Зомбисплотейшн во всей красе.
В век Тик-Тока удерживать внимание зрителя на полном метре — уже задача героическая. И в этом безусловный успех фильма «Год рождения».
Плохо всё. Отвратительный сценарий, ужасные диалоги, каст сделан с закрытыми глазами.
«Отпуску в октябре» повезло с тем, что он не попал в «хипстерскую» эпоху «Афиши», когда всякий сопливый инфант приватизировал отсутствующее у него право на высказывание. Финальный кадр просто говорит об этом, обыгрывая то, что было обыграно, казалось бы, миллионы раз.
Важно то, что фильм Александра Велединского, со всеми его очевидными и неочевидными огрехами, теперь уже точно, стал чем-то большим, чем просто фильмом. А для всего остального — теперь уже и Мастеркарда нет.
Получается невнятная каша из общих идей и пустых слов, которые пафосно выдаются за смысл существования. И это самая большая проблема экранизации и, главным образом, её финала.
Целевая аудитория не совсем понятна. Любит наш народ всякую мелодраму, но и стабильность уважает. Режиссёр, конечно, не должен соответствовать ничьим ожиданиям, сами виноваты
Создатели фильма вовсе не пытаются выгораживать одних — объектов манипуляции, и демонизировать других — её субъектов. Ведь в сущности даже и они, управляющие судьбами слабых и зависимых, легко находящие ключик к каждому, тоже несвободны.
Взять бы, да и забить пролетарским молотом осиновый кол в сердце сочинителям подобного трэша. Да жаль, руки коротки.
Фильм наносит удары не столько по Хрущёву и партийным чиновникам и даже не столько по гэбистам пресловутым, сколько по всему советскому.
Новая «Семейка Аддамс» — не супершедевр, конечно, но это можно без опаски посмотреть с детьми. Даже с теми, которые видели аутентичную «Семейку Аддамс».
Несправедливо было бы считать фильм «Текст» сплошной чернухой. Создатели фильма вовсе не стремились ударить по психике зрителя как можно сильнее, поэтому не используют запрещённых приёмов и не сгущают краски выше предельно допустимого уровня.
Истеричный смех, ставший своеобразным лейтмотивом картины, — это способ укрыться от агрессии мира, смягчить или хотя бы закамуфлировать испытываемую героем боль. Но этот смех лишь раздражает окружающих и становится причиной новой агрессии в отношении его источника.
Проблема выхода из духовного тупика, в который вогнало себя человечество, создав культ индивидуализма, обрекающего людей на муки одиночества, может быть разрешён самым неожиданным образом — откатом в архаику под разговоры о возвращении к истокам.
Расслабленное и умиротворённое богатство, отгородившееся от иного мира, — это не монстр с карикатуры из левой газеты. Оно может позволить себе быть добрым и чутким, наивным и доверчивым. И при этом брезгливо воротить нос от запаха другого мира, едва проникающего в их зону комфорта.
Если «Донбасс» Лозницы вызывает целую бурю чувств — шок, раздражение, недоумение, недоверие, — то «Окраина» Давлетьярова к финальным титрам заставляет лишь вспомнить о недоеденном попкорне.
Это не просто блистательный фильм-катастрофа со всеми присущими жанру эффектами, высокопрофессиональной операторской работой и потрясающей музыкой, но и серьёзное художественное осмысление крупнейшей техногенной катастрофы XX века.
Лунгин как будто бы перенёс черты дня сегодняшнего, всей этой милитаристской истерии, льющейся с экранов телевидения, в годы крушения «великого и могучего», предостерегая таким образом сегодняшнее общество от повторения роковых ошибок прошлого.
Благополучие и свобода одних имеет и оборотную сторону — страдания, боль и несвобода других. Тени — это тоже «мы», только другие — голодные и обездоленные, не способные изменить что-то в своей судьбе. И человечество должно воспринимать их как других, а не как чужих. В этом, видимо, и есть главный посыл фильма Джордана Пила.
Фильм-пуля, буквально проносящийся перед взглядом зрителя за какие-то 109 минут, которых и не замечаешь, — настолько динамично действие, обозначивший серьёзные социальные и нравственные проблемы, задавший непростые вопросы, оставляет зрителя в некотором недоумении.
Фон Триер с невыносимостью его высказывания — новый Шекспир. Вот почему мы и уносим этот странный мучительный образ, уносим, удрученные, в самом своем сердце, если мы не просто зрители.
«Колетт» — шикарный по форме и чудовищный по содержанию, а потому девушкам с неокрепшей гендерной ориентацией его лучше не смотреть.
Весь фильм напоминает смысловые и — эстетические качели. То хочется сказать: «Какая гадость!», то — громко аплодировать создателям.
Всё в духе и стиле голливудских блокбастеров — избранный одиночка-пуп Земли, обладающий артефактом, преодолевает мглу. Или — жестокую, вероломную королеву с чарующим имечком Сахарная Слива
Да, «Богемская рапсодия» не тянет на звание шедевра, но это хотя бы повод ещё раз послушать приличную музыку, вспомнить историю XX столетия, погрустить о том, что Меркьюри ушёл слишком рано. А вообще, самое лучшее в фильме — это саундтрек.
