Неповторимое послевкусие оставляет кино Джима Джармуша-кисло терпкое как кофе из столовой, такое привычное и въевшееся.
Современный кинематограф, задачей которого является поразвлечь публику, заявляет клятвенно, что показывает жизнь какая она есть или какой она могла бы быть.Перед нами на блюдечке красуется слоёный пирог из захватывающих, мелодраматичных, трагичных, глубоких и глупых фильмов-выбирай какой кусочек больше нравится.И вот когда мы, пресытившись этим тортом, пробуем на вкус кино Джармуша...вот тут то и разделяется зритель на две категории: одни-брезгливо морщатся и говорят свое веское 'фи,скучно!',другие- по-домашнему причмокивают джармушский напиток как утренний кофе.
Вот она жизнь!Я, как человек, любящий больше всех занятий на свете наблюдать за людьми в парках, на улицах, в кафе, в парикмахерских, точно кошка, пригревшаяся на солнце, мурлычу от удовольствия.Мы не смотрим на жизнь со стороны,в фильмах Джармуша, мы не попадаем в Зазеркалье, мы смотрим саму жизнь!
Напишите сценарий к вашему сегодняшнему дню, подумайте, как его можно было бы экранизировать и вы поймёте, что являетесь героем джармушского кино.Ведь мы мало говорим, а если говорим, то пустяки или слова, которых можно не произносить,лишние совершенно слова.Мы бездействуем или действуем по наитию.Мы связаны, окольцованы жизнью, и каждый день стараемся создать иллюзию что мы имеем смысл.
Воины постмодернизма заполонили планету. Так уж вышло, что термин нынче ассоциируется или с компилятивного типа вороватостью, или с зубодробительной эклектикой. Таков ли Джим Джармуш? О, нет. Постмодернист ли он? О, да. Кажется, самое время вспомнить об одной из первых трактовок ставшего невероятно модным культурологического словечка: месье Лиотар в своем opus magnum определял его, как «Кризис великих идей, кризис великих поступков, кризис великих личностей». Иначе говоря, уходит время эпиков про Бен-Гура и Лоуренса Аравийского; в прошлом остаются мраморные изваяния, навроде «Одиссеи» Кубрика; едва ли кто-то сумеет запечатлеть великие страдания великого режиссера лучше Феллини. Так почему бы не обратить объективы к событиям в высшей степени рядовым, лишенным всякой уникальности? Почему бы не построить новую эстетику в базисе из повседневной скуки? Второй полнометражный фильм Джармуша – это, говоря откровенно, кадры ничем не примечательной жизни трех ничем не примечательных молодых людей. И детали тут совершенно не важны. И это в своем роде прекрасно.
Ленивая камера следит за медленно идущим куда-то человеком - вот типичная сцена «Более странно». В точности модель зеваки, которому невыносимо скучно, и все, на что он способен – это нехотя вертеть головой. Торжество статики и общих планов. Монохрома и съемки одним дублем. Впрочем, вовсе ни к чему монтажные трюки, если речь идет о поэтике беспредметных разговоров, рутинных ритуалов и бытовой суеты. Джармуш буквально заставляет всматриваться в унылые интерьеры, долго разглядывать сковороду, висящую над плитой, внимательно изучать обыкновенную ручку видавшего виды шкафа. «Да как это вообще может быть интересно?!» трансформируется в «а что другое может быть интересно?». Еще Сартр ставил поэтическое созерцание выше философии, но кто сказал, что «поэтически созерцать» можно только бесноватые пляски огня или монотонное течение реки? Пришел черед насладиться кадрами обшарпанных стен и пыльных кресел; довольно мошенничать, вырезая «скучные» эпизоды.
Пожалуй, самое точное определение для многих своих героев Джармуш даст позже, в «Таинственном поезде», озаглавив одну из новелл «Lost in space». Действительно, все они, будь то таксисты из «Ночи на Земле» или местная троица лодырей, потерялись в космосе; передвигаются, словно барахтаясь в невесомости. А сами путешествия здесь выглядят скорее поиском реального в неестественном блеске мира условностей, символов и симулякров. Взять хотя бы одного из персонажей «Более странно», Уилли: его пища – полуфабрикаты, имитация продуктов в красивых упаковках; работа – мелкое шулерство и игра на ставках, деньги из воздуха; имидж – шляпа, которую он снимает лишь перед сном, «так принято в Нью-Йорке». Он пытается объяснить футбольные термины, и осознает, насколько все надуманно, насколько разнится суть вещей с их представлением. А позже Уилли встречает «реального человека» - случайный прохожий, работающий на заводе – и не может найти с ним общий язык. Трудно сказать, насмехается ли Джармуш над новой культурой, или сокрушительно качает головой, но правила жизни большого города он передает очень точно.
«Странная штука: приезжаешь в другой город, а кажется, будто никуда и не уезжал», - удивляется кузина Уилли. А теперь сравните, к примеру, со знаменитой цитатой короля битников: «Вы, парни, куда-то едете или просто едете? – Вначале мы не поняли вопроса. А это был чертовски хороший вопрос». Разница в том, что для Керуака и подобных ему в этом самом «ехать» уже было заложено все необходимое. Рай, смысл жизни, дух свободы, мечта, что угодно – «ехать, чувак, врубаешься?». Джармуш низводит Образ Дороги, святыню всея американской культуры, до уровня бесцельно-утомительных перемещений в пространстве точно так же, как в одном из своих интервью он уравнял творения Шекспира с конвейерными детективами Микки Спиллейна. Точно так же, как библейские мотивы смешались с бытием заурядных прожигателей жизни. Отправь этих бездарных бездельников прямым рейсом в рай, и все пойдет по сценарию одного из рассказов Федора Михайловича – рай превратится в сущую помойку. Впрочем, им и там будет нечем заняться.
Что поделать, жизнь вообще штука скучная. Так давайте же наблюдать за девчонкой в мешковатом свитере, что пылесосит замызганную кухню. За пижоном в шляпе, что мерно храпит перед шипящим телевизором. Вот они, подлинно великие сюжеты нового времени.
Новые батарейки, медитация среди рутины, таблетки от скуки, глоток свежего воздуха после душного сна – это всё фильмы Джармуша. Всем давно известно, что у этого дядьки всё сложное обязательно выглядит просто, грустное – забавно, а серьёзное – по-идиотски. И к тому же ещё и всё наоборот. «Более странно, чем рай», кажется, придумывалась на ходу.
Настолько легко перелистываются кадр за кадром, что ты и сам чувствуешь себя участником этой компании, не знающей чем себя занять. Всё просто. Сначала вместе с ними думаешь: где бы раздобыть денег? Затем не остаётся ничего, чем их потратить. И так несколько раз подряд. Но всё равно хочется чего-то более, чем карточных пасьянсов и виски, более сложного и захватывающего, правда? Чего-то мечтательно светлого, прекрасного и недосягаемого. В итоге, как это обычно случается в жизни, поиски рая заканчиваются издевательской её ухмылкой.
Более того, ты понимаешь это, и так же издевательски улыбаешься над ними и над самим собой: а всё-таки, как всё просто! Гениально просто! Джармуш. И больше ничего говорить не нужно.
Не буду говорить, что там в этом фильме старался показать его автор: понятия не имею об этом. Лучше скажу, что я сама в этом фильме разглядела.
Прежде всего скажу о чисто визуальных достоинствах картины, хотя они, на мой взгляд, неразрывно связаны с восприятием фильма, с пониманием его смысла. То есть на мой взгляд, необычный монтаж и чёрно-белая картинка - вовсе не эксперимент какой-то и не одно голое стремление выглядеть оригинальным. При этом картина даже с чисто технической точки зрения смотрится весьма необычно. Сначала в глаза, разумеется, бросается чёрно-белая картинка. Есть фильмы по тем или иным причинам (скорее всего, не от хорошей жизни) снятые не на цветную плёнку, но смотрятся они так, что на этот факт просто не обращаешь внимания. Фильм Джармуша совсем не таков. Правда, он изначально снимался на подвернувшемся пор руку куске чёрно-белой плёнки, но вряд ли режиссёр был огорчён, что ему досталась именно такая плёнка. Я так считаю не потому, что Джармуш вообще предпочитает снимать именно так, а просто подобную… м-м-м, условно говоря, историю лучше в цвете не показывать. Наверное, в данном случае всё очень здорово совпало – и желание, и возможности.
Хочется упомянуть также и об интересном монтаже картины. Фильм поделён на три части, каждая из которых поделена на какое-то количество сцен. Между сценками фильм держит паузу – короткую, чёрную паузу. Каждая сценка снята без монтажных склеек. Камера плавно движется по ходу действия от одного персонажа к другому, от предмета к предмету. Возможно, режиссёр просто экономил плёнку. Но получилось здорово, и хочется похвалить профессионализм всей съёмочной группы и актёров в частности, ведь это уж не фунт изюму – так вот работать.
Об актёрах вообще надо говорить отдельно. То, что они показывают в фильме – уже не игра. Впечатление такое, что они по-настоящему живут перед камерой, и этот дядька, что наводит объектив то на одного из них, то на другого, то на третьего, им совершенно не мешает заниматься своими привычными делами. Работа актёров вкупе с чёрно-белым форматом придаёт картине сходство с документальным кино, а также укрепляет моё личное мнение по поводу того, о чём и о ком эта картина.
Эта картина – обо всех нас. При её просмотре создаётся впечатление, что жизнь персонажей так скучна, так однообразна (я принципиально против слова «бессмысленна»)… Даже приезд на море мало что в их жизни меняет – жизнь остаётся такой же скучной. Но, если подумать, герои не делают ничего такого, чтобы не делали мы. Они едят, смотрят телевизор, убирают квартиру, едут в гости, снова едят, теперь уже в кафе, отправляются в конце-концов на юг. Режиссёр снова и снова показывает, как его герои выполняют самые обычные действия. Из этих действий состоит большая часть фильма. И из этого состоит большая часть жизни. Только разве в кино показывают такую жизнь? Разве в кино не должно происходить что-нибудь этакое, ну хоть какая-нибудь завалящая любовная история? Да просто какая-то история! В «Более странно, чем в раю» вся история до странного невнятная. Вот поехали ребята за девушкой, повезли её на юг - влюблены в неё, что ли? Но если и влюблены, то ничего ж не делают путного, чтоб добиться ответного расположения… На юге девушке совершенно случайно сопутствует удача, а, может, и совсем не удача, но в данном случае это не так важно, ибо этот случай ничего в их жизни опять-таки не меняет. Да и не должен. Чтобы ни случилось, жизнь останется чёрно-белой. Вся наша жизнь…
Так что фильм «Более странно, чем раю» не только странный, но и страшноватый такой. Потому что он о нас. Кто-то считает, что Вилли и Эдди – лоботрясы, но суть совсем не в этом. Возможно, их лоботрясничество, как и чёрно-белый формат, подчёркивает некоторую несуразность той жизни, что показана в фильме. Но сколько людей, вовсе не попадающих под такое определение, ведут очень похожий образ жизни. Скучный. Рутинный. Вспомнить особо не о чем. Вот фильм «Более странно, чем в раю» - про что? Чем занимаются в фильме персонажи? А чем вы занимались весь прошедший год, уж простите за такой переход на личности? Ну, жили, ну, работали, ну в отпуск поехали к тёте какой-нибудь в гости или там на море. Или, возможно, сначала к тёте, затем на море? Легче просто подсунуть анкету на заполнение загранпаспорта – она расскажет о человеке не хуже, чем он сам. По моему мнению, фильм каждым своим кадром говорит именно об этом. И я не согласна с теми, кто расшифровывает название фильма в том ключе, что, мол, в названии есть намёк на развенчивание мифа об Америке, поэтому там показана Флорида зимой, а не в курортный сезон и всё такое… Места действия, национальность героев – это вещи отнюдь не первостепенные. В лучшем случае, они просто помогают донести до зрителей суть картины, усиливают её смысловое звучание.
Оценивать этот фильм не буду: подобная задача мне не под силу, да я перед собой её и не ставила.
Фильмы Джармуша обманывают зрителя. В них нет, того, чего обычно ожидают от фильма - секса, насилия, скандала, интриг, драк. Никогда не знаешь, что будет дальше. В тоже время всё просто, всё изящно.
Страннее рая - картина об обыкновенных людях, которые не рассуждают о смысле жизни, не ставят высоких целей. Они - путешественники, игроки. Живут случаем, иногда выиграют в карты или на гонках. Они свободны. Их не держит работа, семья, у них нет обязанностей... Они могут взять машину и просто уехать, 'сменить обстановку', 'попытаться сыграть в какую-то другую игру', только потому что они так захотели.
Особенность фильма - затемнения между сценами. Это паузы, позволяющие зрителю задуматься над только что происшедшим и просто запомнить предыдущую сцену. К концу фильма паузы всё меньше, наверное потому что и сюжет развивается всё быстрее. Великолепная задумка режиссёра.
Короткие, совсем простые диалоги в этом фильме не делают его скучным, скорее наоборот наполняют его спокойствием и делают его ближе зрителю.
Замечательный, простой и очень хороший фильм. Для каждого зрителя он откроется по-разному, принесёт что-то свое.
В своей новой картине Джим Джармуш продолжил освещение темы под названием “бесконечная свобода и с чем ее едят”, только по сравнению с первой работой, второй опыт был намного лучше. Однажды, после того, как Джармуш снял одноименную короткометражку, он, немного дополнив сценарий, решил сотворить полноценную картину. И эта лента, почти, как и “Отпуск без конца” рассказывает о людях, которые ведут жизнь строго по собственным желаниям, нуждам и интересам.
Однажды в черно-белый Нью-Йорк по сложившимся обстоятельства на несколько дней к своему двоюродному брату заезжает погостить Эва. Ее брат по имени Вилли ведет абсолютно свободный образ жизни, совершенно не утруждая себя какой-либо работой, семейными обязанностями, которых и вовсе нет, ну и другой, как он считает, чепухой. У Вилли есть друг Эдди, какие-то любимые увлечения, нет определенного распорядка дня, в жизни все идет своим чередом. Что касается заработка, то Вилли с Эдди себе его обеспечивают в непринужденной манере, особо не напрягаясь. Например, при помощи игры в покер с незнакомцами или ставок на лошадиных скачках, в которых им всегда и непременно улыбается удача. Порой даже ребятам удается “поднять” такую сумму, на которую легко можно жить несколько месяцев, не думая ни о чем.
Глядя на все развитие событий, думается, что на Вилли приезд Эвы подействовал лучшим образом, внеся некоторые изменения, которых он всегда противился. Парень решился, за какое уже количество времени сменить обстановку, захватив с собой друга Эдди. Джим Джармуш в непринужденной и легкой манере при первоначальной незаметности демонстрирует, как в фильм, который не может похвастаться разнообразными и многочисленными действами, можно вложить достаточное количество смыслов, которые смогут открыться зрителю.
Картина демонстрирует тот факт, что порой смена обстановки никак не может повлиять на общее настроение человека, ведь все равно, куда бы ты не поехал, а все будет зависеть только от тебя. Чужие города, даже страны мало чем отличаются от твоей привычной уже улицы, района, а посему человека в тот или иной момент будет неведомая сила начинать тянуть домой. “Stranger than paradise” так и говорит своему зрителю: “в гостях хорошо, а дома лучше”, да и персонажи эту устоявшуюся поговорку подтверждают, что словами Эдди, что словами Вилли.
Также Джармуш, никого не стесняясь, показывают такую Америку, которая будет непривычна для людей, привыкшим к, так называемым, величественным видам США. Напротив, нам изображается тот же Нью-Йорк в черно-белом цвете, с людьми, подавляющее количество которых являются безработными, а некоторые из них и вовсе эмигранты, приехавшие из разных краев света. Тут же и всеми любимый, солнечный Майами, который просто завален снегом, а не разбалован теплыми лучами солнца, девушками в бикини и сверкающим пляжем. Всем этим Джим Джармуш открывает новый взгляд на жизнь американцев, которые являются такими же людьми, как и все, т.е. со своими проблемами, озадаченностями и вопросами без ответов.
У Джима Джармуша получилась легкая комедия с немудрёным действом, которое от зрителя практически ничего не требует, кроме внимания. В этом фильме повествование сверхумной композицией похвастаться никак не может, но картина чем-то все равно завлекает, подогревая интерес и вынуждая следить за повествованием в ожидании. Вся интрига заключается в том, чем же, все-таки, закончатся эти похождения. Сам “Stranger than paradise” удивляет заметным старанием молодых актеров: Джона Лури, Ричарда Эдсона и Эстер Балинт, которые на тот момент были всего лишь дебютантами. Всем бы так играть и проникаться своими персонажами, как это сделали они.
Здесь же можно и подвести итог, в котором следует отметить, что в 1984 году Джармуш выступил новатором, разрушив многие стереотипы, о которых было сказано выше. Придумав вполне себе обыденную историю, режиссер вложил в нее душу и какую-то собственную необычность, которая преподнесла все повествование с той стороны, которая бы заинтересовывала зрителя, открыв новые границы понимания. Этот фильм понравится всем любителям хорошего арт-хауса и странных картин при всей их видимой легкости.
Кино, которое непредсказуемо своей простотой, глубиной и широтой. Джим Джармуш, как всегда, сосредоточен на мгновениях, на деталях. Здесь нет лишних действий, слов, нет шуток и пошлости, всё красиво и со вкусом.
'Более странно, чем в раю' передаёт атмосферу времени, рассказывая о том, как трое в конце концов оказываются в разных местах, потому что внутренне они из разных 'моментов'. Что-то их сближает, что-то отрывает безвозвратно от Родины..
Авторское кино может смотреть не каждый, оно на любителя. Мне нравится такое кино именно потому, что при просмотре ничто так не хочется делать, как просто думать, думать обо всём на свете. О вечном и будничном одновременно.
Изначально вторая работа Джима Джармуша, вышедшая через три года после «Бесконечного отпуска», была задумана, как короткий метр и состояла лишь из сегмента «Новый свет». Эта получасовая лента была снята не без помощи учителя и прямого вдохновителя юного режиссера – Вима Вендерса, с которым Джим Джармуш сотрудничал на съемках «Положения вещей», ведь на остатки вендерсовской пленки верный американский продолжатель темы некоммуникабельности в кинематографе и снял свой маленький фильм. Однако позже «Новый свет» обзаведется сегментами «Один год спустя» и «Рай», которые тематически образуют серый круг бесприютности в снегом запорошенном рае, и станет полнометражным произведением, наиболее точное по смыслу имя которому «Чужероднее рая».
Именно «Чужероднее рая», все-таки, является более адекватным и литературным переводом названия «Stranger Than Paradise», учитывая, в каком положении оказались три главных героя картины, двое из которых венгерские эмигранты в США, ведь, объездив половину Америки, они так и не нашли «райского» края. Если за десяток лет обосновавшийся в Нью-Йорке Вилли, всячески отрицающий свое восточноевропейское происхождение и прежнюю жизнь в Будапеште, пытается быть типичным американцем, грубо говоря, «сойти за своего», притом, влача серое существование в унылой манхэттенской квартирке, и шатаясь с другом Эдди по игорным заведениям, то его кузина Эва, приехавшая в гости, как бы, является олицетворением еще не опороченного американским образом жизни ангела-спасителя, который призван как-то привнести перемены в устоявшееся положение вещей. Только вот долгожданных изменений-то никаких толком не наступает по двум основным причинам, которые можно выразить поговорками – «не место красит человека, а человек место» и «хорошо там, где нас нет». Анекдотичный финал истории и вовсе подобен вишенке на торте для гурманов, являя собой многофигурную композицию, предполагающую различные догадки.
И ведь снова фирменный рецепт Джармуша работает! Депрессивная атмосфера безделия, царящая в фильме, с множеством статичных планов и длительным молчанием героев, пронизана тонкой режиссерской иронией, способной в ряде моментов даже заставить неприлично хохотать, и фильм необъяснимо влюбляет в себя, занимая свое место в сердце. Как и каждый из его исключительно живых персонажей, блестяще воплощенных малоизвестными актерами, включая друга Джармуша – композитора Джона Лури, написавшего саундтреки для четырех его лент, включая эту. Это один из тех фильмов, про которые говорят «фильм-настроение», или «фильм – состояние души», то есть, разумеется, не каждому зрителю он придется по вкусу и не в любом состоянии «пойдет» (впрочем, такая характеристика подходит под все творчество Джима Джармуша). Но вот эта маргинальная романтика одноэтажной и совершенно чужой, холодной и неотретушированной Америки, в противовес стереотипным представлениям о ней, как о «рае на Земле», показалась, лично мне, привлекательной и способной каждый раз с головой затягивать в свои сети при новом просмотре, а вместе с героями фильма, как с настоящими, душевно проводишь полтора часа, словно со своими старыми друзьями.
Фильм закономерно получил специальный приз «Золотая камера» на Каннском МКФ в 1984 году – эта, всего лишь, вторая по хронологии работа Джармуша очень и очень близка к понятию «шедевр». Кстати, гран-при фестиваля в том году взял не кто иной, как сам Вим Вендерс с лентой «Париж, Техас».
Что самое замечательное в этом режиссере, его фильмы не спутаешь с другими. Неторопливые, они могут быть цветными по картинке, но всегда черно-белые по духу. Только в фильмах очень не многих режиссеров герои могут молча сидеть за столом, на диване, в машине при полном отсутствии музыкального сопровождения по несколько минут и это не будет выглядеть затянуто. В фильмах почти нет актерской игры, в ее классическом понимании.
Джармуж снимает настоящее авторское кино и при том не перегруженное раздутыми идеями о бытии, боге, смысле жизни или межкультурных конфликтах. Это фильмы о человеке, часто замкнутом, одиноком в толпе, о таком, какой он есть.
'Более странно, чем в раю' кино, поверьте, совсем не скучное и не депрессивное, просто наводящее на мысли. Какие?, у каждого они будут своими, именно в этом, а не во вдалбливании каких-то идей, пусть даже и очень хороших, состоит, по-моему, суть авторского кинематографа. Все это у Джармуша получается особенно хорошо.
Второй полнометражный фильм от Джармуша, где ничего не происходит. Возможно в раю происходит то же самое, а может там всё же менее странно.
Более странно, чем в раю - это фильм об ещё одном перекати-поле, который живёт на деньги выигранные на скачках, в карты и т.д. Я бы не удивился, если бы Джармуш просто показывал нам, что происходит с этим человеком в течение дня. Но на моё удивление к главному герою приезжает двоюродная сестра, которая является этаким сюжетным глаголом, которая появилась что бы, что-то изменить. Интересные взаимоотношения показаны между главным героем его сестрой, и его другом. Если бы этот сценарий да ли бы на адаптацию Бертолуччи, то он добавил ко всему этому сцены любви, Озон - приписал бы туда ещё и гомосексуализм, Аллен - наполнил бы многочисленными монологами о сексе. А у Джармуша эти трое просто гуляют, смотрят кино и едят.
Фильм очень красивый, под него хочется о чём-то мечтать, думать или просто пить кофе. Легко, просто, хорошо. Фильмы Джармуша - это как парк возле дома: там ничего толком не меняется, но в любую погоду там хорошо и просто приятно.
