чем дальше, тем больше усталые и потерянные портреты героев тяготеют к карикатурности. И заставляют вспоминать «Жизнь богемы» Аки Каурисмяки. Когда Мэри встречает своего бывшего, а тот, ну точь в точь, облезший и слегка разложившийся Вуди Аллен, становится ясно, что перед нами ироническая зарисовка о вконец запутавшихся в себе и своих сексуальных комплексах людях. Мэри, между прочим, замечает, что тот превосходно выглядит. Где-то на этом же промежутке, латентная сексуальность начинает бить из героев фонтаном. Они формируют довольно извращенные и запутанные все тем же сексуальным подтекстом союзы, пытаясь, наконец, понять, с кем из их бывших/нынешних/потенциальных партнеров они хотели бы идентифицировать свои эротические фантазии. Но проблема в том, что этот собирательный образ для них воплощен сразу в нескольких людях.
Характерный эпизод – когда два лучших друга (!), один из которых спит с женщиной, с которой второй изменял своей жене (!!), идут в оперу с этими самыми женщинами (!!!). Инцестуальный характер этой чудовищно завуалированной оргии четко дает понять, что всем тут глубоко начхать на культуру, которая здесь играет роль, ну разве что предлога.
И тогда их становится даже немного жалко. А герой Вуди Аллена на общем фоне предстает в весьма выгодном ракурсе, из-за качества, так недостающего остальным – самоиронии, приближающей его к откровенности с самим собой. Его связь с 17-летней девушкой, которую поначалу так и хочется приписать наклонностям самого автора и интерпретировать как некое жалкое последствие безысходности, на самом деле приближает Вуди к целостности, компенсируя ему подростковую неудовлетворенность, которая так гложет его самого и всех его друзей. Это его возможность ощутить сентиментальное, пусть с налетом патологии, но такое долгожданное счастье, в поисках которого остальные герои готовы, кажется, перетрахать всех в городе, кто знает кто такой Сартр. Символ свободы, обретенной через жертву установками (своими и общества), нечто большее, чем экстравагантая выходка, каковой ее считал сам герой Аллена. Именно из-за подсознательного ощущения этой свободы, женщины Манхэттена, эти полубогемные создания, скрывающие фрустрацию за флером утонченности, так и льнут к невротичному очкарику, антиподу физического идеала в любой табели о рангах со времен австралопитеков.
Сам город, планы которого эпизодически вкрапляются в сюжет, представлен нарочито ретроспективно, в романтическом стиле немого кино, будто намекая героям, что злосчастная цель их исканий заключена в них самих, только молодых, юных, еще не отгородившихся от себя же истинных панцирем словоизвержений. Таких, как та самая 17-летняя девушка, еще неиспорченный идеал естественности, без которой все их интеллектуальные изыскания, становясь голословными, напоминают трепыхания рыбы на льду.
Разумеется, «Манхэттен» - авторское кино. Причем авторское, в прямом смысле этого слова. Выделяя себе роль единственного прозревшего, Вуди как бы дает понять зрителям, что их участь – разделять бесконечные томления остальных персонажей. То есть до скончания дней своих тыкать наугад, повторять собственные ошибки и все глубже увязать в самообмане, имея при себе лишь расшатанные ходули или костыли, в которые превращаются искусство, философия и даже психоанализ, когда служат оболочкой, а не содержанием. Впрочем, второй вариант – последовать за ним самим, вовсе не исключен. Но учитывая контекст положительных отзывов на ныне сверхвостребованное творчество Аллена, да и в принципе, тренд на «интеллектуализированную» продукцию, не следует впадать в иллюзию по этому поводу. И с иронической усмешкой, так свойственной творчеству постановщика, костатировать, что расстановка сил все та же. Людям по-прежнему проще терпеть неловкость и неудовлетворенность, прикрывая свои потребности «высокими материями», чем честно, пусть и путем некой жертвы, обратившись к своему естеству, перестать относиться к себе так серьезно.
Герои фильма проживают свою жизнь с видом на Манхеттен. Именно этот красивый, блестящий, но безжизненный фон задает направление их бытию. Они заняты творческой деятельностью, имеют хорошее воспитание, разбираются в искусстве. Но именно неспособность приблизиться к природе своего я порождает в них экзистенциальный вакуум, и, не желая осознавать эту дыру, они тут же заполняют ежедневной активностью.
Посещение биеннале современного искусства и концертов классической музыки – богатый материал для дальнейшего времяпреправождения в беседах и спорах. Синтетическая жизнь создает такие же ценности: например, можно разозлиться, если кто-то не любит Бергмана и даже желать набить ему за это морду.
Однако самой манхеттенской интеллигенции, из которой происходит и сам Вуди Аллен, их жизнь не кажется скучной. Она наполнена интересными событиями, отношениями, с их лица редко сходит улыбка, а свои мелкие невротические неурядицы они удачно прорабатывают у психотерапевта.
И лишь ситуации выбора на время приводят героев фильма в замешательство. Что делать, если хочешь женатого мужчину, но нельзя, потому что ты из Филадельфии, а там брак – это навсегда? Приятно в сорок два года встречаться с семнадцатлетней школьницей, но как потом от неё отвязаться, когда надоест – нет, уж лучше заранее проложить отходные рельсы. Эти люди только и делают, что рассуждают о любви, но они понятия не имеют, что они на самом деле чувствуют и что хотят.
Герой фильма Айзек, альтер-эго самого Аллена, не зря так тянется к молоденькой Трэйси, в исполнении Мэриэл Хемингуэй, ведь она наиболее естественна из всех, быть может, в силу возраста. Но что она может ему дать? Разве с ней он может вести псевдо-важные диалоги о незаслуженно признанных гениях?
Манхеттен – это Вуди Аллен в сгущенном и кристаллизованном виде. Это все то, за что его любят и ценят многие: тонкий юмор, ирония и самоирония, отсылки к творчеству других режиссеров, глубина проникновения в душу и одновременно легкость, с которой он воспринимает жизнь.
Неудивительно, что завершением так называемой 'нью-йоркской трилогии' Вуди Аллена стал 'Манхэттен' - фильм, который хоть и не ставит одноименный островок во главу людских судеб, но выводит его роль далеко за пределы простых декораций. Хотя, ради справедливости, исключительно декоративным придатком 'город большого яблока' у Аллена не был никогда, у него с этим местом отношения особые. С фанатичным постоянством разворачивая действие картин именно здесь, он, время от времени, совсем ненадолго отпускал дорогих сердцу персонажей с их мыслями о смерти, искусстве и арендной плате за квартиру, давая городу произнести слово, причем, неизменно к нему прислушиваясь. Так может поступать только истинно любящий человек, и нет ничего странного в том, что о чувствах Аллена к Нью-Йорку знают далеко за его границами. А зарождались эти чувства как раз тогда, когда Вуди находился в активном поиске собственного стиля и творческого почерка.
Бред, наверное, но кажется, что в своё время, в семьдесят седьмом, режиссер будто по-дружески договорился с этим местом, пообещав что-то такое, о чем мы с вами можем только догадываться. И что же случилось затем? В 'Энни Холл' город, словно не доверившись новому партнеру, то и дело порывался заслонить собой сложные любовные перипетии, но, в итоге, остался на вторых ролях. Годом позже, в 'Интерьерах', тот же город, напротив, проявил невиданную скромность и просто постеснялся лезть в серьезнейшую драму, ограничился незначительными штрихами, побоявшись что-то испортить. А потом прошел еще год...
Создавая мощный образ, 'Манхэттен', тем не менее, не выглядит фильмом-открыткой, как, например, недавние 'Римские приключения'. Хотя Аллен рисует город магическим и притягательным, он добавляет ему некоего своеобразия, которое не каждый сумеет полюбить. Ведь, несмотря на общую лояльность, Нью-Йорк может спокойно подставить в критической ситуации. Может по щелчку пальцев поменять темп жизни, просто потому что ну вот так вот, смирись. Может нагло вторгаться в планы, а в необходимый момент хитро промолчать и целиком уйти в фон. Характера этому месту явно не занимать, а привыкнуть к сему норову непросто даже каждодневно сталкиваясь с ним, проживая здесь долгие годы. Любопытно, кстати, что извне и изнутри городское пространство показано абсолютно разным. Поначалу возникает диссонанс, ведь после впечатляющих начальных пейзажей, с небоскребами, яркими огнями, кипящей жизнью и иными помпезностями, зритель оказывается в спокойном и тихом месте, в котором пребывает практически до самой развязки. Это как увидеть яркую, мерцающую неоновую вывеску бара-ресторана, зайти внутрь и оказаться в полутемном помещении с низкими потолками, где все мирно сидят за деревянными столиками и разговаривают вполголоса. Зрителю дают понять: всё, что он знал о Манхэттене из популярной культуры и выпусков новостей - правда, но это ничего не значит. Настоящую атмосферу любого места на планете можно прочувствовать лишь какое-то время пробыв там, погрузившись в него с головой, и этот островок не исключение.
'Манхэттен' для Аллена стал первым в карьере экспериментом с отсутствием цвета, к слову, наиболее успешным. Пожалуй, как и каждая ч/б лента в современную эпоху, это дань старому кино и былым временам, за которую здесь отвечают, например, еще и классические гершвиновские мелодии, взятые саундтреком к картине. По словам же самого режиссера, решение снимать в черно-белой гамме и широком формате было продиктовано, во-первых, необходимостью понять, как будет работать такая техника при съемке фильма с камерной обстановкой, а во-вторых - банальным желанием дать больше места Нью-Йорку. С последним, впрочем, и без того особых проблем не случилось. Многое в этом смысле в фильме решили кадры общего плана, напоминающие о первичности города и, так уж вышло, человеческой незначительности. Только представьте: широченная улица, машины, дома, впечатляющий пейзаж на горизонте, и только где-то в нижнем углу, справа - крохотная телефонная будочка, из которой герой делает важный звонок. Всего этого бы не случилось без опытного Гордона Уиллиса, оператора, к чьим заслугам можно отнести и завораживающую игру с темнотой в нескольких разговорных сценах, придающую им уникальный визуальный стиль, такой нечастый для работ Вуди.
Даже несколько поразительно, что, будучи одним из сильнейших режиссерских фильмов именно художественно, в остальном 'Манхэттен' не представляет собой ничего сверхъестественного. Картина является эталоном ни к чему не обязывающего многословия, гипнотического и невероятно симпатичного, но всё же. Есть в том, однако, некий шарм. Сквозь призму всего вышесказанного традиционная алленовская болтовня, узнаваемые характеры его персонажей, трудности человеческих отношений, автобиографические детали - всё, включая искрометный юмор, выглядит по иному, приобретает флёр интимности и близости, который невозможно игнорировать при просмотре! Это выделяет картину из остального творчества Аллена даже сегодня, через тридцать шесть лет, не говоря уже о временах, когда в его активе было две с половиной ленты... В одном интервью режиссер сказал: 'Редко бываю доволен своими фильмами сразу по завершении работы. Почти никогда. С 'Манхэттеном' я чувствовал такое разочарование, что даже не хотел выпускать его на экраны'. Можно усмотреть в этих откровениях творческое кокетство, но больше - переживания о том, как не спустить в трубу дело, возможно, целой жизни. Всегда трудно признаваться в любви, еще труднее - проворачивать это в таких масштабах. И если уж взялся, то надо постараться довести до идеала. Не потому, что объект чувств ждёт этого, а потому что так задумано, так прочувствовано, любая оплошность - осадок на душе. Годы показали, что поводов для стыда и самобичевания нет, «Манхэттен» останется в истории одним из величайших кино-подарков, когда-либо сделанных Нью-Йорку. Городу огромному и маленькому, пышному и скромному, суровому и сентиментальному. Возможно, лучшему на Земле.
Если мой фильм сделал несчастнее хоть одного человека, значит, я работал не зря(С) В. Ален
О чём это картина? Спросил я себя, после просмотра. Ответ очень прост, о людских отношениях, о том какими они могут быть: прекрасными и ужасными, интересными и странными, постоянными и не очень.
Остроумие Алена, которым пронизан фильм, щекочет в моей голове те самые рецепторы, доводя меня до 'интеллектуально оргазма.'
— Я наконец испытала оргазм, но мой доктор, сказал, что это был неправильный оргазм.
— Неправильный? У меня никогда не было неправильного оргазма. Даже мой наихудший оргазм был то что надо.(с)
В картине почти нет действия, есть только персонажи и диалоги, но это делает фильм не только НЕ скучным, а ещё более затягивающим. Великолепный персонаж Алена, и в противовес ему колоритный персонаж Дайан Китон создают контраст отношений между людьми, совершенно разных с одной стороны и таких одинаковых с другой. Айзек представлен нам как не определившийся в жизни писатель. В свои 47 он не знает какие женщины ему нравятся, какой именно работой он хочет заниматься, он боится перемен в жизни, он немного эгоистичен и мстителен. Кажется именно в этом персонаже Ален собрал почти все внутренние переживания человека и подал нам, под очень пикантным соусом. Помещая его в самые обычные жизненные события, Ален позволяет нам наблюдать, очень комичные ситуации, высмеивая те проблемы, которые в нашей жизни нам кажутся глобальными.
После просмотра этой картины, доброй и по своему забавной, жизнь не кажется такой огромной проблемой. Я ставлю этому фильму твёрдую девяточку, с огромным плюсом. Если хандра и меланхолия одолела Вас, советую позволить чёрно-белому Алену развеять, разрушить, разбить её вдребезги.
— Да, мой психоаналитик меня предупреждал насчет тебя. Но ты была такая красивая, что я нашел другого психоаналитика.
«Манхэттен» - мелодрама с привкусом комедии и драмы 1979 года известного режиссера, сценариста и актера Вуди Аллена. Данный черно-белый фильм я не мог не посмотреть, ведь у него блестящий актерский состав. Весь фильм пропитан как всегда иронией, сарказмом, путаницей, разными переделками, любовью и сексом. Мы видим забавного главного героя, который окружен очаровательными женщинами. Ему уже за сорок, но он встречается с семнадцатилетней девушкой. Еще у него есть бывшая жена, которая оказалась лесбиянкой. Все меняется, когда он знакомится с любовницей его лучшего друга, и эта загадочная и раскрепощенная женщина чарует его…
Фильм получился не банальным и оригинальным. Вуди Аллен снимает свое кино, и лично мне оно нравится. Когда смотришь его фильмы, то погружаешься всегда в череду различных ситуаций, в которых оказываются герои. Этот фильм неплохой, но не шедевр. У Вуди есть намного лучше фильмы. Но актерский состав был и правда шикарный. Сам Вуди Аллен сыграл в своем фильме главную роль, и он был как всегда забавный, трогательный и смешной. Очаровательная Дайан Китон мне очень понравилась в этой мелодраме. Она интересная американская актриса, и именно один фильм Вуди Аллена ей принес премию Оскар. Больше всех меня удивила Мэрил Стрип, ведь ее героиня была лесбиянкой, и это было очень неожиданно. Я люблю Мэрил, и мне было приятно посмотреть на нее молоденькую. ««Манхэттен» - кино о жизни, о любви, о судьбе, о случайных не случайностей, о красивом месте большого города, где происходят все эти событии. К просмотру рекомендую!
В любое время года город виделся ему черно-белым. Но этот город полон красок, которые он то ли не хотел замечать, то ли не воспринимал вообще. Герой Вуди Аллена, телевизионный сценарист, но все чаще он замечаем, что современные люди очень сильно изменились. Он считает, что они потеряли вкус, они не ценят идеалы и совершенно не хотят думать. И главное им уже не нужен тонкий юмор. Поэтому он уходит с работы, и заводит интрижку с любовницей друга - Дайан Китон. У них совершенно разные взгляды на современный мир - Если бы она еще слово сказала про Бергмана, я бы ей контактные линзы выбил - но один вечер и все меняется. Я часто думаю о том, что действительно влюбиться можно в кого-угодно, нужно просто провести с этим человеком побольше времени наедине. Но теперь жизнь Айзека другая, он хочет написать книгу, он бросает свою 'девушку', которой 17 и живет с Мэри. Однако, Мэри действительно оказалась девушкой которая приносит проблемы, она все еще любит друга Айзека. Что делать человеку, который из-за своих ценностей теряет все? Что искать, о чем писать? В этом городе люди сами создают себе проблемы, что бы не решать более глобальные.
Манхэттен - это особенный фильм Вуди Аллена, он черно-белый, но наполнен эмоциольными красками, в нем столько тонкостей и мелочей. А эти разговоры на улицах. Манхэттен - это фильм с особенной атмосферой. Он заставит вас задуматься о ваших ценностях и о том, что важно для вас и для других. Иногда нужно постараться больше доверять людям, что и понимает для себя Айзек.
Что, снова хвалить Вуди Аллена? Опять говорить, что его картины прелестны и неповторимы?А что делать…что делать, если каждая его картина по своему хороша. Особенно если эта комедия. Как известно, Аллен-комик, особенно лет 20 назад (хотя нет, он смешон всегда) водил за собой отменную славу.
“Я не сторонник внебрачных связей. Люди должны спариваться на всю жизнь. Как голуби, или католики”.
Элегантный “Манхэттэн” представляет нам романтику Нью-Йорка, Алленовскую романтику, в которую входят как классические лирические моменты, так и иронические и язвительные комментарии героя Аллена обо всем, что его окружает. Я всегда странным образом обожала юмор и мировоззрение старины Вуди, но с его очаровательными черно-белыми картинами, которым уже исполнилось лет 20-25,не сталкивалась, так что можно сказать, что я открываю его всего: от начала до бесконечности, ведь его талант не иссякает. Изучаю хаотично, как и произносит свои реплики сам Вуди, играя в своих фильмах главные роли. Я люблю, когда он сам себя снимает. Это всегда один и тот же тип героя – эгоцентричный холерик, искренне обеспокоенный всем, что только попадется ему на глаза: людская тупость, 16-летняя любовница, давно уже закоченныне отношения с бывшей женой (сыгранной молодой Мерил Стрип), состояние современного искусства. Этот сухенький еврей-очкарик комичен и обаятелен.
“Адвокат говорит, что я уволился не вовремя. Мои акции падают. Что-то там такое с дивидендами… Какой-то я теперь не ликвидный или что-то такое… Не знаю, у них там свой птичий язык”
Интересны как всегда и персонажи. Главные герои в исполнении Вуди Аллена и Дайан Китон. Оба настолько эгоцентричны, что это просто очаровательно. Вообще должна сказать, что только Аллен сумел мне открыть глаза на Дайан Китон. Она стала его музой на то время, и надо видеть, что незря. Она безумно прекрасна в этом фильме в роли активной феминистки! Ее героиня такая же спорщица, как и ее избранник.
И совсем уж чудесный для меня подарок молодая Мерил Стрип в небольшой, но ценной роли, которой я безмерно восхищаюсь, и фильмографию которую начинаю изучать с конца. Ее ранние роли я толко-только начала для себя открывать и это совершенно невообразимо.
В целом же, “Манхэттен” - очень настроенческая картина, сделанная с большой любовью к родному городу и с большой любовью к самой любви, потому что как ни крути, в картинах Вуди Аллена она есть. “Манхэттен” пропитан ею. Играющий джаз на фоне и черно-белая пленка делают этот фильм лишь прекрасней, в самых шикарных традициях Голливуда, даже несмотря на то, что самая сильная сторона Вуди Аллена, это искрометные сценарии. Хотя по-моему этот человек гениален во всех аспектах и до мозга костей. Ему удается невообразимая легкость.
-Факты. У меня в голове миллион фактов.
-Это верно, и они ничего не значат. Понимаешь, всё что нужно знать… Все действительно постигается не умом, а стоящее проникает в нас через другое отверстие. Прошу извинить за гнусную метафору.
Женщины желают, чтоб за ними бежали через пол - Манхэттена!
Манхэттен является историческим ядром Нью - Йорке и именно ему и не кому-либо другому посвящена данная картина. Лично для меня, данная картина является классической, в том плане, что она рассказывает простые вещи простыми словами, не оставляет недомолвок, не штурмует и не оказывает давления. « Манхэттен » приятно просматривать, чувствуется ритм и пульсация города а вместе с ним и людей.
Стоит заметить о манере съемки. Мне импонируют черно - белые картины, через свою двойственность. С одной стороны, черно -белая гамма не отвлекает и не перетягивает внимание на детали, позволяет сосредоточиться на событиях и героях, на словах, а не на их обложке. С другой стороны - присуща простота проявлений, которая является украшением ленты. Никто не видел Манхеттен таким, всем он является яркий, шумный, с бесчисленным количеством светодиодов от театральных афиш и постеров новинок кино, магазинов. Аллен четко следует свои манере повествования, без чрезмерного драматизма. Он не теряет себя от своего первого фильма, этот маленький человек с широкими взглядами и планами. В каждом его герои прослеживается он, это своего рода построение микросоциума, много пластов сознания, поисков и претензий.
Манхэттен в 1979 году был, конечно, не такой как сегодня. Этот фильм о духовных трансформации, о перемене мест, об изменении ролей в отношениях. Манхэттен отстраивался и продолжает менять свой облик. Так же и меняется человек, она взращивает в себе новые чувстве, новые мысли, выбирает то, что ему нужно и от чего ему/ей уже следует раз и навсегда отказаться, что тормозит ее/его развитие и становится преградой на жизненном пути. Это действительно хорошая работа Аленн, мужчины, который ищет ответы на вопросы, который ставит новые вопросы об отношениях, чувствах, амбиция и желаниях на фоне заката в Манхэттене.
Но знаете, женщины хотят взять от этого мира как можно больше, и мужчины УЖЕ не являются их величайшей трагедией. Их важно слушать и слышать - через беседы, через написанные ими книги о прошлом с бывшим мужем. Они делают так, чтобы мужчины поняли свою неправоту, чтобы они бежали за ними через пол - Манхэттена и даже не догадывались о том, что через несколько секунд им могут отказать.
