Долгий путь привёл одинокий авторский голос, добрый ко всем, кто застрял на обочине жизни, к действительно особенному фильму, который перенесёт вас в утерянный мир босоногого детства и долго ещё будет перекатываться в памяти, как любимая шипучая конфетка.
Если метафора погружения, несмотря на всю назидательную очевидность, выполняет свою функцию на протяжении всего фильма, то философское осмысление темы насилия над человеком (над планетой, кстати, тоже) на ее фоне оказывается абсолютной фикцией. И дело тут не в периодически возникающих разрывах в драматургии, а в неубедительных образах главных злодеев
Главное, что удалось Грёнингу — найти невероятно выразительный образ для простой и печальной истины: несовершенство этого мира является его основным достоинством — неумолимое время всё спишет и залечит, а если нет — всегда можно прервать его ход. И в этом надежда.
Фильм — наглядная демонстрация того, как аккумулируется и растет в человеке энергия, которой суждено обернуться взрывом, после которого жертвы и агрессоры могут поменяться местами.
Наверное, это неудивительно, что на семь миллиардов человек в мире нашёлся-таки один, решивший снять такое кино — немного странно, что он оказался норвежцем, но, что ж поделаешь, Брейвик тоже вырос в приличной семье.
Не стоит ломать копья за достоверность и фактологию. Эта история не про Довлатова, а про любого человека большого таланта, чья судьба, так получилось, оказалась во власти серых бездарностей. Их не убедить ни словом, ни делом.
«Остров собак» здорово портит настроение, только вот, сразу не поймёшь, чем. Может быть, правда, Андерсону стоило придумать эту историю чуть раньше? Потому что сейчас, за всей её позитивной моралью, за всей добродушной симметрией кадра невозможно не увидеть мужчину под пятьдесят, пытающегося продлить молодость, играя в ребенка.
Безусловно, это очень смешное кино, моментально расхватанное на цитаты. Но позвольте, разве мало в истории кинематографа лент, снабдивших публику уморительным вокабуляром на все случаи жизни? Отнюдь. Секрет Лебовски в другом. Прежде чем стать смешным, необходимо стать грустным.
Очевидно, что в этом фильме, пересказывающем древнюю историю об Агамемноне, который убил не того оленя, и его дочери, которая искупила грехи отца на костре, есть целый спектр чрезвычайно актуальных вопросов. Более того, автор за них не прячется, а дает довольно категоричные и неприятные ответы
Иствуд занят реконструкцией событий, интерпретирует только выводы, а они предсказуемо завиральные — все для фронта, все для победы. Где пролегает линия этого фронта и кто с кем и за что борется? Явно не за западные ценности, тут так называемый гуманизм Иствуда очевидно нуждается в апдейте.
Слабы даже лучшие из нас, сверхлюдей не существует — об этом была и «Нефть», где играл тот же Дэй-Льюис, но если та картина была масштабной трагедией о гордыне и том, к чему она приводит, то «Призрачная нить» — интимное произведение, работающее с более тонкими материями.
Одно из самых актуальных высказываний о современности, а именно — об иллюзорности выбора, правом на который так кичится наша эпоха.
The Harder They Come стал культовым, потому что до последней неосушенной слезы был правдив.
Лелуш откровенно смеётся не над самими проблемами, а над дискурсом, который выстраивается вокруг них. Отсюда в сюжете и однополые, и смешанные браки, культурный диссонанс между иммигрантами и аборигенами, феминизм, коррупция, аполитизм — киноконструкт из готовых ситуаций, на которые нанизаны смыслы.
Происходит нечто удивительное: мелкие страстишки (что может быть банальней адюльтера?) неискушённых и не особенно привлекательных людей, маленьких обывателей, вдруг приобретают ещё одно измерение и вырастают до масштаба высокой драмы.
Автор «Небраски», «На обочине» и «Потомков» смеётся над повседневными проблемами человечества на новом, в прямом смысле слова — фантастическом, уровне.
МакДона, будучи, конечно, прекрасным режиссёром, но сценаристом-то просто выдающимся, реплика за репликой, стежок за стежком зашивает дюжину героев в твёрдый клубок, а затем берёт за нитку и бросает в воздух — клубок разматывается за несколько секунд — зритель в катарсисе, зритель рыдает.
Сильнейшая штука. И удивительно точный антропологический портрет человека как вида в целом. Герои «Криминального чтива» являют собой уникальное, великолепное зрелище. Суперобразцы!
В отличие от коллег, Ханеке слезам не верит. Прекрасная новость: гуманизм мёртв, и погубило его наивное самолюбование адептов. Приговор вынесен: виновны. Поплатятся все, просто некоторые ещё наивно полагают, что их минёт чаша сия.
Ианнуччи явно хочет показать, что по своей сути борьба за власть, тоталитаризм одинаковы во всём мире, отличаются они лишь культурно-историческими особенностями отдельно взятого региона и логикой эпохи.
Паддингтон не плюшевый, он живой, и больно ему так же, как людям. К тому же ему всегда нелегко — адаптироваться, искать своё место, защищаться. Такой уж у него характер (и медвежья моторика), что он вечно вляпывается в неприятности. Но как любое бескомпромиссное добро, каким-то чудом в итоге выберется.
Час, в который колокол прозвонил по целой империи, внезапно по капризу Райта превратился в пятиминутку добра, в карикатуру из «Симплициссимуса», в анекдот про то, как Уинстон Черчилль ходил в народ и до ветру.
В определённом смысле «Мешок без дна» это чистый фэшн. Фэшн никогда не ставит цели создать что-то новое. Он всегда inspired by. Он берёт все лучшее, созданное человечеством, от Врубеля до Триера, от Билибина до Кунса, от Островского до Акутагавы — и щедро посыпает бриллиантами. Можно сказать, что это буржуазно и пошло, а можно — что красиво.
Грустная правда заключается в том, что, как и большинство режиссёров-имажинистов, автор «Хеллбоя» и «Лабиринта фавна» превратился с годами в декоратора, которому антураж важнее смыслов.
Это вполне традиционная картина, в ней нет ничего от видеоарта, следы которого были видны ещё в «Голоде». Фильм обращен ко всем и понятен всем, несмотря на то, что довольно долго длится.
