Особенностью «Субстанции», что интересно, является не только праведный гнев, заложенный в картину постановщицей, но и ироничность, тоже присущая Корали Фаржеа.
А вот новая версия этой истории лишена оригинальности, напоминает сразу всё на свете и оттого кажется устаревшей и попросту ненужной. Все в ней словно пластмассовое, безжизненное: и пейзажи, и персонажи, и компьютерный ворон, быстро надоедающий своими длинными пролетами в кадре.
«Идеальный лжец» — сатира не только социальная, но и политическая.
Однако «Братья» — очевидно, очень искренняя картина, сделанная Касасом с большой любовью и сочувствием к своим героям. Важно и то, что это редкий фильм, исследующий особую связь и любовь между братьями, которой, при всей горечи картины, сложно не восхититься.
Самое приятное, что есть в «Бордерлендс», — это легкая сумасшедшинка и, в хорошем смысле, вайб фильмов категории «Б».
Дюпьё исследует взаимоотношения между киновыдумкой и реальностью и приходит к выводу, что правды нет нигде. Наблюдая за персонажами «Второго акта», зачастую невозможно понять, когда они уже ничего не изображают, а когда продолжают играть.
Фильм густо замешан на фольклоре, и в картине есть несколько очень ярких, запоминающихся эпизодов, связанных с мрачными ритуалами по изгнанию духов. Подкупает и то, что фильм явно рассчитан в первую очередь на корейскую, а не международную публику, что подразумевает высокую степень аутентичности.
Эротические сцены в «Природе любви» очень чувственные, но, несмотря на это, Монье Шокри удается избежать объективации женского тела, которым почти всегда грешат режиссеры-мужчины.
Если бы все персонажи кумулятивной сказки «Репка» не объединились, им бы не удалось вытащить плод — точно так же, как и «Ревущий котенок» не смог бы одержать победу в одиночестве.
Кажется, «Заклятие. Зло внутри» подталкивает к выводу о том, что отказываться от какой-то важной части своей идентичности — не очень хорошая идея. Но возникающую моралистичность сглаживает эффектный последний кадр фильма, заставляющий задуматься о том, что авторская позиция чуть сложнее.
«Копенгагена не существует» — это и детектив, и мелодрама, и скандинавский нуар, и социальная драма, и метафизическая притча. Все это, безусловно, интересно, но важнее, пожалуй, чувственность этой картины, замешанная не в последнюю очередь на цвете.
В принципе, самой личности Майкла Дж. Фокса, обаяния его и его семьи хватило бы, для того чтобы фильм получился. Но режиссер Дэвис Гуггенхайм еще и придумал отличный динамичный способ рассказать эту историю.
«Не слышу зла» — из тех триллеров, которые поднимают в том числе социальные вопросы. С Кен-ми по-хамски ведут себя некоторые люди, полагая, что, если она не может их услышать, это развязывает им руки. Но героиня совершенно не собирается давать себя в обиду — она не похожа на классическую «деву в беде».
У Кребиц получилась по-настоящему нежная, тонкая и чувственная история любви с мощной химией между главными героями.
Мюзикловые и галлюциногенные вставки нужны Бозону, видимо, для того, чтобы лишний раз подчеркнуть, насколько реальность и фантазия, жизнь и профессия перемешиваются в актерской судьбе.
Выбор жанра хоррора кажется очень удачным: он способен привлечь к фильму более широкую аудиторию, чем привлекла бы прямолинейная социальная драма. А в данном случае это особенно важно.
Неординарная картина, которую никак нельзя назвать классическим байопиком. О’Коннор совмещает реальные факты биографии семейства Бронте с мотивами, образами и сюжетными ходами романа «Грозовой перевал», рисуя, скорее, биографию души Эмили.
Герои становятся живыми и осязаемыми и благодаря отлично написанным, точным диалогам.
В картине Дмитрия Давыдова, чьи предыдущие ленты принято называть ни много ни мало трагедиями, появляется надежда.
Устать от просмотра «Французского вестника» действительно можно, но все же в первую очередь не от визуальных изысков, а от скороговорки сюжета. К третьей новелле становится окончательно сложно ориентироваться в событиях, и тут уже непонятно, кого винить: то ли себя, то ли режиссера, который не щадит зрителей.
Авторы сериала убедительно показывают, что такие трансформации возможны, вероятно, только в ситуации, когда ты лично пострадал от системы.
Пышущий цветом и энергией, буквально рукотворный «Криптополис», созданный Дэшем Шоу и его женой, режиссером анимации Джейн Самборски, рожден такой кипучей фантазией, что иногда не веришь собственным глазам.
Повод прослезиться действительно будет, и еще какой, так что приготовьте на всякий случай ваши носовые платки. Уже одна только душераздирающая концовка делает «Не время умирать» стоящей картиной.
«Аннетт», несмотря на всю заложенную в ней жанровую условность и подчеркнутую нереалистичность, фильм — кровоточащая рана, фильм-разоблачение самого себя.
Более неожиданным для высокобюджетного кино кажется антиамериканский и антиимпериалистический посыл картины, который в полной мере вырисовывается только к финалу.