'Мосул' — типичный боевик, но это не в ряду того же 'Тайлер Рейк: Операция по спасению'. Без как таковой политики, но с ущемлением всё тех же русских и их участия в военный действиях. Для того, чтобы понимать все моменты картины, нужно разбираться в истории возникновения ИГИЛ, его мотив и действий. Как таковой автор вам не объяснит что к чему или, как сказал один редактор из колонки на DTF в обзоре на данный фильм — 'Это ваши проблемы'.
Судя по знающим людям, этот фильм нельзя назвать достойной экранизации тех всех боевых действий, а значит и плашка 'основано на реальных событий' не несёт в себе столь много смысла. Фильм заслуживает вашего внимания, но не более того, чтобы посмотреть 'на качественный боевик'. Смотреть его как что-то приближенное к документалке, расследованию, экранизации я б вам не посоветовал.
Взятых в кольцо полицейских выручает с небес свалившийся спецназ Ниневии – отбившаяся от рук группа майора Ясима – грозы врагов и отца своим солдатам, кружащим по пыльным развалинам Мосула в поисках только им известной судьбы, принявшим в свои тающие ряды нерешительного Каву, то и дело донимающего команду бесполезными расспросами о том, к чему они движутся и куда идут, теряя людей, как кажется, без толку.
Новичок спешит разузнать, кто есть, кто: атаки проносятся быстро, а бойцы гибнут скоро, прошитые пулей или накрытые ударной волной – боевая часть картины скоротечна и отрывиста, с динамичным входом и мгновенной остановкой – слабо, но всё-таки регулярно потряхивает колонну машин, плывущих по унылым улицам разбитого города, припорошенного пылью на растрескавшемся от пуль стекле бронированного окна.
Не успев познакомиться, им приходится навсегда прощаться – герои вне закона и без поддержки, полевой отряд, одинокая боевая единица в окружении продажных властей – очевидная цель киносъёмщика - очертить круг беды и масштаб катастрофы: наслоение фотографических стоп-кадров, выдающих журнальную манеру «Нью-Йоркера», статья из которого легла в основу этой картины, местами напоминающей работы с выставки World Press Photo, в нескольких местах производящих сильное впечатление, вроде сцены, где разлука разделяет братьев у повозки, на которой лежит их убитая мать, и в другой, где женщина оплакивает расстрелянного боевиками ребёнка. Попутно всплывают детали историй из фотоальбомов и видео, снятых на телефон, откуда Кава черпает свою долю ненависти, чтобы уже не спрашивать «зачем», а самому просто знать, понимая приказ с полуслова.
Но, как бы ни хотелось режиссёру зацепить реальность, картину портит безумный пунктик майора, повёрнутого на чистоте, при любых обстоятельствах собирающего разбросанный мусор в корзину, делающего финал злой иронией над его педантичностью в наведении чистоты и порядка в охваченной хаосом стране, о чём режиссёр рассказывает словами постороннего, всем видом убеждающего нас в том, что смотрит окрест глазами поражённого всем этим Кавы.
По сути мы имеем репортаж из гущи событий, запечатлевший часть долгого пути, каким его запомнил этот боец, увидевший и запомнивший то, что вдруг стало для него открытием, поскольку именно к этому парню прикручена репортажная камера, находящаяся внутри и в гуще событий, создавая пресловутый эффект присутствия, изъяном которого становится невразумительность и неконкретность персонажей, обладающих лишь чертами, но не характерами, - всё внимание отдано сокрушительной силе войны, уничтожающей человека и человечность.
