Голые ягодицы маркизы, убегающей от похотливого чудовища, четко выделяются на фоне зелени деревьев французского сада. Дети цветов уронили последние лепестки одежды на сырую землю приличий, с всенародным успехом отшагала свое сексуальная революция, а кинематограф 70-х представил на суд зрителей россыпь провокационных картин, схожих в культивировании обнаженного тела и распутных связей, но различных в идеологическом подтексте. Это время манящего разврата «Истории О», шокирующей страсти «Ночного портье», апогея вакханалии «Калигулы» и женской скуки «Эммануэль». Сношались ласково, совокуплялись яростно, трахались безудержно, но редко выходили за пределы канонических девиаций. Однако экстравагантному французскому постановщику польского происхождения было тесно в расширившихся этических рамках и в его совсем не щепетильных руках невинная сказка о красавице и чудовище обратилась букетом из оазиса содомии. По меркам Валериана Боровчика «Зверь» не был пиковой картиной в русле эпического извращения, но европейскому сообществу вполне хватило бы и начальных кадров, чтобы оценить масштаб развалившегося муравейника в режиссерской голове.

Пресловутая связь с природой не прерывалась и во французском особняке, утопающем в изысканной зелени: молодая невеста с не слишком стыдливым румянцем может сфотографировать пасторальную картинку — двух спаривающихся лошадей. Когда-то в имении бурлила жизнь знатного рода, но теперь от былого великолепия остались лишь стареющий маркиз да его неотесанный сынок. Жить почтенным господам да чахнуть в неумолимо надвигающейся нищете, как судьбой дарован шанс на сказочный разворот – всего только и нужно выгодно женить дубового наследника на очаровательной американке. Приготовления к венчанию проносятся со скоростью порывистого ветра, и вот уже все участники грядущего торжества собраны под помпезными сводами, только кардинала не хватает для закрепления уз. Светлейший муж Ватикана уже в пути, но еще до его прибытия непонятная аура окутывает собравшихся – нехорошую тайну хранят апартаменты, развратную и богу неугодную. Скотоложством согрешила маркиза, и нет ее потомкам отныне покоя, а венчание все никак не состоится.

Хитра природа, ловко пробуждает она азартный интерес. Пан Боровчик на совокупляющихся лошадках лишь разминается, а вкусненькое выдает порционно. Беззастенчивой эротикой смешанной с иронией наполнен «Зверь». Церемониал затянулся, а уж если мсье Вольтер не скупился на создание нескромного альбома, то его читателям и сама природа нашептывает запретные тайны. К центральной теме своей ленты Боровчик подходит словно нехотя, таким чинным и по всем канонам ладным выходит долгожданное венчание, и не приметны поначалу гротескные лица, что больше похожи на маски молчаливых слуг не бога, но демона разврата. Вместе с тем, мимика – наиболее яркая деталь на комедийном полотне фильма. Серьезные, нелепые, смешные, пугливые гримасы точно родом с театра абсурда и выглядят неуместными в массивных сводах.

Шуршит листва, хрустят поломанные ветки, Валериан Боровчик оставляет игру в пантомиму до лучших и не развратных времен, и почти убеждает в толковании зоофилии как барской прихоти. Дребезжащие партитуры ступенчатым рядом разносятся по пасторальным пейзажам, а «Зверь» выдает довольный рев. Увлекаться эффектами едва ли входило в планы французского поляка, но вышло у него именно так, слишком много ресурсов отдано на воссоздание сказочного этюда вроде «Аленького цветочка» или «Красавицы и чудовища». Мифическое чудо-юдо – не средоточие женских страхов, а гипертрофированный образ лесного животного в аллегоричном переложении. Такой выбор изумляет, но в последовательности Боровчику не откажешь – бессмысленной болтовне он предпочитает язык клавесинной музыки и человеческого порока. Людям свойственно нарекать обидными эпитетами тех, кто недостаточно хорош или хоть в чем-то нестандартен, но в случае с переосмысленным аксаковским чудищем распознается едкая режиссерская насмешка над просвещенным разумом. Литература, искусство, образование – это все лишнее по версии Боровчика, если связь с природой по-настоящему крепка. Потому таким язвительным предстает режиссерский взгляд на чинное общество и потому всем спасениям от ненужного брака героям предлагаются непристойные шалости.

Эпатажный автор «Зверя» не перестает восхищаться природой. Маленькая роза, этот аленький цветочек в тонкой руке несостоявшейся невесты превращается не только в ловкий инструмент для мастурбации, но и в росток земли, которая всесильна и не устает носить на себе содомитов да развратников. Заигравшемуся слабостями и страстями Боровчику не мила роль верховного судьи, и не случайно кардинал Ватикана отсутствует в кадре. Очевидно, иногда богу стоит взять передышку и оставить любимых им людей наедине с их же пороками. Комедия переходит в трагедию, эротика сменяется забористым порно, а грезы материализуются. Легок и яростен, свободен и беспощаден «Зверь», да и не может быть иначе, ведь животные подвластны инстинктам. С теми же похотью и снисходительным интересом, с которым невеста фотографирует совокупляющихся лошадей, Валериан Боровчик свысока следит за своими персонажами. Ведь люди не так далеко ушли от животных. Природа и здесь торжествует.

Несмотря на то, что, признаю именно эту картину Боровчика одной из лучших, с хорошо продуманным сюжетом, грамотно подобранными деталями и режиссерскими находками, прекрасной игрой актеров, очень колеблюсь, характеризовать ли отзыв как положительный или как нейтральный.

Для меня фильм состоит из очень неровных сцен - почти гениальных - в доме Матюрена и низкобюджетных, картонных с участием куклы 'Зверя'... Крайний натурализм вначале, показывающий во всей красе совокупление коней и очень неубедительная порнушка в конце фильма.

Одним словом, плохо снятая эротическая сцена со Зверем, очень смахивающим на медведя, но им не являющемся, все портит... Если Боровчик не гнушался в других фильмах показать секс с кроликом, мог бы пригласить и живого медведя на эту роль.

А других же сценах и деталей фильм очень радует своей продуманностью и красочностью, а образ невесты Матюрена, помешанной на всем биологическом, прелестен и мегаубедительный!

Но вряд ли фильм оценят кто-то кроме эстетов и глубоких знатоков кино.