Но, с другой стороны, смысловое наполнение «Чумного доктора» и «Игры», искажающее контекст через сказочную условность, но подкрепленное сильной операторской работой, качественными боевыми сценами и грамотно освоенным бюджетом, и впрямь не смотрится смешно.
Образ наемного убийцы здесь не более чем удобная метафора для выхода из затяжной зоны комфорта. Логично, что и сами преступления имеют скорее психологическую окраску — бывшие коллеги и мужья становятся призраками болезненного прошлого, которое никак не хочет отпустить.
Весь «Второй акт» Дюпье жонглирует реальностью и иллюзией в сложном нелинейном повествовании, оставляя зрителям гадать, откуда начинается игра, настоящая жизнь и восприятие информации.
Ричи превращает историю в несмешной, но буйный анекдот, забывая про драматизм. Война в его вариации — киноаттракцион.
«Даааааали!» наследует специфический юмор картин Дюпье и улавливает тот самый хулиганский дух испанского художника.
Именно отождествление себя со своим преследователем, протянутое через семь эпизодов красной нитью, не позволяет однозначно утверждать, что Ричарду Гэдду не терпелось извлечь выгоду, невзирая на последствия для реальных людей. Но, по-видимому, не терпелось Netflix.
К сожалению, с таким халтурным отношением к сценарию и раскрытию персонажей новым культурным феноменом «Мятежной Луне» не стать.
Где-то в параллельной вселенной кино Александра Андрющенко купил бы Netflix или Amazon, чтобы демонстрировать на весь мир с приставкой Original и английскими субтитрами.
Четко выстроенная драматургия, динамичный саундтрек, талантливая режиссура, виртуозная операторская работа и впечатляющие спецэффекты позволяют сделать вывод о несомненном успехе режиссерского дебюта Дева Пателя.
Проект «Выжившие» напоминает: власть, основанная на насилии и запугивании, долго не живет, а любовь все преодолеет и неизменно победит.
В мире, где понятие любви к себе все дальше уходит от понятия самоуважения, «Вампирша-гуманистка» и вовсе выглядит идеальным уроком нравственности для зумеров, критикующих те же «Сумерки» за токсичность и абьюз.
Свои миллиарды в прокате «Летучий корабль», скорее всего, соберет. Но в истории нового российского кино картина Ильи Учителя, вероятнее всего, сохранится как пример самоцензуры.
Беда новой версии еще и в абсолютном отсутствии автора. С тем же успехом «Онегина» мог экранизировать любой ученик закрывшейся ныне киношколы Андреасяна. В фильме нет режиссера, это абсолютно вылизанный, глянцевый (как это модно сейчас говорить, продюсерский) проект, лишенный индивидуальности.
Для тех, кто не знаком с картиной Джонатана Глейзера, сериал покажется невзрачной криминальной драмой — эпизодически шокирующей, местами кровавой, но не хватающей не то что звезд с неба, а даже дождевых облаков.
Обращаясь к роману XX века, Рэйчел Кондо и Джастин Маркс в очередной раз напоминают зрителям века XXI: диалог разных культур и сословий возможен, было бы желание.
Главное украшение «Созвездия» — Нуми Рапас. Актриса необыкновенно четко отыгрывает каждый из необъяснимых припадков героини, словно в ней живут сразу несколько личностей.
«Зона интересов» — исключительно мощное и неуютное кино.
Бенефис многообещающей актрисы Марии Янычевой, сыгравшей Вету, поражает эмоциональной сложностью, но не исцеляет фильм от сумбурности. Возможно, работу Толстой стоит чувствовать, а не анализировать, но далеко не всем это под силу.
«Три мушкетера: Миледи» — неплохое дополнение первой части, придающее истории объем, фактуру и, что немаловажно, динамику.
В целом хорошие сапоги, надо брать: бодрое шпионское драмеди, в котором драйвовые перестрелки перемешаны с чувственными диалогами и нестыдными сценами секса, встречается редко.
«Властелины воздуха» — визуально красочный, зрелищный и драматургически выверенный проект, который целится в широкую аудиторию и рассматривает в первую очередь военный героизм, а не его последствия.
Режиссер написал поэму одиночества, которая либо очарует своей искренностью, либо разобьет сердце меланхоличным финалом. Третьего не дано.
Чем выше поднимаешься, тем больнее падать — кажется, «Грисельда» в полной мере подтверждает этот тезис на примере судьбы наркобаронессы.
Михаил Локшин предлагает не религиозно-философский трактат с «фигой в кармане», а высококачественный развлекательный аудиовизуальный продукт.
«Задира» — фактурное кино, наполненное обаянием и драйвом. И хотя история опирается на архетипический сюжет о проблемах отцов и детей, у Шарлотты Риган получилось сделать свой вариант самобытным, ностальгическим и умиротворяющим.
