«Чтобы добиться хоть немногого, нужно хотеть слишком многого. Только экстремистские шаги и позволяют двигаться вперед […] «Сало» настолько переходит все границы, что привыкшим злословить обо мне придется выражаться по-иному… Я сейчас готов к самому ужасному». Пьер Паоло Пазолини
Наверное, в каждом хорошем режиссере, как в хорошем враче, должно быть, что-то надчеловеческое, внеморалистическое, какая то смелость, которая бы позволяла, не боятся заглядывать в бездны, чтобы потом отступать вместе со зрителем, излечивая его, пусть даже терапия и с прилагательным «шоковая»... Последний фильм Пазолини, его завещание и творческий манифест, ставший, по вполне вероятной версии, причиной того, что режиссера одной роковой ночью нашли насмерть забитым на пляже, таким неприятным лекарством и кажется, даже для современного, привыкшему ко всему зрителя. Ругаемое критиками и порицаемое общественностью кино изымали из проката, резали, заводили уголовное дело, обвиняя создателей в распространении порнографии, и выпустили в прокат только после смерти режиссера.
Фильм, который не стучится в душу, не пробирается в сознание аккуратно, а бьет по всем органам чувств, причем, чтобы зритель не привыкал - удары наносятся под разными углами. Возникает такое ощущение, не ты его смотришь, а оно тебя смотрит и проверяет, а сможешь ли ты такое смотреть? Ведь досмотреть до конца можно только в том случае, если хотя бы пытаешься понять. Это кино-light, предназначенное для любования картинкой, развлечения или бой его знает для чего. Это куча роящихся мух, наблюдать за которым стоит исключительно из натуралистических соображений, иначе просмотр превратится в невыносимую пытку. Тут не никаких кадров-одиночных выстрелов, есть кадры-автоматные очереди и кадры-бомбы, разрывающее сюжет и восприятие на части.
Сюжетную канву, режиссер позаимствовал у известного либертена маркиза Де Сада, всю жизнь отстаивавшего право человека жить, так как ему хочется и, крайне удившегося и разочаровавшегося, когда вся его родная Франция поголовно стала жить так, как кому захочется. И удивляться бы маркизу еще больше, стань он свидетелем тех же событий из истории XX века, что и Пазолини, и увидь он такую трактовку своего произведения. Из ирреального пространства в произведении Де Сада, Пазолини переносит время и место действия в республику Сало - реально существовавшее в годы Второй мировой фашистское государство, провозглашенное Мусоллини, на оккупированной немцами «ничьей» земле, куда он бежал после свержения.
Но больше всего писателя, чьим именем назвали получение удовольствие от чужой боли и унижения, удивило бы то, что как раз «удовольствие» в вольной экранизации его романа, несмотря на нелепые обвинения в порнографичности, отсутствует как класс. «Сексуальные» сцены в пустых, неуютных залах «Виллы разврата», больше похожие на помещения анатомички, согнанные в безликую массу, затравленные жертвы, в одинаковых серых одеждах, скучные и однообразные рассказы потасканных проституток, механистический секс в напряженной тишине и с бесстрастными лицами. Чувственности и эротики в этом во всем меньше чем в учебнике по анатомии и на бешено-вдохновенную прозу Де Сада, происходящее в унылом ритме похоронного марша никак не тянет. Да и не пытается. В фильме вполне однозначно намекается на то, что все радикальные средства используются для обличения фашистской, а если брать шире - любой безграничной власти и буржуазного общества, с его культом безудержного потребления, которое проявляется в виде пресыщенности и как следствии отсутствия перспектив какого-либо развития.
У четырех центральных персонажей, олицетворений власти - Герцога, Президента, Епископа и Судьи, не удостоенных даже собственных имен и характеров, как видимо, по мнению Пазолини и у любого общества потребления, нет будущего - тяжелым роком нависшая над ними война, доходящая до фашистских бонз пока только в виде радиопередач, вот-вот сметет с лица земли обреченную оккупационную зону, вместе с ее обитателями. Но эти перспективы, кажется, волнует их в последнюю очередь – жизнь это такая механика! В ожидании кары небесной экстремалы отчаянно пытаются бороться со скукой, которая большими буквами написана на их лицах и витает в воздухе «Виллы Разврата». Четыре взрослых дяди изобретают все новые и новые способы экстремальных игр, но в этом они похожи не на детей, не искателей удовольствия, а на уставших ученых, занятых бесполезным и не увлекательным экспериментом.
Они слишком пустые и духовно мертвые, чтобы что-то почувствовать, хотя дерьмо готовы жрать, лишь бы не скучать. Не потому, что хотят, а потому что больше нечего не умеют, не могут обойтись, как наркоманы, только без особого удовольствия. Чувство безграничной свободы для них, как ядра каторжников. Остается только повышать дозу, но даже изощренные убийства становятся рутиной – ведь для тех, кому цена чужой жизни равняется стоимости жизни насекомого и удовольствие от убийства человека не больше, чем от убийства мухи или комара. Драма идеальных потребителей, по всей видимости, заключается в том, при неограниченных возможностях в удовлетворении желаний, пропадает и само желание, и удовлетворение.
Это фильм совсем не из категории маст си – все смотреть на такое не обязаны. И не единственный на эту тему. И, безусловно, не самый приятный. Мне понадобилось время и особое настроение, чтобы сформулировать свое отношение и мнение о нем... Висконти в «Гибели богов» тоже хладнокровно и методично препарировал становление нацизма через насилие, мерзость, педофилию и инцест, но, по крайней мере, давал анестезию в виде красоты. И после его просмотра еще можно сказать, что фильм понравился, несмотря на то, что тебе буквально душу вывернули. Сказать такое про «Сало» не получится никак. Мне он тоже не понравился. И не должен был - уже по определению. Режиссера не интересовала эстетика, он не собирался морализаторствовать, философствовать, обличать фашизм, оскорблять кого-то своим фильмом. Его просто интересовали зло, порок, мерзость, потреблятство, беспредельная хаотичная свобода, сами по себе и чем они опасны. Потому что такими вещами слишком многие наслаждаются. Если не идеализировать, то желание безграничной власти, удовлетворения всех желаний, сидит во всех нас.
Пикассо ведь писал «Гернику» не для того чтобы она нравилась. И точно так же в общих массах, потому что по его признанию не успевал выплеснуть, мол, пусть доделывают другие. Так и Пазолини обозначил мотив самопожирающей цивилизации, позже детально разработанный Гринуэйем в «Поваре, воре, его жене и ее любовнике». Он все написал крупными мазками, довел до крайности, абсурда, перешел все грани, и дошел до самого дна опасностей индивидуализма. Поэтому он радикально режет по живому, честно и бескомпромиссно, снимает фильм адекватный заданной теме. Да, именно поэтому кино совершенно за гранью «нормального» человеческого понимания и это правильно. Нравится это кому-то или нет, но такой фильм должен быть. И он уже снят, причем очень талантливо. Вот и все.
Итак, Вы заинтересовались скандальным, шокирующим «Сало, или 120 дней Содома», снятым гениальным Пазолини. Поздравляю Вас – это кино не для всех, и то, что Вы собираетесь его смотреть, уже выделяет Вас из серой толпы потребителей кинематографических однодневок.
Теперь Вы в преддверии погружения в жесткий, беспричинно жестокий и извращенный мир последней фантазии великого Мастера. Сразу подготовьте себя к тому, что Ваш багаж ощущений сильно обогатятся за время просмотра этого фильма. О да, в «Сало..» есть ряд моментов, которые Вы вряд ли когда-нибудь забудете. И каждый раз, когда Вы будете их вспоминать, ничего, кроме содрогания и отвращения эти сцены вызывать у вас не будут. Я Вас заинтриговал? Тогда идем дальше.
Сразу отмечу: Вам не стоит настраиваться на то, что Вы увидите в «Сало..» нечто запретно-сексуальное и/или возбуждающее. Несмотря на то, что в основе сюжета лежит произведение маркиза де Сада «120 дней Содома», несмотря на обилие голых тел и сцен совокупления, «Сало..» весьма далёк от эротического жанра.
Пазолини взял только общую фабулу произведения, но полностью изменил её содержание. «120 дней Содома» - самое дикое произведение де Сада по своей извращенности, однако главным его героем, как и всех прочих творений де Сада, является секс - возбуждающий, страстный, противоестественный, безумный, но все равно - секс.
В «Сало..», как бы странно на первый взгляд это ни звучало, нет секса в принципе. Ни одна сцена сексуального характера не снята Пазолини так, чтобы она могла возбудить. Почему? Чтобы не отвлекать зрителя, т.е. Вас и меня, от идеи фильма. Если бы Пазолини снял секс ради секса, как это сделал Брасс в «Калигуле», мы бы получили ещё одну «скандальную» эротическую драму, о которой забыли бы вскоре после просмотра. Однако Пазолини явно не хотел быть забитым: «Сало..» вбивается в наше сознание, словно большой и уродливый гвоздь, который засядет в памяти так глубоко, что его уже не вытащишь. Именно поэтому сексуальные сцены в «Сало..» вызывают отвращение, жалость, презрение, равнодушие – всё, что угодно, кроме возбуждения. Потому что всё происходящее на экране есть одна большая Метафора.
В «Сало..» Пазолини обличает абсолютную власть – и общество, которое позволяет существовать такой власти. Трактовать «Сало…» только как антифашистское произведение было бы не верно. Всё, что роднит персонажей фильма с фашизмом – это атрибутика. Если одеть героев (правда, в контексте этого фильма слово «герои» звучит немного странно) в другие костюмы, суть происходящего нисколько не изменится.
Трагедия «Сало…» может происходить в любой точке мира и в любую эпоху. Трагедия «Сало..» заключается в безумстве правителей, имеющих абсолютную власть, и в безропотном подчинении одних и раболепной исполнительности других. «Сало..» - это буквально крик режиссера: «Люди! Остановитесь! Да посмотрите на себя, что же вы делаете!» Картина пугает не столько безумными поступками местных «царьков», которым уже «нечего больше хотеть» - даже самое безумная оргия может лишь слегка залить ту зияющую пропасть, которую представляют их черные души. Нет, картина пугает тем, что им позволяют всё это делать.
В лице 4-х извращенцев, у которых нет имен, но есть лишь обобщенный титулы Епископ, Президент, Судья, Герцог (согласитесь, очень ёмко) тоталитарная власть дает узникам «Сало..» выбор – или подчиняйся, или умирай. И тяга к жизни у абсолютного большинства пересиливает собственное достоинство. В итоге люди готовы делать что угодно: удовлетворять любые капризы хозяев, унижаться как только возможно, предавать, убивать - но лишь бы сохранить свою жизнь. Ирония заключается в том, что эта попытка выжить за счет потери собственного достоинства есть лишь более долгая дорога к смерти.
Порочный круг: чем больше обитатели Сало забывают про человечность, тем более беспощадными и изощренными становятся их властители. Именно поэтому градус жестокости растет на протяжении всего фильма, и мы чувствуем, что даже те зверства, творимые в конце картины, не предел того, что ждет обитателей «Сало…».
И, несмотря на всё это, «Сало..» - это гимн гуманизму. Отчаявшись достучаться до сознания зрителя традиционными способами, Пазолини выходит за рамки морали и этики и, хватая обывателя за волосы, буквально тычет его носом в уродливое, гротескное отражение, показывая: «Посмотри на себя! Вот таким ты будешь, если не изменишься!»
Что сказать в заключение. Я не могу рекомендовать этот фильм. Я могу сказать лишь, что вы не пожалеете, посмотрев его, и не обеднеете, не посмотрев его. В конце концов, Пазолини - далеко не единственный режиссер, который обращался к вечным темам человеческого достоинства и взаимоотношений личности, общества и власти. И Вы можете найти множество других картин, которые дадут Вам пищу для размышлений, и при этом не будут травмировать Вашу психику извращенностью происходящего. Однако «Сало..» всегда останется непревзойденным по своей образности и силе воздействия.
В любом случае, после просмотра «Сало..» Вы уже никогда не будете прежним.
В одной очень популярной интернет-энциклопедии есть раздел терминов, под названием 'Сексуальные девиации', где дается объяснение почти всем известным сексуальным отклонениям. Описание приводится научно-медицинским языком и служит для своеобразного ликбеза. Пазолини же, в своём стремлении обличить человечество пошёл дальше, и наглядно проиллюстрировал всё то, на что способна нездоровая психика человека в области альковных утех. Впрочем, не это главное.
Из разговора с отцом:
- Зачем ты посоветовал мне посмотреть 'Сало'? Звезда в шоке и ночных кошмарах.
- Зато знать теперь будешь. И вообще, Пазолини - это не только 'Евангелие от Матфея'
- Я без этих знаний спокойно бы прожила всю свою жизнь. И скорее, куда удивительней, что Пазолини снял 'Евангелие', чем 'Сало'.
На самом деле, абсолютно спокойно можно прожить жизнь, не будучи знакомым с фильмом 'Сало, или 120 дней Содома'. И даже куда спокойней, когда нет воспоминаний о пережитом при просмотре ужасе. Однако, последний фильм Пазолини, безусловно, имеет право на жизнь, и даже куда больше, чем другие.
Будучи априори злом, тема фашизма всегда являлась благодатной почвой для искусства. Ведь ничто так не привлекает человеческое внимание, как зрелище чего-то ужасного, вызывающего, кошмарного. Пазолини, сняв 'Сало' заставил есть дерьмо не актёров и персонажей, а зрителя. И зритель это дерьмо с благодарностью съел, разведя после этого дискуссию о калорийности и полезности продукта.
Тайные желания и страсти живут в каждом человеке, и, клеймя позором других, мы забываем о себе. Зато это сделал Пазолини. 'Сало, или 120 дней Содома' - это не просто адаптированная экранизация де Сада. Это плевок в адрес общества - и морализаторствующего и разлагающегося. Одни предаются порокам с молчаливого согласия и терпеливости других. И самый серьёзный поступок совестливого человека - не спасти от боли или обличить зло, а бездушно от него сбежать. Или, живя в вечном страхе, в стаде равных себе молчаливых и терпеливых животных, при первой же возможности предать товарищей по несчастью, обеспечив себе возможность дышать и жить. За счёт кислорода, принадлежащего другому.
Это - если рассуждать вне экранной картинки.
***
'Сало, или 120 дней Содома' - фильм мерзкий, гадкий и категорически нежелательный к просмотру. После него особо впечатлительных мучают кошмары и желудок. Перед зрителем трясут не только экскрементами, но и самыми гнусными отходами человеческой души. Герои Пазолини - пустые, жестокие люди, уже покоящиеся на дне выгребной ямы бытия, вместе со своими идеями и идеалами. Им чуждо как сострадание, так и наслаждение. Это - конец. Конец эпохе, конец персональному существованию. И пусть сексуальная революция свершится только через тридцать лет, зато произойдёт по обоюдному желанию всех присутствующих. А диктатура и тирания до добра никого не доводила - ни тиранов, ни угнетённых.
Не смотрите 'Сало'. Сходите с подругой в кино на 'Сумерки', или ещё какую слезливую мелодраму со смазливыми мальчиками и девочками, не знающими, что такое БОЛЬ, СТРАХ и ЖЕЛАНИЕ ЖИТЬ во чтобы то ни стало.
Не смотрите.
Последний фильм Пьера Паоло Пазолини, фильм, который, возможно, стал причиной смерти режиссера. Один из самых скандальных, противоречивых и неоднозначных в мировом кинематографе. Споры о художественной ценности которого не утихают до сих пор. Основанный на не менее скандальной книге маркиза де Сада. «Сало, или сто двадцать дней Содома».
Пошлые, пустые фразы. Даже в русском языке со всем его богатством нет подходящих слов, чтобы описать последний шедевр великого режиссера (и снова штампы и пошлость). Можно попытаться это сделать, но так или иначе слова останутся только словами.
Если верить Мазоху, то сладострастие и жестокость близки так же, как «цивилизация и сифилизация». Маркиз де Сад тоже верил в это утверждение, хотя и толковал его несколько иначе. Он искал новые пути к удовольствию, к абсолютной свободе в удовлетворении самых низменных, самых зверских желаний. И не важно, что по этому поводу думает общество или гласит святое писание. Все, что может принести удовольствие, должно быть испробовано. Вплоть до самых диких извращений, даже если ради новизны придется жрать дерьмо, почему бы и нет? Не говоря уже о таких банальностях как инцест, изнасилование или пытки. Экранизировать такую книгу - значит кинуть всем критикам аппетитную кость с лоскутками мяса и хрустящими хрящиками. Ни у каждого хватит смелости заведомо обречь себя на публичное поношение. В 70-е хватило у Пазолини.
Полная противоположность «трилогии жизни», «Сало, или сто двадцать дней Содома» вобрало в себя все мерзости, какие только смогла породить фантазия де Сада. Этот фильм шокирует, вызывает отвращение, ненависть. Режиссер не оставил ничего, что могло бы порадовать глаз. В ленте нет красоты, изящества или утонченно-извращенной роскоши. Зато в достатке холода серых стен, унижений, боли. Видеоряд не дает передышки, одно издевательство сменяется другим. Танатос, а не Афродита правит в этом маленьком государстве. Одна шлюха закончила рассказ, другая начинает, на обед сегодня дерьмо, а на ужин порка. А завтра может быть будет человечина, ведь каннибализм самая естественная вещь, одобренная церковью, как говорил герой «Людоеда», да и по утверждению некоторых «долговязая свинка» дивно хороша на вкус. И только один вопрос не дает выключить этот фильм. Зачем? Зачем великий мастер и художник снял все это? Не ради того, чтобы потешить свою черную, по утверждению некоторых критиков, душу, и уж точно не ради славы. Были ведь «Декамерон», «Кентерберийские рассказы», «Цветок тысяча и одной ночи». Пазолини называли гуманистом. Только увидеть в «Сало» это очень сложно. Так же тяжело, как в «Иди и смотри». И тем не менее... В «Декамероне» среди новелл о торжестве жизни и любви есть одна о смерти, всего одна, как червоточина, как напоминание или предупреждение. В «Сало» обратная ситуация, музыкантша, проявившая сострадание, а затем покончившая с собой. Суицид, как акт веры в человека - это страшно, но другого здесь быть не может.
Есть у этой ленты еще одна сторона. Не даром действие перенесено в 20-й век и фашистское государство. «Любая власть - насилие над человеком» - цитата из классики, как нельзя лучше иллюстрируемая цирком уродов «Сало». Герцог, Магистрат, Банкир, Монсеньор, не хватает только Редактора или Журналиста, возможно, снимай свой фильм сейчас Пазолини, не смотря на первоисточник, добавил бы и его. Все они идеальные модели для работ Дианы Эрбас. Все пресыщенные жизнью, моральные импотенты, для которых «любовь» в духе Борджиа или педофилия уже скучны и не интересны. Элита и гордость фашистского государства. Можно ли найти лучший способ показать истинное лицо Италии Муссолини? Не документальная съемка с жизнерадостным дуче, выступающим перед толпой, целующим детей и жмущим руку лучшему другу итальянского народа. А ад Данте с Вергилием – Пазолини, где последний круг – Круг крови с ароматом горелой человеческой плоти.
Можно сколько угодно клеймить или превозносить режиссера и фильм, ставя штампы, используя избитые понятия: «чернуха», «порнуха», «черный шедевр», «искусство не для всех», - все это будут пустые слова, которые не отразят и десятой доли того, что собой представляет «Сало» Пазолини. Чтобы его понять, его нужно смотреть так же холодно и отстраненно, как этот фильм снимал режиссер. Он вне определений и рамок. В какой-то мере чистое и честное искусство, в какой-то - жестокая реальность или сатира. Кто-то в нем увидит идеальную экранизацию книги де Сада и посетует, что Пазолини уже не снять «Жюстины», и, возможно, будет не так уж неправ. Ведь единственный человек, который мог бы ответить на все вопросы, растолковать все противоречия, при условии, что захотел бы это сделать, уже ничего и никому не скажет.
Среди наиболее шокирующих фильмов в истории одно из первых мест по праву занимает экранизация '120 дней Содома' Пьера Паоло Пазолини. Однозначно, что допуск к этому шедевру должен быть строго с 18 лет, хотя итальянский режиссер заметно проигрывает в откровенности маркизу де Саду. До Пазолини адекватный подход к постановке эротического классического романа найти не мог никто, что и не удивительно. Более непристойной и на первый взгляд бессмысленной книги трудно сыскать. Несмотря на утверждения литературоведов, что в скопище отборнейшего разврата кроется утонченная философия, рассмотреть смысл за горами совокупляющихся тел, фекалий и крови казалось было невозможно, до тех пор пока Пазолини не предложил свою гениальную трактовку.
Идея Пазолини кроется в переносе действия романа во время агонии фашистского режима Бенито Мусолини, в республику Сало, ну а сюжетная основа сильных изменений не претерпела, разве что получила логическое завершение. Известно, что помимо 30 дней, подробно описанных в романе, существует еще три книги не доступные массовому читателю. Возможно, что Пазолини до конца изучил 'средневековый справочник сексопатологии', но что более вероятно, додумал сам, таким образом создав один из самых впечатляющих и концептуальных антифашистских манифестов, не идя на компромисс с нравственностью ни по одному пункту.
История все та же. Группа богатых фашистов, на тот момент вырождающаяся и дегенерирущая элита, собирает в удаленном замке самых прекрасных юношей и девушек, отрезает здание от мира, и в течение 120 дней по строгому расписанию предается с ними разнузданному сексу и насилию, изо дня в день в перерывах слушая мерзейшие истории самых грязных и опытных шлюх. Весь этот утонченно-извращенный ансамбль, включающий три круга пороков, служит де Саду для раскрытия философии подчинения, рабства, дегенерации и власти, при том, что сам де Сад, как ни удивительно, был приличнейшим человеком. Сложную для принятия и анализа философию будуара Пьер Паоло Пазолини умело адаптировал к собственной современности, и внезапно повсеместно запрещенная книга приобрела в умелых руках итальянского режиссера пророческое звучание. В некоторой степени, Пазолини, конечно, упростил замысел маркиза де Сада, сделав его доступным, но кто бы еще мог даже близко подойти к такой гениальной идее адаптации '120 лдней Содома'. Наверное, сам Пазолини оказался чрезвычайно близок к французскому писателю и прочувствовал это сексуально напряженное произведение лучше, чем кто бы то ни было, сняв свой последний и самый известный фильм.
Спустя некоторое время, еще до премьеры, Пьера Паоло Пазолини нашли зарезанным на пляже. До сих пор неизвестно, были ли это фанатики нравственности или остатки фашистов, но за свой гениальный фильм Пазолини поплатился жизнью.
Фильм тяжело смотреть, трудно понять, невозможно объяснить. Некоторые эпизоды смотрятся как издевательство над зрителем. Для меня «Сало…» пожалуй, самый загадочный фильм.
Не могу согласиться, что фильм о фашизме и его обличает, поскольку все, что происходит на экране от первых сцен до последних кадров, имеет сексуальную, а не социальную подоплеку. Нелепо называть сексуального маньяка фашистом или нацистом. Просто действие фильма надо было куда-либо разместить для видимости правдоподобия происходящего, в обстановку по выражению Ф.М.Достоевского «всё позволено».
Пазолини совместил «прекрасное» и «ужасное», показав, что эти понятия в черепной коробке у человека совсем-совсем рядом и не мешают друг другу. «Прекрасное» показано нарочито изысканно. Это величественный замок на фоне природы Италии, залы со скульптурами, картинами…, музыкальные инструменты, нежная романтическая музыка Шопена…, взрослые люди – «сильные мира сего» образованные и начитанные рассуждают о Ницше…, дамы в роскошных туалетах очень красноречиво ведут повествование перед юными созданиями обоего пола...
Почему самое хищное животное не способно сделать с себе подобным то, что человек способен сделать с другим человеком?
Какова природа сексуальности и её связь с агрессией по отношению к другим людям?
Много ли среди нас людей, в которых заложены сексуальные отклонения, удерживаемые внешними ограничителями в виде правоохранительной системы общества или внутренними: для верующего - бог, для атеиста – мораль?
А если внешние условия таковы что «все позволено», то хватит ли у человека «внутренних ограничителей», чтобы удержаться от соблазна?
Почему чем выше интеллект, образованность, культура тем на более изощренные издевательства и сексуальную агрессию способен человек по отношению к другому человеку в погоне за более сильным оргазмом?
Почему власть развращает людей?
Вопросы, вопросы, вопросы… Причем вопросы очень серьезные, тяжелые, касающиеся темных сторон психики человека, возникнут у каждого, кто смотрел этот фильм. И, наверняка, каждый будет пытаться на них ответить.
В общем, фильм меня впечатлил… даже очень... После просмотра он оставляет странное чувство-как будто тебя жёстко поимели и унизили, но тебе это почему-то понравилось...
На протяжении всего фильма Пазолини постепенно погружает зрителей на самое дно, где грань между какими-то моральными человеческими нормами полностью исчезает, и на волю вырываются те низменные извращенные фантазии и пороки, которые в глубине души скрыты у каждого, и которые все меньше отделяют человека от животного.
Примечательно, что главными виновниками тожества выступают люди из высшего общества - образованные, упоминающие между делом Ницше и Бодлера, слушающие классическую музыку и живущие в довольно изысканных апартаментах. На первый взгляд, даже подумать трудно, что на уме у таких знатных господ могут оказаться ТАКИЕ желания. Для удовлетворения своих фантазий им даже обычных извращений мало - в ход идут сверх извращения с фекалиями и мучением жертв. Думаю, Пазолини специально сделал такое контраст, чтобы показать, что чем выше у человека социальный и духовный статус и чем больше власти, тем больше ему нужно для самоутверждения и тем примитивней его физические потребности.
Один из самых по мне сильных моментов в фильме, когда ночью один из 'извращенцев' выбирает для своих утех очередного юношу, но тот, чтобы как-то спастись говорит что знает секрет, что одна девочка нарушает правила и держит у себя под подушкой фотографию. Тот идёт к девочке, но та в свою очередь тоже чтобы спастись раскрывает секрет другого, который тоже нарушает правила - цепочка идёт до того момента, пока доходит до парня, которому нечего было сказать в свое оправдания - и его убивают. Весь этот эпизод как бы подчеркивает что сами жертвы по своей природе тоже не лишены порока, и что инстинкт самосохранение у людей как и у животных стоит на первом месте...
А после всего увиденного на протяжении фильма, финальная сцена просто просто потрясает своей невинностью...
Если к этому фильму применимо слово 'понравился', то ответ - Да, понравился - и это не значит что я какой-то там маньяк, и получаю удовольствия от всяких извращение и т. д.
Во первых, я абстрагируюсь, для меня это просто форма самовыражения автора.
Во вторых, фильм я лично смотрел на одном дыхании - потому сказать, что мне он не понравился - обмануть себя - я лично испытывал чувство безумного отвращения и одновременно любопытство, что будет дальше.
Думаю, любой человек, который досмотрел фильм до конца и говорит, что он ему не понравился - глубоко в душе сам себе врёт -иначе зачем было мучить себя и досматривать фильм до конца - можно было выключить его на 10-й минуте. . И думаю как раз это главный замысел Пазолини - снять фильм, который вызовет отвращение, но который почему-то все же будут смотреть с интересом- этим он как бы показывает что порочный прежде всего сам зритель выступающий в роли наблюдателя...
p.s. Как оказалось, к любимому всеми украинцами 'салу' фильм не имеет никакого отношения...
Человек - это худшее из животных, оно единственное способно сделать больно себе подобному без причины; и самое несчастное – потому что способно осознать это...
Что ж, это проверка... Повод задать себе 120 вопросов и не прийти в восторг от ответов.
Смотрела этот фильм неподготовленной, не ожидая ничего подобного даже от Пазоллини. Просто вставила диск в компьютер с 10 фильмами и выбрала один наугад.
На 15 минуте застыла перед монитором.
На сороковой не понимала, ни кто я, ни что я делаю.
В какой-то момент я убрала картинку и тупо сидела рядом с компьютером и слушала мерзкие монологи под прекрасный аккомпанемент Шопена.
Потом пришло состояние холодного циничного оцепенения, и я его досмотрела фильм до конца.
Я знаю, что такие фильмы нельзя снимать, нельзя показывать, нельзя смотреть, и я знаю также, что досмотрела этот фильм до конца.
Этот фильм – событие, и в кинематографе, и в жизни актеров и режиссера, и в жизни каждого, посмотревшего его. Если бы этого фильма не было, возможно, я была бы лучшего мнения о человеке, но это было бы заблуждением и лицемерием.
Уверена, что если бы Пазоллини не снял бы этот фильм, он умер бы в другое время и другим образом.
Я выберу тип рецензии: положительная - потому что это сильный фильм...
Я поставлю 5 из 10: середина, ничто – потому что я не могу оценивать этот фильм...
Выдающийся итальянский режиссёр Пьер Паоло Пазолини, а именно он таковым и является, снял самый неоднозначный, самый скандальный, самый провокационный фильм в своём кинотворчестве. Сразу надо заметить, что Пьер Паоло Пазолини - ярчайший ниспровергатель всех моральных и человеческих норм общества. Всё его богатое творчество (будь-то книги или фильмы) наглядно доказывают это. За какую бы тему он не брался, что бы не снимал, везде полное моральное унижение человеческого бытия.
Как я уже сказал выше, фильм «Сало, или 120 дней Содома», стал самым ярким ниспровержением всех норм чести и морали. Пазолини, взяв за основу литературное наследие скандального, но гениального, маркиза де Сада, перенёс действие фильма в 1944 год в фашисткую Италию. Вот тут режиссёр и дал полную свободу своим необузданным, сексуальным фантазиям. Каждым кадром, каждым действием на экране он показывает, что в самых своих сокровенных и низменных фантазиях чёткой грани между человеком и животным не существует.
Фашизм, в понятии Пазолини, это животное состояние, при котором одни особи, упиваясь властью и всесилием, вовсю унижают (издеваются) слабых и беззащитных, используя при этом свои, некогда скрытые, извращенческие фантазии. На фоне пышных замков и интерьеров, философских рассуждений о литературе и искусстве, Пазолини в полном объёме демонстрирует весь разврат и грязь разложившегося человеческого облика, полную деградацию морали общества, «съеденного» фашисткими идеями.
Стоит отметить, что последняя работа великого мастера «Сало, или 120 дней Содома» неплохая и нехорошая. К ней неприменительны общеизвестные термины: «зрительский», «классный», «кассовый», «плохой», «стоит посмотреть». Этот фильм слишком индивидуален. Каждый решает: смотреть его или нет, а после просмотра сам делает выводы от увиденного.
Несмотря на то, что Пазолини обвиняли в «чрезмерном, патологическом увлечении садизмом и разнообразными сексуальными извращениями», я считаю, что режиссёр очень удачно воспроизвёл мир маркиза де Сада, показал внутреннюю сущность человеческой натуры. Пазолини не даёт никаких рецептов по преодолению и искоренению показываемых пороков. Он просто констатирует (гиперболизирует) происходящее, он не заживляет, а вскрывает раны.
В конце хочется добавить, что выделить кого-то из актёрского состава нельзя. Вся их игра «тонет в калейдоскопе извращений, прежде всего, самого режиссёра». Актёры, словно марионетки в руках опытного мастера, создают образы героев, и сами растворяются в этих образах. И по прошествии некоторого времени в нашем сознании возникают именно герои фильма «Сало…», а не актёры, их сыгравшие.
Безусловно, стоит отметить замечательную работу выдающегося итальянского оператора («маэстро-кинокамера») Тонино Делли Колли. Этот мастер операторского искусства работал со многими ведущими режиссёрами (вышеназванный Пьер Паоло Пазолини, Серджо Леоне, Марио Моничелли, Дино Ризи, Луи Маль и другие) и во всех работах показывал «свой индивидуальный почерк, свой стиль», за что и был удостоин большого количества наград и премий всевозможных кинофестивалей во всём мире.
Осенью 1974-го в ситуации полной секретности Пазолини приступил к съемкам фильма о фашистской республике Сало, взяв за основу роман Маркиза де Сада про 120 дней Содома. Состоявшаяся через несколько месяцев премьера заставила содрогнуться даже мертвых. Поговаривают, что сам маркиз перевернулся в гробу несколько раз и потом долго корчился в рвотных судорогах. Еще через некоторое время, 2 ноября 1975-го, в окрестностях Остии было обнаружено бездыханное тело самого Пьера Паоло… Надо полагать, на том свете пути этих двоих не разминулись, и им нашлось, о чем потолковать, ведь их взгляды на этот бренный мир кое в чем совпадали.
Для того чтобы найти визуальный эквивалент де Саду, как первому литератору-беспредельщику, Пазолини не пришлось покидать собственной родины. Отмотав исторический календарь назад всего на 30 лет, он сделал остановку в 1944-м году, обратив свой взор на последние дни итальянского фашизма. Тогда находившийся на стадии издыхания режим Муссолини создал на севере Италии марионеточную республику Сало. Приспешники дуче, осознавая свой скорый конец, решают дать волю своим самым низменным инстинктам. Они отдают приказ доставить отборных юношей и девушек, чтобы задействовать тех в своих сексуальных оргиях, а затем подвергнуть изощренным и безжалостным пыткам.
Уроки мастурбации, групповые изнасилования, корчи в сладострастных судорогах сменились затем фекальным разгулом: обнаженные юноши и девушки, давясь, глотали экскременты. После этого истязатели принялись отрезать жертвам языки и выкалывать глаза. Новое пришествие Содома и Гоморры, начавшееся как вакханалия, а закончившееся как экзекуция, длилось несколько месяцев.
Завораживающая красота зла (как черная форма СС – притягательная и сексуальная) показана на безжалостно крупных планах: выжигающие последний стыд эпизоды сняты невозмутимо и бесстрастно. Перед нами кино без символизма и метафор, ранее если не обязательных, то, по меньшей мере, характерных для творчества Пазолини. Здесь он не стремится представить аллегорическую сущность фашизма, предпочитая демонстрировать его отражение в зеркале из экскрементов.
Агония власти, выраженная в нейтральном наблюдении насильственного секса и глумления над личностью, выглядит непереносимее насилия в чистом виде. В этом «идеальном воспроизведении первоисточника» заключается главное противоречие фильма: показав реальным де Сада, Пазолини сделал ирреальным фашизм. В жизни всё было как раз наоборот. И этот нюанс приводит в некоторое замешательство.
Трудно понять, кого Пазолини здесь больше ненавидит – палачей или жертв, как стадо баранов смиренно подчиняющихся все новым видам истязаний. Отсюда возникает ещё один важный момент – идентификации. Как правило, в кино к кульминационной сцене мучений зритель по воле автора уже должен себя с кем-то отождествлять. Обычно публика идентифицирует себя с жертвой (потому, что она чаще является положительным или главным героем, нежели палач). А поскольку Пазолини избирает максимально нейтральную позицию, то смиренные жертвы выглядят ничуть не привлекательней палачей. Автор не довлеет над вашим выбором и поэтому «Сало…» – это еще и определенный «тест на вшивость». Подозреваю, что истинные садисты могут получать от этого фильма несравненное наслаждение.
Не меньше (а меня лично, может быть, больше всего) интригуют принципы работы режиссера на съемочной площадке. Как Пазолини ухитрился уломать актеров пройти по кругам этого ада? Если они и не ели собственные испражнения (наверняка употребляли что-то другое), то ведь знали же, что именно изображают, стоя голышом в собачьих позах. Я уж не говорю про другие, пусть и имитационные сцены. Это всё равно, что максимально точно имитировать порнографию: тут без эрекции никак не обойтись, иначе будет уже не порно, а так только - одно баловство. Стремясь сделать максимально правдоподобное кино, Пазолини набрал исключительно типажей. Все равно именитые профи отказались бы от съемок: зачем портить себе репутацию?
Просмотр «Сало» - настоящий мазохистский акт для зрителя, только что без физического самоистязания. Но за отсутствием болевого порога, как ограничителя, он может произвести куда более сильный эффект. Здесь, правда, включается другой тормоз – рвотный рефлекс. Некоторые им пользуются. Причем весьма активно. Естественно, не по собственной воле. Но весьма заметная часть публики все же предпочитает покинуть просмотр, не досидев и до половины. До финала добираются лишь самые стойкие страстотерпцы. Одной такой «сальной инъекции» может хватить на всю оставшуюся жизнь.
С течением лет «Сало» по-прежнему остается фильмом №1 на полке «экстремального кино», даже притом, что в последнее время она стала все более активно пополняться. Но природа явно отдыхает на последователях: творения новых шокменов смотрятся плюгавенькими подобиями. Даже главные экстремалы нового века – Ким Ки-Дук и Такаши Миике, хоть и косят под настоящих плохишей, все-таки остаются подростками на фоне Пазолини. И даже его великие современники – Душан Макавеев и Марко Феррери, будучи видными специалистами в области фекального кино, и то, в лучшем случае, выглядят его младшими братьями.
Пазолини всегда считал себя узником концентрационного лагеря под названием «потребительский ад» и шел по жизни «неправедным путем» – от Евангелия к де Саду: начал во славу, а кончил за упокой. Его многократно обвиняли в преступлениях против нравственности. За это, говорят, и поплатился. Только вот после его смерти великое итальянское кино начало вдруг стремительно хиреть и в 1980-х иссякло как феномен. Наверно, это всего лишь случайное совпадение…
