В обстоятельствах написания «Макбета» созидательного было немногим больше, чем прагматичного. От успеха постановки пьесы зависела дальнейшая судьба Шекспира и всей труппы «Слуги лорда-камергера» – пан или пропал. Угроза роспуска миновала, король Яков I был в восторге, а кинематограф обогатился могучим сюжетом. Роман Полански был знаком с классической экранизацией Акиры Куросавы, признавал ее художественное значение, однако для возвращения к съемкам не мог найти более подходящей истории. Он и гнетущий символизм не стал придерживать ради кульминационных мизансцен, вручив в первом же эпизоде трем ведуньям отсеченную мужскую кисть с намертво зажатым кинжалом. Малозначимое, казалось бы, дополнение к шекспировскому предисловию, но оно задало печальный тон нарративу и обозначило главные ориентиры режиссера, прояснив его выбор. Трехлетний шок, спровоцированный зверским убийством беременной жены, обрел материальные контуры шотландского полководца, очень кстати услышавшего пьянящее предсказание о престоле.

При сохраненном изяществе шекспировского стихосложения, «Макбет» стал характерной картиной одиозного постановщика. О разрушительном воздействии власти он снимал кино и прежде, начав с «Ножа в воде» и достигнув в «Ребенке Розмари» зловещего апогея. Сплетение художественного вымысла с реальной жестокостью повлияло на проявлявшиеся в ранних работах антропоцентрические представления. Парадоксальным образом они дополнили безучастное отношение режиссера к прошлому персонажей. Роман воспринимал людей гипсом, весьма подходящим для ваяния отталкивающих скульптур. Макбет поначалу не производит впечатления неустрашимого воина и верного вассала, готового ради господина водрузить вражью голову на шест. Прославленный военачальник напоминает свежеиспеченного мистика, моментально уверовавшего в знаки и пророчества, как в заслуженное продолжение судьбы. Это не шотландское олицетворение аристократического зла и не озаренный священным писанием паладин, в силу непреодолимого честолюбия превратившийся в жертву искушения. Макбет – истовый фанатик тирании, а для Полански такой архетип как любимая игрушка, поскольку демоническая тема перестала быть непостижимым знанием и открыла путь к кровавому натурализму, наполняющему актуальной прозой поэтическое творение.

Шокирующие эпизоды пьесы, подробно не расписанные с учетом театральной специфики, очень пригодились режиссеру. Полански немало добавил от себя, развив находку с кинжалом, превратившимся в десницу беспощадной судьбы. Парящий в грезах Макбета клинок ведет его разум и тело на бесчестное преступление, какое только мог совершить вероломный полководец. Раскрытые от предсмертного ужаса глаза короля, о чем умолчал Шекспир, это блестящая импровизация Полански, упивающегося беспомощностью алчущей души. Точнее, сразу двух – Макбета и его жены. Режиссер тошнотворно шизофренического «Отвращения» и аналитически изощренного «Тупика» с удовольствием пополнил собственную галерею безумных героинь ангельски прекрасной дьяволицей. Леди Макбет в его интерпретации – это Миледи из «Трех мушкетеров», только в профиль и с чуть меньшим содержанием лицемерия в крови. Если Шекспир определил жестокосердной королеве участь ополоумевшей сомнамбулы, то Полански придал такому исходу пикантности в согласии с тягой к незабываемым эффектам. Обнаженная психичка, тщетно отмывающая воображаемую кровь над фортепиано, определила триумф тщательно спланированного эпатажа. Очередная после «Ребенка Розмари» ставка ва-банк отчаянного режиссера, после всех перенесенных испытаний уже не трясшегося за карьеру, успешно сыграла.

Впрочем, отнюдь не скандальностью запоминается кинолента, а батальными сценами с не самым изящным, но воистину страшным фехтованием, поджидающими в самый интригующий момент. Преобразившийся в королевском статусе великий воин и сопоставимый по масштабу честолюбец произносит пламенный монолог, который будто написан самим режиссером. О мизерной важности человеческой жизни в общем цикле всего сущего и материального Полански рассказывает с безумной страстью. Для него, подобно Макбету перестало существовать понятие «завтра». Решимости не колеблет и безвременная кончина близкого человека, да и кто в этой истории говорит о любви? Когда-то для постановщика все было иначе – возможно, но неумолимые обстоятельства, отзвучавшие похоронным маршем, сформировали более циничные представления. Жизнь – это есть то, что сейчас, сегодня, прямо перед тобой и на расстоянии королевского клинка. Оказавшийся перед смертельной угрозой Макбет, потерявший все, во что можно было верить, выдерживает свое последнее искушение – постараться обмануть предначертание. Однако Полански понимал, насколько это бессмысленная затея – рок всегда опережает человека на шаг, оставляя бороться с мерзко чавкающей трясиной последствий. Понимал и не сопротивлялся естественному развитию событий, предпочтя отыскать в биографии английского драматурга самую мрачную трагедию и придать ей личное прочтение.

Полански использовал экранизацию для выплеска скопившихся эмоций. С решимостью разъяренного шотландского короля, бросающегося с мечом на группу солдат, режиссер отказался признавать поражение в войне с судьбой и выстроил новые с ней отношения. Название картины в оригинале «Трагедия Макбета», и оно сообщает зрителю все, что необходимо. Обойдясь без слияния с центральным персонажем, Роман вложил в его уста собственную боль, нашедшую долгожданный выход. Каждый взмах меча и вскрик поверженного врага – маленькая победа сегодняшнего дня. Когда-то он неизбежно закончится, а кровь на полу Дунсинана останется. Она – самое правдивое, что есть в царстве теней, нареченном жизнью.

Шекспир. Макбет. Если честно, то я не очень люблю английского драматурга и не в восторге от его «Гамлета» и прочих признанных произведений. Но я люблю смотреть его экранизации, сравнивая свои впечатления с впечатлениями режиссера. Здесь мне ничего сравнивать не пришлось из-за многих факторов, но главной причиной явилось совсем другое – «Макбет» Поланского это полностью авторское произведение, основанное на собственных чувствах, перевоплощенных в известный сюжет, это борьба со своими личными демонами и страхами, попытка разобраться в самом себе и своем горе. От Шекспировского Макбета остался только фон, все остальное – Поланский.

Это история шотландского дворянина. Макбет, возвращавшийся домой после битвы, встречает трех ведьм, которые прорекают ему королевский трон и бессмертие, ибо не один человек, рожденный от женщины, не сможет убить его. В самом начале Макбет предстает перед нами в качестве обычного, даже слегка трусливого воина, но безграничная вера в пророчество ведьм открывает и дает выход наружу присущей каждому человеку алчности, бессердечию и жестокости. Макбет на пару со своей женой заманивают в свой родовой замок короля Дункана, где и убивают его, дабы занять трон. Вот и вся фабула, казалось бы, простой истории, которая продолжается повестью о развращении безграничной властью, жестокости времени и обращения человека в зверя.

Так почему же эта история Макбета еще и личная трагедия Поланского? Что связывает жизнь Поланского с этим фильмом? Своего Макбета режиссер снял сразу после зверского изнасилования и убийства его жены Шарон Тэйт, убитой вместе с еще не родившимся ребенком, бандой Чарльза Мэнсона. Отсюда и гипертрофированная мрачность картинки ленты, отсюда все ее чрезмерное насилие и Сила. Именно то, что Поланский пытался посредством своей картины покончить с прошлым, сделало фильм не просто какой-то костюмированной драмой, а самой настоящей Трагедией, шекспировской и поланской. А от того, «Макбет» оставляет неизгладимое впечатление. Ведь когда Поланского спросили, не считает ли он картину слишком жестокой, то он ответил что знает, что такое насилие и жестокость. Сцены с вырезанием семьи МакДуфа Поланский делал, основываясь на собственных воспоминаниях. И даже когда он покрывал ненастоящей кровью тело изнасилованной и убитой по фильму женщины то спросил ее имя, она ответила – Шарон. Через такую своеобразную призму Себя и пропущен весь фильм.

Пейзажи ленты унылы и мрачны, пасмурны как осеннее небо и сумеречны, словно опускающаяся ночь. Из депрессивности картинки произрастает атмосфера ленты, атмосфера старого времени, смутного средневековья во всей своей грязной красе. Люди средних веков с их жаждой крови ходят рядом, склоняются над твоими ушами и что-то шепчут впотьмах с экрана, зовут тебе с собой, к Макбету, предлагают окунуться в средние веки и почувствовать время. Вручают в руки нож и просят, просят исполнить прихоть Макбета – зверски зарезать, изнасиловать каждую ненавистную семью королю. Идете за ними? К Макбету, который на наших глазах из простого воина превратился в безжалостного тирана, с видениями убиенных невинных жертв, постоянной паранойей. И тогда король опять идет к ведьмам и окончательно уверяется в собственном величии, страх пропадает, а на смену ему приходит бесстрашие мертвеца. Такими вот эпитетами и всевозможными метафорами можно описывать всю ленту, вы же понимаете. Во всяком случае, впору теперь поговорить просто и о насущном.

Стоит ли говорить, что помимо Макбета, в картине каждый, вплоть до прохожего, обладает характером. Думаю, не стоит, все же это Шекспир. Стоит заметить, что на протяжении всего фильма все герои говорят исключительно стихами из первоисточника и смотрится это так, как будто прозы в этом мире вообще не существует. Да и зачем же она вообще нужна? За два с лишним часа не единого повода усомнится в честности картины и в ее правдоподобии. Неприятных мыслей на тему, что скоро актеры разойдутся по фургончикам, а за пейзажами Шотландии, возможно, проложена автострада, и не предвидится. Это идеал, мало когда в фильмах выбранные века из истории человечества стали не отличимы от самих себя настоящих.

Если копнуть глубже, то обнаруживается бесценная в данном случае жестокость. Как я уже говорил, картина полна насилия. Но нет, всю сочетаемо, на необходимом и должном уровне. Поланский же прекрасно понимал, что тогда просто так никого не резали направо и налево, но жители средневековья отличались еще и любовью к этой необходимой бойне, а некоторые, почти все, любили посмаковать свои насильственные действия. Копнем еще глубже и выкопаем еще одно сокровище – музыка. Бесполезно ее описывать, стоит лишь сказать, что она нагнетатель и основной генератор Трагедии с большой буквы.

Резюмирую, сильнейшее кино по шекспировской трагедии, пропущенное через демонов Полански, мрачное, жестокое, атмосферное, но чрезвычайно привлекательное кино имя которому не иначе, как Шедевр.

Очень интересная постановка. Ее особенности:

1. Как обычно у Поланского, прекрасно передана атмосфера зла, причем не только и не столько психологического (властолюбие), сколько мистического. Действия ведьм, колдовство, видения выглядят не случайной атрибутикой, а существенным элементом происходящего. В этом смысле картина продолжает линию 'Ребенка Розмари'. Интересно, что фильм, с одной стороны, показывает, как зло обманывает человека (в пророческом видении Макбета - потрясающе), а с другой, некоторую его неизбывность. Отсюда концовка, которой нет у Шекспира: после коронации Малькольма Дональбейн (его брат) приходит в круг ведьм, - намек на то, что круг зла начинается по новой.

2. Эротическая тема: характерно для Поланского и неудивительно при участии Playboy Productions. Леди Макбет играет молодая сексапильная блондинка Франческа Аннис (внешность опять же типичная для главных героинь Поланского: 'Отвращение', 'Ребенок Розмари', 'Тупик', 'Горькая луна' и т.д.), которая в один из моментов ходит перед камерой полностью голая ( Акт 5, сцена 2). Ведьмы на шабаше также предстают без одежды. Это понятно. Нагота и ведьмачество стереотипно ассоциируются в искусстве.

3. Переставлена последовательность некоторых сцен, кое-что убрали по мелочи. Скажем, нет второго появления призрака Банко (Акт 3, сцена 4), нет Гекаты (по-видимому, в рамках общей программы: колдовство не антураж и не водевиль).

4. Есть ряд сцен, которые у Шекспира упомянуты мимоходом: казнь кавдорского тана, штормовая ночь перед приездом Дункана в замок; убийство Дункана (Макбет убивает здесь его лично, причем в последний момент король просыпается и видит своего убийцу); коронация Макбета в Сконе, жестокие убийства леди Макдуф и ее детей (здесь трудно не вспомнить об убийстве Шарон Тейт).

Вообще сильный фильм. Потом долго ходишь под впечатлением.

9 из 10

Скажу сразу, что трагедия 'Макбет' не является моим любимым шекспировским произведением, но экранизация Романа Полански открыла для меня какие-то новые грани в великой пьесе, которая заиграла неожиданными красками.

'Макбет' сама по себе крайне мрачная и тяжелая пьеса. Все эти ведьмы, убийства, сумасшествия, самоубийства - саспенс, как сейчас принято говорить, нагнетается от страницы к странице. Видеть же ожившую фантазию Шекспира в передаче Полански еще тревожнее и... интереснее.

Самым большим плюсом этого фильма, на мой взгляд, является очень достоверное и правдоподобное описание средневекового быта. Не знаю, кем были исторические консультанты съемочной группы, но поработали они на славу. Дворянский замок, земля во дворе которого так размокает после дождя, что ноги увязают в ней буквально по колено; благородная леди, без пяти минут королева, прогоняющая со своего пути кур и гусей, которые настырно лезут под ноги; пышные застолья в тесных задымленных залах, где гости вытирают жирные после пищи руки о шерсть огромных собак, бродящих под столами - все эти маленькие подробности делают фильм предельно натуралистичным. Зрителям очень повезло, что Полански не пытался приукрасить или исказить неприглядный быт средневековых дворян.

Вторым плюсом, безусловно, являются актеры. Красавец Джон Финч поначалу показался мне слишком молодым для роли Макбета, но его искренняя и проникновенная игра сразу же изменила это мнение. Франческе Аннис, сыгравшей демоническую леди Макбет, также удалось превосходно передать неукротимое честолюбие и слепую жестокость этой женщины, напрочь лишенной страха и совести. Актеры, сыгравшие второстепенных персонажей, тоже не подвели.

В результате, 'Макбет' получился ярким, запоминающимся кинопроизведением Романа Полански, достойным стать в один ряд с его же легендарным триллером 'Ребенок Розмари'.

9 из 10

Трагедию 'Макбет' я знаю и люблю давно. Так давно, что её (или её японскую версию - 'Замок паутины') мне тяжеловато смотреть или читать - знаю, чем всё кончится.

Но тем большее удовольствие мне доставил фильм.

Полански есть Полански. Он вычеркнул шестьдесят процентов текста Шекспира - и оставил всего Шекспира. Как у настоящего мастера кино, у него вместо слов говорит 'картинка'.

Трагедия Шекспира - не история (побуквоедствуем). Это - кровавая сказка на историческую тему (в изложении Холиншеда и в восприятии и переложении драматурга Елизаветинской эпохи). Отчего сделать её 'в правильных реалиях', пожалуй, трудновато. Полански нашёл, как мне кажется, очень верный тон. Достаточно верный антураж 'средневековья' (лёгкие анахронизмы, вроде поздних лат главных героев, 'воевод', не портят впечатления - это средневековая кровавая сказка, это не история МакБетада МакФинлоха (кстати - 'доброго короля'), жившего в 11-ом веке, это история преступного Макбета, жившего 'когда-то' в 'старинной Шотландии') позволил ввести в фильм максимальный реализм, в какой только вписывается драматический текст - и одновременно усилить мрачный драматизм. Убраны 'излишества' - Геката и прочие; убран панегирик династии Стюартов в конце. Режиссёр погружает нас в жестокий мир 'давних времён'.

Тон фильма задан первыми же кадрами. 'Три ведьмы' - в них нет ничего демонического, это три 'обычные' деревенские женщины, три 'деревенские' ведьмы. (Кстати: средняя по возрасту ведьма - не она ли является Макбету с младенцем Макдуфом на руках? Логично: кто умеет принять роды (и даже очень сложные), как не 'ведунья'?) Ими не командует никакая Геката, они сами нагадали чего-то там, и наколдовывают 'по гаданию', радуясь своей силе. Бой королевских войск с изменником показан в самой неприглядной - и бытовой - своей форме: победители собирают добычу, раздевают убитых. Победа завершается казнями пленных. И так - почти в 'натурализме' - идёт весь фильм.

Полански здорово - и к вящей выразительности фильма - обходит некоторые ловушки 'экранизации классики'. Он уходит от (очень, кстати, сложной - для попадания 'в тон') постановки батальных сцен: бой с изменниками проходит 'звуком' за титрами, гарнизон Дунсинана бежит без боя (ах, какая выразительная сцена!). Он уходит от 'отсылки к примечаниям': в своём последнем бою Макбет сравнивает себя с 'цепным медведем' - до этого нам показывают такого медведя. Считаю шедевром постановки видение Макбета на шабаше: никакой 'излишней чудесности', и в то же время - 'дьявольская противоестественнось' являющихся Макбету ребятишек, призывающих его лить кровь и играть людьми; рассыпающиеся, ржавеющие латы Макдуфа, прорастающая трава - и странный, двусмысленный (потом будет ясно, почему двусмысленный) смех двоих… - тех же 'ребят', но подросших? - предрекающих Макбету (по-настоящему известное только им) будущее среди 'того самого', вдруг выросшего леса. А потом… Смотрите фильм.

(Лёгкая неудача - засада на Банко: немного 'постановочно'.)

При этом фильм - очень 'живой'. Можно сказать, 'бытовой'. Суровые, но не нарочито-'романтические' (или ещё какие) пейзажи. Роскошь, как-то естественно мешающаяся с хлевом. Дезертиры из Дунсинана, уносящие 'что плохо лежит'. Совершенно понятная, человеческая сценка - жена Макдуфа с детьми. И тут же - убийцы, совсем не злодейского вида: надо - зарежем, дело привычное…

'Ненавязчивая' игра актёров; тут тоже - картинка, заменяющая слова. Совсем молодой Макбет, которого томят кровь и грязь, завершающие боевую лихость, понемногу превращающийся в нелюбимого подданными короля, чувствующего, что 'всё не так', но заставляющего себя этого не замечать, а в конце - признавшегося себе в главном: в смертельной усталости от такой жизни, выгнавшей из его души все чувства. Последняя радость, ему оставшаяся - возможность погибнуть, как подобает воину. Его жена, заставляющая себя забыть преступление, измученная кошмарами; позволяет себе 'прийти в себя' - читает старое письмо мужа - и кончает с собой…

(Что мне - весь фильм пересказывать?)

И - вот тут уже 'не Шекспир' - никакого 'счастливого конца', никакого конца 'темных дней'. Да - повержен убийца и тиран. Да - на троне законный король. Но уже едет всадник к ведьмам, спрашивать их… О чём?

Снова закрутятся страсти… Снова будут люди рваться к власти, и находить совсем не то, что искали…

Хью Хефнер – волшебник, прилетевший на встречу в «Малага-Хилтон» с Романом Полански, дабы обсудить экранизацию Шекспировского «Макбета» на черной «Зайке», вместо голубого вертолета. Компанию ему составляли девушки с разворота «Плейбоя», что куда эффектнее пятисот эскимо. Хью Хефнер – человек в пижаме, согласившийся профинансировать проект, участвовать в котором отказались «Парамаунт», «Юниверсал» и «МГМ». Хью Хефнер – юбиляр, получивший к своему дню рождения поздравление в виде ролика, где «старые карги» в обнаженном виде поют «С днем рождения, Хеф!» Спасибо, Хью, за Норму Джин, за зайку, за кавычки, за «Макбета».

Дистрибьютором стала «Коламбия». Желтая пресса в очередной раз перетрясла бурое от крови белье с Чьело-драйв. А «бешеный поляк», набравший по традиции талантливых, но не слишком примелькавшихся актеров третировал их, по колено в навозе и уэльской грязи среди камней, полей, туманов. Часами снимал огонек свечи, добиваясь единственно верного мерцания. Тратил сотни фунтов на фермеров, которые милостиво соглашались убрать «атрибуты двадцатого века» из кадра. Ломал капсулу амилнитрита под носом Франчески Эннис, чтобы ее голос звучал «достаточно пылко» для Леди Макбет. Лично мазал актеров бутафорской кровью состав, которой включал «смешанные в равных долях кофе «Нескафе», глицерин и соус для жаркого». Вникал в каждую мелочь, вплоть до того в какую сторону должна двигаться пехота, ибо: «Для человека западной культуры движение слева направо означает успех, а справа налево – трудности или провал». Творил.

Фильм вышел на экраны и, по сложившейся традиции началась травля. Псы бросались на медведя, медведь недовольно ворчал. Критики метались от зубоскальства над сиськами обязательными в фильме «Плейбой Продакшнс» к «катарсису» режиссера и «Макбету», как «акту экзорцизма» решая, что в фильме слишком много насилия. На что Полански закономерно отвечал: «если вы рассказываете историю про парня, которому отрубили голову, вам приходится показать, как он ее лишился». В 70-е широкой публикой фильм, остался почти незамеченным, с годами обретя статус «забытой классики». Роман, как Гамельнский крысолов, не получивший платы, наплевав на предков, увел их потомков.

Известно, что фильмы Полански полны изящно-глубокого мрака и грусти фарфоровой куклы с трещинками, бегущими по белым щекам. Роман жесток по отношению к зрителю, как директор макабрического театра изувеченных марионеток к своим подопечным. Его «Макбет» всепроникающей жутью поспорить может с «Кораблем дураков», брошенным бороздить чумные реки и моря безвременья, вне пространства привычной реальности. Поскрипывая снастями, такой корабль ловит любопытных, накрывая их паутиной-саваном, сплетенной из клочков морока и осколков безумия покинувших его борт пассажиров. Полански не смакует насилие, покрывая бледное тело Смерти быстрыми, трепетными поцелуями. Он лишь наращивает плоть на скелет Шекспировской трагедии. Обретая точность в эклектичности. В ленте найдутся черты особого рода сумасшествия от искусства, свойственные полотнам Гойи и Босха. В тоже время «Макбет» - отражение средних веков, с грубыми, «византийскими» украшениями, романской архитектурой, соломой в королевских покоях и необходимой долей обнаженки. С обнаженкой для шабаша проблем не возникло, ибо большинство актрис набирались для массовки из «Плейбой-клуба», а в сцене, где королева бродила во сне, пытаясь стереть кровь с сухих рук, «неприличные» части тела были «прикрыты» предметами обстановки, расставленными особым образом и длинными волосами Эннис.

Под писк мандрагоры нехотя раскачивался обглоданный вороньем скелет у нагло торчащего из земли менгира. Скрипел ветер в развалинах, а Макбет крался к ложу короля, предполагая сделать из него смертный одр. Все началось с кусочка яблока, что скормили ему ведьмы с отравленного ножа. Частички знания, от которого не прикрыться фиговым листком. Три искусительницы сработали не хуже змея, склонив к греху смертоубийства и клятвопреступления Ковдорского тана, уже подвластного гордыне. Очередная Ева, коварством и красою способная сравниться с первою из жен довершила дело сладкими речами. Библейские мотивы смешались с феодальным правом, чтобы оттенить грядущее торжество единой власти. Режиссерское видение здесь не спорит с шекспировским решением вопроса. Смердело б мракобесием, если бы не Банко, которому перспективы не скрутили естество, ибо зависит всегда и все от человека. Но вместе с тем. Сакральному в «Макбете» отведено изрядно пленки. Помазанник убит. Власть у узурпатора. И самое проведение стремится наказать, дерзнувшего поднять руку на властелина, избранного Богом. Наглеца, присвоившего полномочия истинных монархов: карать и миловать, править христианами с божьей помощью. Власть Макбета от собственной амбициозности, от происков нечисти. А потому противна Всевышнему, посеявшему семена ненависти в сердцах людей, чьими руками нечестивец будет свергнут.

«Макбет» первый фильм Полански после убийства Шэрон Тейт, что не может не вызывать ассоциаций. Некоторые журналисты заходили так далеко, что находили черты сходства между Мэнсоном и Финчем. Личная трагедия, так или иначе, нашла отражение в фильме. Из воспоминаний Теренса Бэйлера: «на одной из репетиций, бредя по комнате с опущенной головой, я спросил Полански, нужно ли, узнав о жестокой расправе над родными и будучи ошеломленным известием, продолжать идти. Он ответил, что именно так и следует это играть, добавив просто, что ситуация ему знакома». Но профессионализм взял верх, не позволив Полански скатиться в смакование собственных горестей, сделав из главного героя абсолютного злодея. Макбет и его супруга не чужды раскаяния. Именно способность чувствовать, сопереживать ведет к отчаянному безумию, что терзает чету в забрызганном кровью «горностае». Осознание собственной неправедности порождает необходимость кровавых расправ, зверств, что ведут к гибели. Макбет подобен маньяку выставляющему трупы жертв на обозрение, чтобы его остановили. Однако при всех своих пороках он не лишен достоинств, как Макдуф не лишен недостатков. Финальная битва - поединок одинаково чести и без чести, ибо руки обагрены кровью у обоих. Один бросил семью на милость врагу, другой приказал убивать без пощады. Месть возможна равному не только по достоинствам, но и по порокам. Ущерб, который наносит мстящий другим, уравнивает его со злодеем. В дихотомии добра и зла «Макбета» Полански есть что-то языческое, еще или уже не христианское. «Прометеевский» бунт против божественной предопределенности, оттененный орфическим феминизмом. Бунт, обреченный на провал. Ибо шесток и сверчок сшиты в один организм. И нарушить раз и навсегда установленный порядок, можно только принеся кровавую жертву. Что повлечет за собой такие же последствия. «Макбет» - натюрморт эпохи, где в центре композиции серебреное блюдо с сырой человечиной, выписанный так точно, что видна каждая перчинка, каждая крупинка соли, прилипшая к сочным кускам. Рядом с мясом зелень, коренья и бардовое вино в «сером» графине. К холсту тянутся грязные руки, чтобы его порвать, ибо то уже не натюрморт, а портрет страстей и пороков общечеловеческих, сфотографированный и растиражированный Полански.

Но за всё, как водится, надо платить. За разгул интеллектуального демонизма и прикосновение к оккультной тайне в 'Ребёнке Розмари' с Поланского была взята страшная плата. Его обращение к 'Макбету', самой кровавой шекспировской пьесе, вполне может быть объяснимо личной трагедией режиссёра - нападением секты Мэнсона на его жену, актрису Шарон Тейт, бывшую на девятом месяце беременности. Вместе с друзьями она стала одной из жертв жуткого ритуального убийства.

'Трагедия Макбета' стала невольной ответной реакцией. Подтверждение этому даёт не столько шекспировский сюжет, сколько злоупотребление Поланского кровавыми сценами, носящими преимущественно характер откровенной резни. Одной из самых безжалостных в картине как раз становится сцена расправы Макбета над женами и детьми соперников – возможными претендентами на трон.

В итоге мы можем воочию наблюдать, как один из самых искусных интерпретаторов 'старомодного' гиньоля в буквальном смысле теряет над собой контроль. С какого-то момента история о неминуемой расплате за 'власть зла' всё больше начинает напоминать клинический случай проявления безумства - с пляшущими в глазах 'кровавыми мальчиками'.

Что важно отметить, коварство леди Макбет тут почти никак не проявлено (в сравнении, например, с 'Паучьим замком' - версией Акиры Куросавы этой же шекспировской пьесы). Наоборот, леди Макбет выглядит у Поланского как раскаявшаяся грешница, которую преследуют ночные кошмары, и потому она нагая и в беспамятстве пытается, но никак не может, смыть кровь с рук своих.

Обнажённая женская плоть доминирует и в обители ведьм, собравшихся на очередной шабаш, чтобы околдовать и охмурить Макбета. Но даже такое смелое, если не сказать вызывающее, решение не в состоянии затмить финальной сцены, когда отрубленную голову Макбета проносят сначала через строй воинов, а затем накалывают на шест и поднимают над крепостными воротами. И тут же ещё не отмытую от крови корону водружают на голову нового избранника.

Для Романа Поланского, как мало какого другого режиссёра мирового кино, каждый фильм становился прямым отражением психологических проблем создателя. И в этом смысле в «невротическом списке» Поланского «Макбет» занимает одно из первых мест.

Фильм романа Поланского по одноименной пьесе Уильяма Шекспира «Макбет».

Фильм о жажде власти и путях, ведущих к власти, о коварстве, низости, подлости, предательстве, о скрытой подчас сущности человеческой.

История Макбета, в чём-то реальная история, из былых времён и то что в неё вплетены реалии и настроения времени написания пьесы, никак не мешает её современной интерпретации. Несомненно эта история будет заставлять задумываться о вечных вопросах бытия не одно поколение зрителей.

Роман Поланский, /более точно звучит, как Поляньский, настоящее же имя Раймунд Роман Либлинг/, польский режиссёр, обладатель множества престижных кинематографических призов, живой классик кино. Родился во Франции, учился и работал в Польше, потом переехал в Америку, потерял там жену, /Шерон Тейт была убита бандой Менсона/, после скандала и судебного преследования вынужден был бежать в Европу, где и живёт на данный момент.

Уильям Шекспир, величайший англоязычный драматург и поэт, /и актёр/. Жизнь Шекспира до сих пор не полностью описана, /есть много белых пятен/, литературное наследие его, сохранилось не полностью, тем не менее, Шекспир является лучшим драматургом мира. Умер Шекспир сравнительно молодым, в возрасте 48 лет.

С очередной войны возвращаются два военачальника армии короля Шотландии Дункана, Макбет, /Джон Финч/ и Банко, /Мартин Шоу/. В пустыне они встречают трёх ведьм, которые делают Макбету предсказание судьбы, /ему суждено быть королём/. И Макбет с помощью своей жены, /Франческа Аннис/, убивает Дункана, /Николас Селби/, переложив свою вину на слуг, которых тоже убивает /. И, как предсказано стаёт королём. А потом снова встречает трёх ведьм, которые на этот раз предсказывают совершенно противоположное/. Сбудется ли предсказание?

Впрочем мне кажется вряд ли, что кто либо будет смотреть этот фильм не прочитав предварительно пьесу Шекспира.

Предсказание сбудется. А как иначе. Кровь с о своих рук смывают кровью. Своей кровью, /образно, или буквально, но несомненно/.

А ведь Макбету было и другое предсказание, что его не может быть убит мужчиной, рождённым женщиной, /такой вот тонкий намёк, что есть ещё и божья кара за содеянное/. Жажда власти пьянит, и опьянение напрочь вышибает ум. И ум, и совесть, и все человеческие понятия.

Поланский снимал этот фильм не в лучшие дни своей жизни. Обратившись к самой кровавой шекспировской истории он попытался найти ответ на своё, наболевшее.

Жизнь предсказывает нам одно, потом другое, а мы выбираем третье, своё, свой путь. Кто-то, /как Макбет/ идёт во власть, кто-то в искусство, кто-то в религию, кто-то в семью. Кто-то находит, кто-то теряет. Такова жизнь.

Но кто-то живёт по совести, а кто-то без совести. Без совести, во власти, в искусстве, в религии, в семье.

Я не знаю, что подтолкнуло режиссёра к этой теме, /догадываюсь/, что размышления о истинно жизненных ценностях. Анализируя свою жизнь, свой характер иногда приходишь не совсем к хорошим результатам. И неважно, что привело к ним, слабость, алчность, корысть, или может даже только возможность слабости, /просто жизнь не нажала так сильно/, главное, что, /эти мелочи/, оказывают неоспоримое влияние на твою жизнь. Главное, за всё надо расплачиваться. Не обязательно жизнью, бывает здоровьем, бывает возможностями, бывает счастьем, а то и счастьем близких тебе людей, что возможно ещё страшнее, потому. Как их уже нет, а ты есть. И тебе нести этот крест дальше.

В таком случае, жизнь уже не совсем жизнь. Впрочем, возможно именно это и хотел сказать режиссёр, что и в этом есть смысл, /должен быть/, можно как-то если не исправить прошлое, то хотя бы смягчить последствия, к примеру снять фильм, или написать книгу, /пьесу/, не просто снять, а всё чем располагаешь вложить, может быть даже своей кровью написать, да так, чтоб не просто за душу взяло, а так, чтоб до самых печёнок, чтоб наизнанку вывернуло, чтоб боль, как свою, и лишь тогда.

И лишь тогда возможно поймёшь, что жизнь продолжается и надо жить дальше. Жить, а не делать, как раньше вид, что живёшь. Ибо, всё проходящее, а совесть пока ты жив, с тобой. И никуда-то тебе от неё не деться.

Давно известные истины, как 'не в деньгах' и 'не во власти счастье', никогда не теряют своей актуальности благодаря таким людям как Уильям Шекспир и Роман Полански. Дело не только в том, что история про Макбета значима во все времена. Просто истинно талантливым деятелям искусства всегда удается найти новые нюансы и подробности в избитых жизненных истинах и историях. Более того, у них получается передать свое уникальное видение давно минувших исторических событий.

Кинокартина 'Макбет' 1971 года яркий тому пример. Здесь историю короля Шотландии нам передают сразу два гения - Шекспир и Полански. Причем последнего на плодотворную работу вдохновило не только произведение английского драматурга, но и реальные события собственной жизни.

Также стоить отметить работу актера главной роли - Джона Финча и оператора - Гилберта Тейлора.

10 из 10