Жорж ни во что не верит. Его ведет только его собственное: я хочу. Но
он не отдает себе отчета, почему он именно так хочет. Он думает:
'Счастлив, кто верит в воскресение Христа, в воскрешение Лазаря.
Счастлив также, кто верит в социализм, в грядущий рай на земле. Но мне
смешны эти старые сказки, и 15 десятин разделенной земли меня не прельщают.
Я сказал: я не хочу быть рабом. Неужели в этом моя свобода...
Борис Савинков Конь бледный
Вариация 'Первой крови' Теда Котчеффа. Вьетнамский ветеран чувствует себя униженно в том мире, в котором ему приходится существовать. И он в таком мнении не одинок.
Он решает сделать что-то, чтобы его заметили. Получается - не очень. Вроде и заметили, но замысел однозначно не удался. Теперь он преступник...и в то же время знаменитость.
PS Не удивлюсь, если узнаю что именно этим фильмом Джонс привлек к себе внимание Оливера Стоуна, что существенно изменило не только его судьбу, но и историю кино.
'За двое суток до дня ветеранов неизвестный сообщил в полицию Нью-Йорка, что Центральный парк взят им под контроль. Несколько минут спустя им был взорван полицейский участок на территории парка, пострадавших нет. Попытка выбить захватчика из парка не увенчалась успехом. Администрация города Нью-Йорка настоятельно рекомендует гражданам в ближайшее время не приближаться...'
Похоже на сюжет стандартного боевика 'про террористов и хороших парней', не находите? Во всяком случае, жанровые клише, как будто, соблюдены. А ведь не тут-то было. В этой истории всё, может, и не сложно, но и не так, как кажется на первый взгляд.
Главный герой фильма - Митчелл Гарнетт, ветеран Вьетнама, через десять лет после войны перебивается грошовыми заработками и вынужден терпеть презрение окружающих. А потом совершивший самоубийство друг оставляет ему план захвата Центрального парка - способ встряхнуть этот зажравшийся, самовлюблённый мир, презирающий тех, кто сражался за него - и ещё совсем недавно. Интересно наблюдать за тем, как меняется отношение Митча к тому, что он делает. Вначале им движет лишь чувство долга перед товарищем, уважение к умершему, он хочет прогреметь - и исчезнуть, оставшись неузнанным; вернуться к жизни, которая, пусть и неказиста, но всё-таки у него есть.
- Ладно, дружище. Я сделаю это и уйду. Просто сделаю - и уйду...
Но после того, как Митча сдаёт собственная жена, и шансов уйти незамеченным не остаётся, всё меняется. Мосты сожжены, отступать некуда - и теперь в нём появляется некое весёлое безумие, презрение к риску и решимость сделать последнее, что ему остаётся - уйти так, чтобы это нескоро забыли. Теперь он здесь не только за себя или за мёртвого друга - он за всех ветеранов Вьетнама, ставших париями в собственной стране; он выходит в эфир, пытается достучаться до людей, донести до них одну простую мысль - нельзя так относиться к своим солдатам! И недаром на его стороне и ветераны, проходящие маршем по улицам с возгласами 'Парк - мой!', и комиссар полиции Обэнкс, сам наверняка служивший - они видят в нём не врага, а товарища по оружию.
Главное, ради чего стоит смотреть этот фильм - Томми Ли Джонс. Именно благодаря ему картина поднимается заметно выше среднего уровня. И не символично ли, что нет образа, который мистер Джонс воплощал бы на экране чаще, чем ветеран Вьетнама? В любой из этих своих ролей он вызывает искреннюю симпатию - и нельзя не сочувствовать его герою, когда он, так и не выбитый из парка, несмотря на все усилия властей, идёт сдаваться. Сам, в назначенный им самим час. И отдавая оружие комиссару Обэнксу - противнику, который, будь у него выбор, предпочёл бы стать с ним плечом к плечу - роняет только одну фразу:
- Ну, как думаешь, я привлёк внимание?
Мы не знаем, Митч. Но тебе удалось главное - люди услышали. Теперь они задумаются - и, как знать, может, этого окажется достаточно.
