«Субурбикон» — это сразу два фильма, с трудом запихнутые в 105-минутный хронометраж. Причем один из них вообще никуда не годится, а второй снят в подражание Коэнам и откровенно вторичен по отношению к их же творчеству.
Азарт и наглость — важная, но все-таки не главная характеристика «Мифов»: режиссер рассказывает историю о любви — пожалуй, о том единственном, чего не хватает многим из людей, у которых есть все.
Главный фокус «Тетраграмматона» — в сочетании лукаво примитивистской формы (на самом деле довольно изысканной) с содержанием, не теряющим сложности даже после радикальной хулиганской редукции. Подыгрывая автору, можно сказать, что сам он орудует бритвой Оккама, решительно отсекая от философских концепций огромные куски, пока они не превращаются в анекдот, разумеется по-прежнему философский.
Получилась экранизация идей Мединского с его «исторической Россией», тысячелетним царством, которое движется особой, данной свыше дорогой от хорошего к лучшему, несмотря на все происки иностранных завистников. Стирая со своего пути всех дерзновенных «сверхчеловеков».
Если выражаться грубо, но точно, Вайтити сделал героям «Тора» рожи попроще, сбив с истории всю возможную торжественность и мрачность
Это фильм о любви Алексея Учителя к родине и монаршей семье, о восхищении ее великими мужами.
Режиссер Дени Вильнев сделал не фантастический блокбастер, а величественный арт-объект
Капитан Очевидность вынужден заметить, что все лучшее во втором Kingsman — от первого. Но прежней стилистической чистоты уже нет.
Даррен Аронофски с абсолютной уверенностью (явно пришедшей после периода боязливости, прикосновений к водичке большим пальцем ноги) сравнивает себя с Богом, Богу на смех.
То, что в начале фильма выглядит очевидным и плоским, как инсталляция «Квадрат», оказывается свежим и содержательным, потому что нагружено неоднозначным опытом героя и зрителя. А также автора, искусство которого не в том, чтобы тонко приправить мораль иронией, но в том, чтобы в череде комических и драматических ситуаций постоянно ставить под сомнение свое и наше право и на иронию, и на мораль.
Это не столько захватывающий, сколько теплый и очень уютный фильм. Где важнее не схема ограбления, а ежеминутные реакции обаятельно нелепых персонажей, получающих больше удовольствия от процесса, чем от результата.
Роскошное кино. Красивое, жестокое, смешное и умное, совершенно самодостаточное, не требующее сравнения ни с литературной основой, ни с предыдущей экранизацией. Роман прочитан и прожит заново, и теперь мы знаем, куда уходит детство, в какие города. Один из них — Дерри, штат Мэн.
Третий сезон доказал, что популярный сериал может быть бескомпромиссным авторским проектом
Актуальные смыслы в «Игре престолов», похоже, иссякли — так же, как и постановочная фантазия
Только на шуточках, вполне грубых, и держится зрительский интерес. Так что комические постельные сцены старого мужа с молодой женой смотрятся куда живее эротических между молодыми любовниками. Так драма легко превращается в комедию, а слуги переигрывают господ.
Фильм балансирует между жестким психопатологическим триллером и драмой из жизни очень скучного бородатого человека, которому в кои-то веки почесали нервы.
За героями, похожими в своей бестолковости и неотразимости на детей, наблюдать интереснее, чем за настоящими мачо и женщинами с большой буквы. Ну хотя бы потому, что каждый молодой зритель уверен, что сам-то в подобной ситуации повел бы себя по-другому, хотя, скорее всего, повел бы себя еще глупее и непредсказуемее.
Американские критики находят для «Зарождения зла» неожиданно ласковые, одобрительные эпитеты вроде «ужасающий» и «леденящий». Видимо, они вздрагивали, дергались в креслах, закрывали глаза ладонями — делали все, на что рассчитывал режиссер. Скорее всего, и многие зрители будут вести себя так же.
Сценарий «Охранника» писался на коленке, сюжет выстраивали из штампов, как из кубиков «Лего». Режиссер Ален Дерошер ставил фильм словно бы со страшного бодуна.
В междупланетном шапито больше обаятельных номеров, чем можно было ожидать, но они не врезаются в память так, как надеялся Бессон. Состав с огнями, циркачами и дрессированными животными проносится мимо тебя на бешеной скорости (визг, хохот, хлопушки) и исчезает где-то во тьме, а тебе остается пожать плечами и идти дальше.
«Ветреная река», несмотря на подчеркнутую безрадостность ландшафтов и сюжета, не кажется гнетущим фильмом. Шеридан, сочиняя сценарий, держал в голове старые вестерны — и Джереми Реннер в одной из лучших своих ролей мало чем уступает Джону Уэйну.
Этот фильм настолько никчемен, что его нельзя считать даже попыткой подхода к «Темной башне».
Авторы хотят пересказать биографию Шакура максимально подробно, но предельно быстро — и, конечно, напарываются со всего хода на холодный вопрос: «Ну и что?» Ну да, жил такой парень, песенки записывал, а потом умер — и? Вот на это «и?» нет ответа.
Руссо-Янг, видимо, пыталась сказать что-то важное о school bullying — о том, как в школах чморят «неудачников» и «непопулярных», — но иногда возникает ощущение, что действие у нее разворачивается в вольере со слегка повздорившими кроликами, такими лапочками и пусечками в итоге все оказываются
Что вынесет из этого впечатляющего фильма широкий зритель? Возможно, новое понимание идиомы «попасть под каблук».
