«Моя девочка» — типичная представительница «новой якутской волны», но при этом кажется кино из иной реальности.
В драме о политических страстях и тяжелом выборе в кризисные времена автор лишил своих героев почти всех чувств, превратил их в кукол, которые по приказу вычищенного сценария плачут или смеются. При этом основная идея «Конклава» диаметрально противоположна авторской интонации: как бы человек ни старался подчинить себе ход истории, она ему не подвластна.
Как коллеги дружат, дополняют и понимают друг друга с полуслова — это сердце «Каникул» Анны Кузнецовой.
Структуру фильма можно символично сравнить с матрешкой, где съемки документального фильма — это сюжетная канва, нужная для художественного осмысления сложной и болезненной темы.
Миф о «широкой русской душе» и эксплуатирует Шон Бейкер: в отличие от всех остальных людей, Игорь сочувствует Аноре, не видит в ней только меркантильную скандалистку и осознает абсурд беготни за Ваней. Четких ответов на вопрос: «Почему и за что Анора могла понравиться Игорю?» — в фильме сложно найти, и, кажется, самому Шону Бейкеру логические объяснения действия персонажей не нужны.
Этот фильм лишен откровенных сцен, но полон откровений. Пожалуй, еще никогда сцены чаепития не были столь чувственными и соблазнительными, отсылающими к «Любовному настроению» Вонг Кар-Вая, как здесь.
Нет конца света, нет смерти и нет воздаяния. Грехи не простятся, но забудутся, дома рухнут, но вырастут заново, один беспечный ездок упадет со скалы, но другой выкатит невредимый мотоцикл из расщелины и поедет по бесконечной дороге.
Глубокое понимание проблем рабочего класса и бедняков позволяет Арнольд доставать самые темные сюжеты из повседневной жизни и показывать их как нечто обыденное.
«Бери да помни» иногда притворяется семейным фильмом, но на деле Батуллин рассказывает историю не личного кризиса, а государственного, который, в теории режиссера, может разрешить только диалог и разговор с молодым поколением.
Если в прошлом фильме зрителю все показывали, то в этом режиссер прячет самое страшное в сюжетных пробелах, за рамкой кадра и закрытой дверью. За ней спрятаны острые предметы, холодное оружие и невыплаканные слезы.
Истории о так называемом «сильном поле» режиссер прячет за сатирой о жизни привилегированного европейского общества, лицемерно пропагандирующего гуманистические идеалы.
Тончайшие оттенки чувств передает квартет актеров, не позволяющих себе ни одной чрезмерной эмоции.
В финале Лола обращается напрямую к зрителю и говорит, что некоторые фильмы кончаются на титрах, а другие продолжают свою жизнь после затухания лампы проектора. «Главная роль» — второй вариант.
К счастью, в название Хант заложил оптимистичную метафору: если сейчас на дворе межсезонье и стеной льет холодный дождь, то после него непременно будет солнце и радуга, на которую можно будет смотреть с улыбкой.
Декорации, освещение, костюмы, игра актеров — все на высшем уровне. Но искры нет, есть только скупой профессионализм.
Малодушие чиновников, жажда людей узнать правду и скорбь в глазах тех, кто ее знает, — это удается раскрыть авторам сериала. Его минусы же второстепенны, но очевидны: постоянная музыка и агрессивный монтаж во многих сценах попросту не дают талантливым актерам играть.
Меня с самого начала фильма «Колокольня. Реквием» не покидает ощущение, что Балабанов уже все знает, со всеми простился и всех простил. Он, может, потому так бесстрашно впустил в свою жизнь кинокамеру Любы, что ощущал себя «уходящей натурой», которую еще можно застать и отснять.
Неожиданно злободневный фильм об истине, которая кажется ложью, и фейках, необходимых для того, чтобы восстановить справедливость.
Миллса интересует проговаривание проблем и своих чувств, чем и занимаются главные герои большую часть фильма. Они гуляют по городу, ищут необычные звуки, ссорятся и мирятся, постепенно рассказывая о самом сокровенном.
Из таких мгновений-озарений выстраивается сюжет повествования. Из уходов и возвращений, из совпадений и параллелей, из примирений и разрывов. Никакой мемуарной патоки, никаких «нечаянных признаний» и случайных обмолвок.
Название фильма отсылает к Чехову. «Купе №6», как и «Палата №6», место коллективного сумасшествия. Палатой душевнобольных становится в кино сама Россия.
И вообще, все как-то слегка пластмассово — так, как оно и должно быть в глазах толстосумов из больших студий: согласно сотню раз отработанным жанровым механизмам и без авторской отсебятины.
В конце концов, между реальным фильмом и идеальной картиной, которая нам представляется в мечтах, тоже всегда есть зазор, который никогда не исчезнет. Именно на этих пустошах и растет сорная трава кинокритики — иногда, может быть, даже полезная.
Впрочем, даже принимая во внимание эти недостатки, «Вампиры средней полосы» нельзя не назвать безусловной победой как платформы START, так и российской индустрии в целом.
Фильм Зака Снайдера вышел не идеальным (с тяжеловесным исходным материалом, в котором появляются несколько ранее не заявленных героев), но в сотни раз лучше своего аналога.
