Невероятно разноплановым режиссёром, талантливым сценаристом, своего рода Гайдаем Америки, смешащим её неимоверно и умеющим развеселить даже депрессивных зрителей, он создавал для всех дивное, праздничное настроение, при этом никогда не скатываясь в конвейерный поток и держа марку истинного режиссёра, Режиссёра с большой буквы…
Он превратился в бессмертного человека из-за самого известного своего творения – неугасающей и славной комедии положений «В джазе только девушки…» (1959 год), давшей миру крылатые фразы в исполнении блестящих комиков Джека Леммона и Тони Кертиса. Чёрно-белая комедия, которая вот уже сорок восемь лет развлекает зрителей разных стран мира. О да, Уайлдер умел сделать конфетку из ничего. Собаку на этом съел.
Несмотря на то, что он прославился чисто развлекательным кино, Уайлдер был верен своему стилю, и снимал фильмы поистине поражающего масштаба – он словно ткал из разноцветных кусочков ткани огромное полотно, которому суждено было стать пророческим.
Он был единственным американским режиссёром, которым восхищалась некоронованная королева детектива – Агата Кристи, и восхищалась не случайно: Уайлдер экранизировал её рассказ «Свидетель обвинения», умудрившись в главной роли задействовать великую Марлен Дитрих. Фильм имел успех, и Дама Кристи была довольна удачной экранизацией, хотя ненавидела Голливуд за издевательства над её романами. Уайлдер угодил самой привередливой писательнице мира на тот момент. Литературные критики того времени, и среди них сам Роберт Барнард, вечный исследователь творчества Кристи, с первого же сеанса «Свидетеля обвинения» отдали ему должное, завалив восторженными статьями в самых респектабельных газетах Великобритании и США.
Это было в 1957 году, когда Сидни Люмет снял свой дебютный фильм – «12 разгневанных мужчин», и, пока Люмет лишь восходил на пьедестал славы, Уайлдер уже был любимцем публики, к которому весьма благосклонно отнеслись академики премии «Оскар», по заслугам одарив его двумя статуэтками в номинации «Лучший сценарист» и двумя статуэтками в номинации «Лучший режиссёр».
Уайлдера бы не было, не будь его изумительного фильма, поразившего в самое сердце всех именитых режиссёров мира. Этим фильмом был «Сансет бульвар», поставившим шах и мат всему Голливуду, в желчности, неумолимой злобности, беспощадности и алчности изобличая того. 1950 год – Боже, как давно!
Да, всё это было давно… Нельзя забывать прошлое, достижения прошлого, пеплом посыпая его, не надо мечтать о будущем, не надо грезить о несуществующем. Помним ли мы то хорошее, что было с нами? Помним ли мы вообще то, что было раньше? Почему-то так не кажется, почему-то ощущение, что с каждым годом значимость приобретает лишь новое, лишь новейшее, будто человечество хочет в забытье впасть, хлопая, с рук сдирая кожу, своему зеркальному отражению, хохочущему, в котором мы с вами отображаемся счастливыми людьми… И уже потеряли то замечательное свойство отличать видимое от реального, а, тем временем, в бассейне уже нет воды, машины покрылись пылью, и лишь безжалостное новое явление коммерции зарабатывает на нашей слепоте, играясь с нами, как играется ветер с павшим и пожелтевшим листком этого мира…
Билли Уайлдер прожил длинную и насыщенную жизнь: 22 июня 1906 – 27 марта 2002 гг. Целых 96 лет, которые сопровождались неумолкаемыми овациями, овациями заслуженными, а не вытянутыми с помощью пиара и денег. Уайлдер не был лучше Люмета, Уайлера, Кубрика, Чаплина, Хьюстона, нет, просто Уайлдер был гораздо мудрее их, он видел то, что другим только предстояло увидеть и в своих фильмах запечатлеть.
Это был Билли Уайлдер. Тот самый Уайлдер…
II. Бульвар Гротескного Прошлого:
Сюжет фильма «Сансет бульвар» словно живёт сам по себе, с ленцой приглашая зрителя разделить с ним холодный, остывший ужин, приготовленный профессиональным и безмолвным поваром…
Сразу заметно, что в те времена сценарию уделялось особое внимание, ибо во всех старых фильмах зрителя сразу с места отправляют в карьер, затянутых начал вообще не имеется, это сейчас, наверное, модно растягивать хронометраж непомерно. А в «Сансет бульваре» ничего подобного, вот вам некто Джо Гиллис, парень, как и все сценаристы, язвительный, наблюдательный и слабохарактерный, так как привык зависеть от решения голливудских студийных боссов. Гиллис имеет отношение к студии «Парамаунт», для которой и пишет сценарии разного рода. В данный момент он на мели, и позарез ему нужны деньги, для добычи коих он и топает к самому снисходительному боссу. У Гиллиса могут оттяпать машину, а какой же американец без автомобиля? Нет, не дело это – машину отдавать этим налоговикам. Фортуна отвернулась от нашего героя, и ему приходится бежать от налоговиков куда подальше. Совсем уж по-киношному у него лопается шина, и он случайно заезжает в замок известной в былые времена актрисы немого кино – Нормы Дезмонд…
Знаете, чем занимались в те времена молодые люди, приходя друг к другу в гости или встречаясь в кафе? Тем же, что и я – пересказывали сюжеты наиболее захватывающих фильмов. Так эти фильмы становились бессмертными, отцы рассказывали о них детям, дети перехватывали «цитаты» из фильмов и передавали их своим детям… Так было всегда, в общем-то. Даже у нас в России есть такая традиция – не зря же до сих пор мы щеголяем фразами из комедий Гайдая, Данелия, Рязанова…
Так вот, это хорошо, если соблюдается в меру. Норма Дезмонд, по всей видимости, не понимала этой истины, и саму себя загнала в типичную ловушку, заперев в клетке прошлых своих достижений. Наш Джо Гиллис понял это не сразу, но когда понял, то было уже поздно, он тоже попал в мышеловку…
Уайлдер искусно переплетает избитые донельзя штампы, среди которых и отсылки к творчеству нами любимого Эдгара Аллана По (замок Нормы Дезмонд будто списан с новелл По); к творчеству Мурнау, знаменитого режиссёра, создавшего самый классический образ вампиров (например, дворецкий Макс мне кажется персонажем именно из фильмов Мурнау, этакой зловещей тенью над главными героями); типичный любовный треугольник не в пользу старой Нормы Дезмонд; плюс ко всему этому Уайлдер очень тонко иронизирует по поводу кинематографа, так, звёзд немого кино Джо Гиллис по привычке называет «восковыми фигурами», работник студии «Парамаунт» Гордон Коул звонит Норме Дезмонд лишь для того, чтобы попросить разрешения у неё взять напрокат на съёмки её старый драндулет, а пресса замечает убийство человека в дряхлом замке исключительно из-за того, что там живёт звезда немого кино, в ином случае голливудская пресса просто бы плюнула на какое-то там убийство какого-то типа… Почти всю иронию на себе несёт Джо Гиллис, с помощью внутреннего монолога (кстати, это неплохой приём сценариста Уайлдера) отображая все коллизии, происходящие в фильме. Хотя и Норма Дезмонд, и Макс, и даже знакомая Гиллиса – Бетти Шефер с её монологом о неправильном носе, все персонажи «Сансет бульвар» имеют комичный оттенок.
Но это смех сквозь слёзы. Несмотря на разного рода «шпильки» в сторону мании Нормы Дезмонд, возомнившей себя звездой мирового значения, чувствуется, что Уайлдер искренне любит этих милых недотёп, этих «восковых фигур», коротающих вечера за столиками для игры в бридж… Ностальгия по временам, когда немое кино не могло огорчить зрителя, а лишь поднять ему настроение. Ведь это и в самом деле мастерство – вызывать в зрителе гамму различных чувств! Один только Чарли Чаплин мог впечатлить зрителей своим короткометражным «Малышом», который и по сей день считается лучшим в мире фильмом о доброте.
Сансет бульвар – это бульвар Гротескного Прошлого. И через этот гротеск Уайлдер выразил скорбь по немому кинематографу, невероятную грусть, сожаление, сочувствие. Уайлдер ответил на вопрос, что погубило немое кино. Время.
Немое кино погибло. Но его мечта свершилась – оно сумело триумфально покорить зрителей, как их покорила Норма Дезмонд, величественно спускаясь мимо полицейских и фотографов, замерших, как «восковые фигуры», по лестнице, с гордостью подняв голову, играя последнюю в своей жизни роль, в которую веришь, как никогда, которой восхищаешься больше, чем современными ролями…
«Сансет бульвар» Билли Уайлдера - аллегоричный фильм. Он о том, как Прошлое увлекло за собой Будущее. Это правда. Придёт время, когда кино снова станет немым. Отчего? Просто от восторга все мы сорвём голос, и говорить будет некому…
Можете не верить. Можете посмотреть «Сансет бульвар».
III. Звёзды былых лет:
В «Сансет бульваре» сыграли замечательные актёры. Думаю, каждый из нас по-своему оценивает игру актёров, отдавая предпочтение тому или иному актёру, и ничего страшного в этом субъективизме нет.
Итак, моя иерархия актёров:
4 место – Нэнси Олсон (Бетти Шефер): очень слабая игра, но простительная ввиду возраста. На тот момент актрисе было двадцать два года, и не все в таком возрасте способны проявить талантливую игру, тем более что героиня Олсон немного ходульный образ, схематический, я бы назвал его отчасти проходным, так он уступает по яркости остальным образам. Нэнси Олсон – единственная основная из фильма актриса, которая жива поныне – она родилась в 1928 году. Нужно также приметить, что роль в «Сансет бульваре» так и осталась самой заметной её ролью. Но она вправе гордиться ею.
3 место – Уильям Холден (Джо Гиллис): мне трудно судить, чего именно добивался Уайлдер, показать в герое Холдена его серость, слабохарактерность, либо показать именно контраст между Гиллисом и Нормой Дезмонд, как контраст между белым и чёрным. Временами игра заметно провисает, иногда и поражает. Точно не самая лучшая роль Холдена, хоть он и номинировался на «Оскар». За свою жизнь (1918 – 1981) Холден был награждён одним «Оскаром», тем не менее, все мы его отлично помним по ролям в «Мосте через реку Квай»; «Вздымающемся аду»; «Казино Рояле»; «Омене – 2». Это был актёр хорошего качества.
2 место – Эрих фон Строхейм (дворецкий Макс): очень сильная игра, одними штрихами Строхейм сумел отобразить внутренний мир своего самого загадочного персонажа, чьи реплики в фильме были наиболее важными, именно образ Макса играл существенную роль в «Сансет бульваре», не давая ему буксовать на месте. Макс – это один из самых трагичных образов в кинематографе, который мне довелось видеть. Всегда тяжело быть хранителем того, что медленно умирает, почти что разлагается, и понимать, что никогда уже не суждено будет пережить те счастливые моменты, которые были и уже не вернутся… Строхейм прожил долгую жизнь – с 1885 по 1957 годы. Пятьдесят лет его талант не меркнет, поражая всё новых и новых зрителей.
1 место – Глория Суонсон (Норма Дезмонд): непередаваемая словами игра. Просто чудесно. Лично я был поглощён всей феерией чувств, которые изображала на экране Глория Суонсон, и только тогда я понял, почему в старых американских романах частенько упоминают её имя. Она была настоящей и сейчас остаётся звездой кинематографа. 1950 год подарил миру двух актрис, актрис незабываемых и поистине великих женщин: Глорию Суонсон и Бетт Дэвис («Всё о Еве»). Обоим судьба послала роли актрис, и обе сыграли актрис, чьи эпохи безвозвратно гибнут, разрушая былое счастье и былую славу.
Они столкнулись в битве не на жизнь, а на смерть: два легендарных фильма – «Сансет бульвар» Билли Уайлдера и «Всё о Еве» Джозефа Лео Манкевича. Хотя «Всё о Еве» стал лучшим фильмом 1950 года, незримая битва всё ещё продолжается, и само Время поставило вопрос ребром: кто же лучше – Дэвис или Суонсон, отдав награду Джуди Холлидей из «Рождённой вчера» голливудского конвейерщика Джорджа Кьюкора.
И лишь уморительно недоумевающий взгляд Бастера Китона в роли игрока в бридж из «Сансет бульвара» будто говорит: «Не ссорьтесь, друзья, все мы хороши по-своему, все мы успеем ещё свою смерть отпраздновать…».
Как бы того ни хотел сценарист Джо Гиллис, эти «восковые фигуры» выиграли свою изнурительную партию в бридж. Блистательно блефуя, отчаянно повышая ставки, они сумели остаться в памяти у нас, и всё это – благодаря гению чистой простоты Билли Уайлдеру…
Сегодня я впервые посмотрел фильм Сансет бульвар, и знаете, на мой взгляд, Бергман был прав, когда назвал эту картину одной из самых лучших за всю историю кинематографа.
Когда я посмотрел фильм Коэнов 'Бартон Финк' мне очень понравился его подтекст о том, что Голливуд есть Ад, но я и не мог подумать, что за сорок (!) лет до этого был фильм, который еще более великолепно освещает эту тематике.
Прогнившая насквозь киноиндустрия...
Я не могу гарантировать полную правоту своих слов, но, скорее всего, Сансет был первым фильмом, оскверняющим кинематографический процесс, причем вдоль и поперек. Здесь вы сможете увидеть и старую актрису, в прошлом 'королеву немого кино', которая отвергнута всеми ввиду ее 'внешней негодности', из-за чего она начинает писать некуда негодные сценарии, которые теже продюсеры с легкостью в сердце отвергают; молодого писателя, который при помощи силы случайности знакомится с Нормой Десмонд, помогает хоть как-то исправить ее бездарные сценарные потуги; продюсера, который, как и все ему подобные, думает лишь о деньгах и славе, да и еще о том, чтобы его не уволили вышестоящие чины; такую же молодую как и главный герой рецензентку, которую, несмотря на ее непредвзятость, легко можно заставить влюбить в себя.
Весь свет Голливуда...
Сам сюжетный пласт подкреплен прекрасным исполнением ролей актеров, всех главных актеров, включая еще не названного дворецкого Нормы Десмонд в исполнении Эриха Фон Строхейма. Стоит также заметить, что все главные сюжетные повороты спрятаны в репликах или действиях самого дворецкого.
Режиссерское мастерство Билли Уайдлера вполне проницательно и смотрибельно, операторская работа не портит картины, в какой-то степени подчеркивает все содержимое происходящего.
И хоть Бартон Финк и Сансет бульвар по своему смыслу чем-то похожи - заканчиваются они по-разному, но оба фильма для меня одинаково важны, фильмы из разных эпох, великие фильмы, дорогие моему сердцу фильмы.
Сансет бульвар - кино удивительно проникновенное и заставляющее задуматься, не зря о таких вещах снимали еще в 50-х, тема осталось на сегодняшний день более чем актуальной.
Я люблю людей, похожих на старые голливудские фильмы. Простых. Искренних. Немножко наивных. Уместно пафосных. С четкими и абсолютно непоколебимыми представлениями о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Только вот фильмов таких я видел значительно больше, чем людей.
«Сансет бульвар» для меня является своеобразным водоразделом между тем старым - условно назовем его «наивным» - и новым кино. Сохраняя внешние атрибуты незатейливого черно-белого фильма 30-40-х, идеологически «Сансет бульвар», снятый в 1950-м, ближе к современному кино, чем к старому Голливуду. Никакой наивности и романтики - сплошь обман, патологии и ни одного положительного героя.
Древний, как мир, сюжет про юного альфонса, который мечется между двумя женщинами - богатой и молодой, в «Сансет бульваре» погружен в киношную среду. Альфонс – неудавшийся сценарист Джо, который случайно попадает в творческое и сексуальное рабство к доживающей век в своем замке бывшей звезде немого кино Норме Десмонд. Звезда надеется триумфально вернуться в изменившуюся киноиндустрию – с новой ролью и новым фильмом. Разумеется, мечты не сбываются, и вообще все заканчивается плохо для всех.
… Не хотелось бы впадать в ностальгические причитания из серии «Как люди жили, как тонко чувствовали, как умели снимать кино», но, право же, - картин, подобных «Сансет бульвару», сейчас практически не делают. При всей простоте пересказанного сюжета, потрясающий профессионализм создателей фильма делают его не просто застывшим в бронзе памятником, а живым кино, которое через шестьдесят лет смотрится интереснее, чем многие новинки. Прежде всего, респект стоит высказать двумя людям. Режиссеру Билли Уайлдеру – тому самому, который известен в основном искрометными комедиями (как не вспомнить милую сердцу каждого советского человека «В джазе только девушки»), а тут создал нетипично беспощадное для себя кино. И - Глории Суонсон, сыгравшей Норму. Вообще, чтобы оценить фильм и, в частности, творческую и человеческую смелость Суонсон, важно понимать контекст. Глория по сути сыграла себя, ведь она и сама была такой же забытой кинозвездой 20-х, как ее героиня. От этой роли отказались многие голливудские актрисы схожей судьбы (например, Мэй Уэст и Мэри Пикфорд), Суонсон же хватило мужества и таланта сделать довольно злую и совершено несмешную карикатуру. А дворецкий Нормы Макс, ее бывший муж и режиссер – на самом деле легендарный Эрик фон Штрогейм, режиссер картин с Марлен Дитрих. В ролях самих себя – слово «камео» в 1950-м было еще не в ходу – отметились герои немого кино Сесиль де Милль и Бастер Китон. Уайлдер вполне по постмодернистски перемешал искусство и реальность, имиджи актеров и судьбы персонажей.
«Сансет бульвар» - больше чем просто легендарный фильм, по праву считающийся одним из лучших в истории мирового кино. Это еще и начало конца кинематографического «века невинности» - с простыми, искренними, наивными и уместно пафосными героями, знающими, что такое «хорошо» и что такое «плохое». Конечно, тот самый «наивный Голливуд» не закончился в одночасье после «Сансет бульвара». Но именно здесь - едва ли впервые - черно-белые цвета, сохраняясь на пленке, исчезают из оценок персонажей и их действий. Здесь нет ни безусловных героев, ни однозначных злодеев. Все, как в жизни.
Увядание и потерю популярности в артистической среде воспринимают острее, чем в любой другой. Реваншистские порывы заложены самой природой, а когда речь идет о звезде немого кино, они усиливаются стократно. Вчерашняя императрица большого экрана мечтала остановить неумолимое течение песка времени в стеклянных часах своей жизни, но он коварно ссыпался дальше. Музе знаменитого режиссера даже не предложили перейти в наставники и делиться секретами успеха с молодыми дарованиями – ее просто выставили за пределы съемочного павильона и припечатали забвением. Привыкшая к зрительским овациям и океанам цветов Норма Дезмонд оказалась в ловушке своего сознания: дескать, это не она состарилась, а кино измельчало. Свита из таких же отыгранных актеров, заглядывающих на вечерний бридж, убежденность в этом только поддерживала. Потребовалось случайное вторжение неудачливого сценариста, спасавшегося от кредиторов в поместье по Бульвару Сансет, чтобы затеять грандиозное возвращение.
«Не сотвори себе кумира» – завещал Всевышний, но как быть с женщиной, вознесшей саму себя на пьедестал? Норма блуждала в царстве иллюзий, по-прежнему молода, свежа и горяча, а верный дворецкий сопровождал по аллеям грез, компактно уместившихся в обветшалом особняке. Трагедия выдающейся актрисы подана Билли Уайлдером в сатирическом ключе. Прирожденный комедиограф обыграл вечно актуальную тему выхода в тираж с театральным эффектом, призванным пробудить сочувствие наравне с порицанием. Подача истории такова, что зритель настраивается на насмешливую волну при одном только созерцании писателя Джо Гиллиса, плавающего кверху задом в чужом бассейне. И это он еще не рассказывал обстоятельства своей гибели трупам в морге, как планировалось изначально! Гротеск присутствует повсюду, он вызывает двоякие чувства к спонтанному роману третьесортного сценариста и звезды минувших дней. Характер взаимовыгодного сотрудничества, где одна сторона получает атрибуты роскошной жизни, а другая – шанс на роль мечты, иллюстрирует нравы богемы. Вместо душевной близости – циничный расчет, вместо искреннего участия – хитроумная игра. С заранее известным, учитывая развязку в первых кадрах, итогом. Уайлдеру важнее детали, это с их помощью картина мира софитов наполняется блеском и нищетой.
Лицо старой кинодивы вновь сияет в свете прожектора, но килограммы наложенной пудры выдают произошедшую метаморфозу. Показательно, что прибывшей в Paramount Норме искренне рады лишь старый охранник и пожилой оператор. Собственно, только они ее и узнают, в то время как актерская поросль насмешливо восклицает: «А она еще жива?!» Реакция режиссера ДеМилля и вообще вся павильонная обстановка очерчивают истинный масштаб бедствия отставной легенды. Наступила эра звукового кино, прежние символы оказались жертвами обстоятельств, беспощадного урагана перемен, ломающего негибких. Как поясняет Уайлдер, и в киношных кругах вращаются очень разные люди. Кому-то хватает терпения, интуиции и проницательности перестроиться, а кто-то так и остается наедине с сотней своих портретов. И случай Нормы Дезмонд не самый экстремальный, если вспомнить реакцию Ребекки из романа Дафны Дю Морье на морщинки в уголках глаз. Владелица поместья Мэндерли лет через двадцать стала бы копией хозяйки дома по Бульвару Сансет. Но в отличие от книжной красавицы, затеявшей выдающуюся авантюру, кинематографическая оказалась пригодной лишь для жалости и снисхождения. Что там, старенький автомобиль больше востребован, чем его обладательница! Это даже не ирония со стороны Уайлдера, а жестокий сарказм, оглушительная затрещина, направленная, однако, на то, чтобы привести в чувство, а не столкнуть окончательно в пропасть.
Глории Свенсон посчастливилось больше, чем ее героине: она сыграла роль на рубеже пятидесятилетия. Яркая звезда ушедшей эпохи просияла напоследок. Впечатляющий эффект «Сансет бульвара», обособленно устроившегося в нише классического нуара, во многом и связан с его автобиографичностью. Норма Дезмонд – собирательный образ примы с истекшим сроком годности, а сколько их? Символично появление великого комедианта Бастера Китона, заскочившего на пару мгновений, чтобы смущенно вымолвить: «Пас». Новое поколение всегда и везде сменяет старое, подчас не дав ему возможности достойно проститься с публикой – за прошедшие семьдесят лет с премьеры фильма ничего не поменялось. И точно так же вчерашний идол становится объектом для насмешек, когда не замечает грандиозных перемен. Но покоряться им – не значит превратиться в карикатуру, и пример дворецкого Макса тому доказательство. Настоящий джентльмен и в малопочетном статусе не теряет достоинства, так почему у дамы нет возможности найти себя в другом амплуа, и она должна сгинуть в своем будуаре?
Но все же далеко не над каждым ветераном киностудий потешается Уайлдер. Высмеивает он тех, кто предпочитает чертоги заблуждений простому осознанию, что жизнь еще не кончилась. Быть судьей для всего актерского сословия постановщик картины «В джазе только девушки» не стремился никогда, и «Сансет бульвар» – взвешенное, поучительное кино, где мудрость соседствует с принципиальностью. Облаченные в изящную остроумную обертку, они даруют ленте бессмертие. Важным вещам очень идет легкий ироничный тон. Уважительному отношению, если вдуматься, грош цена, если в решающий момент не отваживаешься засунуть любимого человека под холодный душ правды, чтобы оградить от участи ходячего раритета, которого все запомнят не за талант, а за трусость.
Волей случая задолжавшийся сценарист Джо Гиллис, преследуемый кредиторами оказывается возле обветшалого особняка на Сансет бульваре. Проколов шину и остановившись возле дома, он слышит, как женский голос приказывает зайти во внутрь дома. Дверь ему открывает суровый дворецкий Макс, указывающий путь по лестнице. И вот перед нами Норма Десмонд, звезда немого кино.
Джо уже почти собирается уходить, но тут Норма делает 'предложение, от которого невозможно отказаться', а именно помочь ей переписать сценарий для ее будущего фильма. По затее Нормы - сценарий поставит сам Сесиль Де Миль, а фильм станет ее триумфальным возвращением. Взамен Норма Десмонд обещает Джо Гиллису очень хорошее вознаграждение. Почитав сценарий, Джо понимает, что это полная чушь, но ему нужны деньги. И вот вскоре Джо уже не только пишет сценарий для звезды, но становится ее 'узником'. Норма покупает ему одежду, он живет в ее особняке и пользуется всеми благами, а вскоре делит и ложе.
Но финал этой истории не так радужен, как может показаться.
Пересказывать сюжет этого фильма дело неблагородное, его надо смотреть.
Уайлдер показывает нам подноготную Голливуда, выставляя все не с лучшей стороны. Голливуд у Уайлдера это не красивая глянцевая картинка. Голливуд - это тщеславие, безумие, извращенная одержимость...
Норма Десмонд - героиня, воплотившая в себе все человеческие порки. Возможно она не такая уж и плохая, но она эгоистичная, тщеславная звезда, на других ей наплевать. Отличная роль Глории Суонсон, кроме нее наверное никто бы так не исполнил Норму.
Джо Гиллис - в фильме показан неплохим человеком, даже как-то не хочется его осуждать. Все таки втянувшись в это порочное общество он попытался от него уйти, но... Игра Холдена великолепна.
Макс фон Мейрлинг - дворецкий. Безмолвный свидетель и главный виновник того, что стало с Нормой. Именно он в какой то мере сотворил из нее того монстра, каким она стала. Эрих фон Штрогейм отлично сыграл этого персонажа, с минимумом реплик и играя на нюансах.
Так же бы хотелось отметить великолепные образы, показанные в фильме, взять хотя бы особняк Нормы - большой дом, обветшавший от времени, шикарный внутри, но пустой, точно так же как 'пусты' обитатели этого особняка на Сансет бульваре.
Сценарий фильма великолепен. Цитаты из фильма давно стали классикой - 'я и есть великая звезда, просто фильмы стали маленькими', 'снимайте, я готова мистер Де Миль'...
Вышедши на экраны фильм, произвел фурор, но при этом не понравился голливудской публике. Возможно, поэтому из 11 номинаций на Оскар фильм получил всего 3 статуэтки за сценарий, работу художника (ч/б фильмы), саундтрек для драматических/комедийных картин. Не реализовались в статуэтки номинации за фильм; мужскую роль (Уильям Холден); женскую роль (Глория Суонсон); мужскую роль второго плана (Эрих фон Штрогейм); женскую роль второго плана (Нэнси Олсон); режиссера (Билли Уайлдер); работу оператора (ч/б фильмы); монтаж.
Говорят, что не место красит человека, но почему тогда с каждым городом, с каждой улицей и даже домом всегда связана история, которая порой говорит гораздо больше, чем люди ее создавшие? Почему когда мы слышим «дом Шерон Тэйт», то видим кровавый след и, конечно, не ожидаем ничего хорошего от жильцов? Да и как Резнору было не написать “The Downward Spiral”, находясь в таком месте, хотя, я уверена, дом был вполне обычным – стены, мебель, ящик для почты. Кровавый след или ряд ассоциаций, как его не назови, в любом случае сделает выбор за человека, появившегося в «нужном» месте в нужное время.
Когда бедный сценарист Джо Гиллис (Уильям Холден), скрываясь от кредиторов, заехал в гараж когда-то роскошного дома на бульваре Сансет, он, скорее всего, не ожидал, что из этого получиться история на целый фильм Билли Уайлдера. На пороге его встретил немного безумный дворецкий, а его еще более безумная хозяйка Норма Десмонд, когда-то великая звезда немого кино, предложила поработать над сценарием. Бедный Джо был так беден, что не распознал знака судьбы в торжественных похоронах обезьянки, вечеринках в пустом зале и постоянных просмотров старых фильмов Нормы Десмонд, так что, он задержался в объятиях забытой звезды до самых титров.
Билли Уайлдер – один из наиболее известных режиссеров Голливуда. Именно он снял фильм «В джазе только девушки», который, я уверена, если кто-то и не видел, то только в силу того, что он еще не вылез из пеленок. И, несмотря на то, что нельзя не любить Дафну и Джозефину, я никак не могла ожидать, что у Билли Уайлдера в фильмографии есть по-настоящему великое кино.
Безупречный сценарий с плавно «падающими» на зрителя событиями. Саспенс, напряжение, которого не было даже у Хичкока. Отлично прописанные и пропитанные старым добрым сарказмом и иронией монологи главного героя. И то самое, ради чего стоит смотреть «Бульвар Сансет» - игра. Я не знаю, какой эпитет подобрать, но хочется сказать «выточенная», именно такая – строгая, четкая, без единой нотки фальши.
Судьбы Глории Свенсон и ее героини Нормы Десмонд перекликаются. Две закатившиеся звезды немого кино. Мало кто из «старой гвардии» остался в деле после «Певца джаза», первого звукового фильма, поэтому сложно увидеть, как играют актеры, которые технически были лишены дара речи на экране. «У тебя есть лицо, чтобы играть», - говорит устами своей героини Глория Свенсон. Ее лицо играет все время, она играет «переигрывание», она передает игру своей героини, ее безумие, ее отчаяние. Актриса в кадре, и ты уже чувствуешь драму, Глория Свенсон своей игрой делает кино чем-то большим. Когда-то кино было мистерией, и даже голливудская штамповка казалась волшебством. «Давай снимем фильм. О, это будет великое кино!» - говорит Норма Десмонд, и ты чувствуешь, что не так важно, что получится – это будет просто кино, и уже поэтому оно имеет значение.
«Старый Голливуд» сам по себе является большим, чем просто отрезок времени в истории презренного и продажного кинопроизводства Америки. В «старом Голливуде» есть свой шарм, его звезды не страдали алкоголизмом, они им наслаждались. Все было правильно, никто не скрывал, что он не такой, каким кажется. У каждого была своя очень грязная, но прекрасная история. В той «ярмарке тщеславия» было величие. В «Бульваре Сансет» Уайлдер показывает, как изменился Голливуд и судьбы его звезд со смертью немого кино. Мне кажется, что это сравнение, с небольшими правками в переменных, вполне применимо к тому, что происходит сегодня.
Помнится, что о картине этой слышал я довольно-таки давно, причем очень активно и периодически. У меня всегда было желание посмотреть эту классическую ленту режиссера Билли Уайльдера. В конце концов, я нашел время осуществить свою задумку. И, конечно же, нисколько не пожалел, ни на минуту не задумался о потраченном времени. В данном случае время зря потратиться не может. Перед нами картина, которую будут смотреть с успехом еще спустя долгое время, не смотря на то, что этой ленте уже в этом году исполнилось целых 60 лет.
Знаете, я жалею только об одном. Жалею о том, что только сейчас впервые посмотрел эту ленту. Фильм Билли Уайльдера открыл для меня новый вид на классический кинематограф. Все-таки, существует еще много отличных вещей, которые обязательно во что бы то ни стало, стоит посмотреть.
Насколько я знаю (не могу утверждать о своей правоте), Уайльдер снял самый критичный фильм о Голливуде. Ведь сразу после выхода ленты на тот момент уже великого режиссера хотели всерьез изгнать из сообщества кинематографистов. В картине в полной мере показана та самая другая сторона Голливуда, обратная сторона его быта, показана его зловещая сущность. В 50ом году эта правда мало кому понравилось, но в то время даже не догадывались, что так ничего и не изменится в году этак даже 2010ом. Да, “Сансет бульвар” держит марку актуальность и сейчас, и я всерьез уверен, что так будет продолжаться и дальше.
Бульвар Сансет в Голливуде показан обычной, типичной улицей. Жизнь на этом бульваре протекает неспешно, живут здесь люди, передвигаются автомобили. А что же в ней такого уж примечательного? Только то, что это голливудский бульвар, здесь живут, работают, трудятся в поте лица деятели мирового кинематографа, а неподалеку располагаются самые крупные киностудии мира, киностудии-соперницы.
Голливуд не ко всем благосклонен. Кто-то здесь купается в ваннах, наполненных сладостным шампанским цвета розы, а кто-то снимает маленькую комнатку, в которой есть только кровать и ничего более. Одни работники в Голливуде пользуются огромной популярностью, они в зените славы. Другие не могут даже достать до ранга восходящей звезды, новичка, как бы они не пытались. Третьи вообще давно всеми забыты, они теперь уже бывшие кумиры, всем знакомо только их имя, в лицо их уже никто знать даже не хочет.
А еще здесь живет наш с вами герой по имени Джо Гиллис. Этот парень – горе-сценарист, писатель, который еле концы с концами сводит. Его истории плохо идут в этом бизнесе, такое чувство, что их вообще никто и никогда адаптировать не собирается, все не видят в них смысла. Гиллис пытается создать нечто этакое, что интересовало бы всех киномагнатов, продюсеров, режиссеров, но все попытки тщетны, ничего толкового совсем не получается, звезды не хотят играть в этих повествованиях. Нашему Джо теперь даже за квартиру платить нечем, не говоря уже об остальном.
По воле случая Джо Гиллис случайно попадает на территорию здоровенного особняка, заброшенного с первого взгляда. Но первый взгляд обманчив, это дворец звезды немого кино, а ныне всеми забытой актрисы Нормы Дезмонд. Актриса периодически впадает в депрессию, она в отчаянье, ее дом пуст, мужья давно умерли, с ней всегда лишь покорный слуга-дворецкий Макс. Как оказалось, Джо зашел вовремя, т. к. Норма давно планирует возвращение в мировой кинематограф, она написала просто горы сценарного материала. Гиллис нанимается в качестве корректора всей этой писанины.
Основное, что бросается в глаза в этой ленте, это, естественно, актерская игра. Я смотрю на нынешний кинематограф и с сожалением могу констатировать тот факт, что сейчас нет актеров с талантами такого уровня. Нынешнее поколение звезд берет только своей популярностью, мы их знаем только потому, что их задействуют в большом количестве проектов. Старые же звезды могли сняться всего в нескольких фильмах, но их помнят и сейчас.
Уйду от своего отступления о нынешнем поколении, и переду конкретно к актерской работе в этой ленте. Уильям Холден сыграл отлично, правда в некоторых моментах возникало какое-то чувство, что он играет не на всю свою мощь, как-то его персонаж иногда “провисал”, как говорят. Единственное, чего я не могу понять, любо его персонаж действительно слабохарактерный, либо все это из-за сложившейся жизненной ситуации на самом деле.
Глория Суонсон. Что же, такой сильнейшей игры, такого актерского мастерства я не видел давно. Глория так искренне, откровенно, без всякой фальши сыграла постаревшую актрису-звезду, что просто невозможно представить кого-либо на ее месте. Местами я ей симпатизировал, местами мне ее было жаль, а в некоторых моментах я просто ненавидел ее героиню.
Эрих фон Штрогейм. Этот режиссер того времени в “Сансет Бульвар” сыграл, по-моему, самую значимую и ключевую роль всего действа. Дворецкий Макс своими репликами открывал занавес тайны, когда нам (зрителям) становилось уже совсем ничего не понятно. Не показав ни одной эмоции, он открыл всю горечь своего существования.
Также хочется отметить роли второго плана, в которых были задействованы уже теряющие свою популярность великие звезды – Бастер Китон, Сесил Б. Де Милль и Хедда Хоппер.
Билли Уайльдер снял смелое, великое кино. Этот человек, конечно же, всем запомнится своей вечно живой картиной “В джазе только девушки”, но помимо нее он снимал и другие сильные по своему ходу событий, по своей драме фильмы, один из которых “Sunset Blvd”. Важно, чтобы люди интересовались в наше время классическими лентами, помнили их, ведь лучшая память об ушедших звездах – это просмотр их картин.
Тщеславие во всех своих проявлениях сладкой дымкой окутывает разум людей. Отнюдь не всех, но тем, кто попадает в эти призрачные объятия необходимо всегда осознавать грань между реальным и миром ожиданий и созданных фантазий. Ведь жизнь, жизнь настоящая может сыграть злую шутку и уязвить самолюбие человека настолько, что тот буквально теряет нить происходящего и катится в сторону неизбежной трагедии личности.
Голливуд, со всеми его тайнами, манящими лаврами и блестящей мишурой недаром зовется фабрикой грез, где искатели славы и денег нескончаемым потоком направляются к неощутимому благу, и пытаются воплотить в жизнь свои, как им кажется правдоподобные замыслы. Сколько их было и сколько еще будет? Вопрос риторический, который, по сути, не требует ответа, но их судьбы всегда находят место в головах обывателей и должны бы служить назиданием.
Одной из таких маленьких, в сравнении с общим количеством, трагедий стала и голливудская сказка Джо Гиллиса. Уже порядком разбитый и растоптанный тяжелой ступней киноиндустрии, он идет верным путем к осознанию тщетности его пребывания здесь и пустой траты отпущенного ему времени. Обстоятельства загоняют его в тупик бедности и полного внутреннего самоуничтожения. Но у дороги всегда есть свои повороты и закоулки, один из которых и приводит его к апогею его мечты, но он об этом еще не знает.
Персонаж Холдена не столько выразителен, сколько средне статистичен. Слабохарактерный, нерешительный и мнительный, типичный приспособленец. В этом и была его задача. Быть, а не казаться еще одним из многих. Еще одной историей, которая не была бы настолько запоминающейся, если бы не злая шутка судьбы, благодаря которой он оказывается в мышеловке подобно маленькой серой мышке. Таинственный, до дрожи в коленях мрачный, огромный, заброшенный среди бледно-синеватых холмов, особняк оказывается пристанищем никому не нужного сценариста. Но кроме того и местом обитания легендарной некогда актрисы немого кино по имени Норма Дезмонд в исполнении Глории Суонсон. Ее героиня, пережив блестящий пик своей карьеры, стала заложницей иллюзорного мира самообмана, без которого ее жизнь не имела бы смысла.
Интереснейший и впечатляющий собирательный образ воплотила своей игрой Суонсон. Она с одной стороны выступает как дань памяти творчеству великих актрис немого кино, а с другой предстает как набор самых узнаваемых и клишированных особенностей своих прототипов. Она звезда, со всеми необходимыми психологическими атрибутами: самодовольная, одиозная, непоколебимая и в тоже время беззащитная и наивная, покинутая всеми женщина. Ее горделиво - проницательный взгляд, будто рентген, который сковывает разум и чувства, но в нем кроется глубокая тоска. Актрисе удается настолько манерно передать тот неуловимый дух славы и властности, к которой она уже привыкла, и абсолютного неприятия той мысли, что время ее ушло безвозвратно.
Гротеск, который использует Уайлдер при создании образа Нормы, наполняет буквально все, начиная от внешности, мыслей и заканчивая золотой, но обветшалой клеткой, в которую заключена героиня. Не последним в усилении воздействия образа стало возрастное противопоставление молодого и полного сил и надежд персонажа Холдена этой мрачной и унылой женщине с афиши тридцатилетней давности. Взаимодействуя в рамках общих, изначально профессиональных, интересов персонажи проходят путь до осознания взаимовыгодного сосуществования, которое должно иметь свою цену.
Совсем не сторонним наблюдателем действия и еще одним колоритным персонажем стал смотритель обители былой славы кинодивы, Макс в исполнении Эриха фон Штрогейма. Именно он, будто предостережение судьбы появляется перед сценаристом, возникнув неоткуда и поразив своей холодной пронзительностью в каждом движении. Как тень он нависает над героем, будто горбун Игорь из Франкенштейна, и каждый раз вселяет опаску. Игра Штрогейма – это нечто. Настолько глубоко и с таким драматизмом он преподносит зрителю этот образ, создавая ярчайший киноперсонаж рубежа 40-х – 50-х.
Образовавшийся треугольник настолько неординарен и непредсказуем в своем взаимодействии, что порой ожидаешь некого всплеска, будто вот-вот разразится буря. Но нет, действие также монотонно идет своим чередом, что способствует еще большей внутренней тревоге. Главный герой постепенно осознает, что ему выгодно такое существование и вместе с этим меняется и его образ. Это уже не простак, алчущий славы и денег, он хорошо устроился под крылом мадам Нормы, у него все прекрасно. Но в то же время отчетливое понимание шаткости отношений и внутренние раздумья подталкивают его на решительный шаг.
Замкнутому мирку основных персонажей противопоставляется яркая и динамичная жизнь Голливуда. Вечеринки и повседневные хлопоты людей на киностудиях – другая плоскость для главного героя, куда он никак, а ближе к кульминации уже совсем не может вернуться в силу собственного отчуждения. Ведь он каждый день видит обратную сторону медали. Единственным лучиком надежды режиссер решил сделать Бэтти Шэйфер – скромную оценщицу будущих сценариев, которая по иронии судьбы, сама того не ведая, своим отказом отправила героя на Сансет Бульвар.
По-настоящему мрачную и при этом притягивающую и захватывающую историю наблюдаешь на протяжении всех минут фильма. Черно-белый оттенок дополняет атмосферу происходящего и придает еще больший эффект, во многом благодаря качественной операторской работе и саундтреку. Браво Уайлдеру, который настолько реально показал всем беспощадную жизнь голливудских пережитков прошлого, пережеванных обществом и забытых за ненадобностью. Притом, что персонажи в большинстве своем получились разбавленными налетом иронии. Но иронии такой горькой и местами жалкой, но уместной и оправданной.
Время неумолимо бежит. Оно становится свидетелем взлета и крушения тысяч людских судеб, которые так похожи друг на друга. Те же желания, те же ошибки и чувства. Вот о чем этот фильм. Классика нуара и всего мирового кинематографа в превосходной подаче Билли Уайлдера.
С отстраненностью, приличествующей покойнику, главный герой по имени Джо Гиллис сообщает нам о своей смерти. С этого начинается «Сансет бульвар». Далее Гиллис выражает нечто очень похожее на сочувствие своему убийце, а потом то ли он сам, то ли кто-то по его поручению показывает и его уже чуждое каким бы то ни было мыслям и чувствам тело, которое плавает лицом вниз в бассейне рядом с роскошным особняком. Гиллис ехидно замечает, что при жизни он жаждал иметь бассейн. Вот и получил. И снисходительность по отношению к убийце, и сарказм по отношению к себе кажутся при этом вполне уместными, раз они исходят от человека, который уже умер, но ему все еще есть, чем чувствовать и видеть. Если мы окажемся бессмертными, то, вполне возможно, тоже проявим подобную широту души.
Ну а после этого нам показывают труп еще раз, теперь уже снизу из-под воды. Мы видим пустые глаза, большое беспомощное тело и кучу полицейских в черной форме и фуражках, склонившихся над бассейном. Кадр выглядит настолько мрачно-безупречным, словно его сделал Эдгар По, который, конечно, тоже где-то жив и по сей день.
Теперь, лишив нас надежд на happy end, нам рассказывают историю с самого начала. Мы видим, как будущий покойник начинает свой путь на тот свет. Джо Гиллис, прочно сидящий на мели мелкий голливудский сценарист, всеми силами пытается спихнуть свою утлую шхуну на воду. Но пока судебные исполнители пытаются за долги забрать у него последнюю ценность – автомобиль. Но Гиллис – стрелянный воробей, и машину он припрятал. Выпроводив исполнителей, он на машине отправляется на студию Paramount, чтобы попытаться продать свой сценарий, который он сам оценивает как неудачный. Добродушный воротила-язвенник вызывает милую девушку-рецензента, которая, не зная, что перед ней автор, высказывает свое нелестное мнение о его работе. Джо, дважды раненный в сердце как ею самой, так и ее отзывом, выходит со студии, садится в машину, чтобы куда-то поехать, но попадается на глаза судебным исполнителям. После этого маршрут меняется, и он просто пытается скрыться от них. До поры до времени ему это удается, но тут он пропарывает шину и въезжает во двор очень богатого, но, похоже, заброшенного дома. Вот здесь-то фильм, собственно, и начинается.
Дом принадлежит угасшей звезде немого кино Норме Десмонд, у которой осталось два друга – дворецкий Макс и обезьяна, которая только что умерла. Когда-то очень давно Норма подсела на один из самых опасных наркотиков – славу, которую теперь ей поставляет только верный Макс в количествах минимально достаточных для поддержания жизни. Он готов дать разрезать себя на куски ради хозяйки, но это все, что он может сделать.
Как и во всех фильма жанра «нуар», атмосфера здесь едва ли не важнее сюжета. Неживой мир в этом доме, то ли купленным у Великого Гетсби, то ли унаследованным от него, выглядит абсолютно завораживающим. Здесь все, начиная с органа, который временами с помощью ветра играет сам по себе и сам на себе, и дворецкого, больше похожего на привидение, чем на человека, до помешавшейся на себе и застрявшей во временах своей славы хозяйки, выглядит каким-то потусторонним. Попав в это «зазеркалье», Гиллис не находит в себе сил отказаться от предложения Нормы поработать над ее полоумным сценарием, с помощью которого она надеется покорить Голливуд во второй раз, хотя и понимает всю тщетность ее попыток.
Все, что происходит дальше, надо просто смотреть. Никакой пересказ не передаст и сотой доли леденящего очарования этого фильма. Вы никогда не сможете ответить себе на вопрос, почему с какого-то момента начинаете сочувствовать Норме, тетке довольно мерзкой, если разобраться, так толком и не заметившей в этом мире никого кроме себя. Глория Суонсон сыграла ее абсолютно блестяще как человека настолько внутренне пустого и тщеславного, что она в отсутствии зрителей, похоже, сомневается в самом факте своего существования и сама себе кажется тенью и общаться может только с такими же тенями, как и она сама – Максом и бывшим звездами немого кино, потерявшими себя с приходом звука. И то, что она далеко не бедствует, так как все заработанные ею деньги были давно, видимо, кем-то из ее бескорыстных поклонников, удачно вложены и теперь размножаются делением, ровным счетом ничего не меняют в ее истинно трагическом мироощущении. Если в этой давно сломанной кукле есть что-то подлинное, то это ее боль. Может быть поэтому ей и невозможно не сочувствовать.
Впрочем, как и Джо Гиллису. Кто хоть раз бывал на мели, а таких среди нас процентов девяносто девять, узнает в нем себя. Как-то принято говорить о его слабохарактерности, но, на самом деле, он сильный и в высшей степени достойный человек, и его драма заслуживает не меньше, если не больше внимания, чем драма Нормы. Он не хочет уводить девушку, которую полюбил, ту самую рецензентку, у своего друга, и ради этого готов оболгать себя. Он помогает жить Норме, пока у него есть для этого силы. Он изо всех сил пытается быть честным. Получается не всегда, но многие на его месте не стали бы и стараться.
Фильм в каждом кадре красив до великолепия. Сценарий, пересыпанный мудрыми колкостями и колкими мудростями, прекрасен. Совершенно не важно, нравятся вам герои или нет – фильм вам понравится все равно. Как и всякая мастерская работа он изобилует нюансами, которые при первом просмотре невозможно уловить в полном объеме и оценить в полной мере. Например, поначалу кажется не вполне ясным, почему на роль Бетти пригласили просто миловидную девушку, а на роль ее подруги, появившейся в экране буквально на одну секунду и даже не упомянутой в титрах, писанную красавицу. А потом понимаешь, что, если бы было наоборот, это отдавало бы чистой киношной фальшью, где самая красивая заодно и самая умная. Да и Гиллис влюбился не в личико и не в грудь с ногами, а в духовно близкого ему человека, которому подарил лучшее, что у него было: наконец-то удавшийся ему сценарий. И уже фактически убитый свои последние шаги Гиллис все-таки делает в том направлении, которое ведет к свободе, пусть даже они заканчиваются для него в бассейне. Конечно, «Сансет бульвар» - это самый настоящий нуар, причем зрелый нуар, со всеми особенностями, присущими этому жанру, но это, если хотите (и если не хотите тоже), светлый нуар, даже белый нуар, не отбирающий надежду, а дающий ее.
Внимание-внимание! Говорит и показывает Центральное Телевидение. Разыскивается злоумышленник, известный под псевдонимом Сансет Бульвар. После серии преступлений разной степени тяжести, совершённых недавно: превращение мировой звезды в восковую фигуру, обращение талантливого режиссёра в слугу и перспективного сценариста в раба, – он не угомонился и застрелил человека. Убийство было совершено вчера ночью при помощи знаменитого подельника – в дело замешан не кто иной, как Кинематограф. По нашим данным, Кинематограф уже схватили, и в данный момент он в отделении полиции подвергается опросу со стороны правоохранительных органов. Всю причастность ко вчерашним событиям он отрицает, меняется в настроении и яростно требует адвоката. О местоположении же Бульвара никаких сведений нет. Люди, будьте бдительны! Любую информацию сообщайте по телефону, указанному в бегущей строке.
Режиссёр Билли Уайлдер, проникнувшийся в сороковых атмосферой нуара и подаривший миру одного из лучших представителей жанра “Двойная страховка”, со стартом нового десятилетия решил вернуться к тематике и стал одним из тех, кто открыл веху, которую сейчас именуют как “поздний нуар”. В его фильме лицом к лицу встретились самые убогие и никчёмные представители Голливуда тех лет, которым абсолютно не хочется сопереживать. Самый счастливый здесь – агент, который говорит голодному и вот-вот выселенному работодателю: “Тебе нужны 300 долларов? Я бы мог тебе их дать, но ты же понимаешь, что лучшие сценарии рождаются в нищете?”. Всех же остальных Голливуд уже пережевал и выплюнул. Некоторые полностью смирились со своей участью, но кое-кто пытается схватиться за ту самую соломинку, которая сможет открыть второе дыхание карьере. И здесь, как в спорте, все средства хороши. Ложь, предательство, цинизм, витание в облаках – всё это про наших героев. Те черты характера, о которых в приличном обществе лучше умолчать, здесь распределены неравномерно, но густо – как в комиксоидной картинке, когда бог хотел проронить на Землю щепотку, а банка внезапно открылась. Что самое главное, такие выражения, как “Я из актёрской семьи!” (когда мать – гримёрша, а отец - электрик) и “Я дорого стою, 500 долларов в неделю” (когда у самого в кармане помятая десятка) не добавляют истории комизма. Всё повествование – это сущая драма о заблудших душах. Здесь абсолютно нет положительных героев, а все переживания зрителя сконцентрированы на детективной части сюжета и окологолливудских мыслях, адаптированных под нашу, современную жизнь, ибо актуальность проблем персонажей фильма более чем за полвека с его создания меньше не стала.
Они всецело отдали себя кино, но что кинематограф дал им взамен? Славу? Деньги? Популярность? Может быть, может быть… Но только не счастье. Ни одного счастливого человека вы в кадре не увидите. Погрязшие во лжи и пустых надеждах, герои фильма уже вряд ли смогут остановиться. Они обманули всех, даже самих себя. Ужасно, но они рады быть обманутыми и доживать эту жизнь, а не жить ею. Философия ясна, всё как у классика – “Быть или не быть?”. И вопросы Уайлдер задаёт не завуалировано, а вполне прозрачно. Пытаясь втиснуться в шкуру героя, зритель за время просмотра неоднократно встаёт перед выбором из двух вариантов и всегда промахивается. Это Сансет бульвар, тут не работает простая человеческая логика. И если ты хочешь купаться в бассейне, а не прозябать в нищенском подвале, куда когда-то отправлял своего героя Булгаков, ты просто обязан отвечать противоположное тому, что велит твоя душа. Символичной выглядит сцена, которая бы закрывала третий акт, будь этот фильм спектаклем (всего бы актов было четыре). Звезда немого кино, покидающая студию, на которую приехала впервые за 20 лет, со слезами на глазах. Она рада, поскольку только что около неё столпился молодняк и пожирал глазами. И даже зритель на мгновение счастлив. Однако факт того, что она больше не будет сниматься в кино, её сценарий ужасен, а в приезде на студию не было никакого смысла, только поощряет возглас кого-то из юнцов: “Норма Дезмонд? Я думал, она умерла…». Последний же гвоздь в гроб одновременно славы актрисы и мимолётному зрительскому счастью вбивает финал сцены – фраза режиссёра Сесила ДеМилля, из которой становится ясно, что больше он не хочет видеть её никогда. А ведь “каких-то” двадцать лет назад она была для него всем.
Очевидно, что режиссёр был обязан создать этот фильм в нуар-атмосфере. Девяносто процентов сцен снимались ночью, напрочь выводя из повествования остатки светлых тонов. Выбранный для съёмок особняк поражает органичностью для разношёрстной сумасбродной компании. Тут тебе и двери без замков, и домашний кинотеатр, и бассейн, и развешенные повсюду старые фотографии, и орган, который периодически начинает играть без человеческой помощи. Шанс на то, чтобы сойти с ума, в таком доме увеличивается в разы. И то, что главный герой решил принять альтернативу сна в галошах под протекающим потолком флигеля, переселившись в дом-замок, может быть худшим решением его жизни. Оператор, в чьи задачи входило нагонять напряжения даже тогда, когда повествование покидало пределы особняка, также блестяще справился с работой. Будь в кадре два, три или тридцать человек – съёмка не вызывает нареканий, ощущение собственного присутствия не опускается ниже определённой, высокой планки. Но более же всего помогает держать зрителя в оцепенении музыка. Тот самый орган, музыканты на Дне рождения героини, а также ловко вставленные этюды Франца Ваксмана идеально сочетаются с тем напряжением, которое не сходит на ноль на протяжении всего действа. И, между прочим, старания композитора не прошли даром: фильм победил в номинации “Лучший саундтрек” на Золотом Глобусе и Оскаре в 1951 году.
Снятый наспех, без готового сценария, фильм Билли Уайлдера уже давно стал классикой. Некоторые видят в нём аллюзии на грехопадение Голливуда, некоторые – обычную драму о нерадивом сценаристе, а кое-кто и вовсе не готов распознавать в нём киношедевр. Частично можно согласиться с каждым из изречений, однако я совершенно не вижу ему конкурентов в номинации “Фильм, в котором самым ярким образом была показана жестокость киноиндустрии”. Это не говорит о том, что людям, далёким от кинематографа, фильм не окажется близок, поскольку кто из нас не задумывался, насколько хороши мы в том деле, что приносит нам доход, и как долго это будет продолжаться? Уайлдер заставил человечество задуматься о том, в правильном ли направлении идёт его эволюция, ещё более укрепившись в звании мастера драмы. Комедийные же триумфы ждали его впереди.
